***
Рыцарь клал оружие, которое Хью выковал на своей наковальне, в подпространство благодати и посмотрел в застывшие глаза кузнеца, который с печалью во взгляде взирал на Родерику. — Прощайте, друзья. Лейнделл, столица Королевства. Произнеся точку переноса и не дожидаясь ответа, дуновение благодати отправило ******** к покрытой пеплом столице. Оказавшись в месте назначения, рыцарь, не теряя время, уверенным шагом поспешил ко входу в Древо Эрд. Хруст пепла под его ногами и бряцание его доспехов с оружием растворялись в бесконечной пустоши, которая некогда была великим и процветающим городом, сияющим под лучами Золотого Порядка. Однако до рыцаря донеслись шаги, что не собирались исчезать в пустоте, шаги, которые противились судьбе этого мира. — ********! Красивый, чарующий голос послышался со спины рыцаря, но он ни на миг не дрогнул и продолжал идти вперед. — ********! Прошу! Остановись! Перед глазами рыцаря появился навязчивый образ прекраснейшей женщины, которая не смотря на великое горе, находила силы, чтобы подбадривать ********, чтобы показывать ему верную дорогу… Не смотря на тяжелый груз на своих плечах, она находила волю противиться Золотому Порядку, который с неудержимой яростью боролся с ее детьми, с теми, кто живет во смерти… И не смотря на огромный шип в своем хрупком сердце, Фия находила в нем место для ********. Глаза рыцаря налились ненасытной ненавистью к Богам, к этому ужасному и сломанному миру, в котором не нашлось и клочка земли, не охваченной чудовищной войной, для них двоих. Медленно сбавляя шаг, он остановился и повернул свою голову. И в тот же миг рыцарь увидел, как в глазах той, которая прочно оккупировала его жестокое сердце, просыпался первобытный ужас, будто перед ней раскрылись сами врата бесконечной агонии, ведущие в беспросветную мглу. — Нет… Короткое слово сорвалось с ее губ, на которых застыла слабая, прекрасная улыбка, знаменующая безмерную печаль, что разобьет ее сердце. Улыбка, которая ранила очерствевшее сердце ********, а на чарующих, цвета самого ясного ночного неба, глазах собирались слезы, в которых рыцарь видел яростный пожар, что сметает этот мир с игральной доски гнусных Богов. — Ты… – Соленные слезы обжигали ее рубиновые губы, и, скатываясь с подбородка, исчезали в пепле – Склонился перед ним… Ненависть в глазах рыцаря сменялась едва уловимой, исчезающей нежностью. — Фия, я… – Он сделал уверенный шаг ей навстречу – Я делаю это ради вас. Ради тебя. Женщина в черных лохмотьях упала на колени и закрыла свое прекраснейшее лицо своими изящными руками. — Ради кого, ********? Ради! Кого?! – Порыв ветра скинул с нее капюшон и явил взору рыцаря золотые волосы, к которым он так любил прикасаться. – Ты! Всех! Убил! – Резко встав, она подбежала к нему и схватила его за плечи – Гидеона! Эншу! Хью! Нефели! Родерику! МОИХ ДЕТЕЙ! Ты отнял у меня всех детей! Моих дорогих малюток, которым так и не указали дорогу к спасению! ******** снял свой шлем и кинул его на землю, показывая женщине отвратительный ожог, что до сих пор обжигал половину его лица. — Я не хотел, чтобы они видели конец этой истории, гибель этого мира. – На его глазу, что был ярче изумрудов, появилась одинокая слеза – Не хотел, чтобы они собственным телом ощущали пламя ярости, что сожжет их вместе с этим проклятым миром… Фия отпустила плечи и нежно схватила его лицо, смахивая горючую слезу. — Тогда почему я все еще жива? ******** положил свои руки на талию женщины, что никак не могла покинуть его сердце. Он ощущал давно забытый ее сладко-приторный аромат, слабое дыхание, что разгоняло тьму в его душе, и нежные прикосновения, что были для него теплее мыслей о спасении всех миров. — Я… — Ты… все еще… веришь… – В его голове возник голос Бога, который как никогда прежде казался отвратительнее, чем жизнь без Фии, ведь ОНА знала, что кроется в сердце ее чада… – Веришь… что для вас… не все кончено… Но это не так… Мое дитя… тебе нужно… спешить… — Я люблю тебя, Фия. Всегда любил. – С его уст слетели слова, которые он так долго держал в себе. Так долго, что они тут же растворились в пустоте, как только увидели свет. Женщина подарила ему легкий, как лепестки розы на ветру, и обжигающий, как первая любовь, поцелуй. — Ты разбил мне сердце, Вандебар. Она прикрыла глаза и ее тело безвольно рухнуло. — Фия?.. – Рыцарь приподнял ее голову и взглянул на застывшую умиротворенную улыбку на ее лице. Его губы начали дрожать, а слезы не переставали течь с изумрудного глаза, ведь он знал, что она больше никогда не откроет глаза, никогда ему не скажет, как сильно ждала его возвращения. Рыцарь нежно обнял ее. – Фия… — Ее сердце… остановилось… – Эти слова острыми иглами вонзились в его сердце – Она… не смогла… выдержать боль… Поспеши… Мое дитя. ******** поцеловал Фию в лоб и аккуратно опустил ее бездыханное тело. — Пора закончить начатое.***
Рыцарь стоял перед потрескавшимся телом Марики, и все его тело наполнялось ненасытным пламенем Бога, всю его голову наполняли мысли о долгожданном окончании путешествия… в этом мире. В первом и пока единственном мире, который поглощал яростный, неутомимый пожар и стирал следы всех Богов, что успели пустить в нем свои корни, всю боль, всю ненависть, все страдания… стирал само его существование. Рыцарь слышал в своей голове крики всех живых существ, что в огне ярости отправлялись в великое ничто. В саму пустоту. Но вместе с агонией к ним приходил и долгожданный конец. Избавление от цепей, которыми Боги сковали их жизнь. В этот момент ******** ощущал сладко-горький привкус своего выполненного долга. Именно в этот момент он чувствовал, что все было не зря. Что запекшаяся кровь на его руках, была пролита не зря… — Вандебар… — Это больше не мое имя – Произнес он, и слова тут же сгинули в обжигающем пламени – Оно исчезло со страниц моей истории с последним вздохом Фии. — Как пожелаешь, [ ]. Тебе пора в следующий мир… тебя будут ждать трудности на пути… но Я верю… ты справишься, Мое дитя… — Справлюсь. Хью отлично воплотил чертежи ********* в жизнь. Я не подведу тебя. — Я рада... искренне рада... Мое дитя... А теперь приготовься... Тебя уже ждут в следующем мире.***
Мир начал погружаться во тьму, а последние его клочки пожирало неистовое пламя, бесследно сжигающее все на своем пути. И посреди всего этого хаоса и пепла в Древо Эрд вошла девушка, чье лицо было бледнее самой луны, а слегка опаленные растрепанные волосы побелели, будто их коснулось само время. Один ее глаз потух, словно ослеп, а второй, в котором, казалось, поселился сам космос, пылал предназначением. — Владыка Яростного Пламени… Я буду искать тебя… Чтобы передать тебе то, что твоё по праву. Предначертанная Смерть.