Пиноккио

      Услышав грохот и глухой звон фарфора, парень морщится и переворачивается на бок. Из-за того, что слушать это было невыносимо, он встает с постели и, выйдя из спальни, идет в комнату, где предположительно слышал назойливые грохоты.        Он склоняет голову на бок и вопросительно изгибает бровь, смотря на Адель, что буквально ломала его игрушку на сотни тысяч осколков, топча их ножками.        — Не помню, чтобы я тебя относил к остальным… — тихо и сонно произносит парень.       Он подходит к кукле со спины и пальцами проводит по её плечику и лямке сорочки, скидывая ту с плечика. Горячие губы касаются фарфора, как тот думает и нежно целуют, а после слышится томное дыхание.        — Была бы ты живой… Я бы все отдал за это… даже душу, которой у меня давно нет.        Девушка по началу замирает на месте, испуганно затаив дыхание, а после неуверенно поворачивается к нему лицом, смотря снизу вверх из-за разницы в росте. Смотрит виновато, чуть напугано, будто нашкодивший щенок, попавшийся на месте преступления.        Отпрянув от девушки, прежде чем вновь поцеловать плечико, Ким посмотрел на нее немного ошарашенно. Взгляд скользнул на останки на полу, потом на Адель, снова на остатки куклы, за которую он хоть и заплатил меньше, но та была так же ему дорога.        — Чт… — не смог он даже проговорить своего недовольства. Был ли он напуган? Конечно! Впервые за столько лет его что-то смогло напугать.        Склонившись к остаткам куклы, что лежали на ковре, он принялся чуть ли не по крупицам собирать ту. Его губы сомкнулись от злости.        — Лэони… — тихо тот проговорил ее имя, сглотнув колкий и противный ком, что подступил к горлу.        — Ты… ты её испортила… разбила! — рявкнул Тэхён, будто маленький мальчик.        В один миг он впал в ступор от того, что вспомнил нечто ужасное, то, от чего давно отрекся и решил забыть раз и навсегда. Перед глазами будто простилается алая пелена из крови заполняя как ему казалось всю комнату, а после парень хватается за голову, впиваясь ногтями в кожу головы, сжимая пряди волос.        — Она сказала, что ты меня не любишь! Сказала, что я тебе наскучу ты отправишь меня в эту комнату, как и их! Разве ты не также делал, когда наказывал за то, что тебя обманывают?! — девушка не понимала, почему он злится на неё, почему кричит и бьётся в истерике и не радуется тому, что она вот она, стоит перед ним, как он и мечтал.        — Нет! Не говорите так! Я не убийца! Она не настоящая! — крикнула девушка в сторону кукол, а после выбежала из комнаты, вытирая щеки от поступивших слез.  Она слетела по лестнице вниз, пропуская ступеньки через одну, в кухню, а после забилась в чулане, затыкая ушки.        ***        Потратив часа два, чтобы собрать каждый осколочек и каждую крупицу, Тэхён положил осколки от неё в большую коробку, обитую внутри бархатом, словно в гробик, и еще спустя час, ища аловолосую, перевернул весь дом.        Слышится очередной грохот и звук битого стекла, а следом гулкие шаги. Кто-то прошел на кухню. Однако, кроме самого хозяина дома и Адель в нем никого не было.        Чужая рука резко хватает девушку за волосы и тащит за собой волоча по полу. Оказавшись уже в комнате, что и предназначалась Адель, тот бросает девушку на постель и нависает над ней смотря в голубые глаза своими, что едва светились в темноте.        — Хочешь знать насколько я тебя люблю? — проскрипел тот зубами. Сорочка была сорвана, а после, как только белье было приспущено он входит в неё грубо, задрав ножки. Думал, надеялся, что это всего лишь сон, что Адель не могла ожить, а этот бред о том, что кукла была проклята был всего лишь сказкой.        Девушка вскрикивает от неожиданной боли, пронзающей её тело, словно тысячи осколков. Пальчиками цепляется в его руки, что опиралась о постель, а после смотрит на него мокрыми глазами, поджав губы.        «Больно… Вот… Что чувствуют люди? Так… Выглядит их любовь?» — подумала она про себя, но вслух ни слова не произнесла. Если сказал, что так любят, значит так любят.        Поддавшись вперед, тот буквально втрахивал девушку в постель, входя раз за разом до самого основания. Его губы накрывают губы Адель, сминая их жадно. Он тихо постанывает в них от наслаждения, прикрывает глаза от удовольствия, а одна из рук грубо сминает девичью грудь.        Прервав поцелуй, когда кислорода перестало хватать, он сжимает её шейку пальцами от чего даже остаются едва заметные следы.        — Что? Тебе мало доказательств моей любви к тебе? — задает Ким вопрос Адель, а рука чуть ослабляет хватку, давая девушке допуск к кислороду.        Она жадно глотает воздух ротиком, но не отвечает ничего. Ей это не нравится. Мечтала о подобном, слышала, как горничные «помогали» хозяину спускать пар и эти звуки отличались от тех, что были здесь сейчас.        — Пожалуйста… — прошептала она, по щекам сбежало несколько слезинок, но просила ли она о пощаде, остановиться или чего-то иного?        — Что? Хочешь, чтобы я тебя пощадил? — с губ его срывается надменный смешок.  Склонившись над ушком, он тихо шепчет:        — Я никому не позволю обидеть хоть одну из моих кукол… Думаешь, если ты моя самая любимая, то останешься без наказания?        На лице брюнета мелькнула коварная улыбка, однако он смягчился, толчки стали медленными и с его губ вновь срывается тихий стон. Пальцы проходят по девичьему телу щекоча нежную кожу. Они очерчивают каждый изгиб груди и шейки с подбородком, а после по губам, размыкая их. Два пальчика медленно входят в ротик девушки и проводят по горячему язычку. Двигая ими в такт своего члена, тот с упоением смотрит на это милое личико от чего шумно выдыхает, делая резкий толчок.        — Такая прекрасная и лишь моя… Только моя…        Боль, пусть и не сразу, но немного отступает, хотя желаемого наслаждения не наступает. Ему не стоило начинать все так. Нужно было объяснить, поговорить с ней, сказать, что так делать нельзя и что за это бывает. Он свой путь выбрал, она терзается в сомнениях, но не понимает, что от неё хотят.        Проведя языком по его пальчикам по кругу, она чуть прикусывает их, смотрит ему прямо в глаза, пытаясь понять реакцию. Все ли верно она делает? Неровное дыхание и частый пульс давал понять о том, как тот был возбужден. Такая невинная, нежная и желанная лишь для него одного. Предназначена только ему, вся она.        В один момент он останавливается и, выйдя из неё, приподнимает за бедра, проводит меж складочек языком и вокруг горошины, вновь меж складочек, а после длинный и горячий язык уже проникает в лоно. Губы, что едва задевали горошину, будто нарочно продолжали это делать, тем самым только больше стимулируя. Очередная волна непонятных ощущений, сменяющая ноющую боль и вот с её губ срывается тихий стон, за ним ещё один и так до тех пор, пока они не становятся громкими и уверенными. Пальцы аловолосой собирают под собой простынь, а она лишь сильнее приподнимается ему навстречу, имитируя толчки.        — Ах… Хозяин… Ваш язык… Такой мокрый…        От её слов, постанываний и то, как она елозила по постели, по телу парня пробегает приятная волна возбуждения, собираясь в одном месте, от чего и так возбужденный орган чуть дергается от очередного притока крови, а головка приобретает бардовый оттенок.        Сделав ещё пару толчков, он отстраняется, ложится на постель, сам притягивая девушку на себя. Он укладывает ее себе на живот, от чего в её животик упирается горячий и твердый член.        — Хочешь изучить меня? — предложил он внезапно, шепча эти слова в её пухлые губки, но не позволяя себя поцеловать.        — Хочу… Можно? — спрашивает она дозволения, снова невинно хлопает глазками, будто бы она вообще тут ни при чем была и это все он начал.        Улегшись поудобнее, Адель повторяет его же действия, целует его шею, чуть прикусывает зубками, опускается ниже, скользит руками по его телу. Так до тех пор, пока она не оказывается на уровне его паха. Тёплые пальчики обхватывают возбужденый орган, а после она через чур умело берет его в ротик. Этому ее научил её создатель. По сути, он и создал её для этого, но… После несчастного случая, бедняжку заклеймили проклятой и пустили из рук в руки.        Шумный выдох, а следом стон слетает с уст парня. То как это делала Адель было намного приятнее, чем это делала любая из горничных. Будто что-то новое и неизведанное.        Ким запрокидывает голову назад, а рука ложится на затылок девушки собирая и чуть сжимая пряди волос.        — Да милая… Он весь только твой… — полу стоном произносит парень, машинально поддаётся вперёд, делая лёгкий толчок, заставляя взять член глубже.        Она чуть приподнимается, меняя угол вхождения и берет его целиком в три захода. Делает так через раз, давая себе возможность отдышаться, чуть затягивает воздух во рту, создавая лёгкий вакуум. Её телу не менее приятно от того, как это нравится ему. Он напряжен до предела, чуть дёргается, что даёт понять, что вот-вот придёт к завершению.        Приподняв девушку и потянув на себя, парень буквально заставляет её полностью насадиться на орган. Когда тот вошёл до самого основания, Тэхён начал приподнимать Адель и опускать, держа за бедра.        — Сама так возбудилась и молчишь… Я не позволю тебе остаться неудовлетворенной… — тяжело дыша произносит парень. Он держит ее, не позволяя двигаться самой, когда его бедра врезались в её грубыми толчкам, отдавая в стены звуки шлепков и пошлое хлюпанье. Так длится до тех пор, пока он не выдерживает и не заполняет её всю изнутри, громко простонав.        Приподнявшись на молодом человеке, девушка укладывается рядом, положив голову на его грудь, чуть скользит пальчиками по коже, щекоча.        — Она говорила глупости… — зачем-то снова начала эту тему Адель, — о том, что вы и меня бросите, когда найдёте куклу получше…        Лёжа рядом и приобнимая девушку за плечи, он накрывает обоих одеялом.        — Куклы не умеют говорить милая… и с чего ты решила, что я найду тебе замену? Ты самое прекрасное сокровище в моей коллекции и другого мне не найти… — шепчет он Адель на ушко, а после кратко целует его легонько, задевая зубками.        Едва ли Тэхён закрывает глаза, как тут же проваливается в сон.