Недели спустя
Ослепительные лучи пробивались сквозь плотные корни Древа, пробуждая от неспокойного сна Валькирию. Она медленно перевела взгляд на знакомую поляну и не могла не почувствовать скребущее в сердце одиночество. Никого. Снова. И потакая нахлынувшим чувствам от разлуки с братом, Валькирия вспомнила о своих родителях. О Радагоне, Втором Элден Лорде, и Марике, Вечной Королеве. Маления не могла сказать, что они были плохими родителями, впрочем, не могла утверждать и об обратном. Что отца, что мать, чаще волновали отнюдь не дети и их детские заботы, а нечто, что они считали намного более важным: Золотой Порядок. Их мало заботили проклятья близнецов, как и то, что им обоим нужны были родители, а не глухонемые наблюдатели. Однако, Валькирия была благодарна им за это. Именно благодаря отчужденности родителей она стала той, кем является и по сей день – сильнейшей фехтовальщицей Междуземья и по совместительству одной из сильнейших Полубогинь, конкуренцию которой мог составить лишь Радан, Бич Звезд. Но она не могла не беспокоится о судьбе своего брата-близнеца, который взвалил на свои пусть и могучие плечи непосильную ношу – дать приют всем нуждающимся, юродивым и обездоленным. И они тянулись к нему, как к новорожденному Божеству в поисках дома, где им будут рады, где их примут, где их будут ждать. Однако же целью всей жизни Микеллы оставалось излечение своей сестры. Именно он создал золотые иглы, которые сдерживали проклятие Алой Гнили. Золотые иглы… Валькирия отринула их, отказалась в погоне за силой, когда сражалась с Рыжей Гривой на полях Каэлида. Изначальной ее целью было остановить набирающего силы Радана, дабы тот не стал препятствием для возвышения Микеллы. Но в разгаре битвы, почувствовав в сердце слабость, Валькирия позволила Гнили убедить себя. Убедить, что она нуждается в ней, что она не сможет одержать верх в битве без нее… Такого ужаса Междуземье еще не переживало. Колоссальных размеров огненный цветок расцвел, когда Валькирия вонзила клинок в Бича Звезд. С обжигающих лепестков, словно утренняя роса, проливалась Гниль, что отравляла землю, песок, людей, сам воздух и даже Полубогов. Последствия были ужасающими. Для каждой из сторон. Очнувшись после битвы, Валькирия уже была в Святом Древе, у его корней. И именно тогда ее по-настоящему поразили последствия ее бездумной выходки: Микелла пропал, а Финли, ее верная рыцарь и славная подруга, погибла. Рыцарша, поставив свою жизнь на кон, вошла в самый эпицентр выброса Гнили, и вытащила свою госпожу из кровавого ада. Отбиваясь от бесконечных нападений, она дотащила Валькирию до самого Эльфаэля, однако, проклятие было беспощадно даже к самому храброму сердцу. Не выдержав горя от бесславной «победы», от своей слабости и от потери подруги, Валькирия расцвела во второй раз. Отравляющий цветок распустился, и стал причиной заражения всего Святого Древа Гнилью. И если верить россказням Марики, то, когда алый цветок расцветет в третий раз, Маления станет Богиней Гнили и потеряет себя… — Леди Маления. — Мужской голос вырвал Валькирию из мыслей. — Прошу простить, что нарушаю Ваш покой. Подняв взгляд, Валькирия отметила двух солдат, стоящих у входа к корням Древа и не смеющих поднять голову в присутствии госпожи. Маления властно кивнула, и рыцарь вновь заговорил. — Как Вы и просили, докладываю: ваш рыцарь вернулся в Эльфаэль. «Мой… рыцарь?..» — Мгновенно подумала Валькирия, пытаясь понять, о чем говорит ее подчиненный. — Кхм-кхм. — Второй рыцарь неловко привлек к себе внимание, опустив голову еще ниже, заговорил низким, покорным голосом — Моя госпожа, Эйдан имел ввиду мужчину, которому Вы даровали свои благосклонность и милость. — Ах — на ее лице всплыла легкая, освежающая улыбка — Вандебар вернулся. Услышав облегченный и радостный голос своей госпожи, рыцарей одолел шок. Сотни и сотни лет они не заставали Валькирию в таком приятном расположении духа, и, казалось, за целую вечность подданые впервые увидели, что ее лицо озаряет улыбка. — Прекрасная новость. Можете быть свободны. Оба солдата, переглянувшись, низко поклонились и поспешно удалились. Валькирия же в ожидании «ее» рыцаря, незаметно для себя начала стучать золотыми пальцами по подлокотнику трона. И ее гость не заставил себя ждать, уже спустя пару минут он явился в грот в сопровождении одного из подчиненных Валькирии. По его виду можно было сказать, что это приключение вымотало его сильнее, чем казалось на первый взгляд: уставшие плечи, что никак не могли расправиться, мешки под глазами и неуверенный шаг, лишенный твердости. — Я вернулся, Маления — произнес он измученным, но мягким голосом, кидая сумку на землю. Она ладонью поманила его к себе, и рыцарь, не отказываясь от гостеприимства, сел возле ее трона, устало облокотившись на него. — С возвращением, мой рыцарь. — Поприветствовала она его, заботливо похлопав золотым протезом по его засаленным волосам. — А теперь можешь отдохнуть. Здесь ты в безопасности. Услышав эти, казалось, простые слова, Вандебар прикрыл веки и погрузился в глубокий сон, который ему был так нужен. Валькирия взглянула на удивленного увиденной ситуацией подчиненного, стоящего в проходе, и жестом приказала ему вернуться на свой пост. Солдат будто только этого и ждал, отвесив земной поклон, на всех порах ринулся исполнять свой долг… или же не совсем.Некоторое время спустя
Пробудившись ото сна, рыцарь чувствовал себя будто заново рожденным. Боль в мышцах превратилась в легкое покалывание, а в голове вновь появилась желанная ясность. Наконец груз пройденного путешествия спал с его плеч. Но только он попытался подняться, как почувствовал такое знакомую тяжесть на волосах. Подняв взгляд, его взору предстала спящая Валькирия, которая даже во сне не забывала крутить на золотые пальцы пряди волос рыцаря. Вандебар не решился нарушать покой Малении и, призвав призрачных волков, поудобнее устроился, заключив питомцев в свои объятия. Пока Валькирия спала, рыцарь успел расчесать волков, отобедать, их покормить, осмотреть свою катану и снаряжение, и наконец, «истинная» хозяйка волков начала подавать признаки пробуждения. — Здравствуй, Маления. Валькирия взглянула вниз и увидела мирно спящих волков у ее золотых ног. Слабо улыбнувшись, она ответила Вандебару. — Здравствуй, мой рыцарь. В прошлый раз Вандебар не придал этому значения, будучи измотанным после путешествия, но… — Твой рыцарь?.. — смущенно спросил он. Валькирия также, только сейчас поняла, что так его называет и, тихо засмеявшись и похлопав по волосам Вандебара, вернула золотую руку на подлокотник. — Тебя так начали называть мои подчиненные, я же… просто подхватила. Маления этого, конечно, не осознавала, но именно она дала ему такой «титул». Недели назад, когда Вандебар покинул Древо Эрд, Валькирия призвала своих верных подчиненных и сообщила им, что «ее рыцарь» отныне и впредь имеет свободное право прохода в Древо. — Ха-ха — застенчиво засмеявшись, рыцарь кивнул и поднялся с земли — Звучит… не так уж и плохо. Он начал удаляться к сумке, которую бросил поодаль, а Валькирия почувствовала, как в ее сердце словно что-то кольнуло. Неизвестная эмоция словно отозвалась на слова рыцаря, но не успела Валькирия прикоснуться к этим чувствам, как голос рыцаря вырвал ее из размышлений. — Маления. — Его голос вновь обрел твердость и силу — Примешь ли ты вновь мой вызов? Вандебар протягивал ей деревянный меч, в другой руке сжимая такой же клинок. Валькирия ухмыльнулась и, встав с трона, приняла меч, готовясь к дуэли. — Я – Маления. Клинок Микеллы. И я прежде не знала поражений. Спустя не один десяток спаррингов, Вандебар, обливаясь потом, рухнул на одно колено, еле поддерживая в себе силы не рухнуть полностью. Валькирия же обеспокоенно смотрела на него. Эти спарринги сильно отличались от проводимых ранее. Если раньше рыцарь пытался, изо всех сил старался дотянуться до нее, приблизиться к ее совершенству, то сейчас… он будто бежал, стараясь обогнать само время, самого себя, выйти за свои рамки, но не чтобы превзойти Валькирию, он будто гнался совсем за другой целью… совсем другим противником. Маления присела рядом с ним и легонько дотронулась до его плеча, после чего рыцарь мгновенно рухнул в лужу. — Вандебар, что произошло пока тебя не было? — заботливо спросила она. Рыцарь с трудом сел возле Валькирии, посмотрев на ее возвышающуюся фигуру. — Помнишь, я говорил, что мне нужно помочь старику? — Валькирия кивнула — Для этого мне нужно было отправиться в Звездные Пустоши. Это было одно из моих тяжелейших испытаний, но не в нем суть… Маления уже не слышала его, ведь перед ней вновь разворачивались события самого ужасного дня в ее жизни. День, когда она отвернулась от всего чем дорожила, пожертвовала всем что имела во имя своей жалкой гордости. — Я… — в ее ушах вновь прозвенел громоподобный голос Радана, спрашивавший у нее: «что ты натворила?..» — Я не… Она начинала жадно глотать воздух, взглянув на свои руки, которые, казалось, были по локоть в крови близких ей людей. Гниль же, чувствуя слабость, уязвимость Валькирии, насылала на нее самые неприятные и болезненные воспоминания. Перед ее глазами всплыла картина, как близкая подруга и верная подчиненная Финли умирала на ее руках. — Я не этого хотела… — прошептала она, скрипя зубами. Гнили оставался один шаг, чтобы подчинить, сломать Полубогиню, но неожиданно проклятый Бог затих в ее голове, а на своей настоящей руке Маления почувствовала такое теплое и такое приятное прикосновение. Она медленно повернула голову и увидела, как Вандебар, встав перед ней, сжимал ее ладонь. — Я знаю. — произнес добрым голосом и понимающе улыбнулся — Я знаю. Он посмотрел на нее сочувствующим взглядом и обнял. Хоть Валькирия и была выше его на две головы, но сейчас, в сидячем положении, она могла свободно положить свою голову на его плечо. Как она и сделала, крепко обняв его в ответ, найдя в его тепле утешение, спасение от ненавистных ей воспоминаний. — Я ни в чем тебя не виню. Что бы ты ни сделала в прошлом, какие бы ошибки не совершила… я здесь. И я никуда не уйду, покуда ты сама меня не прогонишь. Валькирия закрыла глаза и утонула в странном чувстве, что окутывало ее, словно плед, и согревало, как первые лучи солнца в самый морозный день. Оно было освежающим, как дождь в самый знойный день, и одновременно таким обжигающим, словно дыхание дракона. Валькирия решила не копаться в этом чувстве, в этих эмоциях, что царили в ее голове, и просто позволила себе погрузиться в них. — Спасибо, Вандебар. — … Но как бы приятен этот момент ни был, ничто в мире не вечно. — Я же говорил, что он необычный рыцарь — послышался шепот издалека. — Тише, если госпожа узнает, что мы не на посту, нас порвут. — Да, что там порвут, нас просто в хвост и в гриву… — Мужики, что там происходит? — Он ее обнял. — А она? — И она его. — О-о-о-о… — в один голос восторгалась целая гвардия рыцарей. — Мужики, быстро на пост, Лоррета что-то заподозрила! — Чуть ли не крича от страха, шепнул один рыцарь. Послышался топот десятка железных сапог и два воина вновь остались одни. — Забавные у тебя… подчиненные. Неловко произнес рыцарь, собираясь отодвинуться от Валькирии, но та словно тисками в него вцепилась, не желая упускать то мимолетное чувство, что заставляло ее сердце трепетать. — М-Маления? Тяжело вздохнув, Валькирия нехотя отпустила рыцаря, вспоминая, что Гниль внутри нее никуда не делась. — Ты в порядке? Нигде не болит? — заботливо спросила она, поглядывая на руки Вандебара. Рыцарь беззаботно улыбнулся и присел возле нее. — Не беспокойся — Порывшись в сумке, он достал пару пилюль из красного мха — На короткое время, но они помогают сопротивляться Гнили. Валькирия облегченно кивнула, радуясь тому факту, что не навредила ему своим проклятием. Однако ее думы до сих пор тяготили мысли о проведенных спаррингах. — Вандебар, так что же тебя беспокоит? — Маления, тебе доводилось слышать о фестивале Рыжей Гривы? — Осторожно спросил он. И вновь беспокойство закралось в сердце Валькирии. Тот факт, что прозвище Радана вылетело из уст ее рыцаря, заставляло переживать еще сильнее. Она отрицательно покачала головой. — Тогда начну издалека. Это фестиваль, который организовывает последний командир Радана, Джеррен. Полагаю, тебе известно, что стало с Бичом Звезд? Валькирия взглянула на образ юноши, сплетенный из высохших ветвей Древа. — Гниль должна была пожрать его сознание, поглотить воспоминания о близких, о друзьях, о семье, о его долге. Превратить в пустую оболочку, в дикого зверя. — Пустым голосом произнесла она. — Так и есть. Джеррен собирает воинов со всего Меджуземья, рассылая весть о проведении очередного Фестиваля. Не один раз он посылал десятки опытных вояк, что хотели вписать себя в историю, в бой с Полубогом. Будучи погасшим, я и сам пытался сразить его. Однако я был слишком зеленым, а он… — Вандебар посмотрел в лицо Валькирии — Думаю ты и сама знаешь его силу. — Рыцарь слабо улыбнулся — В последнюю мою попытку собралось много воинов, но Радан смел нас как пушинку, однако, перед тем как «умереть», я все же смог его достать, смог оставить рану Полубогу. И когда его кровь оросила мои волосы, Джеррен, пораженный моим мастерством, дал мне второе имя. Кровавое Золото. В честь моих волос, что в бою окрашиваются кровью врагов. Валькирия внимательно слушала Вандебара и все сильнее проникалась к нему уважением, как к воину. Отнюдь не каждый смертный способен не только побороть страх перед Раданом, но еще и достать его. Одно это достойно уважения. Вандебар собрался с мыслями перед следующими словами. — И я хочу попросить тебя подготовить меня к следующей встречи с ним, с Раданом. В этот момент сердце Валькирии пронзили тысячи иголок, а в голове всплыла самая яростная, беспощадная и страшная схватка в ее жизни. Ей как никому другому было известно, что ни один смертный не сможет одолеть Радана. Сотни, тысячи ее лучших воинов, рыцарей Чистой Гнили, сменяли друг друга, как волна сменяет волну, в попытке достать Бича Звезд, но лишь единицы смогли приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки, и еще меньше смогли оставить ему раны. — Нет. — Стальным, властным, не терпящим никаких возражений голосом проговорила Маления. — Я запрещаю тебе сражаться с ним. — Валькирии было противно, дурно от своих слов, от того, сколько властности она в них вкладывала. — Маления… — рыцарь вспомнил, как однажды за костром Александр обещал, что станет сильнейшим воином, что наконец сможет вернуться домой, сколько амбиций было в его словах, сколько боли — Я должен спасти своего близкого друга. И для этого мне необходимо выйти против Радана и прикрыть его спину. Сейчас я буду лишь балластом, мясом в битве против Него. Вандебар обеими руками взял ладонь Валькирии. — И я знаю лишь одного воина, кто смог на равных противостоять Радану. Тебя. И именно по этой причине, я прошу… Маления, Клинок Микеллы. — Рыцарь встал на одно колено — Я готов присягнуть тебе на верность, отдать свои душу и тело, но прошу… Помоги мне спасти друга. Все нутро Валькирии кричало ей не отпускать Вандебара, запереть его, заключить в кандалы, лишь бы он не уходил на верную смерть, лишь бы остался жив, лишь бы… остался с ней. Но она никогда бы не посмела с ним так поступить. Из разговора Валькирия прекрасно поняла, что даже если откажет ему, Вандебар все равно уйдет, лишь бы встать с другом в один ряд. И Малении, скрепя сердце, пришлось сделать трудный выбор. — Когда будет Фестиваль? — стальным голосом спросила она. — Через три месяца — голосом полным надежды ответил рыцарь. Маления все еще размышляла. Да, Вандебар будет не один, но даже против ослабленного Радана сотня воинов не более чем прах на ветру. Три месяца. Слишком мало, чтобы подготовить смертного к бою против Полубога, но вполне достаточно, чтобы научить его, как выжить против Полубога. И за это время, возможно она сможет разобраться, что же за странные чувства пробуждает в ней Вандебар. Отчего при виде его сердце Валькирии наполняется столькими красками. — Следующие три месяца ты проведешь здесь — произнесла она властным голосом — Я и мои подчиненные тебя подготовим. Рыцарь, переполненный благодарностью к Валькирии, не мог не расчувствоваться и молча обнял ее. — Спасибо тебе. Спасибо, Маления. — искренним голосом проговорил он. Валькирия слегка улыбнулась и, мягко схватив его подбородок золотой рукой, подняла лицо к себе и слегка наклонилась, остановившись в мгновениях от него. — Однако, я не забыла твои слова — ее голос, словно горный ручей, игриво звенел в его ушах, заставляя лицо гореть — по возращению, ты присягнешь мне на верность и более не посмеешь ждать себя. — … — Именем Святого Древа, клянусь, я сейчас расплачусь от радости… — шмыгая носом послышался мужской голос. Рискнув жизнями, солдаты вновь покинули свои посты, лишь бы понаблюдать за своей госпожой и их будущим коллегой. — Так сладко, что у меня сейчас зубы сгниют. — Никогда и представить себе не мог, что увижу нашу госпожу такой счастливой. — Все же не подвело меня чутье, как знал, что он необычный рыцарь… — Тебя? Чутье? Я первый приметил его! — Не заливай мне тут! — Особенный рыцарь, раз сама госпожа взяла с него обещание. — Вклинился серьезный, статный голос, принеся с собой какую никакую дисциплину в их ряды. — Ты тоже пришел взглянуть на них, Бьерн? — Мне было интересно куда все делись, а вы уже здесь. Договаривались же вместе прийти. — Тише мужики, что-то назревает. Голоса подчиненных Валькирии были полны восторга от счастливого вида их госпожи, словно сошедшей с картины, будто перед ними предстала та самая Алая Валькирия, какой она была еще в годы своей славной юности. Вандебар не мог не слышать их разговоров, хотя большая часть смысла их слов все же ускользала от него. И не заметно для рыцаря, Валькирия схватила его руку поднеся ее к лицу. — Твоя рука, Вандебар — напряжение и давление, исходившие от Малении, заполонили пещеру, взгляд ужесточился, а речь зачерствела — Кто она? Рыцарь до последнего момента не мог понять, что имела ввиду Валькирия, пока в голове, почему-то не всплыл образ жизнерадостной красноволосой девушки. — Это… там… — Вандебар не знал, что сказать, не знал, как сформулировать, но его чутье кричало, вопило ему, что от следующих слов зависит его жизнь. — Неужели он уже успел предать клятву данную нашей госпоже?! — послышался рык подчиненного Валькирии. — Да еще и с другой женщиной! — Уже?! Он еще даже присягнуть не успел! — Как он посмел! За спиной нашей госпожи! Не прощу! — Что там происходит? Не видно ничего! Подвиньтесь! — Тише, Ньерд! Ты хоть понимаешь, что происходит! Один неверный чих и нас во всю Радагоновсую! Малении было достаточно услышать про нарушение клятвы, да еще и с другой женщиной, как ее сердце наполнилось черными, мрачными и ядовитыми красками. Она уставилась на рыцаря выжигающим взглядом, перестав обращать внимание на солдат. — Одна девушка... — только Вандебар начал говорить, как рыцари сразу ринулись на «помощь». — Да он самоубийца! — Земля тебя пухом, Кровавое Золото. — Не, это конечная. — Мужики, столовая открыла… — Послышался голос солдата, что только-только подоспел. — ПОДОЖДИ ТЫ! — в один голос закричали подчиненные, даже не скрывая свою наглую слежку. — Тут такие страсти. — Я так не волновался с тех пор, как поставил все жалование на коня Лорреты. — Я тогда жалование за три месяца проиграл. — Одной девушке просто помог — осторожным, нерешительным и слабым голосом произнес Вандебар. — Это финиш. — Тц-тц-тц, не умеет он с женщинами общаться — прозвучал оценивающий голос. — Ой-ой, нашелся здесь знаток. У самого никогда отношений не было. — Иронично подметил один из солдат. — Да как ты смеешь! Я с детства отдаюсь на полную долгу служения госпоже Малении! — Да-да, с самих пеленок. — Замолчите, что-то грядет. — Обычное рукопожатие, клянусь — Вандебар все еще не знал, зачем он оправдывается, но чутье не переставало твердить ему, что это необходимо. — Ай как стелет. — Смотри, как изворачивается. Валькирия взглянула в глаза рыцаря и не увидела и намека на предательство. И какая бы там девушка не была, Вандебар вернулся к Малении, и даже почти присягнул ей на верность, а это что-то да значило. — Хорошо. Я тебе верю — она обворожительно улыбнулась, мягко потревав его золотые волосы, от чего румянец вновь вернулся на лицо рыцаря — Пока отдохни, вскоре мы вернемся к тренировке. Плечи Вандебара опустились, а чутье затихло, знаменуя о том, что пока что его жизни ничего не грозит. Кивнув, он направился к трону и уселся рядом с ним, прикрыв глаза. — Пора сматывать удочки. — Главное без поножовщины обошлись. — Уходим, а то нам от Лоретты достанется. Бравые стражи Древа вернулись на свои посты, возвращая тишину и покой в грот. Валькирия также вернулась к трону и окунулась в страну снов, в ожидании очередного кошмара наяву. Однако ее встретили не обжигающие покрасневшие пески Звездной Пустоши, а Столица Королевства. Она стояла посреди широкой улицы, через которую проходили сотни и сотни прохожих, торговцев и людей самых разных профессий. Валькирия резво осматривалась пытаясь понять, что происходит, где подвох и точно ли это сон? Или же все это время она пребывала во сне и лишь сейчас проснулась? — Маления, мы идем? — прозвучал жизнерадостный голос, и чья-то рука дернула ее протез. Валькирия посмотрела вниз и не смогла поверить глазам. — Вандебар?.. — шокировано произнесла она — Что ты здесь делаешь? Рыцарь неловко улыбнулся, смущенный сложившейся ситуацией. — Ты же сама меня вытащила из Дворца, сказав, что устала чахнуть в четырех стенах. Ну же, пошли! Раз ты прервала мою службу, хочу прошвырнуться и глянуть что нового в городе. Он вновь дернул ее протез и повел через толпу вдоль улицы. Целую вечность они гуляли по Столице, забежав в каждый ларек и оббежав каждого торговца. И вот солнце начинало прятаться в тени полной луны, а Вандебар и Маления сидели на вершине дворцовых стен, наблюдая как последние лучи прячутся за горизонтом. Валькирия все еще не до конца понимала, что происходит, однако за прошедшее время она могла с уверенностью сказать, что это был счастливейший, пусть и ненастоящий, день за минувшие столетия боли и одиночества. — Вандебар, — в ее голосе просачивались нотки горечи — когда этот сон закончится, прошу тебя — она положила свою руку на его — не заставляй меня просыпаться в одиночестве. Рыцарь, словно не обратив внимания на слова Валькирии, сжал ее ладонь и, поднесся к лицу, мило улыбнулся. — Сколько бы раз ты это не просила, ответ всегда будет одним и тем же — он подарил нежный поцелуй ее ладони — Как рыцарь, что присягнул тебе на верность, я всегда буду рядом. Ведь… Маления резко открыла глаза и пред ней вновь предстала знакомая картина: пустой грот, наполненный лишь воспоминаниями. Горькое послевкусие настигло ее, однако быстро растворилось, когда ее рука нащупала мягкие волосы под собой. Она посмотрела вниз и увидела спящего рыцаря и свой протез, с намотанными золотыми волосами на пальцы. События сна откликнулись в ее голове, и она посмотрела на свою ладонь, которую поцеловал Вандебар. Внезапно, Маления поняла, чем так отличался взгляд рыцаря от глаз любого другого человека, что такого странного она в них видела, но не понимала до сего момента. Вандебар смотрел на нее не как на Алую Валькирию, оставившую горы трупов на своем пути, не как на Клинок Микеллы, сильнейшую Полубогиню, и даже не как на Королеву Гнили, сосуд проклятого Бога… Этот наивный рыцарь в отличии от всех, кого она когда-либо знала, видел в ней обычную женщину. Не прошлую Малению, и не ту, кем она могла бы стать, а настоящую, ту Малению, что была перед ним все это время. Валькирия вспомнила последние мгновения своего сна и осознала, что за чувства пылали в ее сердце последние дни. Что за чувство росло с каждым новым появлением рыцаря. — Ведь… я люблю тебя — на лице Валькирии всплыла улыбка, которую она еще никогда и никому не показывала — так ты сказал, мой рыцарь. Потрепав его волосы, Маления задалась вопросом, что сам Вандебар чувствует к ней? Испытывает ли он те же чувства к ней, что и она к нему? Он точно не избегает ее компании, иначе бы не возвращался. К тому же, он всякий раз не дает ей скучать и по-своему старается заботится о ней. Не боится прикасаться к ней, даже обнимал ее. И задумавшись, Валькирия поняла, что и сама порой заставляет его смущаться и краснеть в ее присутствии. От последних мыслей, огонь, что зажегся в ее груди, перерос в яркий пожар. — Даже если ты не испытываешь ко мне те же чувства, что и я, — Валькирия смахнула прядь волос с его лица, провела золотым пальцем по щеке и, остановившись возле губ, уверенно улыбнулась — За эти три месяца я заставлю тебя полюбить меня. Я покажу тебе, какой может быть Маления, Клинок Микеллы. Ведь прежде… Я не знала поражений.***
Как только Вандебар проснулся, Валькирия сразу же взялась за его тренировки, используя каждую секунду по максимуму, она изводила его своими атаками, указывала на все его слабые места, пробелы в защите, лишние движения в нападении. Вандебар же чувствовал, что что-то изменилось, словно сама атмосфера переменилась. Спарринги, что они проводили, вроде ничем не отличались, однако ему казалось, что изменилась Валькирия. Да, она все еще была беспощадна в своих выпадах, но словно вкладывала в свои удары что-то большее, что-то, что он не мог увидеть, лишь мимолетно ощущать. И в очередной раз выбившись из сил, рыцарь рухнул на землю, еле удерживая меч в руках. Маления, подойдя к нему, ласково потрепала его волосы. — Ты хорошо потрудился. На сегодня закончим. Мои подчиненные покажут, где ты можешь остановиться. Бьерн, Ньерд. — Так точно, моя госпожа. Пара солдат уже стояли у входа, готовые исполнить приказ. — Завтра мы продолжим. Вандебар кивнул и, с трудом встав, проследовал за подчиненными Валькирии.***
— …и узнав, что Александр собирается принять участие в фестивале, я не мог остаться в стороне. — Поступок достойный рыцаря госпожи Малении — поддержал его Бьерн, хлопнув по спине. — Александр может гордиться таким другом, как ты, Вандебар — с улыбкой сказал Ньерд. — Спасибо, ребят. — К слову, Вандебар — к ним присоединилась еще пару солдат — раз ты вскоре станешь нашим коллегой, хотелось бы узнать, что ты думаешь о нашей госпоже? Этот вопрос поставил рыцаря в тупик. Хоть он знал Малению и по легендам и по слухам, даже познакомился лично, но еще ни разу ему не довелось задуматься над этим. — Она… немного отличается от той Малении, которую я себе представлял — с добротой в голосе произнес он — В своей голове я видел в ней воина, который олицетворяет честь и несгибаемую силу. И оказался прав. Но за время нашего знакомства я убедился, что она… прекрасный человек. И я бесконечно горд тем, что могу называть ее своим другом. — Хм-м. Другом значит. Вандебар вопросительно взглянул на Бьерна. — Что-то не так? — Мы тут понаблюдали за вами и заметили, что госпожа Маления не ровно дышит к тебе — голосом полным преданности сказал Бьерн. — Что?.. Мы… просто друзья. После слов солдата, Вандебар задумался о чувствах, то испытывает к Валькирии. До этого момента, он был полностью уверен, что он питает к ней лишь уважение, но… любовь? Возможно ли такое вообще? Рыцарь, конечно, пообещал себе, что будет, только с той, кто сможет его одолеть. Да, она его одолела, и даже не один раз и каждый их поединок заканчивался полным разгромом. Но она же Полубогиня, одна из носителей Великой Руны, не могла же она заинтересоваться обычным смертным? Вандебар вспомнил слова Валькирии: «…и более не посмеешь ждать себя» и залился краской. — Уж поверь, дружище, мы то ее знаем еще со времен Золотого Порядка. — Это точно, в этом вопросе можешь не сомневаться. — Я… Я точно что-то чувствую, — решил открыться Вандебар — но пока не уверен, что именно. — Значит любишь ее. У тебя на лбу написано — Гудмунд саркастически постучал пальцем себя по лбу. — Что?! — Вандебар еще сильнее зарделся краской. — Кто там ставил на то, что любит? — Бьерн оглянулся на коллег. — Все ставили! Во имя Святого Порядка, у них же у обоих на лице все написано! Бьерн остановился у огромных дубовых дверей, украшенных золотыми узорами. — Вот и пришли, ты здесь надолго, так что устраивайся поудобнее. Солдаты попрощались с Вандебаром и, казалось, ушли, оставив рыцаря наедине со своими мыслями. Вандебар тут же рухнул на кровать, размышляя о словах солдат и о роде своих чувств. — Мне точно приятна компания Малении. Мне нравится с ней тренироваться, разговаривать, просто… быть рядом. Она даже волкам понравилась. — с обидой в голосе, рыцарь вспомнил волков — И я нахожу ее довольно привлекательной… в последнее время даже привлекательнее, чем раньше. — Вандебар представил образ Малении, как в платьях небожителей нет швов, так и в ней он не видел ни единого изъяна. И при одной мысли грудь рыцаря наполнилась необузданным жаром — Неужели я и вправду влюбился в нее? В этот момент в комнату ворвалось более дюжины рыцарей победно размахивая руками. — Я же говорил, говорил! — Да чего ты лепечешь, ты даже в начале не видел, как между ними искры летали! — Я в тебе не сомневался, Вандебар. Сказал Бьерн и положил руку на его плечо. Вандебар мгновенно покрылся краской от того, что его раскрыли и заорал. — УХОДИТЕ! НЕ ВИДИТЕ, Я СПЛЮ! — рыцарь вытолкал своих незваных гостей, прыгнул на кровать и предался унизительному самобичеванию.