Philautia

Кратос скрылся под водой всего лишь на несколько мгновений, но для Фрейи это растянулось на целую вечность. Но это были лишь мгновения, а затем огромное черное щупальце выстрелило из воды, поднимая обхваченного за талию спартанца вверх, метров на тридцать над поверхностью. Драупнир уже был у него в правой руке, а левую он держал вытянутой в сторону суши, призывая Левиафан. Фрейя услышала, как топор пробил деревянную стену их дома и помчался к хозяину, со свистом разрубая воздух и ветки деревьев. Кратос поймал топор не глядя, а тем временем, нападающее чудовище поднимало его все выше и выше, восставая из воды. Без всяких сомнений это был Кракен, заклятый враг ее отца, разрушитель кораблей в океанах. Как он оказался здесь, Фрейя не имела ни малейшего представления – но он был здесь, и его гигантская тень накрыла весь пляж и ее саму, почувствовавшую себя крошечной на фоне монстра из глубин. Едва над водой показались огромные, цвета свернувшейся крови глаза Кракена, Кратос метнул копье, попав точно в зрачок. Чудовище распахнуло мощный клюв и испустило высокий режущий уши крик, вырвавший Фрейю из ступора, вызванного невероятными размерами монстра – и его внезапным появлением. Воспользовавшись удобным моментом, Кратос перерубил щупальце, удерживающее его, одним чистым ударом – и полетел вниз, в океан. Это был тот самый момент – когда она была нужна ему, когда ей нужно было вступить в бой. Но Фрейя не пошевелилась. Просто стояла, примерзшая к месту, и только одна мысль билась у нее в голове, один оскорбительный вопрос… «Кратос не только обесчестил тебя, но и забрал твой дух воина?» - Фрейя! Его голос заставил замолчать все остальные голоса в ее голове. И без всяких дальнейших сомнений она ответила на вопрос: «Нет!» Ее дух воина не исчез, лишь заснул, убаюканный их мирной жизнью, которую они оба приняли с распростертыми объятиями, но достаточно лишь искры, чтобы он снова вспыхнул, как сухой трут. Внутренний огонь полыхнул мгновенно и ярко. Ее крылья распахнулись за спиной в вихре золотых искр, она оттолкнулась от песка и помчалась вверх, безошибочно предсказав траекторию падения Кратоса. Она перехватила его, обняв руками со спины и продолжила подниматься, ловко уклоняясь от хлещущих по воздуху и воде щупалец. - Швырни меня! – Прокричал Кратос, перекрывая рев волн и оглушающие звуки ударов по песку, и Фрейя прицельно сбросила его навстречу приближающемуся щупальцу. Кратос сначала проскользил по щупальцу, вонзив топор, метнул копье в голову монстра, заморозил Левиафан, оттолкнулся, начав очередное падение вниз – и призвал топор, лишив Кракена очередной конечности. Чудовище снова завопило, звук мог бы оглушить смертных навсегда, но два бога только снова устремились в бой. Фрейя опять проследила падение Кратоса и поймала у самой воды, без усилий проносясь у поверхности и уклоняясь от хлещущих щупалец. Монстр, казалось, разгадал их стратегию, и когда она снова начала набирать высоту, чтобы сбросить спартанца к очередной цели, одно из щупалец ударило ей в спину, сшибая вниз и заставляя отпустить Кратоса раньше времени. Пока Фрейя неконтролируемо падала, Кратос сумел отрубить еще одно щупальце. Она смогла остановиться у самого песка, приземлившись на одно колено. И сразу же взлетела вертикально вверх, но в этот раз следом из песка выстрелили лозы, следуя за ней. Повинуясь ее приказу, прочные канаты с шипами обвили два щупальца и зафиксировали их, прижав к песку, несмотря на сопротивление и клубы пыли. Свободными остались лишь два щупальца: три уже отрубил Кратос, а одно – ее отец много сотен лет назад. Теперь ей приходилось уклоняться только от двух беспорядочно хлещущих невероятно толстых канатов, так что она успела поймать Кратоса, прежде чем тот скрылся в волнах, и с удивлением отметила, что тот счастливо улыбается. - Тебе все это нравится?! – Возмутилась она, поднимаясь по крутой спирали и уклоняясь от ударов щупалец, прежде чем зашвырнуть спартанца в направлении очередной цели. - Дааааа! – Прокричал он, падая сквозь брызги соленой воды, с топором в одной руке и копьем в другой. Прошел почти год с тех пор, как они сражались к настоящим противником, а не друг с другом. Конечно, их спарринги никак нельзя было назвать скучными, но это все равно не шло ни в какое сравнение с битвой с невероятно огромным монстром. Но Фрейя не чувствовала себя настолько в своей тарелке, как Кратос, она не привыкла сражаться без доспеха и оружия, так что не могла не поддаться гневу и ярости, что росли в ней с каждой минутой. Это было священное место для ее семьи, она была его защитником и хранителем – и этот Кракен посмел вторгнуться сюда. Во всем этом хаосе из воды, песка, щупалец и волн было очень сложно отслеживать все непредсказуемые взлеты и падения Кратоса – и внезапно она сообразила, что не понимает, где он сейчас. Она зависла на одном месте, удерживая положение быстрыми взмахами крыльев, и лихорадочно зашарила взглядом, пытаясь найти, где он. Спустя пару мгновений, опять показавшиеся ей вечностью, Фрейя увидела его: Кратос опять падал в океан, смотрел прямо на нее и улыбался. Она устремилась к нему со скоростью, что даровал ей его подарок, крылатая диадема. Они столкнулись сильнее, чем в предыдущие разы, и оказались лицом к лицу. Будучи в боевом режиме, она сразу же подумала, что будет сложно точно сбросить его на очередное щупальце из такого положения, но Кратос явно ни о чем таком не думал, потому что сразу же воспользовался возможностью поцеловать ее. Фрейя на мгновение переключилась на внутреннее сражение с самой собой, не в силах решить, стоит ли ей разозлиться на него за такое отвлечение в разгар битвы, или же чувствовать себя польщенной, потому что даже в разгар битвы он способен на такое. В итоге она решила чувствовать себя польщенной, потому что явное доказательство того, насколько все это его возбуждает твердо упиралось ей в бедро. Фрейя ответила на поцелуй, но даже самозабвенно целуясь, они оба оставались воинами и ни на мгновение не отводили взглядов от противника. - Кажется, тебе все это нравится немного слишком сильно. – Упрекнула она Кратоса, прежде чем сладко улыбнуться и развернуться в воздухе, готовясь зашвырнуть его в нужном направлении. - Это все твоя вина. – Ответил он, прежде чем полететь вниз в направлении одного из щупалец, как раз вырвавшегося из тисков лозы, прижимавшей его к песку. Кратосу снова хватило одного удара, и монстр опять завопил, широко распахнув клюв, что дало спартанцу возможность метнуть копье прямо ему в глотку. Удар древка по песку вызвал взрыв, и из пасти чудовища вырвался фонтан молочно-зеленой кислоты. Фрейя вошла в пике, набирая скорость, и успела подхватить Кратоса за мгновение до того, как поток едкой жижи накрыл бы его. Прижимая его двумя руками себе, она намеренно вонзила ногти в мышцы его пресса, заставив дернуться. - Моя вина?! – Практически прошипела она ему в ухо, плотно прижимаясь обнаженной грудью к его спине. Для Кратоса было просто непостижимо, что она действительно не понимает, как она, ее вид, все в ней во время этого боя влияет на него. Она взлетела высоко в небо, чтобы оценить все происходящее на поле боя, и открывшийся вид на разрушения, обрушившиеся на их пляж, заставил Фрейю снова ощутить темную ярость. Обычно кристально чистая вода была настолько загрязнена кровью, что казалась почти черной, на песке валялись отрубленные щупальца, вынесенные волнами, а Кракен продолжал метаться и рваться, нанося еще больший вред. Одно из щупалец все еще было цело, хоть и пригвождено к песку лозами, и Кракен пытался освободиться, хотя явно уже выбился из сил. Ни одно нападение раньше не обходилось ему так дорого, так что теперь его единственным желанием было освободиться и бежать прочь. Фрейя пошла на снижение и сбросила Кратоса на последнее щупальце, которое он без усилий перерубил, и метнул сразу несколько копий в пасть монстра, взорвав их одновременно. В этот раз не последовало ни крика, ни потока кислоты, все было кончено. Кратос прицелился, заморозил топор и метнул его точно между глаз Кракена, предположив, что именно там должен находиться мозг. Левиафан вошел глубоко в мягкую плоть, обратив в лед все вокруг – и глаза Кракена мгновенно превратились из красных в молочно-белые и остекленевшие. Гигантская туша начала бессильно заваливаться по направлению к пляжу, и Фрейя поспешила к Кратосу, чтобы подхватить. Они уже взлетели, когда остаток последнего щупальца, увлеченный инерцией падения туши, хлестнул по ним, сбивая с траектории и зашвыривая куда-то вглубь острова. Они пронеслись над домом, теперь уже Кратос прижимал Фрейю к себе, потому что она приняла основной удар и была дезориентирована. В последний момент он сумел извернуться в воздухе так, чтобы первым столкнуться с землей – и врезался спиной в мягкую почву где-то в лесу. Кратос разжал объятия, и они оба покатились по земле, привычно гася инерцию и сразу же вскакивая на ноги. Они замерли на расстоянии пары метров друг от друга, задыхаясь и инстинктивно осматривая друг друга на предмет ранений. Фрейя задержала взгляд у него ниже пояса, вопросительно приподняв левую бровь: - Что ж, это было… увлекательно. Как я вижу, еще и возбуждающе для тебя. - Ты была великолепна, Фрейя. Я абсолютно уверен, что ты, нагая и крылатая, в пылу сражения… этот образ никогда не поблекнет в моей памяти. - Я даже забеспокоилась, что ты собираешься обрюхатить это несчастное существо… и лысые, мускулистые малыши-кальмары будут бегать по всему острову. - Бегать? - Да, на своих тоненьких кальмарьих ножках. Он сообразил, что ее юмор был способом отвлечься от реальности. Она была в ярости. Ее священное место, хранимое в безопасности тысячи лет, подверглось вторжению – а она не смогла это предотвратить, будучи хранительницей. Каждый раз, когда Фрейя прижимала его к себе в воздухе во время сражения, он чувствовал ее гнев – и это разжигало его ярость. - Фрейя… - Он шагнул к ней. - Позже. – Перебила она, вздернув подбородок. – Прошу. - Хорошо. Позже. Это было одновременно и обещанием, и угрозой – он не намерен был просто отмахнуться и сделать вид, что ничего не было, между ними это так не работает. Да, она иногда уходила в глухую защиту, поддаваясь старой привычке скрывать боль и позволять ей разрастаться, но он не позволял ей этого делать, точно так же, как и она – ему. Фрейя молча смотрела, как он переключил свое внимание с нее на окружающую обстановку, это место было ему незнакомо. Они приземлились неподалеку от бывшего дома ее родителей и от сада ее отца, где Ньорд выращивал деревья из плодов и ветвей, найденных в море и неизвестных в этих землях и в Девяти Мирах. В этом саду росли три дерева, которые Фрейя пока что не хотела показывать Кратосу, так что она отвлекла его – за последний год она стала экспертом по отвлечению. - Мы же собираемся что-то сделать с этим? – Она прижалась к нему и подтолкнула назад, заставив прижаться спиной к дереву, обхватила пальцами все еще невероятно возбужденный член и скользнула несколько раз вверх-вниз, заставив Кратоса задохнуться. – Или я недостаточно склизкая для тебя? Может, нам стоит найти для тебя еще одно морское создание со щупальцами? – Поддразнила она, поглаживая подушечкой большого пальца чувствительную головку и вынуждая Кратоса зарычать. - М-м-м-м. Я предпочитаю крылья щупальцам. – Выдохнул он, склонив голову и прилипнув взглядом к ее пальцам, ласкающим его – ровно как она того и хотела. Адреналин все еще кипел в их крови, она не хотела сейчас никакой нежности, ей нужно было дать выход бурлившей внутри ярости. - Докажи! – Почти прорычала Фрейя, и он резко толкнулся ей в руку. В следующую секунду она оказалась на его месте, прижатая к дереву, ее крылья послужили подушкой, защитившей голую спину от соприкосновения с грубой корой. - Я должен доказать, что люблю тебя больше какого-то там кальмара? – Спросил он, подхватывая ее за бедра и поднимая вверх, так что его подрагивающий член слегка вошел в нее, раздвигая складочки и распаляя. - Ты должен. Я ревную и потеряла уверенность в себе. – Ее голос звучал легко и дразняще, но он все равно чувствовал ярость, бурлившую прямо под поверхностью. Фрейя не имела возможности вонзить свое оружие во врага, нанести смертельный удар, как это сделал он, так что воительница внутри нее осталась неудовлетворенной. Он понимал, что должен дать ей это удовлетворение – и жаждал этого. - Не верю ни тому, ни другому, но я сделаю все, чтобы доказать, что люблю тебя больше какого-то там кальмара. Ей хотелось рассмеяться над тем, как он старательно ей подыгрывает, но, в то же время, он немного отстранился, больше не прижимая ее к дереву, и потерся виском об ее висок – но это было не то, чего она сейчас хотела. - Жестко. – Потребовала она, и он чувствовал, что это действительно то, что ей нужно – и ему тоже, так что подчинился приказу. Он вошел в нее до упора одним движением, заставив задохнуться и вскрикнуть, громко и сдавленно. Ее бедра судорожно сжались на его талии, она оказалась плотно прижатой к дереву и буквально нанизанной на его член – и вонзила ногти ему в спину, оставляя кровавые отметины, которые, конечно же, мгновенно затянулись, что немного даже разочаровывало. Кратос толкнулся в нее, входя еще глубже, потом еще, но она все равно чувствовала, что он сдерживается. Фрейя хотела сдаться ему, чтобы в голове стало пусто-пусто, но его нужно было подтолкнуть еще немного, так что она твердо повторила свой приказ: - Жестко. Его ладони переместились, сжав ее бедра, и он заставил ее двинуться вниз, одновременно толкаясь вверх – и она вскрикнула снова. Это было то, что нужно, и он определенно это почувствовал, так что повторил это снова и снова, устанавливая беспощадный ритм, что не давал ей возможности не то что сказать что-то, а просто издать хоть какой-то звук, кроме хриплых выдохов, что он буквально из нее вышибал. Она полностью отдала контроль, повиснув на нем, пока он вбивался в нее снова и снова, распаляя огонь, не оставлявший места для ее ярости. Все, о чем она могла думать, все, что могла ощущать – это он. И Фрейя чувствовала, что он был близок к пределу уже тогда, когда только вошел в нее, но ждал ее, удерживаясь на чистой силе воли. Ее все еще сохранявшаяся ярость подстегивала дух соперничества и желание повредничать, так что она намеренно не позволяла себе сорваться с пика, заставляя его прилагать больше усилий, чтобы удовлетворить ее – и так она сохраняла часть контроля за собой, даже сейчас. Но он понимал, в чем причина, чувствовал, что она делает, и готов был тоже проявить упрямство, хотя его мотивы были иными. Войдя максимально глубоко, он остановился и обхватил ее ладонями за талию, не давая двигаться тоже. В ответ на это неповиновение что-то внутри нее сдвинулось, ее воинский дух, дух соперничества не мог не отозваться на вызов. Она обожгла его взглядом, призывая подчиниться, но он только слегка покачал головой, не двигаясь и не давая двигаться ей, так что она наклонилась и вонзила зубы ему в плечо, прокусывая кожу – и он на самом деле на нее зарычал, угрожающе. Кратос толкнул ее, слегка повернув плечо и вжав ее затылок в дерево, так что Фрейя инстинктивно разжала зубы. И в ту же секунду его губы прижались к ее, жестко нажимая, до синяков, так что зубы стукнулись друг об друга – и они слились в поцелуе, сплетаясь языками и оба ощущая вкус его крови. Он по-прежнему не двигался внутри нее, а она не собиралась умолять, так что оставался только один выход, и Кратос немедленно на него указал. - Богиня войны, возьми то, что твое. – Хрипло прошептал он ей на ухо, разорвав поцелуй и еще сильнее вжимая ее в дерево. В таком положении Фрейя не могла ни оттолкнуть его, ни вырваться. Тяжело дыша, они оба замерли. Она пыталась что-то придумать, чтобы освободиться, но мысли путались, оставалось положиться на голые инстинкты. - Ванадис… - Выдохнул Кратос – и это было как удар молнии, поразивший ее в самое сердце – и воспламенивший каждую клеточку ее тела. Фрейя закричала, ее глаза зажглись тем самым темным огнем, что Кратос все еще хорошо помнил со времени их сражений не на жизнь, а на смерть. Взмах золотых крыльев толкнул ее вперед с такой силой, что дерево за спиной взорвалось, осыпав все вокруг облаком щепок. Кратос отлетел спиной вперед, но она не отпустила, не разжала объятий, не позволила ни на сантиметр выйти из нее. Удар об землю вышиб у него дыхание, а она снова вскрикнула, нанизавшись на его член невероятно глубоко. Боль смешалась с удовольствием, его и ее возбуждение сплавились в одно – нечто ослепительное и обжигающее. Фрейя пришла в себя первой, несмотря на ощущение, будто ее разорвало на две половинки. Она выпрямилась, одной рукой опираясь ему на грудь, а другой заставила его повернуть голову на бок и нажала раскрытой ладонью на его щеку, вдавливая его в мягкую влажную землю. В ответ он толкнулся в нее снизу вверх и потянулся руками к ее талии, но прежде чем он смог к ней прикоснуться, гладкие лозы выстрелили из земли, оплели его запястья и лодыжки и натянулись, прижимая его к земле точно также, как он раньше прижимал ее к дереву. То, что они могли чувствовать друг друга глубоко и полностью, позволяло им не беспокоиться о том, что что-то может оказаться слишком. Она подалась вперед, целиком перенося свой вес на руку, вдавливающую его лицо в землю, и начала двигаться на его члене в нужном ей резком и быстром ритме. Поднимаясь и опускаясь, она переплавляла свою ярость в удовольствие, приближаясь все ближе к пику, пока внезапно не поняла, что ярости-то больше и не осталось. Она исчезла, растворилась в том наслаждении, что Фрейя получала сейчас, с ним – и она остановилась, хотя для этого потребовалась вся ее сила воли. Она посмотрела на него, но его глаза были закрыты – и что-то внутри Фрейи снова сдвинулось, изменилось, когда ярость ушла. Ей больше ничего не нужно было доказывать, ничего требовать, она просто хотела своего партнера, равного ей, того единственного, кому она позволила предъявить права на нее и на ее дом. Она выпрямилась, ее ладонь на его щеке больше не давила, а нежно ласкала – и он открыл глаза и повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Его ресницы дрожали, словно он с трудом удерживал глаза открытыми, а зрачки были настолько расширенными, что почти полностью поглотили янтарь радужек. Фрейя медленно-медленно склонилась к нему, лозы расслабились, освобождая его и исчезая в земле, ее рука нежно прикоснулась к его лицу, смахивая прилипшую к щеке землю – и, наконец, она поцеловала его, томно и сладко, прижимаясь к его груди всем телом. Кратос, освобожденный от пут, согнул ноги в коленях, а руками потянулся к ее спине, безошибочно находя ту самую точку в основании ее крыльев. Он застонал, накрытый волной ее удовольствия – из-за того, что он ласкал ее именно здесь, и из-за того, что именно он открыл для нее это место, о котором она даже и не догадывалась прежде. Фрейя углубила поцелуй и снова начала двигаться, медленно и плавно скользя вверх и вниз, и он подчинился ее ритму. В одно мгновение, как по щелчку пальцев, они переключились: вместо битвы за контроль, они отдавались друг другу добровольно и полностью. Он столкнул ее с пика, и когда она почти со всхлипом простонала ему в рот, он сорвался в ослепительный оргазм следом за ней. Она слабо простонала, когда он выскользнул из нее, и осталась расслаблено лежать у него на груди, опустив голову ему на плечо. Ее крылья накрывали их как одеялом, защищая от довольно прохладного вечернего воздуха. - У меня получилось? – Спросил Кратос, целуя ее в висок. - Что именно? – Уточнила Фрейя, ее мысли совершенно не хотели шевелиться, а день был такой насыщенный… - Доказать тебе, что я не люблю кальмаров-монстров, - напомнил он. Она рассмеялась, едва не скатившись с него, и Кратос обнял ее за талию, под крыльями. - О да. И я люблю тебя гораздо сильнее, чем любое морское чудовище могло бы. - Моя крылатая воительница, - прошептал он ей на ушко, - защитница нашей земли и нашего дома. - Я всего лишь швыряла тебя туда-сюда, а ты сделал всю работу. – Отвергла она комплимент, все еще недовольная тем, что замешкалась в начале боя. - Нет. – Это прозвучало твердо и решительно, Фрейя даже слегка приподняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. - Я так и стояла, приросшая к месту, пока ты не позвал меня… - Фрейя, наша жизнь всегда, как мне кажется, бросает нас из крайности в крайность. И ты тоже… полностью отдаешься всему, что делаешь, так что ты целиком погрузилась в нашу теперешнюю жизнь. Это не слабость, что тебе потребовалось время, чтобы переключиться на сражение. Если бы меня не утащило под воду, мне бы тоже потребовалось больше времени. Фрейя поцеловала его ключицу, пробежала пальцами по груди и принялась отвлеченно теребить косичку в бороде, неспособная, как всегда, не трогать его. - Возможно, мы слишком много предаемся лени, - задумчиво протянула она. - А тебе хотелось бы меньше? - Нет. – Быстро отказалась она, передумав. - Тогда решено. - Это ты так предлагаешь мне помолчать? – Она мягко потянула его за бороду и принялась наматывать ее кончик на пальцы. - Я бы не посмел! – Возмутился он, и Фрейя даже не глядя, только по голосу, поняла, что он улыбается. Некоторое время они лежали в тишине, оба вспоминая сражение и то, что было после, стараясь сохранить в памяти важные для каждого из них моменты. Наконец, Фрейя задумчиво проговорила: - Не представляю, как мы сможем рассказать хоть кому-то эту историю. Он хмыкнул, заставив ее покрыться мурашками из-за прокатившейся сквозь нее вибрации. - Думается, тщательно взвешивая каждое слово и осторожно обходя молчанием излишне голую правду.