Сон в 21 грамм - 2

      - У нас есть дачный небольшой участок, - делилась Варвара с Яном.       Смена подошла к концу, но они ещё находились на фабрике. Ранее положенного времени уходить нельзя.       - Так вот. У нас там пень прокис.       - Что, прости? – переспросил Ян.       - Пень прокис.       Она замяла смешок и чуть вытянула кисти рук, будто собралась буквально этими руками разбирать и расставлять тему по полочкам. Малозаметный жест, но Ян сканирует её до мелочей.       - Отец срубил берёзу позапрошлой весной. С пня потёк сок. Он накопился на поверхности пня и у основания лужей растёкся. Стояла жара несколько дней. Сок забродил. Образовался белый налёт, вокруг пня пахло кислым и роились мухи. А наша собака пила этот сок, а потом носилась по двору.       - Да у вас там готовый бизнес. Процеживайте и продавайте…       У неё есть отец. У её семьи есть земельный участок. А у Яна теперь есть факты о ней.       Варвара шла ему на встречу и всё вроде бы и хорошо, в то же время нет. Яну кажется, будто он смотрит фильм, в целом не плохой, но часть сцен он бы снял по своему и с другими актёрами.       - Я вот чего не пойму, – пытается он говорить с ней. - Волчица. Она учит волчат своим волчьим хитростям, и из них на выходе получаются быстрые, проворные смелые волки. Вот олени, они учат оленят, и те вырастают в поколение ничуть не уступающие прародителям – осторожные, умные и резвые. Нынешнее поколение синиц и сорок точно такое же, как и два, три и десять лет назад. Кошки, собаки. Медведи, стрекозы в конце концов. Но почему люди-то деградируют?! В какой момент что пошло не так? А ведь какой народ-то был! Почему они не смогли воспитать адекватных нормальных людей?       - Цивилизация. Всё дело в ней, - тут же нашёлся ответ у Варвары.       - Да. Так и есть…       Скоро они поедут домой. И может быть уже не вернутся сюда. Скоро закончится вахта и зима.       - Варвара, может, в городе сходим куда-нибудь?       - Ну, наверное да. Можно…       Она едва заметно дёрнула плечом.       После смены Ян пригласил её в свою комнату в общежитии. Его соседи ушли.       Девушка прошла в его комнату и он не почувствовал никакого волшебства, и не хотел признаваться даже себе в том, что ожидал чего-то волшебного с её появлением.       Она разулась, остановилась, оглядела комнату, быстро пробежала глазами по предметам.       Она подошла к окну и уставилась на закат. Позже он узнает, что ей нравится смотреть на закаты и рассветы. Нравится внимать каждому отличию сегодняшнего заката в данную минуту, от вчерашнего, на протяжении отрезка времени. Нравится рассматривать все его оттенки. Если бы то было реальным, она бы собирала закаты и рассветы в коллекцию.       Он провёл её к столу, и она не смела сделать ничего без его позволения. Всё выглядело естественным, но он чувствовал – она на чужой территории. Она здесь ничего не знает.       Девушка отказалась от предложенного кофе. Сослалась на то, что у неё с собой есть растворимый. Предложила ему. Он отказался, заварил себе чай. Она достала пакетик из своего рюкзака, высыпала содержимое в чашку. Он налил в неё воду. Чайной ложечкой она подчерпнула со дна и вынула на поверхность сухую смесь кофе, сливок и сахара, пронесённую через толщу воды. Извлечённая наружу, смесь сдалась и намокла. Позже Ян узнает, что Варвара проделывает этот трюк каждый раз, когда заваривает растворимый кофе. У себя дома он кофе варит.       Ему не нравится, как одевается Варвара. Слишком обыденно. Как все. Но чем больше он с ней общается, тем сильнее его затягивает в какой-то уже знакомый ему омут.       А и без того размытый в сознании образ Константы становится ещё более неясным, будто она пятится назад в темноту, и тень всё больше и больше пожирает Рыжую.       Неожиданно их разговор прервала мелодия. Варя достала телефон, подмигнула хозяину комнаты, встала из-за стола и отошла.       Она больше поддакивала, чем говорила. Диалог с кем-то, кто находился неведомо где, занял не меньше десяти минут. Пока она говорила с кем-то, улыбка всё чаще появлялась на её лице.       После того, как звонок был сброшен, она вернулась за стол.       - Бабушка позвонила, - сказала она сквозь смех и её глаза, поддёрнутые счастьем, вдруг показались ему невероятно красивыми, не смотря на слишком тёмный цвет радужки. - И давай втирать про Змеиный камень. Её попросили камень этот за триста рублей продать. И, в общем, она меня просила в Инете почитать про него, узнать, что это за камень, что он даёт. Сама говорит, он в виде пирамиды, а пирамида – это хорошо! Это значит, что он будет собирать негативную энергию и отправлять её в космос!       Эти слова дались девушке с трудом и произнеся их, будто избавившись от ноши, она прыснула. Когда она просмеялась и снова посмотрела на него, он увидел, как покраснело от смеха её лицо, а глаза наполнились слезами.       - Скажи, что этот камень заряжен космосом, и всё будет заебок! – улыбаясь, ответил Ян.       Да, у Варвары есть бабушка. У неё есть родители и фамилия, он знает, в каком городе она живёт и даже на какой улице. Он понимает: Варвара – настоящая.       Этот факт даже вводит Яна в некую растерянность.       Варя погостила ещё с полчаса, а потом ушла, оставив неплохое послевкусие и едва заметный аромат сладкого кофе.       Но всё равно это было не то. Как же тонка грань между «спустить планку» и «повзрослеть». А надо ли оно?       Варя была хороша одним – в ней было что-то, что неумолимо напоминало Константу. И лишь этим «оно было надо».       Может быть, если убрать всё лишнее, обнажить до фундамента, срезать, как листья с сучьев и вырастить заново, как надо, получилось бы нечто вроде К… ?       Если поправить, переделать.       И тут до Яна дошло, будто пуля наконец попала в цель – ему нравится находить изъяны в девушках. Находить в них плохое просто потому, что это доставляет ему удовольствие. И причина этому явилась Константа. Он так подчеркивал ЕЁ прелесть. Все должны быть хуже неё. Будто ненависть к ним что-то оправдывала в нём самом. Он не понимал, да и не хотел понимать, что.       Он ненавидит прямые тёмные волосы Варвары.