Он не поверил своим глазам...

-Доброе утро Сайфетин-уста, как там мои яблочки? – с улыбкой спросила Анна повара. -Хасеки-Султан, доброе утро. Мы получили разрешение подавать их вам к столу, - так же с улыбкой ответил повар, и добавил, - Прокофьевна завтра придёт проверить бочки. Она говорит, что им нужен ещё денёк. -Ну, раз Прокофьевна так говорит, то так оно и есть, - сказал Анна, и подойдя к ведру сняла с него ткань и двумя пальцами вынула из него яблоко. Вздохнув сказала, - я знаю так делать нельзя, ложка большая нужна, но мне так хочется яблочка. -Госпожа, не переживайте вы так, ложку Лукич стругает, - сказал повар. -Как Лукич? – спросила Анна. -А ему Прокофьевна приказала. -Ну, тогда понятно. Слово Прокофьевны закон. Все, кто был в кухне, начали смеяться. Анна быстренько съела мочёное яблочко. Поблагодарила Сайфетина-уста и вышла из кухни. Посмотрев, что делают казаки, их осталось только трое, она решила пройтись по саду. Солнце светило ярко, было тепло. Анна положила сложенные руки на поясницу и шла по саду подставив лицо солнцу. Она не поняла, что произошло. Какая-то тень промелькнула у неё с левой стороны, и она ощутила ужасную боль от удара по животу. От боли она упала на колени, и в это мгновение она заметила тень второй раз. Только каким-то чудом она смогла отвести своё тело в правую сторону и упасть на дорожку сада. Она увидела, что палка пролетела там, где ещё мгновение тому назад была её голова. Страшная боль затуманила все её ощущения, но она услышала страшный рёв «Аллааааах Акбаааааар!!!», и увидела вторую тень. Что-то брызнуло на неё, и первая тень упала в другую сторону от неё. Вторая тень опустилась рядом с ней на колени и голосом Мусы-аги сказала: -Госпожа Анна, как вы? Не понимая, что тень ей говорит, продолжая держать живот, Анна сказала одно слово: -Ребёнок, - и потеряла сознание. Муса-ага всегда был очень аккуратным, некоторые называли его дотошным, но свою работу по охране Повелителя он выполнял точно и чётко. Мимо него не могла и муха пролететь, чтобы сесть на волосы Повелителя. Зная, что казаки заканчивают строить погреб с сарайчиком, он, как всегда, прошёл мимо них. Убедившись, что у них всё было в порядке, он решил зайти на кухню и взять немного фиников, чтобы пожевать на ходу. Все во дворце знали, что Амбер-ага любит рахат лукум. Но это была огромная тайна, о которой знали все, но никто никогда не говорил о том, что Муса-ага просто жить не может без фиников. Выйдя из кухни, он пошёл через сад проверить задние калитки. Это не была его обязанность, но раз в день он их проверял просто для того, чтобы самому быть уверенным, что он сделал всё. Идя по саду, Муса увидел впереди себя идущую Анну. По тому как она подняла лицо к солнцу он понял, что она ничего не видит вокруг себя. Вкинув очередной финик в рот, Муса прищурился от удовольствия, и вдруг сердце у него остановилось в груди. С левой стороны к Анне подбегала женщина, он не сразу её узнал, но это была Хошьяр-султан. Она была одета в платье чёрной служанки, её волосы были завязаны платком, а в руках у неё была палка. Каким-то шестым чувством, Муса-ага почувствовал беду. Женщины были в 70-80 арсин впереди него когда он начал бежать. Никогда в жизни он не бегал так быстро как сейчас, он увидел первый удар, который попал прямо по животу Хасеки-Султан. Он вытащил меч, и с криком «Неееет!!!» продолжил бежать. Он увидел, что госпожа смогла увернуться от второго удара и упала на правый бок, прижав руки к животу. Когда он увидел, что Хошьяр начинает замахиваться в третий раз с криком «Аллааааах Акбаааааар!!!» он вытянул меч и со всего размаху вытянутой рукой продолжая бежать отрубил голову Хошьяр. Притормозив только на мгновение, он левой рукой толкнул безголовое тело в противоположную сторону от Анны и бросив меч на землю упал на колени перед Хасеки-Султан. Наклонившись к женщине, он спросил: -Госпожа Анна, как вы? Прижимая руки к животу, Анна сказала, по-русски: -Ребёнок, - и потеряла сознание. За эту неделю, что работали казаки во дворце, он, наверное, миллион раз слышал это слово, и в его голове прозвучало «судзук». Он понял, что она говорит о ребёнке. Понимая, что он ничем не может ей помочь, Муса-ага поднял Анну и на вытянутых руках понёс её к входу во дворец. Всю дорогу он звал на помощь и к тому моменту как он добежал до входа во дворец Повелитель выбегал из дверей дворца. Махмуд кричал: -Муса, что случилось? - перехватывая Анну из рук Мусы, и разворачиваясь бежать в покои с криком «Лекаря!!!». Муса-ага, продолжал бежать за Повелителем. Целая толпа слуг, визирей, бостанджи, евнухов, служанок, и всех, кто услышал крик Мусы бежала за Повелителем. Когда Повелитель со своей драгоценной ношей добежал до покоев, Бехчет-мула уже ждал его. Добежав до кровати, Махмуд нежно опустил Анну на постель и начал тормошить её. Сильные руки Заира-аги, обхватив его за плечи, оттащили от кровати, и лекарь смог подойти к Анне. Он спросил, что произошло, Муса-ага, стоя с опущенной головой сказал, что Хошьяр ударила Анну по животу, от второго удара Анна смогла отвернуться, а он остановил третий удар. Махмуд вырвался из рук Заира и рванулся к мечу, лежащему в сундуке с доспехами. Но услышав, что Муса отрубил Хошьяр голову он подлетел к Мусе и переспросил: -Она точно мертва? -Да, Повелитель. Кровь на лице и платье Хасеки-Султан не её, а Хошьяр-султан, - и вздохнув, Муса-ага упал на колени перед Повелителем, с опущеной головой он сказал, - Повелитель, прикажите казнить меня, я не смог защитить Хасеки-Султан и Вашего наследника. Я заслуживаю только смерти. Не успел Повелитель ответить Мусе, как лекарь подошёл к нему и сказал: -Срочно нужна повитуха, только она сможет сказать если ребёнок жив. Удар пришёлся выше пупка. Синяки уже проступают. Будем молиться, чтобы удар не задел матку, только повитуха может это сказать. Махмуд почти в истерике крикнул: -Заир, повитуху! Быстро! Заир-ага начал бежать, когда его остановил Дживанмерт: -Заир-ага, моя мать повитуха. -Где она? – спросил Заир. -В гареме с Ашубиджан-султан пьёт чай, - ответил Дживанмерт. Амбер-ага стоявший со всей толпой у открытых дверей в покои Повелителя, развернулся и побежал в гарем. Он вернулся очень быстро, за ним бежали повитуха, Ашубиджан-султан, Салиха, Гюльфидан и Джеври-калфа. Добежав до покоев. Женщины всей группой не останавливаясь вбежали в покои. Повитуха прямиком добежала до постели. Посмотрев на Анну, она начала отдавать приказания: -Все мужчины пошли вон из комнаты. Горячую воду, чистые полотенца, мыло. Отца привязать к стулу. - Взглянув на Бехчета-мулу она спросила, - Вы кто? -Я лекарь, - ответил умудрённый годами человек. -Тогда оставайтесь. В это время, Салиха и Гюльфидан выставили всех за двери покоев, и подойдя к Повелителю попытались вывести его на балкон. Но Махмуд отмахнулся от девочек, и продолжал стоять у входа в спальню. Ашубиджан из хамама принесла полотенца, а Джеври-калфа воду в кувшине с миской и мыло. Взяв кувшин из рук Джеври, Ашубиджан полила на руки повитухи. Та быстро вымыла и вытерла руки, и произнеся молитву начала осмотр. Через несколько минут она сказала: -Пока крови нет. Но я не могу сказать жив ребёнок или нет. Срок очень маленький. Только мать может сказать если ребёнок ещё жив, - и посмотрев на лекаря, повитуха спросила, - У вас есть, что-то чтобы привести её в чувство? -Да, у меня есть соли, - и лекарь начал доставать склянки из сумки. Повитуха посмотрела на Джеври-калфу и спросила: -Кто может знать когда у Анны была последняя кровь? -Я не знаю, - ответила Джеври-калфа, - она не живёт в гареме. Махмуд подошёл ближе к кровати и спросил: -Что вы спросили? -Я спросила, кто может знать когда была последняя кровь? -Я, - и Махмуд точно назвал дату и сколько дней была кровь. Повитуха, отошла в сторону и что-то начала считать. В это время лекарь, пытаясь привести Анну в чувство тоже что-то считал. Они, не сговариваясь одновременно сказали «Три недели». -Что «три недели»? – спросил Махмуд. Посмотрев на Повелителя, повитуха сказала: -Если ребёнок жив и крови не будет три недели, то будем молить Всевышнего о том, чтобы Анна смогла доносить и родить. В это время с грохотом раскрылась дверь и вбежал Пётр Иванович. Добежав до спальни и увидев дочь без сознания, он кинулся к ней и начал её тормошить. Лекарь и повитуха кинулись к нему и начали раскрывать его руки крича, что Анну тормошить нельзя, что она может потерять ребёнка. У Петра Ивановича началась истерика, и в эту минуту раздался стон Анны, и очень тихим голосом она сказала: -Папенька… Успокойтесь… Всё будет хорошо… -Аннушка, доченька, да как же это? Маленькая моя, девочка. Как же это недоглядели? Мы же во дворце, - причитал убитый горем отец. -Джеври, - подозвала Анна калфу, - пожалуйста уведи папеньку и налей ему настоички. Папенька, я к вам позже зайду. Мне уже легче, - и Анна, закрыв глаза положила голову обратно на подушку. -Аннушка, ну как же это? – начал возражать отец. -Папенька, сейчас все должны уйти. Я хочу остаться с мужем и больше никого сейчас видеть не хочу. Ашубиджан поняла Анну и быстро вывела девочек из покоев. А Пётр Иванович, оборачиваясь всю дорогу, был выведен из покоев Джеври-калфой. Когда все вышли из покоев. Анна позвала Махмуда. Тот на несгибаемых ногах подошёл к кровати. Анна показала ему, где он должен сесть, и посмотрев на лекаря и повитуху спросила: -Ребёнка больше нет? Повитуха подошла к кровати и сказала: -Крови нет. Но жив ли ребёнок или нет можешь только ты, дочка, сказать. Срок очень маленький. -Как я могу сказать, что ребёнок жив? Я не понимаю, - сказала Анна. -Пока ребёночек не зашевелится, ты должна чувствовать, что тебя что-то щекочет внутри, или как будто бы бабочки летают у тебя внутри, - сказала повитуха. -Я думала, что я схожу с ума, мне всё время казалось, что у меня что-то летает внутри, - сказала Анна. -Прислушайся к своему телу, если это ощущение осталось, то ребёнок жив. Если три недели у тебя не будет крови и ощущение не пропадёт, то будем молить Всевышнего, чтобы ты легко доносила, - сказала повитуха. Анна закрыла глаза, положила руку на низ живота и начала слушать своё тело. В комнате наступила гробовая тишина. Махмуд нагнулся к жене и положив свою руку поверх её начал в уме читать молитву прося Всевышнего сохранить жизнь ребёнку. Прошло довольно много времени, прежде чем на лице у Анны появилась слабая улыбка и она открыла глаза. Посмотрев Махмуду в глаза, она сказала одно слово: -Жив. В комнате все начали дышать. Улыбнувшись Анне, повитуха встала с кровати, и скромно опустив голову и сложив руки сказала: -Простите меня, Повелитель. Я не должна была командовать Вами. -Здесь нет Повелителя, здесь есть муж и отец, переживающий за свою жену и ребёнка, и ты сделала всё как надо. Бехчет-мула подошёл ближе к кровати и сказал: -Повелитель, с вашего позволения, я бы хотел попросить повитуху остаться во дворце до родов. Я никогда не слышал того, что она говорила. Она знает больше, чем наша местная повитуха. -В деревне нет помощи, всё приходится делать самой, и даже раны зашивать, - стоя с опущенной головой сказала повитуха. -Джемила-хатун, ты остаёшься, - и посмотрев на Анну, Махмуд спросил, - Что мы должны делать? -Повелитель, Вы должны забыть о том, что Хасеки-Султан женщина, и помнить только о том, что она мать, - спокойно ответила повитуха. – Спите вместе, но только для того, чтобы Вы давали силу ребёночку держа свою руку на животе его матери. – Посмотрев на лекаря она добавила, - пока синяки не пройдут, и боль не уйдёт, Анна, вы не можете ходить или сидеть, только лежать. -Вы правы, повитуха, госпожа должна лежать, - подтвердил лекарь. -Я всё поняла, - и ещё раз переведя взгляд с повитухи на лекаря и обратно, Анна спросила - Ребёнок родится? -Будем знать через три недели. Если за эти три недели не будет крови, то может быть всё будет хорошо, - сказала повитуха. -Хорошо. Идите, я хочу побыть с мужем, - сказала Анна. Когда они остались одни, Анна повернула голову к Махмуду и посмотрев на него спросила: -Хошьяр? Он кивнул. -Я не видела её. Я только почувствовала удар, - сказала Анна. Через некоторое время спросила, - Она жива? -Нет, Муса отрубил ей голову, - ответил Махмуд. -Слава Богу, - сказала Анна. -Если ты ещё раз попросишь меня кого-нибудь помиловать, я тебе напомню сегодня. -Я даю тебе слово, я никогда не попрошу милости ни для кого кто напал на меня, - сказала Анна. Немного помолчав, она сказала, - Махмуд, поцелуй меня. Махмуд наклонился к Анне и нежно поцеловал её. -А теперь скажи, что ты меня любишь и прощаешь, - сказала Анна. -Я тебя люблю, но мне нечего тебе прощать. -Я попросила сохранить жизнь Хошьяр. Если ребёнок умрёт, виновата буду только я. -Нет, не смей винить себя. Если ты виновата, то я виноват ещё больше, это я не выполнил закон, предусматривающий смерть за то, что она подняла руку на тебя. -Тогда мы оба не виновны, и ты не должен винить себя. Махмуд усмехнулся: -Ты хуже Намыка. Тот тоже всегда выигрывал в спорах. -Я знаю тебя, ты будешь винить себя, я тебе этого делать не позволю. -Хорошо, во всём виновата Хошьяр. -Да, во всём виновата она, - и вздохнув Анна добавила, - Махмуд, её надо по-человечески похоронить. Молчание затянулось. -Махмуд, ради сына её надо похоронить по-человечески, - повторила Анна. -Хорошо, - через сжатые зубы сказал Махмуд. -Отдай распоряжение сейчас, - видя, что Махмуд колеблетца, Анна добавила, - я никуда не уйду. Я буду лежать и делать всё, что мне скажут делать. Я очень хочу, чтобы ребёнок родился. Иди отдай распоряжения. Поцеловав жену, Махмуд встал и вышел из спальни отдавать распоряжения насчёт похорон Хошьяр.