Он не поверил своим глазам...

За два дня были пошиты три платья для матери Дживанмерта. Понимая, что женщина будет себя неуютно чувствовать в вечерних дорогих платьях с корсетами, Анна подобрала самый простой фасон такой же как носили гувернантки в Европе. Черное платье имело белый кружевной воротник, который доходил до середины спины и такие же манжеты. Коричневое платье имело планку на лифе, украшенную пуговицами с высокими манжетами. А синие платье имело ворот в виде малого Стюарта с прямыми рукавами. Анна подарила женщине три европейского стиля чепца обшитые кружевом и дюжину носовых платков, а также брошь в виде тюльпана. Ашубиджан-султан подарила брошь в виде розы для коричневого платья и шкатулку для украшений. Гюльфидан посоветовавшись с мужем подарила женщине низку речного жемчуга. Джемила-хатун очень долго плакала и благодарила женщин за подарки. В ночь перед помолвкой сына она не спала, а всю ночь простояла на коленях благодаря Аллаха за то, что тот позволил её сыну найти девушку из хорошей семьи, в которой его будут уважать. А утром началась суета подготовки к Нишану. Дживанмерт попросил Мусу-агу представлять его, так как его отец давно умер. Муса с радостью согласился и сказал, что он согласен быть сватом, свидетелем, отцом жениха, кем угодно, но не женихом. Джемила-хатун спросив почему он сказал, что он вояка, солдат и только это он знает, сказала, что у них в деревне есть очень хорошая женщина и все хотят ей помочь выйти замуж. Её мужа через два дня после свадьбы убили разбойники, и вот уже десять лет она одна. Все мужчины в деревне женаты она вернулась в дом родителей, но родители тоже умерли, и она осталась совсем одна. Женщина сказала, что вдова очень хорошая, и она очень хочет иметь детей, но видать не судьба. Муса-ага посмотрел на неё и сказал, что это не для него. Намык-паша переглянулся с Заиром-агой, и взглядом сказал «для него», Заир кивнул, мол точно. Они решили поговорить с Дживанмертом перед его отъездом. А пока все гости со стороны жениха пошли в шатёр, где их ждали гости со стороны невесты. Так как невеста была дочерью Падишаха, то гостей набралось очень много. Даже Эсме-султан было позволено прийти на помолвку. В ночь до этого дня, Анна, лёжа в постели с мужем спросила у него если Салиха будет обручена с Дживанмертом за день до свадьбы, как и они. Махмуд, гладя жену по животу, сказал: -Не обязательно, они могут быль обручены на помолвке. Почему ты спрашиваешь? -Ты понимаешь, он едет в Европу. Одно дело если он едет как жених, а другое если он едет как уже обручённый. У него будет другой статус, на него будут смотреть не как на жениха твоей дочери, а как на твоего зятя. Женщины его оставят в покое, так как он уже обручён, - и положив руку на руку мужа, Анна добавила, - подумай об этом. Дополнительная защита ему и больший доступ к королевским домам, учёным, университетам, заводам, армии. Все захотят быть ему полезными, чтобы тебе угодить. Махмуд задумался на мгновение. Улыбнулся, поцеловал жену и сказал: -Умница моя. Ты права. -Так, что обручим сразу или будем ждать год? -Я утром пошлю к ювелиру за обручальными кольцами. А ты найди красную ленту, как у нас была. -Уже готова. Я у портнихи её купила. -Жена, ты знаешь, что ты можешь мне целый совет заменить? – спросил Махмуд и поцеловал жену. В шатре об этом разговоре никто и не подозревал. Поэтому все кто сидел в шатре были уже готовы уйти после того, как Дживанмерт выпил пересоленый кофе поднесённый Салихой и Повелитель дал своё согласие на их брак. По кивку Анны, в шатёр вошёл Амбер-ага с подносом, на котором лежали два кольца с привязанной к ним лентой. Анна подошла к Ашубиджан-султан и Джемиле-хатун, улыбнулась им и сказала: -Идёмте. У детей обручение. Джемила-хатун всплеснула руками и прикрыв рот начала плакать. А Ашубиджан обняла Анну и сказала ей на ухо: -Это ты, он бы никогда не додумался. -Это он. Я ему только подсказала, - с улыбкой сказала Анна. Женщины подошли к молодой паре. Подошёл и Халиф, которому утром была отправлена записка Повелителем, чтобы он непременно был на помолвке. Повелитель лично предупредил Халифа, что дети будут обручены. Улыбнувшись, Халиф задал вопрос Повелителю используя его полное имя и все титулы и звания согласен ли тот отдать дочь за Дживанмерта-пашу. По шатру пронёсся шёпот, никто не знал, что юноше был пожалован один из титулов. Повелитель ответил, что он согласен отдать дочь за Дживанмерта-пашу. Дрожащими пальцами Дживанмерт одел кольцо на палец Салихе. Такими же дрожащими пальцами Салиха одела кольцо на палец Дживанмерта, у неё выступили слёзы на глазах. Халиф посмотрел на детей, стоящих перед ним, и сказал: -Нишанлы (обручены), - отрезав ленту от колец, Халиф отдал её Салихе. И продолжая улыбаться сказал, - Поздравляю вас, Дживанмерт-паша. Поздравляю вас, Салиха-султан. – Повернувшись к гостям Халиф объявил - Свадьба состоится после возвращения Дживанмерта-паши из Европы куда он едет по приказанию Повелителя. В это время, Амбер-ага передал Дживанмерту шкатулку с подарком для Салихи. Смотря на свою обручённую невесту, Дживанмерт протянул её Салихе. Салиха открыла шкатулку и увидела жемчужный гарнитур, который ей очень понравился. Улыбнувшись Дживанмерту, она спросила: -Как ты узнал? -У меня очень хорошие помощники, они все любят тебя и хотят, чтобы ты была счастлива, - так же улыбаясь ответил юноша. Салиха посмотрела на мать и отца, и сказала: -Папа, мама, огромное вам спасибо. Ашубиджан-султан покачала головой и сказала: -Не нам надо говорить спасибо, Анне. Без неё не было бы ни подарка, ни обручения. Салиха подошла к Анне и обняла её: -Спасибо, Анна. Какая же я была дурочка, что с самого начала не поняла, что ты и есть наш ангел-хранитель. -Не преувеличивай, Салиха. Твои мама и папа очень любят тебя, а я просто им немножко помогаю, - с улыбкой сказала Анна. До глубокой ночи праздновали помолвку. Все были счастливы. Было подарено очень много золота и украшений Салихе. А она всё время смотрела на простое золотое кольцо на своём пальце, и улыбалась. А Дживанмерт-паша подошёл к матери и встав перед ней на колени спросил у неё может ли она простить его за то, что он опять не предупредил её. Джемила-хатун улыбнулась сыну и сказала: -О внуках, я приму сообщение от кого угодно, - и рассмеялась. Дживанмерт наклонил голову и сказал, что он лично ей о них сообщит, он даёт ей слово. Стоя возле входа в шатёр, Анна смотрела на всё это веселье. Она была счастлива. Свадьбы, помолвка, обручение, всё было позади. Завтра должна была прийти Прокофьевна проверить соленья. Лукич через два дня заканчивал строительство погреба с сарайчиком. Папенька был здоров и весел. Все дети были счастливы. Махмуд любил её, она любила его, и под её сердцем росла и билась новая жизнь, знак их большой любви. Она даже не заметила, когда к ней подошёл Махмуд. Взяв её за руку, он приложил палец к губам и показал, чтобы она молчала. Тихонько выведя её из шатра, и отойдя на несколько шагов, он взял Анну на руки и понёс её в покои, чтобы любить её до утра и слышать своё имя, превратившееся в один протяжный звук. Как же они были счастливы в эту ночь…