lost children

      Звук колокольчика.       «Дыши ровно, — слышал в своей голове мальчик, — и представляй, будто бы находишься на поверхности реки. Твое тело обволакивает вода, теплое течение медленно несет тебя вперед. Только держи глаза закрытыми».       Мальчик делал все, как ему говорили. Его тело расслабилось, с ног до головы окутало тепло, словно он находился в объятиях матери. Тепло растворяло его. От головы до ног, от кончиков пальцев до груди. Медленно он исчезал в объятиях неизвестного, пока не исчез окончательно.       «А теперь представь, будто бы ты сейчас в самом спокойном месте, которое ты только находил в жизни. Вспомни звуки, ощущения, воссоздай как можно точнее тот образ, от одного вида которого в груди становится тепло, в голове мигом все проясняется, а тревога исчезает», — говорил все тот же голос.       Юускэ не нужно было напрягаться, ведь он знал, о чем думать. Это было его и Рикуто любимое место, где они часто отдыхали. Особенно летом. Он прекрасно помнил это место.       «А когда я досчитаю до пяти, ты откроешь глаза», — произнес голос.       Раз.       Где-то позади ритмично струилась вода.       Два.       Неутихающий стрекот цикад, эхом раздававшийся в чащи леса.       Три.       В знойные дни резко все затихало. Природа словно умирала в эти моменты, отчего в мальчика нарастала тревога. И только крики цикад убеждали его в том, что жизнь не прекращалась, а лишь погружалась в сон.       Четыре.       Чтобы забыться в невыносимо долгом жарком дне, мальчик падал на землю, прижимался щекой к прохладной траве, закрывал глаза, а после в дреме растворялся в летнем дне. И так, мальчик достигал нирваны–       Пять.       Юускэ открыл глаза. Сначала он не поверил собственным глазам. Оглянувшись, рыжий мальчик понял, что вернулся на овраг, с которого открывался вид на реку. Совсем недалеко здесь начинался лес, откуда и были слышны цикады. Он встал и отряхнулся. Но не стоило долго радоваться, потому что у мальчика была конкретная цель. Нужно было найти Рикуто в образе… э-э-э… астрального духа? Как-то так сказал Сайто. Мальчик понял, что это что-то вроде души Рикуто. Дух его ослаблен и может восстановиться лишь в том случае, если ему поможет в этом самый дорогой человек. Только как именно — вопрос. Но а вообще, Сайто объяснял все так абстрактно, что Юускэ пропустил все мимо ушей. «Для того, чтобы пробраться к его душе, нужно построить мост из положительного воспоминания, с которым связан твой друг» — так он сказал. Судя по всему, Юускэ удалось это сделать, но все равно непонятно, как он оказался здесь. Однако у мальчика не было времени много думать. Рикуто нуждается в помощи, и Юу должен помочь ему.       Мальчик направился к месту, которое первым пришло ему в голову. Дом семьи Танака.       Отсюда до его дома не занимало много времени. Нужно было лишь пойти в противоположную от леса сторону, вдоль по реке и, не доходя до деревни, свернуть направо.       Рикуто и его родители жили на отшибе, почти как отшельники. Отец никогда не общался с людьми, а вот мать Рикуто часто общалась с его мамой. Те встретились, когда стирали вещи в реке, и так разговорились, что потом продолжили общаться уже в доме Юускэ. Тогда-то он и познакомился с Рикуто, которого с собой взяла его мама.       Глядя на маму Рикуто, Рэй, всякий недоумевал, как эта женщина еще жива. Та была тощей, бледной, тяжело передвигалась и часто была в бинтах. Создавалось даже впечатление, что она тяжело больна, оттого люди сторонились ее. Но только не мама Юускэ, Джун. Женщина не только сдружилась с Рей-сан, но и защищала ее всякий раз, когда ту пытались прогнать или начинали шептаться за спиной. Порой все даже доходило до драки.       Но тем не менее, Рей практически каждый день гостила у них, а вместе с собой она брала своего сына, Рикуто, и он играл с Юускэ. Как-то раз Джун даже сказала, что считает Рей собственной сестрой, и та может приходить в их дом когда угодно. Мальчик запомнил улыбку болезненной женщины. На ее щеках даже появился едва видимый румянец.       Однако счастье не продолжалось долго. Однажды Рей и Рикуто не пришли в гости, и Юускэ и его маму это обеспокоило. После полдника они направились к дому Танака, чтобы попроведовать их. И они встали.       Юускэ никогда ранее не гостил у Рикуто, и вид его дома серьезно встревожил не только мальчика, но и его маму. Даже сейчас, находясь в астральном пространстве, Юускэ, как и раньше, испытал тот ужас при виде полузаброшенного деревянного низкого дома. Здесь ничего не выращивалось, и с обеих сторон все поросло сорняками. У крыльца валялись деревянные горшки. Над навесом был подвешен тэру-тэру-бодзу. Именно эта картина дома отпечаталась в его памяти. Но несмотря на страх, Юускэ шагнул вперед. Нужно было пройти внутрь и поискать Рикуто там. Как вдруг… мальчик остановился. Его словно парализовало от вида гниющего старого дома. Что-то еще удерживало его от прохода внутрь. Дом звал его внутрь, но инстинкт взывал мальчика не заходить ни в коем случае. Он сделал еще один шаг. Страх усилился. Тело мальчика напряглось. Нужно было проникнуть внутрь. Он должен был. Но следующего шага не последовало. Он замер и начал потеть. Нервно сглотнув, Юускэ попытался сдвинуться, как неожиданно кто-то прикоснулся к его плечу.       — Наконец-то я тебя нашел.       Мальчик вскрикнул от страха и помчался к дому, но споткнулся о валявшееся ведро и упал на землю. Он испуганно обернулся. Но вместо страшного монстра, на него с удивлением лишь глядел Роккаку.       — Ох, я тебя напугал? Извини, пожалуйста, — протягивает он руку мальчику.       Юускэ встал с земли. От резкого испуга он даже забыл о том, что делает здесь, но дом сам о себе напомнил, когда мальчик повернул голову назад.       — Это дом Рикуто?       — Да. По крайней мере, я помню его таким.       — Надо же, какое заброшенное место.       Юускэ вдруг опомнился.       — Подождите, Роккаку-сан, а что вы здесь делаете?       — Решил помочь, а то негоже ребенку одному ходить в астральном пространстве. Мало ли ты наткнешься на злых духов здесь.       — А они здесь есть?!       — Конечно, поэтому я и буду тебя сопровождать. Давай мне руку, а не то потеряешься снова. Найдем Рикуто вместе.       Юускэ берет теплую большую руку Роккаку и чуть-чуть сжимает ее, когда они подходят ближе к дому. Тень дома проглатывает их, когда Роккаку, держа Юускэ за руку, проникает внутрь затхлого и промозглого дома.       Как только двое оказались в стенах дома Танака, мальчик закрыл рот и нос от запаха. Внутри невыносимо воняло. Кошмарный запах представлял из себя безумное сочетание алкоголя, гниения, запекшейся крови и еще невесть чего. Юускэ затошнило. Роккаку пошел по правому коридору, откуда шел источник запаха. Он предупредил мальчика, что там может быть что-то страшное. Юускэ готов был к худшему.       Двери в доме были в дырах, а по полу там и сям разбросан мусор. Воздух, однако, здесь был пропитан не только ужасающим запахом, но и сыростью, несмотря на жару снаружи.       Вдруг мальчик отвлекся на момент. По левую сторону от него было слышно жужжание мух, а сама раздвижная стена приоткрыта так, чтобы любой человек мог полностью рассмотреть комнату. Он мельком взглянул внутрь. Чувства подсказывали ему, что там мог быть Рикуто. Он аккуратно заглянул. Сквозь темноту было не разглядеть. Постепенно его глаза чуть-чуть привыкли, и сквозь тьму можно было увидеть две фигуры: одна сидит, обхватив ноги, а другая лежит посреди маленькой комнаты. Еще раз он пригляделся и сумел опознать то, что первая фигура была похожа на детскую, а вторая — взрослая. Та раскинула руки и была измазана в чем-то темном. Вновь он пригляделся и уже опознал, чьи это были фигуры. Это были Рикуто и его…       — А-а-а? — завыл Юускэ от осознания.       Перед глазами его вспыхнул яркий свет, и он отпрыгнул назад, больно ударившись головой о стену. Мальчик закрыл лицо ладонями и задрожал. Роккаку присел на колени и взял Юускэ за плечи. Он что-то говорил, но Юускэ не слышал что именно. Точнее, не разбирал.       На секунду мальчик перевел внимание. Он взглянул в сторону коридора, куда они и направлялись и увидел… себя? Эта была точная копия него самого. Он улыбался. Ничего не сказав, тот показал рукой в сторону длинного темного коридора и потопал в его направлении. Роккаку, взяв мальчика за руку, медленно последовал за двойником ребенка, но предупредил:       — Осторожней. Возможно тебе будет страшно, так что готовься закрывать глаза.       Юускэ задрожал.       — Только помни: я буду с тобой, Юускэ. Никто и пальцем не тронет тебя.       Юускэ двигался за Роккаку. Они пришли к тупику. Точнее, это была еще одна дверь. Эта дверь была особенная. От нее исходил пронизывающий до костей холод. Роккаку осторожно отодвинул стенку, и оба увидели один футон. Сверху донизу испачканного в крови. Он смердел кровью. Юускэ, несмотря на предупреждение, несмотря на чувство страха, все же взглянул на него и истошно закричал. Он заорал так, словно сейчас его должны были разорвать на части. И тут же его вырвало на месте. Но он не успел передохнуть, как снова он взглянул на футон и уже забился в истерике, когда увидел лежавшую на матрасе чью-то тень.       — Оно… оно… Оно! Оно там! Оно там! — дышал он прерывисто. — Только не туда! Я не хочу туда, пожалуйста! Только не туда!       Он согнулся, схватившись за голову, что тут же Роккаку бросился к ребенку и закрыл тому уши и глаза. Он щелкнул пальцем в воздухе. Юускэ не заметил, как неведомая темная сила подобралась к нему очень близко. Роккаку тут же прогнал тени, охватившие его тело своими холодными и промозглыми касаниями.       Воспоминания наводнили голову Юускэ. Он точно увидел то, что тогда увидел в доме Рикуто, однако что было на футоне, он не до конца понял. Это было настолько страшно, что ему было трудно объяснить собственное состояние.       Постепенно тени отступили, а Роккаку отпустил ребенка. Юускэ тяжело дышал. Вскоре он открыл глаза и осмелился приподняться. Не без помощи Роккаку, конечно.       — Дыши ровно. Я с тобой, Юускэ, — говорил он мальчику, гладя его по спине. — Скоро мы найдем твоего друга. Я уверен, он где-то рядом.       Лишь спустя время Юускэ пришел в себя. Дрожа, он полностью встал на ноги, но не сумел сам пойти.       — Давай помогу. — Роккаку взял еле дышавшего Юускэ на руки и понес его уже так.       Юускэ и Роккаку оказались в лесной местности, посреди которой был построен небольшой храм. Мальчик тут же узнал его. Здесь он в прошлом году пожелал хорошего урожая, а Рикуто — стать врачом. К храму вела длинная лестница, выложенная из кирпичиков. По ней было трудно подниматься, и Юускэ часто останавливался, чтобы передохнуть. Также у этого храма каждый год можно было загадать желание, и из года в год мальчики — а иногда и мама Юускэ, если у нее было время, — привязывали листочки с пожеланиями, после чего молились.       В храме никого не оказалось, так что они решили спуститься и посмотреть дальше. Юускэ, смотря по сторонам, заметил, что вместо знакомых ему деревьев, окружавших храм, разместились теперь неизвестные ему домики для богов. Встречавшиеся им причудливые статуи могущественных божеств словно провожали их дальше, указывая, что они идут в верном направлении. А затем ряды святынь сменились бамбуковыми деревьями, на которых сплошь были привязаны разноцветные бумажки. Их было так много, что от поднявшегося ветра шумно зашуршали.       Постепенно Юускэ пришел в себя и мог сам идти. Он выскочил из рук Роккаку и поспешил, чтобы найти свое и Рикуто пожелания. Немного погодя он нашел свою желтую бумажку с неразборчивым почерком и оранжевую, которую рядом повязал Рикуто. Мальчик повернулся к Роккаку и спросил его:       — Роккаку-сан, а вы любите Танабату?       — Да, красивый праздник. В этот день особенно ярко сияют звезды в небе.       — А еще в этот день Орихимэ и Хикобоши запускают фейерверки, и можно увидеть падающие звезды! В Танабату можно еще кушать сладости и купаться в теплой реке. Я обожаю Танабату еще потому, что можно загадать желание, и оно обязательно сбудется! Однажды я пожелал, чтобы я в следующем году вырос. И я вырос! Я даже выше Рикуто стал, хе-хе, — слабо посмеялся Юускэ. — Но почему-то мое прошлогоднее желание не сбылось. Может быть, я недостаточно верил в него?       Роккаку взглянул на разноцветные бумажки, которые держал мальчик. Внимательно прочитав, он вздохнул, но потом улыбнулся.       — Жизнь непредсказуема, и не всегда твои желания исполняются. Но это нормально. Если твое прошлогоднее желание не сбылось, то может быть, в следующем году новое желание сбудется. Как думаешь?       Юускэ тоскливо взглянул на листы тандзаку.       — Но я не могу так долго ждать.       — Поверь мне, время проносится незаметно.       — Роккаку-сан, а что вы загадали на Танабату?       Мужчина сделал вымученное лицо.       — Оно скучное.       — Ну пожалуйста!       — Да нет…       — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!       — Ладно, — смирился Роккаку. — Я пожелал, чтобы было меньше бумаг на работе.       Юускэ задумался. Странная мысль, подумал он и сказал:       — Но почему же? Если бумаг будет меньше, то вам же не на чем будет рисовать птичек, Роккаку-сан.       Роккаку отвернул лицо на мгновение, прикрыв рот рукой, повернулся обратно и с улыбкой на лице произнес:       — Юускэ, на работе не рисуют, на ней работают.       — Тогда работа скучная, — надул мальчик щеки.       — Давай лучше продолжим путь.       Они зашли вглубь леса из бамбуковых веток с разноцветными бумажками. Юускэ вспоминал тот сон, в котором он и Рикуто считали падающие звезды. Чем дальше он с Роккаку проходил, тем сильнее сжималось его сердце от сожаления, что их желания так и не исполнились. Но в то же время он верил, что сейчас у них есть новая надежда. Главное сейчас дожать, дотерпеть, добраться наконец-таки и встретиться с другом. Юускэ потерял все. Он мог примириться со смертью всей деревни. Маму он больше не видел. Но Рикуто. Только он остался у Юускэ от прежней жизни. Его лучший друг может вернуться к жизни. Он может вылечиться. Ему могут помочь. Так что мальчик не хотел ни за что его терять.       Когда они пересекли коридор из бумажек, выйдя наружу, Юускэ резко остановился. Дул теплый ветерок. Впереди стоял его родной дом, залитый лучами заходящего солнца. Тот же маленький огород редьки, тот же столб, на котором они развешивали постиранную одежду. Все точно так же, как из его воспоминаний. Роккаку взял мальчика за руку и повел его за собой.       Юу присмотрелся и не поверил собственным глазам. На крыльце, наклонившись у балки, мирно спал живой-здоровый Рикуто. Подбежав к нему, Юускэ посмотрел на него вблизи. Роккаку подтвердил, что это действительно Рикуто, только очень слабый. Мальчик дышал, но лишь с трудом он очнулся, когда Юускэ позвал его в раз третий.       — Риккун, вставай. Хватит спать…       Но друг прослушал его слова и снова погрузился в сон. Юускэ потряс того за плечо.       — Ну давай, поднимайся, пожалуйста. Мы пойдем на наше любимое место, поиграем, искупаемся в реке. Все как ты любишь! — умолял Юу, однако мальчик продолжал молчать. Юускэ чувствовал, как глаза его начинают гореть от слез. — Пожалуйста, Риккун! Не оставляй меня…       Юускэ взглянул на Роккаку. Тот внимательно осматривал ребенка с головы до ног.       — Риккун ведь не умрет? Роккаку-сан, он же не умрет, верно? Верно?!       — Кажется, я понял.       Мальчик взволновался.       — Что поняли?..       — Его душа восстановилась неправильно. Помнишь же, когда мы покидали мир людей? Мы также пересекали границу между мирами. По всей видимости, что-то с ним произошло, когда он находился в наиболее уязвимом положении. — Роккаку положил ребенка спиной на пол. — Духи, пожирающие чужие души, всегда так делают. И как итог, у нас твой друг остался лишь с частью своей души, а всю остальную — пожрали духи. Прежнюю энергию не вернуть, к сожалению. Да и ее неоткуда брать. Я сейчас попробую применить на нем заклинание, которое наполнит его магической энергией, но ты должен будешь держать его, потому что процедура не из приятных.       Роккаку подготовился для того, чтобы применить заклинание, как его вдруг окликнул Юускэ.       — А он может получить энергию от другого человека?       — Может, но есть свои риски. Человек, чья душа будет отделена, рискует кое-чего лишиться. Дорогих воспоминаний, например. Но ты же не думаешь отдать собственную душу своему другу?       — Ну да… — неловко он отвел взгляд в сторону.       — Юускэ.       — Роккаку-сан, во мне жизненной энергии ведь хоть отбавляй, а у Рикуто ее совсем мало, так что я не против пожертвовать своей душой. Если Рикуто станет лучше, то я буду только счастлив это сделать.       — Подумай еще раз, — твердо он произнес. От холодного взгляда по телу Юускэ прошла дрожь. Аж до боли.       У мужчины, очевидно, были сомнения. Он совсем не ожидал, что Юускэ пойдет на такой трудный и ответственный поступок. Но Юускэ кивнул, несмотря на жуткую ауру мужчины.       И Роккаку… широко улыбнулся.       — Юускэ, я люблю таких решительных детей, как ты. Протяни мне руки. Только пообещай не пугаться.       — О-обещаю…       Мальчик проглотил собственный язык. Он только соприкоснулся с крупными ладонями мужчины, как резко его охватила боль в области груди, после чего что-то вырвалось наружу, оставив брешь внутри мальчика. Мальчик взглянул и удивился. Перед ним в воздухе зависла искра размером с детскую ладошку. Она переливалась желтыми и оранжевыми огнями, а заглянув внутрь, можно было увидеть кучу отражений из прошлого, в частности… маму. От искры веяло теплом, и несмотря на то, что здесь был лишь ее образ, мальчик уже слышал ее мягкий голос, зовущий на завтрак. Юускэ вспомнил слова Роккаку, что он потеряет самое важное, когда отдаст часть своей души, но не ожидал, что этим самым будут его воспоминания о маме.       — Ты ведь толком не попрощался с ней, не так ли? Сейчас самое время это сделать.       Мужчина был прав. С тех пор, как мама покинула деревню, Юускэ так и не узнал, что случилось потом с его мамой. Но прощание с воспоминаниями о ней практически равнялось к ее смерти.       Рыжий мальчик сконцентрировался на лице его мамы, на всем том времени, которое они прожили вместе. Мама порой была строга и ругала его, но она никогда этого не делала со зла, потому что она изначально всегда ему желала только счастья. С самого начала у него была только мама, и она все время жертвовала собой, чтобы Юускэ, а потом и Рикуто, был счастлив. Держа в руках искру души, он как можно точнее восстановил ее внешность: темно-каштановые волосы, оттенок которых был ближе к рыжему, ярко-голубые глаза, стройное тело, что было вечно в ссадинах от ежедневной работы там и сям и мозоли на руках от шитья. Но даже если Юускэ забудет свою маму, то тогда ее будет помнить Рикуто, потому что эту часть души он отдаст ему. Эта мысль чуть-чуть успокаивала Юу. Однако какой в этом смысл, если она даже не его родная мама? Означало только одно — пора прощаться.       Про себя он сказал: «Я люблю тебя, мама. А теперь прощай», — после чего поднес искру к груди Рикуто. Второй мальчик открыл глаза и, увидев Юу, подносящего некую искру к нему, спросил:       — Что ты делаешь, Юу?       — Делюсь со своей душой. Злые духи отобрали твою энергию, но ничего страшного, ведь я рядом с тобой. Забери, и ты сможешь жить как обычно.       Рикуто покачал головой.       — Твоя душа принадлежит только тебе, Юу.       — Нет, иначе ты умрешь, Риккун.       Рикуто тоскливо посмотрел на своего друга, а по щекам Юускэ уже начали течь слезы. Собравшись с силами, он заставил себя сказать:       — …Знаешь, Риккун, ты мне тогда говорил, что для счастья нам не так уж много нужно, потому что у нас уже все есть. Дом, еда, мама, игры, уборка дома… У меня вот жизненной энергии больше, чем у тебя. Мне не будет жалко отдать часть своей души тебе, потому что мне много не надо, как и тебе, наверное. Да и, если так подумать, у нас попросту станет поровну, ну, жизненной энергии этой. Разве не так?       На лице Рикуто появилась слабая улыбка, и он засмеялся.       — А-ха-ха-ха! Ты как и прежде дурак, Юу…       Рикуто не сопротивлялся. Искра души погрузилась в его грудь, что вызвало сильнейшую боль по всему телу. Мальчик вскричал. Юускэ взял того за руку и не отпускал, пока его лучший друг не успокоился.       Прозвучал звон колокольчика.       Роккаку положил руку на плечо Юускэ и с гордостью произнес:       — Ты сделал правильный выбор, Юускэ.       Рыжий мальчик улыбнулся, после чего засмеялся. По его щекам струились слезы не только потому, что он наконец-то был счастлив, что его друг впервые за долгое время засмеялся, но и потому, что из его памяти начал стираться человек, который когда-то был ему—       С очередным звонком колокольчиков его сознание помутилось. Потеряв сознание, он погрузился во тьму и больше ничего не помнил.       Юускэ так долго спал, что даже не понял сначала, видит ли он сейчас сон или наконец-таки проснулся. Но точно он ощутил, что рядом с ним кто-то лежал. Повернув голову, он понял, кто это был. Обняв того со спины, тихо сопел себе Риккун, невнятно произносивший что-то во сне. Как и было для него типично. К постели подошли двое мужчин. Мальчик не разобрал слова, которые они говорили. Только когда почти вплотную к нему подошел один, он разобрал, что одним из них был Роккаку. Он спросил, как себя чувствует Юускэ, и мальчик ответил, что все хорошо.       — Риккун… С ним все будешь хорошо? — изо всех сил спросил он его.       Роккаку нежно улыбнулся.       — Ему больше ничего не угрожает. Ты прекрасно справился, Юускэ-кун. Теперь отдохни. А пока ты спишь, я останусь и буду спать на соседней кровати. Зови, если что-то понадобится, хорошо?       Юускэ поблагодарил мужчину, закрыл глаза и уснул. К нему сейчас прижимался его самый лучший друг, который был теплым и мягким. Он ровно дышал и пускал слюни. Да, это был тот самый Рикуто, которого Юускэ знал с самого первого знакомства. Возможно, конечно, что мальчик поменяется с обмена душ, но он наконец-то ожил. Только его волновало, почему же он испытывает необоснованную вину. Но ничего страшного, ведь на утро все печали и сожаления стираются с первым же лучом солнца.