lost children

      Коичи проснулся с болью в шее. Кажется, что он неправильно уснул, и шея его затекла. Глянув снова в дневник, даже с чистой головой ему было трудно переварить написанное. Тяжело было думать. И кроме тех вопросов, что взволновали его так вчера, мучили и местонахождение его. К тому же, разве это не опасно, что Юки, будучи живым человеком, живет теперь в потустороннем мире?       — Угх…       От одной мысли к другой… От нее к третьей, а потом к четвертой, к пятой и так далее. Это сильно нагружало голову. «Вот бы перестать вообще думать, — произнес про себя Коичи. — Но с другой стороны, если не думать совсем — то человек остается без лишней работы и потом умирает со скуки. Ох, нет, опять думаю…» Коичи хотел было снова лечь спать, но передумал и, взяв с собой кружку, пошел к раковине. Но только он отвернулся, как заметил что-то, что не принадлежало его комнате. Юноша обернулся посмотреть на рабочий стол. Темно-зеленая фуражка с золотой эмблемой в форме глаза неловко смотрела на него, а он — на нее. Коичи понял — ее оставил Роккаку.       Ну не украл же он ее, верно?       Парень от волнения даже не знал, что делать с ней, но оставил на месте.       — Хотя… — задумался он.       Глянув через плечо, он быстро взял фуражку и примерил на свою голову. Фуражка провалилась на голове юноши.       — Ох ты, — удивился он.       И, сняв ее, он положил фуражку обратно на место. Проще сказать потом о пропаже. Ну а пока полежит здесь на столе.       Коичи поймал себя на мысли, что форма Гокусоцу выглядит довольно круто. Но было в ней что-то знакомое. От этих мыслей у него снова началась головная боль. Однако несмотря на нее, он пошел выполнять утреннюю рутину.       Хоть и миновал день, когда ему стало плохо от собственных мыслей, Коичи все еще мучил вопрос — а куда же он направится после выздоровления. Легко сказать: «Потом решу». Но не когда у тебя фактически время ограниченно.       Роккаку и в этот раз оставил после себя записку. Как это Коичи не заметил, не понял. Мужчина написал, что ни он, ни Сайто не смогут приехать в больницу по важным делам. Жаль.       Пока дети рисовали дом своей мечты — Коичи предложил провести сегодня такую игру, — сам парень одной рукой заполнял лист бумаги геометрическими фигурами, а другой — мял кусочек пластилина, растирая и катая его по ладони. Посреди работы Коичи вдруг задал вопрос, куда бы дети хотели отправиться после выздоровления, и все ответили — с Роккаку и Сайто. «Ну, как будто у них есть другой выбор?» — пожалел он о своем вопросе. Такаши рассказывал:       — Сайто-сан пообещал, что научит меня играть на большом пианино. У меня есть пианино, только оно маленькое, но я могу уже несколько песен сыграть.       — О, сыграешь? — спросил у него Коичи.       — Попозже. Я пока занят, — наклонился он над рисунком.       — А мне Сайто-сан рассказал, что у него дома есть огромная библиотека и там куча разных книг. Я бы хотел найти книжки про насекомых, — посмотрел Харука на старшего мальчика. — Насекомые очень интересные. Они отличаются от обычных животных. У них много ножек, смешные лица, и они могут и летать, и ползать. А некоторые даже плавать.       — А мне достаточно иметь крышу над головой, — произнес Хиро. — Роккаку-сан говорил, что он живет в большом доме рядом с лесом. Хотел бы я там жить… Буду учиться и работать изо всех сил, чтобы Роккаку-сан гордился мной.       — Мне тоже хочется жить в большом доме, — говорил с улыбкой Юки. — Теплая постель, ванная, вкусная еда, чистая одежда…       — Только поэтому? — спросил у него Хиро.       — Нет, но есть что-то плохого, чтобы мечтать о мягкой постели и горячей ванной?       — Хм-м-м… Ничего плохого.       — Ну вот, — вернулся Юки к своему рисунку.       Хиро посмотрел озадаченно на соседа.       — А мне неважно, куда идти! Куда Риккун пойдет, туда и я, — громко сказал сидевший рядом Юускэ.       — Но разве ты не сказал вместе с ребятами, что пойдешь за Роккаку-сан? — спросил его Коичи, на что мальчик лишь похлопал глазами. — Ну, ты думаешь отказаться?       — Я не понимаю вопроса. — Он повернулся к Рикуто. — Эй, Риккун, а куда ты пойдешь после выздоровления?       — Куда и ты, — коротко ответил он.       — Ну вот!       — Просто меня волнует, почему вы с другими согласились пойти к Роккаку и Сайто?       — Потому что Роккаку-сан и Сайто-сан хорошие? — ответил ему Юу.       — Всегда будет чувство безопасности, — добавил к нему Рикуто.       Ушли от ответа. Что ж. Коичи больше задавался вопросом, через что детям пришлось пройти, чтобы такие мелочи вызывали в них востор?       — Ну а ты, Коичи-кун, куда хочешь потом? — с горящими глазами спрашивал Юускэ.       — Наверное, тоже с Роккаку и Сайто пойду.       Конечно, это было вранье. Не будет же он прямо сейчас высказывать свое сомнение детям?       Однако…       — О-о-о-о! Правда, пойдешь? Правда-правда? — удивился Юу.       — Это было бы хорошо, — закончил рисовать Харука и посмотрел на Коичи.       Однако смотря на радостные лица детишек, Коичи больше тянется к тому, чтобы пойти за Роккаку.       — Так, давайте-ка поиграем в ассоциации!       Коичи усаживает детей по кругу и рассказывает правила игры.       — Ассоциация — это первая же мысль, которая возникает у тебя в голове. Это может быть качество или связанный с этим понятием предмет. Например, красный — опасный, кошка — молоко, потому что кошки любят пить молоко. Что у вас ассоциируется, к примеру… с печкой?       — Еда, — тут же ответил Юускэ.       — Холодный?       — Снег, — отвечает Хиро.       — Зима?       — Снег? — переспрашивает Юки.       — А еще что?       — Теплая одежда… — произнес Харука.       — Отлично, а теперь подумайте, какие могут быть ассоциации у вас? Что угодно, цвета, погода, природа, чувства…       Первым ответил Юки.       — Голубой — небо.       — Синий — море, — подхватил за ним Такаши.       — Лес — ягоды, — ответил Хиро.       — Солнце — тепло! — выкрикнул Юу.       — Река — рыба, — сказал за ним Рикуто.       — Земля — ростки? — последним высказался Харука.       — Замечательно! Вы быстро улавливаете. Играем так: я произношу первое слово, а мы потом по кругу подбираем ассоциации к этому слову, сначала Юки, потом Такаши, Хиро, Юускэ, Рикуто и Харука. И потом начинаем заново с меня. Повторять слова нельзя. Понятно всем?       — Да! — ответили ребята.       — Хорошо, тогда первое слово… — Коичи не пришлось долго думать. Это было что-то, что сейчас волновало его. — Человек.       — Мама.       — А… Хм… — задумался Такаши. — Ребенок?       — Дом.       — Почему дом? — спросил у него Юу.       — Дети живут дома. Не на улице же.       — А… Точно. Тогда — тэру-тэру-бодзу!       — Дождь.       — Холод…       — Теперь моя очередь! — Коичи задумался немного.       — Как насчет… какигори?       — Что это? — с удивлением спросил у него Такаши.       — Колотый лед со сладким сиропом. Очень вкусное блюдо, которое едят летом. Не пробовали никогда?       Дети помотали головой.       — Летом обязательно попробуйте. Ну и я уже подсказал ассоциацию. Юки, твоя очередь.       — Лето?       — Угх… Цикады. Не люблю их.       — А по-моему они милые, — улыбнулся Харука. — Но громкие, да.       — А я их панцири собираю летом, — невозмутимо произнес Юускэ, — и складываю в кучу. Но Риккуну это не нравится, потому что ему не нравятся насекомые.       Рикуто потянул своего друга за щеку.       — Они, кстати, не вкусные, — твердо произнес Хиро.       После этого повисла тишина.       — Хиро, насекомых не едят, — мягко сказал ему Коичи.       — Ну… я… — тут же он замялся.       — Хиро, наверное, ест и другие прочие гадости… — ухмыльнулся Юу.       — Молчи, — ткнул его снова Рикуто. — Ты вообще ел песок.       — Это был один раз. Ай-ай-ай, больно! Не тяни меня за щеку!       — Я только один раз попробовал, и это было, когда я совсем маленьким был, — раскрасневшийся, отвечал Хиро.       — Э-э-м, — прервал разговор детей Коичи, — давайте продолжим игру. Хиро, твоя очередь. «Цикады»?       — Шум.       — Отлично.       — Тогда… Город? Я там никогда не был, но мне рассказывали, что там шумно и много людей.       — Сёгун.       — Разве сёгун в городе живет? Может, в столице? — уточнил у него Коичи.       — Столица — не город?       — Ну слушай, да…       — Тогда моя очередь! В-власть.       — Власть…? — Честно говоря, Коичи совсем не ожидал, что дети будут придумывать такие сложные ассоциации. В их возрасте ему в голову бы не пришли подобные формулировки. Но он решил не уступать им и предложил свое слово. — Тогда как насчет «Роккаку»?       Дети удивленно посмотрели на Коичи.       — Поняли?       — Потому что Роккаку-сан высокий? — предположил Юки.       — А причем тут рост?       — Когда стоишь рядом с ним, то чувствуешь, как на тебя давит странная сила.       — А… — Коичи поперхнулся тут. — Ну, отчасти, наверное? Но просто заметили, как он сильно отличается от Гокусоцу, который был вчера? Не только ростом, но и формой и поведением. Такие длинные плащи, как у Роккаку, носят обычно главнокомандующие, а простую форму из кителя и брюк — солдаты рангом ниже. И если слушали внимательно, то Шуто-кун говорил, что Роккаку очень строг с другими Гокусоцу. Так что у Роккаку-сан точно есть некоторая власть.       — Вот как… — нахмурился Юки. — Тогда, может быть, «отец»?       Все посмотрели на Юки с удивлением. Но будто казалось, что с этим никто спорить не собирается. Среди детей. Он добавил:       — Что? Я думаю, он очень похож на хорошего отца. Или что-то вроде того.       На его щеках появился легкий румянец.       — Тогда я следующий. Сильный.       — Гокусоцу.       — А-а-а… — зевнул Юускэ, — сложновато. Глаза.       — Фуражка?       — Форма…       Игра в ассоциации чуть позже закончилась, потому что дети устали, и все вместе они пошли в столовую перекусить. Однако Коичи кое-что понял из того, что говорили дети. На уровне намеков, конечно, нельзя утверждать точно, но его мнение, что они тесно привязаны к Роккаку и впечатлены гокусоцу, только закрепилось. Ну и Коичи понял, что дети перед ним — крайне умные, и если перед мужчинами стоит какая-то цель забрать их и развивать в Гокуто, то им крупно повезло.       Пока другие дети после плотного обеда отдыхали в комнате, Коичи вместе с Такаши смотрели, какие бы книги можно было взять почитать. Однако как бы оба ни осматривали книжные полки, детских книжек они не сумели отыскать. А чем-то надо было занять детей. Чем-то новым и непривычным. Ну или придумать интересную альтернативу тому, что уже есть.       — Пойдем обратно? — предложил он Такаши.       — Угу. Коичи-кун, а ты не знаешь, когда Сайто-сан приедет? Его давно не было.       — У них работа.       — Так много? Они раньше каждый день приезжали.       — Ну вот так получилось. Давай лучше пойдем в комнату.       Скучающе Такаши пошел вместе с Коичи обратно к себе в палату. Возвращаясь, Коичи заметил по пути тоскливо выглядящую, маленькую пациентку. Это была Бэнибара. Но ее было непривычно увидеть не в платье с рюшами и бантиками. На ней были футболка и шортики, а из запястья торчал катетер. Но ее сияющие бирюзовые волосы при этом были собраны в два хвостика. Она ходила из стороны в сторону, прижимая к груди свою куклу. Она продолжала метаться, пока не заприметила Коичи с Такаши, наблюдавших за ней. С беспокойства ее лицо изменилось на привычную гордость. Приблизившись к ним, девочка, кашлянув, сдержанным голосом обратилась:       — Что, потрясены моей красотой? Ах, я знала, что мою красоту не испортишь даже такими простыми одеждами! Но не страшитесь меня. Я готова выслушать все ваши комплименты.       — Здравствуй, Бэнибара. Вижу ты в полном здравии, не так ли? — поприветствовал ее Коичи. — Ничего не болит на этот раз?       — Ах, Коичи-сан! — захватило ее дух от одного вида юноши. — Лучше быть не может! Однако мне в этот раз поменяли препараты, и я теперь обязана ходить с этой штукой на руке и принимать лекарства только через нее. Она мне не дает совсем спокойствия, так что я вынуждена хоть КАК-ТО развлекать себя.       — Привет, Бэнибара, — затем поздоровался с ней Такаши. — Не болит у тебя рука? Мне самому ставили катетер, но у меня потом болело место, где он стоял.       — Чуть-чуть, Такаши-чан. Но я могу в любой момент подойти к медсестре и попросить поменять иглу… Меня от утренних таблеток еще мутило, так что я едва помню, что мне говорили, когда ставили катететер… или как его?       — Бэнибара, не хочешь поиграть во что-нибудь с нами? А то нам нечем заняться.       Когда Такаши предложил девочке присоединиться к игре с другими мальчиками, Бэнибара заволновалась. Она обняла куклу, словно пытаясь успокоиться, и затем спросила, во что будут они играть, и Такаши ответил, что пока не знает.       — Хм-м-м… Может быть, сыграем в дочки-матери?       — А что это такое?       — Будем играть в семью! — с улыбкой ответила она.       Хотя это звучало ОЧЕНЬ нетипично для мальчишеских игр, у Такаши это вызвало крайний интерес.       — Хорошо, — принял ее предложение Такаши. — Коичи-кун, можно Бэнибаре?       — Я не против.       — Коичи-сан тоже будет играть, — тихо хихикнула девочка, пряча румянец за головой куклы.       — Ой-ой.       Мальчики были крайне удивлены тому, что их позвала играть малознакомая девочка. Бэнибара представилась в своей привычной манере, несмотря на отсутствие ее одеяния принцессы. Сделав книксен, она назвала себя принцессой Гокуто.       — Я слышала, что вы не знаете, во что играть, поэтому я пришла сюда, чтобы помочь вам с выбором игры!       Когда Юускэ увидел ее, он тут же воскликнул, не дослушав Бэнибару:       — Это же ты! Ты! Которая меня куклой еще ударила!       Девочка кашлянула, после растекшись в улыбке.       — А я помню тебя. Ты же рыжий мальчик, который оскорбил меня своим неприличным поведением, позвав в мужской туалет. Я это до сих пор помню.       От прямоты девочки Юу поперхнулся, а осуждающие взгляды друзей его были тут же обращены на него самого.       — Но я прощаю тебя. Ты не специально. А теперь насчет игры…       — Это будет что-то девчачье? — хмуро смотрел на нее Хиро.       — Да! Мы будем играть в дочки-матери! Но в нашем случае это будут сыночки-матери!       Мальчики настолько удивились, что слова не успели вставить, как она начала объяснять правила игры.       — Все очень просто! Мы играем в семью, проще говоря. Но я задаю сначала проблему, и от нее мы отыгрываем семью.       Объяснив правила игры, она начала расставлять роли:       — Я буду, конечно, мамой. А вы будете моими детьми. Рыжий мальчик, как тебя зовут?       — Юускэ.       — Ты будешь самым младшим сыночком.       — Эй, а почему я младший? — возмутился он.       — Младшим достается все самое лучше, а я хочу задобрить тебя за то, что ударила тебя в прошлый раз. Тебя это устроит?       — Ого, круто! Хорошо, мама! — сразу же соглашается на ее предложение Юу.       — Как принцесса Гокуто, я же обязана заботиться о своих подданных.       Коичи хлопал глазами. Не злоупотребляет ли она своим званием? Тут же он дернул ее за плечо.       — Эй-эй, Бэнибара, не слишком ли ты властная с ребятами? Может быть, дашь волю выбора?       — Но я же должна объяснить им правила игры. Они ведь не знают, как играют в дочки-матери!       — Бэнибара, эти мальчики очень умные. Они справятся. Если будешь указывать им, то игра не выйдет. Нужна же фантазия. А чем игра свободнее, тем она веселее.       Краснолицая девочка поникла, а после исправившись, сказала:       — Ладно… Вы можете выбрать себе разные роли, какие вам понравятся, но мамой буду только я. Потому что мне нравится быть мамой…       Смутившись, она отвела глаза в сторону.       Это решение более чем понравилось детям, и они распределились по старшинству путем жребия. Вытягивали палочки. Самую длинную вытянул Хиро — он стал старшим братом, а самую короткую — Юки, он стал младшим.       — А Коичи-сан будет папой, — сказала Бэнибара, чуть-чуть скрывая свой румянец.       — Ой-ой. — Коичи неожиданно смутился. — Давай-ка я лучше буду дядей? Я пока не готов к такой роли.       — Хм-м-м, хорошо. Но в следующий раз ты будешь папой, понял? — надула девочка щеки.       Пока ребята распределялись, кто что будет делать, Бэнибара принесла в комнату свои игрушки, в том числе и нарядных кукол. Кроме Хиро, никто не косился от видов кукол и, даже наоборот, принимали участие в игре с ними. Тема игры: мама пришла домой, а дома беспорядок и не сварена еда, так что нужно все исправлять. Специально, пока Коичи выходил в туалет, дети разбросали все игрушки по комнате. Для достоверности, так сказать. А когда Коичи увидел переполох в комнате, то подумал, что все перессорились и начали играть уже в войну, но нет — они начали отыгрывать роли мамы и сыновей. Она помогала им прибираться, хвалила, а после уборки они все вместе готовили ужин с помощью игрушечной посуды и пластилина. Старший и младший братья расставляли посуду и усаживали гостей — кукол Бэнибары. Хиро показывал Юки, как правильно ставить, а тот слушался его. Во время ужина Такаши решил напомнить о себе, вытащил из-под кровати маленькое пианино. Он поставил его рядом с детьми и, присев, начал играть.       В этот момент Коичи успел украдкой заклеить страницу в книге с динозаврами и положил ее внутрь тумбочки. Недалеко сидя от детей, он вместе с ними внимательно слушал короткую, но очень красивую песню. Хотя было видно, что Такаши не играл на клавишах в идеале и порой нажимал не на ту ноту, он доиграл ее до конца, а когда закончил, его встретили бурные аплодисменты. Коичи спросил, как называется эта песня.       — Она называется «Элегия».       — Ого, напоминает что-то ангельское даже, — прокомментировала Бэнибара. — У Такаши-чан даже волосы светлые, как у ангелов!       От этого Такаши сильно покраснел, но всех поблагодарил за комплимент.       Дети так долго играли, что опомнились только ближе к ночи, когда ребят уже начало клонить в сон. Бэнибару пришлось уносить спящей на руках, а игрушки ее переносили все остальные мальчики. Тихо уложив ее спать в обнимку с куклами, они ушли дальше прибираться в комнате Такаши, где всегда проходили игры.       Коичи на протяжении этого дня чувствовал, как находиться в похожем на семью кругу ему становится комфортно. Печали уходят на задний план, и он действительно достигает душевного спокойствия. Перед тем, как уйти спать, он укладывал в постель уставшего Харуку. В этот момент его окликнул Хиро.       — Коичи-кун, я тут думал… — Похоже, он подбирал слова. — Короче, я хотел сказать, что мне понравился сегодняшний день. Я хоть и дулся все это время и говорил, что не буду играть в девчачьи игры, но мне все очень понравилось. Вот. Только это хотел сказать.       Коичи удивился, потому что тот никогда раньше не обращался к нему так, чего уж о проявлении своей слабины. Он подошел к кровати Хиро и потрепал его темные жесткие волосы. Ребенок от неожиданности поджал плечи, но расслабился от слов Коичи.       — Я очень рад за тебя, Хиро. Порой ты бываешь таким смышленым, — посмеялся юноша.       Хиро смущенно улыбнулся.       — Да ладно…       Потом и Хиро лег спать. Юноша пожелал обоим спокойной ночи, выключил свет и закрыл дверь.       Когда все дети легли спать, Коичи без задних ног рухнул на кровать. Это была приятная усталость, в отличие от вчерашнего дня. Лежал он так некоторое время в полном спокойствии. Он даже чувствовал, что вот-вот уснет, но неожиданный треск лампы напряг его. Он поднялся с кровати и, сощурившись, посмотрел на лампу. «Странно, такого раньше не было», — поморгал он.       Но вдруг свет в его комнате замигал.       — А? Проблемы с электричеством?       — Нет, — послышался из тьмы низкий женский голос.       Парень соскочил с места и кинулся к столу. Когда свет пришел в норму, в комнате парня резко появилась Суйгин. Преграждая входную дверь, она прожигала его холодным взглядом. Ее руки были скрещены перед грудью.       — Просто что ты творишь?       Встревоженный, Коичи замер на месте. Он спросил:       — Что вы имеете ввиду?       — Я имею ввиду вот что: ты совсем не испытываешь отвращения, что склоняешь детей на сторону демонов? Ты ведь прямо сейчас пособничаешь хладнокровным убийцам.       — Чего вы вообще хотите? — Юноша напрягся. Он не знал, что медсестра могла бы сделать с ним, и ему было страшно представить это, учитывая ее внушительный рост.       — Чтобы ты прекратил говорить с детьми об этих Гокусоцу.       Коичи не понимал.       — Что такого в том, чтобы общаться с ними?       — Потому что Гокусоцу — демоны. Они не понимают человеческих чувств. Им чуждо сострадание. А то, как они пытаются выглядеть доброжелательными, не более чем манипуляция. Не знаю, для чего Роккаку и тот мерзкий лис тащат вас, детей, в Ад, но это точно не заслуживает доверия. Так что бросай эту затею.       — Как вы можете говорить так?! Они бы никогда не задумали такого!       — О, ты их давно знаешь? — Суйгин подходит к Коичи.       Кожа юноши резко покрывается мурашками.       — Расскажи мне тогда.       Коичи цепенеет. Между ним и женщиной прямо сейчас растроение в два метра. Но юноша находит силы, чтобы продолжать говорить.       — У детей есть своя голова на плечах, Суйгин-сан. Даже если они в будущем решат стать Гокусоцу, то вы не в праве осуждать их за этот выбор.       — Я и не осуждаю. Я говорю по факту: вам, покалеченным детям, нечего делать среди демонов.       — Каждый мальчик здесь очень умный, способный к обучению, трудолюбивый. К тому же, они спокойно адаптируются в Гокуто после лечения и обретут новую жизнь, без страданий и боли. Если они решат пойти по стопам Роккаку и Сайто, то это их личный выбор.       Женщина подошла вплотную к Коичи. Юноша ощущал, как пол уходит из-под его ног. Его трясло.       — А сам-то знаешь, куда пойдешь потом? Так свободно рассуждаешь за детей, но сам за себя не можешь думать. Сколько уже ты здесь лечишься и все не можешь принять решение, куда идти дальше? Три месяца очень много для пациентов твоего рода.       Взгляд женщины пронизывал все его тело. Если бы Коичи захотел обезопасить себя, то он бы не смог, потому что прямо сейчас на него давила страшная демоническая сила.       — К тому же, ты совсем не знаешь, чем занимаются эти Гокусоцу. Повторюсь: они безжалостные демоны, которых только поискать. Что-то пойдет не так, и они даже своих могут зарубить за предательство.       — В военных организациях такое бывает, Суйгин-сан. Я сам это знаю.       Суйгин нахмурилась.       — Ты, правда, готов пойти за этими демонами?       — Не знаю. Но я начинаю думать, что реинкарнировать для меня будет слишком легко. Я бы хотел отплатить им той же любовью, — заставил он себя сказать.       На слове «любовь» лицо Суйгин исказилось яростью. Но она сдержала себя. В голосе ее слышался гнев.       — И детей отдать им тоже готов?       — Если они решатся, то я не против…       — Дурак, — произнесла Суйгин, после чего свет снова замигал. Женщина исчезла во тьме.       Коичи еще долгое время не мог сдвинуться. Страх все еще сковывал его тело. А когда это чувство постепенно начинало спадать, он тяжело выдохнул.       Собирая мысли в кучу, Коичи вспомнил. Дети… да, кажется, в прошлом он был так же окружен детьми, и потому он испытывал счастье. И сейчас он точно так же счастлив, будучи любим детьми.       «Нужно записать в дневник», — опустился он на стул и взял ручку. Однако в этот раз он записал лишь одну строчку: «Мне бы хотелось здесь остаться.»