Летучие мыши и прочие гады

***

      С утра Джейсон поехал навестить Энтони, который, как и Лотта, поправлялся теперь буквально на глазах. Мальчик полусидел в кровати, погруженный в толстый роман — на обложке стояло оттиснутое крупными буквами «Баллантайн, «Коралловый остров», — но при виде доктора Хейла он отложил книжку и весело поздоровался.       — Отличная книга, не правда ли? — подмигнул ему доктор. — Об опасных приключениях, экзотических странах, дикарях и спасении девушки, попавшей в беду?       — И о пиратах!       — И о пиратах, — с улыбкой согласился Джейсон.       После осмотра миссис Кизлоу, которая сменила гнев на милость, убедившись в том, что доктор ни с кем не откровенничал о здоровье Энтони, пригласила его на свой традиционный чай. Время было самое неподходящее, но Джейсон согласился, и глазом не моргнув. Ради хороших отношений с матерью Эмили он даже был готов позволить ей утопить в своем чае кружочек лимона, безнадежно испортив тем самым напиток.       Вот так и получилось, что доктор Хейл вернулся в этот день в Кортон-холл особенно поздно. Не успел он отдать пальто горничной, как Эмили почти сбежала по лестнице навстречу ему. Это давало повод предположить, что она из окна детской высматривала его экипаж. Сердце Джейсона приятно дрогнуло.       — Вы пропустили все самое интересное, — выпалила девушка, когда они остались вдвоем. И тут же подняла руку ко рту: — Боже, я рассуждаю, как какая-то сплетница! Но это правда было интересно…       — Что произошло? Надеюсь, ничего тревожного?       — Нет, напротив. То есть сначала было если не тревожно, то громко. Мистер Кортон прямо во время обеда вдрызг разругался с противным Пикоком. Прямо за столом… А тот начал ему угрожать. Но мистер Кортон… О, он был великолепен. Вскочил со стула, выпрямился во весь рост и решительно сказал: «Вон из моего дома! Чтобы ноги вашей больше здесь не было.»       Мы с Лоттой обе сидели тихо, как мышки. Мистер Пикок сорвал с себя салфетку, схватил тарелку, и мне показалось, что он хочет грохнуть ее об пол. Я даже глаза прикрыла. Но тут мисс Донован, которая обычно за обедом не произносит ни слова, не вставая с места ледяным тоном сказала ему: «Даже не думайте это сделать, пожалеете!» И, представьте себе, он, кажется, ее испугался. Прошипел что-то себе под нос и выбежал прочь из столовой.       — А как отреагировала миссис Кортон на это изгнание из рая? — заинтересовался Джейсон.       — Проводила его рассеянным взглядом и попросила мистера Кортона передать ей соус карри.       — Хм…       — Я тут подумала… Мы ведь с вами подозревали его и миссис Кортон. Хотя кого мы только не подозревали! Не знаю, насколько обоснованно это было. Иногда все наши подозрения кажутся мне безумием. А иногда я готова подозревать всех и даже саму себя. Но ведь теперь, когда вы здесь и постоянно следите за здоровьем Лотты, а мистер Пикок уехал из Кортон-Холла, Лотта в безопасности?       — Думаю, в большей безопасности, чем когда он был здесь. Но пойдемте к ней, я хочу посмотреть, как поживает моя маленькая пациентка. Я уже соскучился по ней, — улыбнулся Джейсон.       — Признайтесь, доктор Хейл, вы привязались к ней, так же, как и я! — воскликнула Эмили. — Лотту нельзя не полюбить!       И он, конечно, согласился. Шарлотта Кортон, бесспорно, была прелестной маленькой девочкой. Но, на самом деле, это было и неважно, он, наверное, привязался бы ко всему, что было дорого Эмили.       По дороге в детскую он делился подробностями своей поездки, передал девушке последние новости от миссис Кизлоу и горячие приветы от брата.       — Я так рада, что вы нашли общий язык с матушкой, доктор Хейл, — воскликнула Эмили, — ну и, конечно, что Энтони выздоравливает.       Джейсон улыбнулся ее радости, но внезапно ему пришла в голову мысль, вернее, подозрение, которое следовало немедленно проверить.       — Мисс Кизлоу, а вы с кем-нибудь делились своей радостью, кроме меня?       — В смысле?       — Ну, вы рассказывали кому-нибудь, что ваш брат поправляется? Или, может, раньше упоминали, что его состояние все никак не улучшается?       — Да нет, разве что Лотте, чтобы она брала с него пример, — ответила Эмили. — Ну и, разумеется, самому мистеру Кортону. Когда мы обсуждаем здоровье Лотты, он любит справиться о состоянии моего брата и всегда передает привет матушке.       Стемнело. Вооруженный канделябром доктор Хейл отправился в библиотеку. Его даже не удивило, что, несмотря на поздний час, там сидела мисс Донован и с сосредоточенным видом выписывала что-то из толстенной книги. Рядом с ней на столе громоздились еще несколько.       — Добрый вечер, доктор Хейл, — кивнула она почти дружелюбно, — снова ищете что-то по биологии?       — Нет, в этот раз по истории Кортон-холла и Милфорда, — ответил Джейсон. И, повинуясь внезапному порыву, добавил: — А заодно по английскому наследственному праву.       Конечно, проще было бы проконсультироваться у юриста, которых немало было среди его лондонских пациентов. Но пока он вынужден оставаться здесь, почему бы самому не составить себе хотя бы самое общее впечатление об интересующем его предмете?       — У вас весьма разнообразные интересы, доктор Хейл, — заметила мисс Донован, скользя сосредоточенным взглядом по полкам библиотеки.       — Да, — машинально пробормотал Джейсон, но потом честно признался: — Я просто хотел разобраться, как теперь обстоят дела с наследованием. Если вдруг, только теоретически, что-то случилось бы с мистером Кортоном…       — А почему вы подчеркнули слово «теперь»?       — Ну… Я слыхал, что мистер Кортон за обедом поссорился с мистером Пикоком.       — Я присутствовала при этом, и у меня тоже сложилось такое впечатление, — сухо подтвердила мисс Донован.       — Возможно, мистер Кортон теперь захочет изменить завещание, если он…       — Не захочет!       Джейсон внимательно посмотрел на мисс Донован. Мисс Донован в ответ так же внимательно посмотрела на него. Оба помолчали.       — Я полагаю, вы интересуетесь всеми этими вещами не из праздного любопытства? — спросила мисс Донован так строго, что Джейсону захотелось вытянуться по стойке смирно. Но он ограничился тем, что ответил:       — Боже упаси, конечно, не поэтому! Это сложно объяснить…       — Позвольте предположить, что ваш интерес каким-то образом связан с болезнью мисс Кортон, которую вам удалось победить.       — Да, это так!       — Больше всего я уважаю людей, которые хороши в своем деле, доктор Хейл, — сделав это заявление, мисс Донован решительно кивнула два раза собственным мыслям. — Возможно, вам действительно стоит это знать…       Оставьте-ка книги по наследственному праву в покое и выслушайте меня! Мистер Кортон действительно рассматривал своего кузена как наследника поместья в случае преждевременной смерти Шарлотты, но он изменил завещание. И сделал это еще месяц назад, когда после всей этой истории с Панамой мистер Пикок начал ставить свои возмутительные и нелепые требования. Могу вам сказать, высказывал он их в весьма грубой форме. Да и вообще вел себя совершенно непозволительно, иногда даже в присутствии посторонних. Но мистер Кортон, несмотря на свою мягкость, не из тех, кто позволит долго так с собой обращаться. Так уж вышло, что меня пригласили в качестве свидетельницы… Мистер Кортон никогда не брал с меня слова держать условия нового завещания в секрете, вероятно, зная, что я не стала бы делиться тем, что мне известно, ни с кем, и меньше всего с его кузеном, этим надутым… индюком. Но вам я могу сказать, что если что-то случится с мистером Кортоном, или с Лоттой до того, как она сама родит наследника, миссис Кортон назначается ежегодный доход, определенная сумма, о которой я умолчу. А что касается Кортон-холла, он остается в семье. Отходит родственникам мистера Кортона по отцовской линии, живущим в Австралии. Мистеру Пикоку не достается ровным счетом ничего, и это, я считаю, очень правильное решение!       На следующее утро Джейсон едва дождался времени, когда он сможет поделиться с Эмили новостями.       — Ваше обаяние сумело растопить даже суровое сердце мисс Донован! — с улыбкой воскликнула Эмили. — Вы — опасный человек, доктор Хейл!       — Протестую, я совершенно безобиден!       — Но как бы то ни было, я согласна с ней.       — Неужели в оценке моего обаяния?       — Нет, в том, что переписать завещание — это очень правильное решение. Да и выгнать Пикока из Кортон-холла. Я наконец-то могу вздохнуть с облегчением. Теперь, когда он уехал, я вдруг осознала, как давило на меня его присутствие. Только одно обстоятельство меня еще беспокоит…       — Какое же?       — Я не уверена, знает ли он сам… Известно ли ему, что он в любом случае не получит ничего по новому завещанию.       Самого доктора Хейла тоже беспокоило одно обстоятельство. Он до сих пор не был уверен, только ли лишь одно его обаяние послужило причиной откровенности сдержанной мисс Донован, и в том, насколько откровенна она была с ним.       Осматривая Лотту, которая весело улыбалась и едва не подпрыгивала в кровати, Джейсон даже удивился тому, как быстро идет выздоровление.       В отличном настроении он направился в сад, но на выходе был перехвачен миссис Кортон, которая тут же вцепилась в него, чтобы поведать о доставленных вчера розовых кустах, заказанных ею по садовому каталогу Таймс, в котором предлагают прекрасные морозостойкие гибриды.       Доктор Хейл совершил ошибку, из вежливости спросив, не поздно ли сажать розы в грунт в конце ноября, и был наказан за нее подробной лекцией.       — Нет, — щебетала миссис Кортон, — нисколько не поздно, главное, чтобы температура не опускалась ниже… — Джейсон не слушал ее, раздумывая, как бы ускользнуть. Как назло, предлога все не находилось, а миссис Кортон продолжала щебетать: — …но важно после посадки прикрыть их еловыми ветками. И правильно подобрать местечко для них. А это совсем не просто. Если просто предоставить это нашему бестолковому садовнику, он воткнет саженцы куда попало. А ведь всем известно, розы необходимо сажать на солнце, но при этом так, чтобы свежие бутоны оставались в тени, не так ли?       Джейсон, несколько ошеломленный этим потоком сведений, молча кивнул.       — Знаете, доктор, я ведь раньше смертельно скучала в Кортон-холле, — поделилась миссис Кортон, — но с тех пор, как увлеклась садом, нет женщины счастливее и довольнее меня. Я занята с ранней весны до поздней осени… Даже на разговоры времени не остается.       — Понимаю вас! — ухватился за эти слова Джейсон, как за спасательный круг. — Вот и я сегодня собирался…       — Приятного и беззаботного вам дня, — не дослушав его, перебила собеседница. Ее интересовала лишь она сама и собственные планы.       — И вам также, — эхом откликнулся Джейсон.       — О нет, доктор, меня ждет день, полный трудов! — и с этими словами миссис Кортон окончательно упорхнула.       Джейсон проводил взглядом удаляющуюся фигуру, изящную, в закрытом бархатном платье, красивой шляпе и безупречно чистых туфлях, представляя себе, как миссис Кортон, оставаясь на таком расстоянии, чтобы даже комочек свежей земли, не дай бог, не приземлился на ее юбку, дирижирует работой садовника.       — Да уж, нам, бездельникам, этого не понять! — буркнул он.       — Если так дело пойдет, к празднику ты, возможно, уже сможешь выходить из дома! — пообещала Эмили, подавая Лотте стакан молока.       Джейсон, который только что закончил осмотр, дружески улыбнулся девочке.       — А не подскажете ли, мисс Кизлоу, — спросил он, — как повелось, что в Милфорде так пышно празднуют день святого Эндрю? Полагаю, это связано с историей города. Я хотел почитать обо всём этом в библиотеке, но мисс Донован отвлекла меня своим рассказом о завещании.       — Вы угадали, и я с радостью поведаю вам все подробности!       — И мне, и мне! — воскликнула Лотта, подпрыгивая на кровати. — Я это уже знаю, но хочу услышать еще раз!       Эмили быстро укротила не в меру расшалившуюся воспитанницу, но когда за нее вступился Джейсон, сменила гнев на милость и согласилась рассказать свою историю прямо здесь, в детской.       — В древние времена, более восьмисот лет назад, кровожадные викинги терзали английские берега, но порой проникали и вглубь страны. Одним из них был Олав Хмурый, соратник самого Олава Харальдсона и такой же разбойник. В канун дня святого Эндрю отряд викингов под его предводительством достиг Милфорда, который и в те времена стоял на этом же самом месте. А на месте Кортон-холла тогда высился монастырь, который тоже должен был подвергнуться разграблению. Викинги уже предвкушали, сколько они добудут золота и серебра, драгоценных окладов и церковной посуды. Но монахи усердно молились о спасении, и тогда жестокому Олаву случилось видение. К нему сошел с небес сам святой Эндрю. Олав Хмурый раскаялся и крестился, как и все его викинги. Точно так же, как и его патрон, сам Олав Харальдсон.       — Но тот хотя и крестился, но разбойничать дальше это ему нисколько не помешало, — заметил Джейсон.       — Ну, а наш Олав не только отказался от своих прежних злодейских планов, но обошел каждый дом в Милфорде и, в знак раскаяния, повсюду оставил подношение, немного еды или пару монет, а сам принял в крещении имя Эндрю и поступил в местный монастырь простым монахом. Ему прочили место настоятеля, но он считал себя недостойным, памятуя о совершенных им преступлениях. Вот так и повелось, что каждый год в конце ноября мы в Милфорде празднуем избавление от опасности и дарим друг другу дары.       Праздники длятся целых три дня. Дети переодеваются в викингов и надевают маски, да и взрослые порой нахлобучивают на себя рогатые шлемы и натягивают одежду из шкур. А вот наш викарий совсем не в восторге от всего этого. На его вкус, этот праздник слишком уж отдает язычеством. Но, в конце концов, всё, что делается, делается во славу святого Эндрю, так что ему ничего не остается, как смириться.