Должна ведь быть причина?

— Кёниг, — подозвал к себе Гоуст сержанта, оставаясь стоять в дверях. Австриец отреагировал достаточно живо, подбежав к мужчине, — Ключи, до одиннадцати ночи позаботься о том, чтобы полностью разложиться. — Принято, — тот было потянулся за связкой, но Гоуст повел рукой назад, — Что-то еще? — Если ты не хочешь, чтобы я трогал твои вещи — соблюдай порядок. Мой порядок. — Да, хорошо, но надеюсь мне будет поблажка? Три штрафных, а после уже последствия? — Через двадцать минут иди на полигон, отрабатывай стрельбу по движущимся мишеням. Меня не будет до вечера. Кёниг просто кивнул и забрал ключи, недовольно поджимая губы. Гоуст часто уходил от ответов: либо ему не нравились такие "шутки", либо он не считал нужным в целом брать во внимание. — Царь! — позвал того Гас и Фара рядом помахала рукой: сегодня был беговой день и даже несмотря на то, что Кёниг отличался габаритами, бегал он на длинные дистанции не так хорошо, как тот же самый Гас или Фара. Выносливость у этих двоих была куда выше, поэтому австриец старался равняться на них. — Прайс сказал, что ты переехал и что у тебя будет первое задание вдали от нас, да? — поинтересовался Гас, переходя на бег. — Мм, да, быстро как-то все. Привык работать с вами. — Как быстро они растут! — смеется Фара, нагоняя мужчин сзади, — Прайс вообще что-то сказал про это дело? — Наркотики, кабанчик — все стандартно и просто. Другой вопрос в том, что я на этом не специализируюсь... — Поймать человека живым, а не мертвым? — Фара толкает Кёнига в плечо, подшучивая, что австрийцу необходимо приложить усилия, чтобы кого-то не убить. Собственно, из-за этого он и спарринговался исключительно с Гоустом: тот единственный был в его весовой категории и превосходил по навыкам, что позволяло оставаться живым вот уже месяц. — Я серьезно! — посмеялся тот и немного ускорился. — А как тебе Гоуст? С тобой он начал разговаривать чуть чаще... — подметила Фара. — Он в целом достаточно неразговорчив в последние месяцы, оно и ясно, — ответил Гас, переходя на более быстрый темп. — А в чем дело? — задал вопрос Кёниг. — У нас погиб член команды, — ответил Гас, посматривая на Фару. — Гоуст был с ним близок больше, чем мы все, - парень выдержал небольшую паузу и хлопнув австрийца по плечу, добавил: — Не думаю, что стоит поднимать эту тему. Лучше побежали. Кёниг вроде что-то подобное слышал раньше, но не знал наверняка, да и не вдавался в подробности. Думая над тем, было бы ему комфортно, если бы начали спрашивать про команду, ответ скорее всего звучал как "нет". А ведь прошло уже полгода. Сержант сильно волновался насчет переезда, потому что не понимал, как это все будет происходить. В голове, как это периодически бывало, летало много мыслей: собрать все вещи или взять самое необходимое, переехать сразу или по частям? Так же было тяжело понять, про какой именно порядок шел речь? Отработав час на полигоне, как и приказал ему Гоуст, тот поплелся в комнату лейтенанта — хотелось немного осмотреться и понять, что и как стоило переносить. Вообще за этот месяц стрельба Кёнига достаточно сильно улучшилась или вышла на тот уровень, на котором она была до несчастного случая с его командной: сержант прикладывал много усилий к тому, чтобы соответствовать своему нынешнему отряду. Незаметно для мужчины, Гоуст, стараясь не давить сверх того, что было в самом начале, давал возможность реализовывать свой потенциал. Было ли это специально или случайно — сказать трудно, поскольку сам лейтенант дать четкого ответа на этот вопрос не мог. Комната имела немного другую обстановку, чем у Алехандро. Там не было душевой и из-за этого было немного больше места, комната была просторней. Такой же шкаф, два окна, два стола, шконка — черная, деревянная. Все было убрано, чисто. Гоуст и правда за всем следил. Открыв шкаф, Кёниг увидел четкое разделение: верхние полки были пустыми, в шкафу вся правая часть была освобождена под него. Отдельная, освобожденная прикроватная тумба и ящик для всякого разного. Переезд занял около часа: было бы дольше, но Алехандро решил отозваться и помочь с переездом. И даже не из-за того, что снова будет жить один, а скорее потому, что в любое другое время они вдвоем достаточно хорошо взаимодействовали. Кёниг закончил с разбором вещей достаточно быстро, оставив только один рюкзак с оружием и чехол для снайперской винтовки в углу. Не дожидаясь лейтенанта, он лег спать: наконец-то в комнате было очень тихо и спокойно. Гоуст зашел в комнату достаточно тихо — привычка, выработанная мужчиной за долгие годы служения. Всегда передвигайся тихо, иначе это будет стоить тебе жизни. В комнате пахло совершенно по-другому, ощущение присутствия другого человека — не в новинку, но ощущалось очень странно. Он не мог отделаться от ощущения, что это уже происходило ранее. Кёниг зашевелился, приоткрывая один глаз. Сегодня он решил спать без маски, просто накрывшись по половину лица одеялом. Он мельком глянул на мужчину: тот действовал как обычно по методичке: несколько движений на то, чтобы снять верх, еще столько же на то, чтобы снять низ, сложить все, оставаясь только в белье. Кёнигу стало интересно, как бы это ощущалось? Жить по построенному заранее плану, следовать определенной схеме, не давая себе выходить за ее грани. Ощущалось ли это так же безопасно, как и маска на сержанте? — Тебя не учили, что подглядывать неприлично? — голос Гоуста звучал устало, но без какой-либо злобы или раздражения. Лейтенант выждал несколько секунд и обернулся, не долго смотря на сонного Кёнига, — Раз девять часов сна для тебя слишком много — подъем в шесть и на полигон. Австриец на это только недовольно промычал. Иногда ему хотелось залезть в голову Гоуста и попытаться понять, о чем тот думал. Закрыв наконец-то глаз, Кёниг постепенно начал засыпать, тихо посапывая под одеялом. Лейтенант посмотрел на того еще с минуту и, убедившись, что тот уснул, стянул с себя балаклаву. Присев на край кровати, мужчина взглянул на маску, что держал в руках. Раньше все было по-другому. — Подъем, Кёниг. Как было обещано, Гоуст разбудил Кёнига в шесть. — Я не пойду в такую рань на полигон, и так сверх занимаюсь, — сказал тот сонно в подушку. — Я тебя не спрашивал. На сбор пять минут. — С чего вдруг? — Задание Прайса: пожить вместе, притереться, потренироваться. Что за капризы, принцесса? Плохо спалось на горошине? — Агр-р. Кёниг не стал дальше сопротивляться. Собравшись за пять минут, они двинулись на полигон. Гоуст его немного погонял, но, понимая, что дальше еще будет целый день, сам решил размяться и пострелять по движущимися мишеням, давая параллельно указания и исправляя ошибки. Он отметил про себя и то, что австриец быстро учился, слушал чужие указания — неожиданно, если учесть то, как сержант себя вел периодически на заданиях, игнорируя устав от а до я. Гоусту нравился прогресс, который он видел в Кёниге — тот отвечал за свои слова, прикладывая усилия и стремясь к тому, чтобы быть наравне с лейтенантом по навыкам. В таком темпе прошла неделя — Кёниг вставал рано, тренировался вместе с Гоустом, слушая его наставления и исправляя свои ошибки или дополняя свои знания. Прайс тоже отметил, но про себя, изменения в отношениях этих двоих, а еще в прогрессе Кёнига в стрельбе и в некоторых навыках. Снабдив сослуживцев информацией, которой Гоусту показалось слишком мало, отправил тех в путь. Дорога до штата заняла около суток с лишним. Передвигаться необходимо было на автобусе — тяжело отследить, не нужен паспорт. Климат в городе сильно отличался от того, где они были: рядом море, сильная влажность, достаточно тепло, чтобы днем ходить только в футболке и джинсах, а вечером накинуть сверху либо толстовку, либо джинсовку, чтобы не замерзнуть. В дорогу с собой Кёниг взял только рюкзак и две сумки — все оружие шло отдельной коробкой, которую им должны были доставить завтра к вечеру: если бы их остановили, то объясниться было бы очень тяжело. Он не мог знать наверняка по той скудной информации, что дал Прайс, как будет проходить вся операция, но постарался взять как можно больше вещей, которые могли бы понадобиться в деле. Напротив — Гоуст, у которого с собой была одна большая сумка и рюкзак. Кёниг недовольно косился на нее всю дорогу, пытаясь понять, что в них смог уместить лейтенант. — Мотель... — произнес обреченно австриец, смотря на то, где им придется вдвоем жить несколько дней. Старое двухэтажное здание с кучей номеров, полу работающей вывеской и одним столбом с теплым тусклым светом, который еле-еле освещал парковку. Здание находилось около шоссе и было удобно тем, что можно было остаться незамеченным и в случае форс-мажорной ситуации легко можно было бы ретироваться. — Ты спал в лесу, в чем проблема? — Там хотя бы понятно, спишь ли ты на живности или чьем-то... Надеюсь, что после каждого клиента они моют все с хлоркой, — ворчал себе под нос Кёниг, оглядываясь по сторонам. Больше всего на свете он не любил людскую грязь — пыль, отходы жизнедеятельности и прочее. Он очень трепетно относился к уборке и не позволил бы себе спать в свинарнике. Природа к этой категории не относилась именно потому, что его с самого детства приучали и показывали, насколько окружающий мир прекрасен. Именно из-за привитых ценностей Кёниг мог ночевать под открытым небом, не остерегаясь грязи и диких животных. Зайдя в здание, мужчина резво пошел на ресепшн: небольшой стол со стенкой, которая заканчивалась у Кёнига на уровне живота и за которой стоял компьютер с какими-то бумагами, банкой колы и еще недоеденным бутербродом, а напротив доска с ключами — занято было только два номера. — Завтра тогда решим насчет плана? — задал вопрос австриец, нажимая на звонок. Мерзкий звон прозвучал на весь зал. — Именно так, — ответил Гоуст, разминая затекшую после долгой поездки шею. Из комнаты лениво выплыл парень лет двадцати – двадцати пяти, заспанный и в мятой одежде. Он плюхнулся на кресло с колесиками и, подъехав ближе к столу, поднял голову, осматривая двух высоких незнакомцев в маске, что смотрели на него сверху вниз убийственным взглядом — так могло показаться, но только после суток, проведенных в автобусе. — Регистрировались? — уточнил растерянно тот, включая престарелый компьютер — ему тоже не мешал ремонт, а лучше полная замена всего. Вопрос, который задал парень был больше риторический, но Гоуст все равно ответил: — Да. — Фамилия? — Кёниг посмотрел растерянно на Гоуста. Прайс не говорил, что была регистрация, тем более по фамилии, поскольку личность раскрывать нельзя. — Томпсон. — Два Томпсона, — парень покосился на мужчин, оглядывая осторожно, — Братья? Как только австриец услышал чужую фамилию — выдохнул. Он устало кивнул головой, соглашаясь с предположением администратора, который, щелкнув пару раз мышкой и распечатав договор, просунул Гоусту листок на подпись. Как только лейтенант прошелся ручкой по бумаге — парень выдал двоим ключ и те незамедлительно пошли на улицу в сторону своего номера. — Ты заметил, как тот парень на нас посмотрел? — взволнованно спросил Кёниг, открывая дверь в номер. Он становился заметно тревожнее, чем обычно, из-за различных резких изменений в его привычном распорядке дня. Обычные задания не считались и вот почему: сержант в девяносто девяти процентах случаев выезжал в такие места, где есть полевые условия. Это не был город, где полно гражданских, с которыми необходимо взаимодействовать. Мужчина попросту не привык к такому образу жизни, чувствуя себя лишним и не вписывающимся. — Нет, — ответил честно Гоуст, скидывая свою сумку на стул. — Но он точно про нас что-то подумал, — не унимался Кёниг, снимая с себя верхнюю одежду, оставаясь в футболке и в джинсах. — Плевать. — Почему Прайс зарегистрировал нас под одной фамилией? — Не знаю, Кёниг, — с нажимом проговорил Гоуст, смотря на собеседника в упор. С болтовней австрийца и его желанием делиться своими мыслями на удивление лейтенант смирился, принимая это за должное, впрочем, иногда он ловил себя на мысли, что слушать тишину было в разы приятнее. — Он теперь точно думает, что мы спим... — Мы спим, — произнес невозмутимо. — Но не в этом же плане! — лейтенант посмотрел на австрийца пристальным и тяжелым взглядом, заставляя того заткнуться. Остаток вечера оба провели в тишине. Кёниг лег на койке рядом с дверью, Гоуст — в глубине комнаты. Он всегда снимал с себя маску или балаклаву после того, как австриец уснет, умудряясь проснуться до пробуждения напарника. *** — Так от кого вы значит? — мужчина средних лет оценивающим взглядом рассматривал двух амбалов, что были выше его на две головы. По наводке информатора, его звали Юджином. — Михаил. Сказал, что вы ищите охранников, — произнес спокойно Гоуст, не нервничая и не переживая — стандартное собеседование, которое необходимо было пройти. Кёниг же немного волновался, возможно, поэтому разговор вел лейтенант. — Михаил, — задумчиво произнес мужчина, перебирая в голове знакомых, которые бы могли дать контакты о найме на работу. — Долгополов, — добавил Гоуст, помогая вспомнить. — А, Миш-ка, — отрывисто произнес мужчина, радушно улыбаясь, будто бы это был кто-то из его родственников, — Что ж ты сразу не сказал! Да, понял, — тот похлопал Гоуста по плечу и Кёниг аккуратно покосился глазами на лейтенанта, — Ребята вы здоровые, крепкие, что могу сказать? Небольшой тест-драйв. Одолеете моих — работа ваша. Смысл задания заключался в демонстрации боя: двое против десятерых. Кто-то стоял с ножом, кто-то с битой, пафосно раскачивая ее из стороны в сторону, а кто-то с кастетом, рассчитывая на рукопашный бой. Кёниг, помня все наставления Гоуста о том, что на этой миссии смертей должно быть по-минимуму — лейтенант это аргументировал тем, что оба работают с правительством напрямую, нервно сглотнул, стараясь подавить в себе желание убивать. Своему внутреннему зверю он давал волю только на поле боя и, оказываясь в нужной ситуации, сдерживать себя было очень тяжело. «Держи себя в руках» — звучало в голове раз за разом. — Чего стоим? Нужно отдельное приглашение каждому? Гоуст дразнил гражданских их же нерешительностью, с удовольствием наблюдая за тем, как одни немного робели, а другие смотрели с некоторым превосходством, недооценивая противника — главная ошибка. Первым в бой полетел парень лет двадцати пяти, коренастый, среднего роста и явно без должного опыта: хватило только одного удара в горло, от которого нападающий даже не успел не то, чтобы среагировать, так и в целом защититься — тот упал на землю и до конца “тест – драйва” не поднимался. Дальше все решили скооперироваться и нападать сообща. К Кёнигу подошел один человек с ножом и еще один с битой. Австрийцу достаточно было выбить оружие из руки и со всей силы ударить ногой в солнечное сплетение, чтобы победить противника: бедолагу откинуло на несколько метров назад. Как только австриец отвлекся, этим воспользовался бандит с битой наперевес: ударив со всей силы по спине, тот не думал, что разозлит мужчину настолько, что тот вывернет ему руку в плечевом суставе до хруста и что не будет отпускать до тех пор, пока на него не нападут следующие. В это время Гоуст был занят троими: двое с битой, что относились к происходящему с некоторой опаской, но, чувствуя себя на своей территории, значительно расслабленнее, чем остальные, и еще один с кастетом. Лейтенант справился немного быстрее сержанта, действуя так, словно показывал бой для новобранцев. Ему было скучно. Одному Гоуст сломал нос и выбил несколько зубов серией ударов, которые начинались с удара локтем и заканчивались пробитой челюстью о колено мужчины. Другому повезло немного меньше — лейтенант переборщил, ломая голову со всей силой о пол, впрочем, над третьим тот решил смиловаться, вывернув всего лишь руку и сломав тому ногу в икре. Из тех, кто стоял на ногах и готов был биться, оставалось только четверо. И с ними военные управились за следующие две минуты, стараясь по максимуму поднажать, поскольку драться с непоследовательными в своих приемах наемниками или импульсивной уличной шпаной было скучно. Кёниг любил наслаждаться боем, особенно, ощущением, когда его собственная жизнь была на грани, а сейчас… Это можно было приравнять к избиению ребенка на детской площадке. — Ну… Вы, конечно, даете. Спецназ? Э-э, котики? — пытался наугад перечислить все, что помнил Юджин. — Секрет фирмы, в прямом смысле этого слова, — ответил на вопрос Гоуст и Кёниг понял, что мужчина даже не запыхался. — Ладно, — привыкший к тому, что иногда не стоит задавать много вопросов, Юджин продолжил, — Как и обещал, работа теперь ваша. — А в чем она будет заключаться? — задал вопрос Кёниг, пытаясь понять, как далеко они будут находиться от цели миссии — тот самый кабанчик, которого нужно было осторожно поймать и передать властям. — Есть у нас один «завод», в общем-то, в последнее время туда часто наведывается местная шпана — кто-то их активно снабжает оружием и ребятами. Нужно их прогнать так, чтобы больше не показывались. Методы — любые, последствия — устраним. Так сказать, ваше дело сделать дело, а мое… Не помню, как там дальше. Справитесь и я порекомендую вас боссу. — Работа на босса опаснее? — решил сыграть под дурачка лейтенант. Чем больше информации они получат, тем лучше. — Как сказать? Просто охранять его офис, периметр. Выгонять и тыкать мордой в асфальт должников и тех, кто пытается наебать босса. Ничего особенного. Работа преимущественно вечерняя — ночная, но платят много. — А куда делись прошлые? — Попытались сбежать. В общем так. Можете сегодня посетить фабрику. Я вас отвезу. Готовы в случае чего применить силу? Оружие с собой? Если нет — выдам. Словесного ответа не последовало. Гоуст, решив за двоих, кивнул удовлетворенно головой, понимая, что такую возможность упускать нельзя. Им выдали по стволу, посадили в машину и повезли за город, охранять объект…