По законам мирного времени

Тикали старые немецкие ходики на стене комнаты. Сумрачно. Тепло. В квартире всё спокойно, особенно спокойно и тихо в спальне, где сквозь приоткрытую форточку летний ветерок чуть трогал тюль. Сон почти был, однако тело ещё ощущало, что происходило вокруг него. Иван привычно повернулся со спины на бок, в ту сторону, где легла наконец Света. Он удобнее устроился, подбив под голову подушку, чтобы мягче лежалось. А рука Ивана медленно обняла уже спящую, как он думал, Свету. Словно в ответ, Рокотов почувствовал, как и Света сложила свою руку поверх его, как всегда мягко коснулась её ладонь его кожи. «Ну вот, так мне уже больше нравится» — про себя улыбнулся он. Всё же, перед тем, как крепко заснуть, ему нравилось обнимать свою жену. Не сомневался в том, что Свете это тоже очень нравилось. Последние июльские ночи были хорошие, тёплые, чувствовалось как подкрадывался желтеющей листвой август. В эти дни Рокотов от чего-то стал чаще пережнего, перед тем как уснуть, вспоминать другой конец июля — конец июля сорок первого. Тогда ведь он даже мечтать не мог о… А теперь всё было. В голове постепенно начали мелькать смутные образы, иллюстрации засевших за день в голове мыслей, согретые привчными объятиями мужа. От этих объятий становилось ещё спокойнее и крепче спалось. Но слух уловил тот самый беспокойный детский плач. «Сниться», — почему-то первым делом промелькнуло в голове, однако материнское сердце сразу же это отбросило. Света приоткрыла глаза, приподнялась, поглядев в сторону выхода из спальни. Плач действительно был. То, как резко поднялась жена, невольно разбудило Ивана. — Анютка? — сонно, но встревоженно спросил он. — Да. — ответила Света надевая тапочки. Рокотов обернулся и поглядел на лежащие рядом с ним, на стуле, наручные часы. «Третий час ночи!» — вернул он часы на место, а сам уронил голову в подушку. В такое время дочка ещё не капризничала. Света, в легкой ночнушке, быстро скользнула белой тенью в комнату. У трюмо с зеркалом стояла детская кроватка; на трюмо помимо Светиных вещей за три прошедших месяца появились детские бутылочки и прочая мелочь для малышей. — Не спиться нам опять, да. — Света бережно подняла на руки плачущую малышку, говорила она очень мягко, даже не думая показывать какого-то недовольства тем, что дочь в такое время решила разбудить своих родителей. Она шагала по комнате медленно покачивая девочку; стоило ей оказаться в маминых руках, как плач стал тише. Но босой и в одних кальсонах, в дверях комнаты показался теперь и Иван. — Что, опять живот? — он прислонился к дверному проёму и потёр сонные глаза, он уже был внимателен, готов сделать всё, что попросят. — Ага. — Света всё ходила по комнате успокаивая проснувшегося ребенка. — Ну давай я сегодня уложу её. — предложил Рокотов и уже хотел шагнуть к жене. — Я сама, Вань. Ты иди, спать ложись. Три часа осталось чтобы выспаться… А то опять опоздаешь, выговор влепят, а за это могут и паёк урезать. — Не урежут. Нельзя, у меня жена кормящая, ребенок у меня. Пусть только попробуют урезать! — тут же нашёл чем успокоить Свету, вид при этом у него стал сонно воинственный. — Всё равно, — она не отступалась, но для пущей убедительности говорила тихо, мягко, с небольшой улыбкой, — иди ложись. Я сама уложу её. Рокотов ещё немного постоял, посмотрел на то, как Светка, сонная, (ведь сама почти спала на ходу), немного растрёпанная успокаивает дочку. Он бесконечно обожал на это смотреть — мать и дитя. Что может быть прекраснее, что может лучше согревать душу, чем это! — Ваня, не стой босой. И иди ложись. — напомнила Света как только заметила, что Рокотов с места не сдвинулся. — Иду. — он всё же ушёл в спальню, ступая по холодным половицам, которые чуть поскрипывали под его тяжестью, ведь всё же жена права — Ивана ждала служба, она опозданий очень не любила.

***

Как всегда Иван вернулся домой ближе к девяти часам, ужин давно лежал на столе под салфеткой, а жена сидела с ребенком в спальне попутно чем-то ещё занимаясь. Усталость и недосып косили Рокотова с ног, но чувство голода, одолевавшее ещё с полудня, было сильнее — освободившись от ремня и гимнастёрки, Рокотов с огромным аппетитом принялся за остывшую, но оставленную специально для него еду. Закончив со своими женскими заботами из комнаты с дочкой на руках показалась Света. — Вань, побудь с Анютой, там вода нагрелась, я в душ схожу. Не переживай, тебе вода тоже будет. — она опередила вопросы мужа. — Давай. — Иван, оставив тарелку и ложку, бережно принял из рук жены малышку, она любопытными зелёными глазками поглядела на отца, заслышав его голос. — Я не долго. — А мы и не торопим, да, Анютка. — улыбался дочке Иван. — Пусть мама купается, мы тут сами поиграем. — Играйте. — улыбнулась Света и перекинув полотенце за плечо вышла из комнаты. Рокотов прошёлся по комнате на руках с Аней, постоял с ней у окна, показывая то на мелькавших среди крыш и зелени деревьев юрких воробьёв, то на вьющихся по небу ласточек и что-то рассказывая про это, просто чтобы дочь слышала его голос. Девочка поводила глазками, ничего не поняла из того, что в небе показывал папа и вернулась к привычному для неё делу — пальчики сначала потянулись к накрепко пришитым пуговичкам на отцовской рубахе, потом сжимали мягкую ткань воротника. Рокотов ничего не делал с этим, просто продолжал разговаривать с дочкой. — … Да, пуговички у меня тут. Интересные они, круглые, маленькие… Видишь, как крепко мама наша мне их пришила… Но вскоре просто быть на руках у отца малышке стало скучно и она завозилась, задёргала сильнее ножками и ручками. Иван положил её в кроватку, тут ребенку будет просторнее, в волю может озорничать. Над кроваткой из тонких прутьев была сделана подвеска из маленьких тряпичных куколок и искусно выструганных таких же маленьких лошадок. Они крутились, а девочка с интересом на них глядела. Вот и на этот раз Иван закружил этот хоровод, присев на стул рядом с детской кроваткой. Внимание девочки теперь было вокруг этих незамысловатых игрушек — она тянула свои маленькие ладошки к ним, ловила, отпускала, потом снова ловила, тянув их на себя: самым желанным было потянуть это в рот, а вдруг что-то необычное. Всё это доставляло ей большую радость — на лице то и дело мелькала детская улыбка, она радостно начинала смеяться и задорно гулила. А Иван сидел и с довольной (но немного усталой) улыбкой наблюдал за этим, подперев щеку одной рукой. Вот и исполнилась заветная мечта — в кроватке лежала и игралась его долгожданная и желанная девочка. Хотелось быть с ней как можно чаще, но увы, служба безжалостно отнимала драгоценное время, только вечерние и ночные часы оставляла ему на семью. Но время, проведенное с дочкой доставляло ему всегда особую радость и счастье. Стих шум воды, чуть запахло мылом и хлопнула дверь душевой, затем заскрипели петли двери комнаты. Укутав голову полотенцем и завернув фигуру в халат, в зале показалась Света. Взгляд её остановился на фигуре сидящего у детской кроватки мужа — он сидел и спал, поддерживая голову одной рукой, другая же придерживала опущенную к дочери погремушку. Аня лежала тихо, даже не думая капризничать. Света на носочках подошла к Ване, взглянула в его лицо — он действительно крепко спал. Такое она видела впервые — чтобы Ваня вот так вот уснул, обычно он доходил хотя б до дивана. Светлана невольно улыбнулась смотря на это. Она осторожно и бесшумно забрала из ладони Ивана детскую игрушку, притушила керосинку погрузив комнату в полумрак, и вернувшись к спящему мужу, чуть слышно произнесла, коснувшись его плеча: — Вань, пойдем ляжешь. Рокотов встрепенулся, пытаясь понять — где и что он, а может показав, что на самом деле он не спал, а чутко следил за дочерью. — Пошли, пошли, спишь уже на ходу. — уже взяв Ивана под руку, потянула за собой Света. — Да… я сейчас… Аню только… — пробормотал Рокотов поднимаясь со стула, сам собой он поглядел на дремавшую дочку. — Она уже спит. Пойдём, ляжешь по человечески. — тянула в спальню Светлана. И Рокотов всё же поднялся и прошагал в спальню. Как только его тело опустилось на мягкую кровать, он обессиленно уронил голову в пух подушки. Он ужасно устал, сил ни на одно движение не осталось. Света прекрасно видела это и поэтому ничего не говоря, просто стянула с него сапоги и удобнее уложила в кровати, накрыла одеялом. Сама она вскоре тоже легла рядом, когда убедилась, что дочка спокойно спит в своей кроватке и будет спать так всю ночь. Дом, где сбылись мечты, погрузился в сон.