***
— Вандебар. У небольшой заставы, построенной на руинах старых построек, стоял солдат, окликнувший рыцаря. По нему было видно, что он истощен не только физически, но и морально – впалые веки, глубокие морщины, больше похожие на старые шрамы, и полупустой взгляд. Весь его образ говорил, как сильно на него повлияла война Раскола и ее жестокие последствия. Однако, казалось, что герб, рыжегривый лев гордо воздевающий меч против зла – символ Радана, на его форме придавал ему силы продолжать свою нелегкую службу. — Салливан! — Рыцарь подбежал к солдату и крепко его обнял. — Все еще жив, старый пес! На лице солдата всплыла уставшая, но не лишенная шарма улыбка. Он легонько похлопал его по спине, встречая доброго друга. — Жив, дружище. Еще жив. Солдат провел своего друга внутрь небольшой палатки, где тихонько потрескивала горящая древесина, облачая своим дымом красное полотно, из которого состояла своеобразная ночлежка. Усевшись возле костра, Салливан подбросил пару веток и снял шлем, показывая свое изуродованное временем лицо. — Ну, рассказывай, Вандебар. Какая нелегкая вновь принесла тебя? Неужели из-за того старика? — Да-а. Из-за старика. — Едва улыбнувшись, произнес рыцарь, тяжело вздохнув — По его рассказам, девушку одолела хворь. И как бы я ни пытался отмахнуться от его просьбы… — Перед глазами Вандебара всплыл образ Рыжеволосой Валькирии, ее почерневшая от гнили рука, протезы, глаза, потерявшие краски из-за проклятия — …не могу. Солдат покачал головой. Он слишком хорошо знал Вандебара, и понимал, что такому человеку просто не место в Звездных Пустошах. — Ты же и сам знаешь, что от Гнили нет ни спасения, ни лекарства. Все, что мы можем подарить заразившимся – так это быструю смерть. — Знаю… Знаю. И если лекарства правда не существует… Я сам избавлю ее от мучений. — Вздохнув, рыцарь достал из своей сумки небольшой сосуд, наполненный забродившим медом — Лучше расскажи, ты что-нибудь смог узнать о вояке? — Угу — Салливан невесело кивнул и с благоговейным страхом пересказал, что услышал от своих коллег — Те немногие, что смогли спастись из Каэлида вспоминали о воине, что был могучее рунного медведя, свирепее самых отважных сынов Кайдена… его яростный крик рассекал воздух, отравляя сердца наших бравых рыцарей страхом, шаги сокрушали землю, а… один удар раскалывал целую армию. Он вихрем врывался в наши ряды, становясь вестником самой смерти. Сами непокорные ветра склонялись пред ним, пожиная кровавую дань с наших людей. Командир О’Нил. Ужас, который он вселил в наших солдат, живет и по сей день, напоминая, какой же безжалостной была эта война. — Звучит… невероятно. Вандебар пораженный рассказом друга, покрепче сжал меч, что висел у него на боку. Справится ли он? Выживет ли? Сможет ли вновь избежать холодной хватки смерти? — Вандебар. — Салливан положил ладонь на плечо рыцаря — Тот, с кем тебе придется столкнуться, не просто воин, переживший войну Раскола, он – живая легенда, сказка, которой пугают наших детей, кошмар, облаченный в оковы плоти. Вандебар слабо улыбнулся и отхлебнул меда. — Мне уже доводилось сражаться с живой легендой. И я готов. Салливан покачал головой, осознав, что никак не сможет переубедить своего друга. — Гордость Радагона, что же тебя все тянет на неприятности. Возьми карту, там отмечено куда тебе надо идти. — Салливан достал из кармана на ремне сверток и передал его Вандебару. — Я знаю, ты сильный воин и один из лучших мечников в Междуземье, но… будь осторожнее. Вандебар кивнул и отправился в путь. Салливан же даже представить себе не мог, что, когда рыцарь говорил о битве с живой легендой, он имел ввиду далеко не достопочтимого генерала Радана, в битве с которым и заслужил свое второе имя. — Да пребудет с тобой неугасающая воля Бича Звезд, Кровавое Золото.***
Вандебар, ведомый картой, верхом на рогатом животном пробирался сквозь болота гнили и был уже довольно близок к своей цели – командиру О’Нилу. — Еще немного, Поток. Еще немного. Рыцарь погладил шею коня, медленно переставляющего копыта. В его серых глазах, в которых поселились бесчисленные звезды, отражался отпечаток беспощадного времени. Никто не знал сколько ему лет, сколько эпох он пережил и сколько хозяев сменил, однако, не смотря на усталость, он все так же верно исполнял свой долг. — Тпр-р-р! Вандебар потянул поводья на себя, сбавляя ход животного. Перед ним, в шагах двадцати восставала женская фигура, окутанная кровавым туманом. Алые пряди, достающие до плеч, полностью закрывали лицо, не позволяя рассмотреть личность убийцы, в руках которой находился шамшир – страшное оружие в умелых руках. — Окровавленный палец. — Брезгливо произнес рыцарь. Окровавленные пальцы – беспощадные убийцы на службе у неизвестного Владыки. Ходят слухи, что своей кровавой жатвой они воздают хвалу своему господину. Кто они, кому служат, как выбирают жертв и в чем заключается их религия? Никто не знает. Все, что с ними связанно, окутано туманом, но одно известно точно – все они жестокие, бескомпромиссные и больные фанатики. Было время, Вандебар помогал одному странствующему самураю из страны Тростника в борьбе с пальцами. Но после инцидента с Элеонорой Лиловой, одной из самых грозных противников, когда он спас Юру от неминуемой смерти, рыцарь более не видел ни самурая, ни пальцев. До этого момента. Вандебар спешился с Потока, обнажая катану. — Падшая душа, руки твои покрыты кровью невинных... на лезвии твоего орудия я слышу предсмертные крики несчастных... глаза твои застила жестокость и жажда крови — Запечатав эмоции глубоко в сердце, рыцарь воздел клинок — Пора смыть твои грехи – смертью. Кровавый Палец, не обращая внимания на речи Вандебара, рванулась к нему, проводя рубящую атаку, от которой рыцарь в последний момент увернулся, словно по привычке, ведь было что-то знакомое в этих плавных и резких движениях. Что-то, что рыцарь видел не раз и не два, но…где? Вандебар стремительным рывком сократил дистанцию и колющим ударом пронзил сердце девушки. — Спаси… меня… Прошептала она, растворяясь в кровавом тумане. — Что?.. — Вандебар резко подхватил ее исчезающее тело — Подожди! Что ты сказала?! Однако ответа не последовало. Ее тело полностью растворилось, оставив после себя лишь вопросы. — Какого черта? Решив оставить свои размышления на потом, рыцарь продолжил путь к самым глубинам Болота Эонии. И чем ближе он подходил к центру, тем больше гнилых гейзеров встречались на его пути. Островков, на которых можно было бы перевести дух, становилось все меньше и меньше, когда как реки Гнили становились все глубже, подтверждая, что Вандебар был на правильном пути.***
— Эй! Вандебар! Послышался женский голос с одного из островков безопасности. Вандебар посмотрел на источник звука и увидел миловидную красноволосую девушку подозрительно похожую на женщину, что напала на него немногим ранее. Однако между ними были различия. На ее левом глазу была повязка, была слегка пониже, волосы короче и... девушка явно была заражена Гнилью. Левую часть ее лица покрыл белый ожог от проклятья, но это нисколько не сказалось на ее игривом шарме. — Я Полианна. — Весело пролепетала она — Папа сказал помочь вам. — Гоури? — Неуверенно спросил рыцарь — Ты дочка старика? — Приемная. — Закивала девушка, строя глазки Вандебару — Папа сказал, что вам может потребоваться помощь. Рыцаря одолели мрачные думы. Какой же любящий отец станет посылать свое драгоценное чадо в такое опасное место, как болото Эонии? На битву с невероятно грозным противником, что заслужил свою репутацию в самой страшной войне всех времен и народов. И что выводило рыцаря из себя больше всего, так это то, что ему и вправду не помешала бы помощь, однако… Она же была всего лишь девочкой, которая с виду едва ли перешагнула порог совершеннолетия. — Доводилось ли тебе прежде орудовать клинком? — Недоверчиво спросил Вандебар, указывая на кинжал на ее поясе. — Конечно! — Обиженно ответила она, надув щечки — Я не ради красоты его ношу! И в доказательство она обнажила кинжал, уверенно схватив его одной рукой. Рыцарь тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что лучше уж такая помощь, чем никакая. — Я буду в авангарде, ты на подхвате. Серьезно произнес он, не желая брать на душу грех. Достав колокольчик и призвав волков, он посмотрел на фигуру воина, стоящего в самом сердце Алого болота. Одинокий, покинутый своими подчиненными ветеран твердо держал огромную алебарду в два раза длиннее его самого, на которой развевалось знамя Алой Валькирии, и возникало ощущение, будто он все еще ждет новых приказов от той, кому он присягнул на верность. — Салли, Лео, Бетти, не отходите от девушки. Услышав стальной голос хозяина, волки закивали, вставая возле Полианны. — Начнем. Вандебар первым вошел на арену, спрятанную под полусгнившими корнями древа, привлекая внимание хозяина этих полей. Командир, безо всяких промедлений вонзил древко оружия в красный песок, и, как по щелчку пальцев, вокруг него восстали синие призраки разодетые в форму войска Годрика. — Полианна, ты с волками разбираешься с мелочью, а я пока займусь О’Нилом. Девушка кивнула и поспешила исполнять приказ. Рыцарь же окинул взглядом командира. Это был громадный мужчина в крепких доспехах, его правая нога была заменена импровизированным, собранным наспех протезом, что представлял из себя часть какого-то оружия. За спиной развевался плащ из меха льва-стража, который обычно выдавали за выслугу лет в замке Грозовой Завесы, и это наводило на мысли, что О’Нил не был изначально в войске Малении, а лишь присоединился к ней, когда Валькирия, проходя замок, одолела Сторукого. Закончив с анализом, Вандебар сделал первый шаг навстречу командиру, который отвечая на вызов, также неспеша начал движение. И чем ближе рыцарь подходил, тем более ускорялся его шаг, постепенно переходя в легкий бег. Однако, О’Нил, будто вовсе не переживал за темп сражения, и все так же не торопясь продолжал идти. И когда Вандебар оказался достаточно близко, командир, опершись на протез, занес свое огромное оружие и широким замахом рассек воздух над рыцарем, который успел пригнуться. И будто этого было мало, мгновенно вернув орудие на изготовку, он сделал тяжелый шаг вперед, да такой, что земля под ногами рыцаря задрожала, после чего с невероятной скоростью, которую никак не можешь ожидать от такого воина, провел колющую атаку. Но как бы там ни было, Вандебар все же был быстрее, ловчее и мобильнее. И не теряя времени, рыцарь, пользуясь моментом, оставил глубокую рану на руке командира. Вернув руку в исходное положение, на лице О’Нила появилась слабая, угасающая улыбка, переходящая в оскал. И, вонзив древко орудия в алый песок, всю арену накрыл дикий, опустошающий душу рык, трансформирующийся в безумный, радостный гогот. Вандебар в это время сделал пару шагов назад, остерегаясь следующих действий командира, который схватил алебарду одной рукой и, начав движение в сторону рыцаря, совершил очередной широкий удар, еще один, и еще. Казалось, что у О’Нила в груди был неисчерпаемый источник выносливости, который позволял ему так легко размахивать тяжелым орудием. Однако, пока ни одна его попытка попасть так и не увенчалась успехом, а вот рыцарь использовал любую возможность, чтобы нанести хоть один крохотный удар. И чем больше О’Нил атаковал, тем больше его руки походили на нашинкованное мясо. Стальной наручи были разорваны и еле держались, а предплечья имели множественные порезы. Однако, чем больше ударов пропускал командир, тем больше казалось, что его выпады и взмахи становятся все быстрее и плавнее. И лишь, когда очередной взмах чуть было не снес голову рыцаря с плеч, он заметил странное явление. Алебарда О’Нила была покрыта… кружащимися волнами ветра. И вновь воткнув оружие в землю, вокруг фигуры командира вихрем закружились яростные порывы ветра, постепенно превращаясь в торнадо, поднимающий и разбрасывающий грибные наросты и фонтаны гнили. Смертоносные кровавые вихри начинали затягивать в себя волков, призрачных солдат, девушку и самого рыцаря, образуя вокруг командира десятиметровый эпицентр разрушения. — Вандебар! — Прокричала она, чувствуя, как ветра уносят ее. Рыцарь, из последних сил оттолкнувшись, кинулся к Полианне, хватая за ее руку и прижимая к земле, он вонзил клинок в землю, заключая их обоих в стальные объятия. — Держись! Обернувшись на О’Нила, Вандебар заметил, как ветряные лезвия шинковали призрачных существ в фарш, не оставляя от них ни следа. И как только ветряной ад прекратился, рыцарь выдернул свою катану и, попутно прихватывая с собой кинжал девушки, рванул в сторону командира. О’Нил в это время оправлялся от изнуряющей техники и мог только беспомощно глядеть на Вандебара, что мчался к нему. Одно мгновение. Всего одно мгновение ему нужно было, чтобы собраться с силами. Но рыцарь оказался быстрее. Пронзая руку О’Нила катаной, он приковал ее к земле, и кинжалом распорол доспех командира, пронзая тому сердце. Последовал тихий, глухой выдох. Однако… падать командир не собирался. Нет. Он, оторвав руку от земли, возвысился над Вандебаром и медленно потянул к нему ладонь. Рыцарь, наблюдая ужасающую картину, замер, потеряв контроль над телом, и все что он мог, так это – смотреть. Рука О’Нила была уже в мгновениях от лица Вандебара, и в следующее мгновение последний почувствовал теплое прикосновение его ладони. Командир легонько похлопал рыцаря по шлему, словно отец хвалил сына за хорошую работу. — Ты… отлично справился. Прозвучал хриплый, старческий голос, не лишенный гордости. О’Нил рухнул на колени, отхаркиваясь кровью. — Наконец… моя война… окончена. И испустив свой последний вздох, командир так и остался стоять на коленях, смотря куда-то в пустоту. Вандебар, протянув руку к его лицу, прикрыл веки его глаз. — Это был замечательный бой, старый солдат. Пусть Древо Эрд примет тебя в свои теплые объятия. К этому времени к рыцарю подошла девушка, мягко коснувшись его плеча. — Спасибо, Вандебар. Ты спас меня. — От всего сердца поблагодарила она его. Рыцарь кивнул ей в ответ и обратил внимание на ладонь О’Нила, которая что-то сжимала. И, раскрыв ее, он обнаружил в ней золотую, поломанную надвое иглу. — Это то, ради чего мы пришли? — Спросил рыцарь, аккуратно подбирая осколки иглы. — Верно. Давай вернемся к отцу.***
— Так-так. — Пораженным голосом произнес старик в поношенном плаще, что скрывал его голый череп. — Это настоящее чудо. Работа истинного мастера… искусного и смелого творца, который стремится ухватить смысл жизни. Дай мне время поработать над иглой. Рыцарь кивнул и вышел из лачуги, полной грудью вдыхая горький воздух этих проклятых земель. Обратив внимание на рыжеволосую девушку, что сидела на одном из камней и смотрела на звезды, он неспеша двинулся к ней. — Как ты, Полианна? Я ведь так и не поблагодарил тебя за помощь. — Произнес рыцарь, садясь на камень рядом с ней. — Пустяки, Вандебар. Да и к тому же, почти всю работу выполнил именно ты. — Разочарованно произнесла она — От меня всего то и требовалось, что принести оружие. Рыцарь, усмехнувшись, похлопал девушку по плечу. — Не говори так. Если бы ты не отвлекла приспешников О’Нила, я бы вовек не справился. Спасибо тебе. Я твой должник. Девушка слегка улыбнулась и облокотила свою голову на плечо рыцаря. — Просто обещай, что поможешь моей сестре. Рыцарь медленно закивал. — Я сделаю все, что в моих силах. Полианна по-доброму усмехнулась. — Ты напоминаешь мне моих сестер. Таких же добрых и заботливых, как и ты. — Девушка закрыла глаза и, обняв руку рыцаря, начала засыпать — Мне их… так… не хватает.Спустя пару часов Гоури подозвал рыцаря.
— Возьми, Вандебар, дочка должна ввести эту иглу в себя. Это поможет ей бороться с Гнилью. Протянув иглу, сказал старец голосом полным заботы и переживаний, но что-то странное было в его глазах. Взяв иглу, рыцарь удивился ее размерам, которые были сопоставимы с его собственной ладонью. — Слушай, Гоури... Сможет ли эта игла побороть гниль в человеке, который сотни лет борется с проклятием? — с надеждой в голосе поинтересовался рыцарь. — Вандебар, буду честен. Даже я не знаю всех пределов этого чудесного инструмента, однако… Я очень сомневаюсь, что игла сможет очистить от гнили человека, в котором она прогрессирует так долго. Слабо ухмыльнувшись, рыцарь кивнул старику. — Понял. Я ушел. Выйдя из лачуги, его остановила рыжеволосая девушка. — Уже уходишь? — Рыцарь кивнул ей — Я тоже ухожу. Мне пора найти свое предназначение. Произнесла она голосом, полным неуверенности и страха перед неизвестностью. Вандебар положил ей руку на плечо и сказал. — Я уверен ты его найдешь. Но если ты все еще сомневаешься в этом, то… можешь не верить в себя, но верь в мою веру в тебя. Произнес он так, словно говорил не с девушкой, с которой познакомился пару часов назад, а с дочерью, которую отправляет во взрослую жизнь. И, услышав эти добрые слова, Полианна заключила рыцаря в свои объятия. — Спасибо, спасибо тебе, Вандебар. После чего быстрыми шагами направилась в обратном направлении, при этом крича рыцарю — Обещай, что мы снова встретимся! — Я обещаю. — Улыбнувшись, произнес рыцарь. Спустя полчаса он уже стоял у храма, о котором говорил старик. Как он его назвал, Храм Чумы. Да уж, не самое приятное название. Да и вид не отличался привлекательностью. Именно здесь он держал свою дочь в одиночестве, все это время. Какой он после этого отец, если сам прохлаждается в лачуге, ища, кто же принесет ему чертову иглу, при этом ничего не делая, используя своих дочерей как инструменты, для достижения собственных целей. На подходе к храму, Вандебар заметил существ, что родились из проклятой силы Алой Гнили – родичи Гнили, которые, казалось, охраняют не сооружение, а того, кто был внутри. Рыцарь, решив не мешкать, обнажил клинок, который не побрезгует даже проклятой кровью.***
— Сколько я уже здесь… нахожусь? — Девушка с пустым взглядом смотрела на закоптившуюся лужу крови под собой и думала про себя — Из-за Гнили, что разъедает меня… коверкает… изменяет, подчиняет, привносит в каждый мой день бесконечную, нескончаемую боль, я потеряла как счет времени… так и желание бороться. Проклятье полностью завладело моей рукой. — Взглянув на ржавый тесак и обрубок руки, она почувствовала фантомные боли, которые переросли в ноющую, кричащую агонию — Больно. Бесполезно. — По ее щечкам потекли кристальные слезы — За что мне это?.. Чем я провинилась перед Богами? Как она хотела кричать, в надежде быть услышанной… как хотела забыть о страданиях и боли, став обычной девушкой… воссоединиться с сестрами… Подумав о сестрах, она, к сожалению, не смогла вспомнить ни их лица, ни их имена. Она не знала, живы ли они до сих пор, не забыли ли свою дорогую сестру, но даже так она… очень их любила… и любит до сих пор. Услышав внезапные шаги, пересекающие порог храма, девушка, терпя ужасную боль, слегка подняла лицо. — Ох… кто там? Впрочем, без разницы. Если у тебя есть хоть капля ума и благоразумия, ты уйдешь. Немедленно. Мою плоть разъедает Алая Гниль. Это проклятие. И человеку нельзя с ним связываться. Мужская фигура присела напротив нее, и Миллисент, даже не видя его глаз, могла ощущать исходящую от него жалость. — Не стоит волноваться обо мне, я пришел лишь помочь. Меня отправил твой отец. — Произнес он заботливым голосом, но резко осекся. — Подожди, это… не ты напала на меня у болот? Рыцарь признал в ней Окровавленного Пальца, что хотела его убить. — Я… не знаю, кто хотел вашей смерти… Однако, я уже очень долго нахожусь здесь. Вдали ото всех. Вы сказали, что вас прислал мой отец… Гоури? — Верно. — Пристыженно произнес он, видя в каком плачевном состоянии старик бросил свою дочь. — Гоури. Девушка из последних сил криво улыбнулась, хотя даже такая слабая ухмылка приносила ей невероятную агонию. Миллисент никогда не признает Гоури своим отцом. Он хоть и называл себя так, но относился к ней, не как к дочери, а как к оружию, которое должно заточить. Простой инструмент, который сломавшись, выбрасывают на чердак, забывая о нем. — Как бы там ни было, — Рыцарь протянул ей золотую иглу — Это может тебе помочь. Нужно лишь... вонзить ее в себя. Девушке было сложно поверить, что эта иголка сможет излечить ее. Однако, она ничего не теряла, ей уже довелось отрубить себе руку, и по сравнению с этим уколоть себя иглой, было легче, чем моргнуть. Хотя и это в настоящий момент приносило боль. — Хорошо. Но… Прошу, обещай, что, если игла не поможет, ты… убьешь меня. — Я даю свое слово. — Произнес он твердым голосом, кладя иглу ей в ладонь. — Миллисент. Так меня зовут. Если… если игла не поможет, пожалуйста… запомни меня… запомни… Хотя бы так, я смогу продолжать жить. Пусть даже как… — На ее глазах наворачивались слезы — как просто воспоминание. Вандебар аккуратно поднес ладонь к ее лицу и вытер горючую слезу с ее щечки. — Я обещаю, что чтобы ни случилось, я запомню тебя, как храбрую девушку, которая, не смотря на страх и боль, твердо смотрела в глаза судьбе. Она ничего не ответила, но слабая улыбка, промелькнувшая на ее лице, говорила сама за себя. Девушка вонзила золотую иглу под ребра и от неожиданности вздохнула. — Что ж… Это оказалось не так уж и трудно. Но… почему мне так… Так и не договорив, она потеряла сознание. Вандебар, увидев, что девушка уснула от истощения, сел на стул рядом со стеной и принялся ждать. Он не мог бросить ее здесь, не после того, что ей обещал. И если игла не совершит чуда, он хотя бы избавит Миллисент от страданий. Но смотря на нее сейчас, на ее лицо, на аккуратные черты, он никак не мог вспомнить, кого же она ему так напоминает.***
Спустя половину дня девушка, начав подавать признаки пробуждения, сонно открывала глаза. Когда ей в последний раз доводилось так спокойно спать, не просыпаясь от приступов яростной боли или ужаснейших кошмаров? Открыв глаза, она все еще нечетко видела из-за волос, закрывших ее взор. Но… Миллисент чувствовала себя лучше. Намного лучше. Больше не было ни боли от Гнили, ни ее отвратительного шепота. Она посмотрела на то место, куда была воткнута игла, и не чувствовала боли, лишь легкий дискомфорт. Такое бывает, когда огромная игла вонзается под ребра. И все же, это было невероятное изобретение, игла, словно притягивала к себе каждую частичку гнили внутри нее... — Тебе лучше? Поинтересовался рыцарь, подходя к ней. Миллисент посмотрела на него из-под челки. — Да. Я… Я рада, что снова вас увидела. Приношу свои извинения. Я упала в обморок, даже не успев вас поблагодарить. Однако, ваши слова оказались правдой, стоило мне вонзить в себя иглу, как алая гниль тут же отступила. Даже кошмары перестали меня мучить… Не верится, что я снова могу двигаться свободно. Сказала она, подвигав единственной рукой. — Я рад, что тебе лучше. Полианна очень переживала за тебя — заботливо произнес рыцарь. — Полианна…? — пытаясь вспомнить, спросила девушка. — Ах. Прошу прощения. Могу я узнать ваше имя? — Вандебар. Сестра переживала за тебя. — Полианна… Моя сестра… Мои сестры. В голове Миллисент пронеслись образы четырех сестер. Сейчас, когда Алая Гниль отступила, имена и лица ее дорогих сестер стали проясняться. Полианна была самой младшей среди них. — Она не смогла прийти, сказав, что ей нужно уходить, чтобы найти свое… — Предназначение. — сказала Миллисент, как будто что-то пробудило частичку ее воспоминаний. — Верно. Девушка попыталась убрать волосы с глаз своей единственной рукой, что получилось с довольно сомнительным успехом, после чего они упали обратно на глаза. Вандебар, заметив это, решил помочь ей. — Садись, позволь немного помочь тебе. Указав на стул у стены, он помог девушке дойти до него. Рыцарь достал расческу из своей походной сумки и начал нежно расчесывать ее волосы. Это так напоминало девушке ее сестер, что также ласково заботились о ней. — Мне и самому частенько мешают волосы, так что без расчески никуда. — сказал Вандебар мелодичным голосом. — В хвост? — А… да, пожалуйста, у меня есть резинка Она протянула ему резинку, сделанную из шкуры оленя. Взяв ее, рыцарь аккуратно подвязал волосы, затем, отойдя на пару шагов, посмотрел на нее. — Ну вот. Как на картине. Произнес он так, словно говорил с дочерью: добрым и ласковым голосом, от чего Миллисент немного покраснела. Да, ее правую часть лица поразила Гниль, покрыв белым ожогом, но даже так, ее глаза цвета золота прекрасно сочетались с алыми волосами и ее аккуратными чертами лица… что вновь кого-то напомнило Вандебару. — Спасибо вам. — Пустяки. — Наверное, я никогда не смогу достойно вас отблагодарить, но прошу, примите этот скромный дар в знак моей признательности. Миллисент протянула талисман, обрамленный золотом, на котором, казалось, описывались героические сказания, носящие в себе частичку истории некой однорукой валькирии. — Не стоило, но я приму твой дар. Куда направишься теперь? — Я собираюсь отправиться в путешествие. Когда игла вонзилась в меня, я, хоть и смутно, но вспомнила… о своём предназначении. И всё благодаря вам. — Сказала однорукая валькирия полным признательностью голосом. — В таком случае, пусть Марика осветит твой путь, Миллисент. — Спасибо. Уверенно улыбнулась она, после чего рыцарь собрал свои вещи и направился к выходу. Девушка не понимала почему, но знала, что их пути еще пересекутся. Однажды точно. Вандебар же пошел к лачуге Гоури. Но когда вернулся, старика там уже не было, и немного выругавшись, он направился обратно к Святому Древу, к своему другу.***
Подходя к границе, рыцарь увидел Салливана, который, казалось, о чем-то задумался. — Салливан. Я вернулся. – Сказал Вандебар протягивая руку солдату. Салли, завидев друга, улыбнулся ему. — Вандебар, Кровавое Золото. Неужели… Ты смог одолеть командира О’Нила? — Не верящим голосом спросил он. — Да. — Закивал рыцарь, присаживаясь на ящик — Молва не врала, он и правда был… живой легендой. — В его глазах отчетливо читалось уважение к этому невероятному воину — И лишь чудом я смог выйти из схватки победителем. — Невероятно… Сам командир О’Нил… — Солдат присел напротив рыцаря — Ну рассказывай, как это было. Вандебар, достав знакомую бутыль, начал свой рассказ. — После того, как я добрался до болот…Спустя какое-то время.
— Да уж… Никогда бы не поверил, что найдется лекарство, что сможет сдержать Гниль. И куда она направилась? Как там ее звали? — Миллисент. Она ушла в поисках своей судьбы. — Отхлебнув меда, рыцарь посмотрел на солдата — Теперь твоя очередь, Салли. Что случилось? На тебе лица нет. — Объявили дату очередного Фестиваля. Произнес солдат горьким голосом. — Снова? Неужели Джеррен еще не успокоился? Уже и не могу представить, что кто-то сможет одолеть Радана. Рыцарь вспомнил последнего живого командира армии Покорителя Звезд. Это был мужчина в возрасте со шрамом, проходящим через его левый глаз, с длинной опущенной седой бородой, все время ходит в обносках старой формы армии Рыжей Гривы. Но при всем этом, он самый верный сторонник Бича Звезд. Не самый искусный воин, так себе мечник, так себе полководец, но каким он был стратегом. Любая армия молилась бы на такого кадра. За что, собственно, он и прославился во времена Раскола. И даже сейчас он не перестает организовывать Фестивали, чтобы подарить любимому генералу заслуженный покой. Ходили слухи, что они были настолько близкими друзьями, что обещали друг другу умереть славной смертью воинов. На самом деле Вандебар даже уважал его и… бесконечно сочувствовал ему. Рыцарь сам потерял многих друзей во время своих странствий. Он даже не был против Фестивалей, но… отправлять сражаться с Бичом Звезд талантливых, но зеленных юнцов, которые могли в это время защищать свой народ – как минимум неразумно. — И когда будет в этот раз? — Командир Джеррен уже начал собирать воинов, а сам Фестиваль пройдет примерно через три месяца. — Солдат сделал паузу — Ты же не пойдёшь снова? Не забывай, ты лишился благодати, больше не восстанешь из пепла. Заботливым голосом произнес Салливан. Вандебар до сих пор помнил сокрушительное поражение от руки Рыжей Гривы. Хоть он был молод, неопытен и слишком горяч, но даже так – одно дело сражаться против человека, хоть и полубога, а другое... против обезумевшего зверя... — Нет. Ни за что. Не разорвал я еще связи с суетным миром. — усмехнулся рыцарь — По крайней мере сейчас у меня есть дела поважнее. — Дела? У тебя? Ты же только и делаешь, что охотишься на крабов в Лиурнии, какие у тебя могут быть дела? — пустым голосом спросил солдат, вспомнив, как Вандебар разглагольствовал о том, что консистенция крабов на уровень выше, чем у креветок, и по нему сразу прошел холодок. — Ха-ха-ха, чего греха таить, было такое. — Улыбнулся рыцарь, вспомнив вкус краба. — Но сейчас есть другие занятия. — Смотрите, какие мы важные! Неужели, бабу себе нашел? – спросил веселым голосом Салливан и, толкнув рыцаря в плечо, заметил, как Вандебар слегка смутился, неловко улыбнувшись. — Душа Радагона… Ты нашел себе женщину! Не ты ли говорил, что будешь только с той, кто сможет одолеть тебя в честном…?! Погоди, только не говори мне… — Да с чего ты решил, что я нашел себе пару? Да и какая женщина сможет одолеть меня, Вандебара, Кровавое Золото? — Попытался рыцарь отшутиться, но, осознав свою ошибку, начал все отрицать — Просто подруга! Подруга, слышишь? Салливан уже не слушал его и проранивал одинокую мужскую слезу. Наконец его друг нашел себе ту самую. Наконец остепенился, однако кое-что не давало солдату покоя. Он сам был одинок многие и многие лета. — Все, я ухожу! — в спешке сбегал Вандебар. — До встречи, друг мой. — Сказал Салли, все еще проливая слезы радости. — Да благословит вас союз Древо Эрд.***
Проходя через Замогилье, рыцарь увидел до боли знакомую фигуру на горизонте. —Неужели… Александр? Вандебар ускорил шаг, чтобы поздороваться со своим старым другом, которого не видел целую вечность. — …3 кувшинчика…4 кувшинчика… — колоссальных размеров кувшин лежал на траве и считал… кувшинчики. — Александр! Брат мой по оружию! Сколько лет, сколько зим?! — крикнул рыцарь, подбегая к большому кувшину. — А! Что…? Кто? Вандебар, Кровавое Золото! Давно не видел тебя, дружище! — Радостно сказал Железный Кулак, вставая на ноги. — Александр, Железный Кулак! — Гордо произнес рыцарь второе имя друга — Какая нелегкая привела тебя в Замогилье? — Я тренирую концентрацию… А сколько там было кувшинчиков...? Ай, ладно. — Он пожал руку рыцарю. — Концентрацию? Ты? С чего бы это? Неужели забродившими останками наелся? — Я направляюсь в замок Рыжей Гривы, чтобы принять участие в Фестивале и бросить вызов Бичу Звезд! — Александр поднял свою огромную дубину и указал на звезды. — Фестиваль? – С подозрением спросил рыцарь – Ты же знаешь, что каждый раз возвращается 2-3 человека из более чем двух десятков? Не хочу обидеть тебя, друг мой, но мне кажется это выше твоих сил. — Я знаю дружище, знаю. – Он посмотрел на звезды и, казалось, смотрел сквозь них, в далекие-далекие миры — Но, если я хочу стать сильнейшим воином и вернуться домой с великой славой, мне нужны сильные противники, чтобы расти над собой. Составишь ли ты мне компанию, Кровавое Золото? Как говориться один кувшин мало, а два больше! – Спросил Александр, чем поставил рыцаря в тупик. Вандебар, конечно, не желал участвовать в Фестивале, но и бросать друга на верную смерть хотелось еще меньше. А вместе с ним, у кувшина будет шанс выжить в этой мясорубке против Полубога, остановившего звезды. И он решил для себя. — Я приду. Будь уверен, через три месяца я вернусь. Но сейчас меня ждут дела. — Дела? Какие дела? Снова на крабов страх наводить? Спросил кувшин, вспоминая, как Вандебар истребил один вид крабов в Лиурнии. Рыцарь улыбнулся и сказал. — Тренироваться. — В его голове сразу же всплыл образ Алой Валькирии. Но почему-то ему показалось, что в его мыслях она выглядела более… ослепительной, чем раньше? — Это дело! Узнаю настоящего воина! Меньшего от тебя не ожидал. — Александр одобрительно замахал руками. — В таком случае не задерживаю, мне тоже нужно продолжить мои тренировки. Они пожали руки и расстались. Пройдя немного дальше, Вандебар не переставал думать о Фестивале. Ему нужно подготовиться, и он знал лишь одну единственную Воительницу, что была наравне с Бичом Звезд. Уж она то точно сможет его подготовить. Мысли о Малении заставили рыцаря улыбнуться, и он продолжил свой путь к Вершинам Великанов.