Ты — моя неприятность

      Каори вот уже около пяти минут стоит на крыльце спортивного комплекса, в котором она занималась в детстве. Юко должна ждать её в тренажерном зале внутри, но Мидзуно так и не решается зайти. Стоя под козырьком, с сырым зонтом в руке она внимательно наблюдает, как капли дождя тоскливо бьются об асфальт. Погода воистину отвратительная, думает она. Дождь льет, почти не прекращаясь вот уже третий день.       За все эти три дня она успевает начать избегать Мегуру. В чем дело, она, кажется, и сама не имеет ни малейшего понятия. Раньше она никогда не воспринимала его всерьез. Он был для Каори лишь ещё одной назойливой мухой рядом. Но в последние дни она почувствовала какое-то зарождение привязанности, и оно её пугает. Пугает, потому что она не понимает, что с ним делать. Раньше её это так не страшило, у нее были друзья. Но в Бачире она разглядела нечто неуловимое, будто если его начать воспринимать, как нечто большее, чем муху, то он неизбежно растворится в воздухе. Это понимание перечило логике Каори, но сейчас эмоции были сильнее разума.       «— Ну хоть не влюбилась, и на том спасибо», — думала она каждый раз, когда эта проблема нависала над ней.       Раньше Каори считала, что избегать его невозможно, но пока у неё получается довольно успешно. Их общение ограничивается сухой перепиской в мессенджере и легкими кивками Мидзуно, в качестве приветствия и прощания. Она, глядя на Бачиру со стороны, делает вывод, что он тоже пребывает в пучине своих размышлений. По крайней мере, так это выглядит со стороны. Все дело в том, что он тоже сбавил обороты в их общении. Хотя Каори думала, что ей придется убегать от него каждый раз, когда тот будет появляться в поле её зрения. Но Мегуру в последние дни лишь изредка писал ей и так же легко отвечал на приветственные кивки Каори. Конечно, как-то раз она сама ему написала, но конкретно по поводу вечеринки Кан на выходных. Лишь решила напомнить, не более.       Завтра по плану должна быть вечеринка Нацуми. Каори одно время думала, что она уже не должна там присутствовать. Но сегодня на занятиях в школе блондинка демонстративно кинула ей нечто вроде:       — Надеюсь, ты не забыла, что я все ещё должна увидеть вас с Мегуру на вечеринке.       Каори поняла, что скорее всего она догадалась, что Бачира просто самым первым подвернулся под руку Мидзуно и потому стал её псевдопарнем. Настолько они были не похожи на настоящую пару в глазах Кан. Так что Каори на её выпад лишь кивнула и продолжила смотреть в окно. В детстве бабушка говорила ей, что если бы не фигурное катание, то из неё вышла бы замечательная актриса. Пусть она и привирала, но Мидзуно ничего не оставалось как проверить свои актерские навыки.       Каори по прежнему опасалась Кан, но уже не так сильно. Мидзуно мысленно уже была готова к любым выходкам со стороны Нацуми. Но по вечерам она всё так же ходила с опаской. В такие моменты Каори очень жалела, что их общение с Мегуру постепенно сходит на “нет”.       Неожиданно входная железная дверь комплекса с характерным скрипом открывается и на улицу высовывается незнакомый Каори брюнет. Мидзуно видит перед собой парня её возраста. Спору нет, он был красив. В его внешности скользила утонченность, а темные волосы добавляли ему загадочности.       — Ещё одна фанатка? — грубо сказал незнакомец.       Грубияны ей никогда не нравились, и потому она едва заметно под его пристальным взглядом, морща свой прямой нос, говорит:       — Простите?       Парень закатывает глаза и упирает руки в бока, всем своим видом показывая, что Мидзуно своим присутствием лишь мозолит ему глаза. Он не спешит ни выходить с крыльца, ни заходить обратно. А вот Каори всем своим сердцем ждёт, когда же он уйдет хоть куда-нибудь.       — Давай сюда, подпишу, что ты хочешь и можешь валить, — протягивает он руку в её сторону.       Каори такой ответ не приходится по душе. Потому она раздраженно сдувает надоедливую влажную челку с глаз, и презрительно смотрит на протянутую руку незнакомца.       — Вы, должно быть, обознались, — сохраняя спокойный тон, вкрадчиво говорит она. — Я пришла к Юко.       Парень ей, судя по взгляду, не верит. Он вздыхает так, будто Каори для него особенно тяжкий груз, и продолжает настаивать на своём.       — Да-да, конечно, — закатывает он глаза. — Просто хотели проникнуть в комплекс, чтобы посмотреть, как я катаюсь, так?       В данный момент Каори готова поклясться, если он сейчас же не уйдет, она самостоятельно затолкает его внутрь комплекса и захлопнет за ним дверь.       — Я понятия не имею кто вы, — презрительно говорит она, гордо выпрямляя осанку. — Попрошу вас удалиться.       Когда он собирается сказать что-то ещё, дверь комплекса вновь распахивается, и она видит его. Своего бывшего тренера по фигурному катанию. Ватанабэ Хикэру.       Ватанабэ представляет собой невысокого мужчину уже преклонных лет. Его лицо покрывает недельная седая щетина и множество возрастных морщин, но оно всё так же не утрачивает своей природной красоты.       Хикэру тренировал её до переезда девочки в Канаду. Каори было шесть, когда им пришлось распрощаться. Но он всегда поздравлял её с победами на соревнованиях. Каждый раз, когда выдавался удобный момент, она возвращалась на родину вместе с родителями, и проводила время в спортивном комплексе.       Хикэру всегда относился к ней хорошо, а порой заменял ей фигуру отца. Давал различные наставления и всегда желал для неё только самого лучшего. Он всегда говорил Каори, что видит в ней тот железный стержень, хоть она и кажется потерянной.       — Хикэру-сан? — удивляется девушка.       Мужчина так же удивленно смотрит на нее в ответ. Каори не ожидала, что они встретятся так быстро, а Ватанабэ удивился тому, как она выросла. Они не виделись три года, так как в последний раз она его навещала перед началом первого этапа гран-при.       Хикэру быстро берет себя в руки и даёт смачный подзатыльник нагловатому парнишке, который так упорно доказывал Мидзуно, что она его фанатка.       — За что? — кричит юноша.       — За то, что не в зале, — строго отвечает ему Хикэру. — Возвращайся. Быстро.       Парень медленно поднимает руку и указывает пальцем в сторону Каори. Брюнетку мысленно поражает столь некультурный жест по отношению к ней от совершенно незнакомого доселе ей человека.       — Секунду, ко мне фанатка пришла, надо подписать плакат или… Эй, что там у тебя на подпись?       Каори лишь мельком смотрит на него и, тряхнув волосами, переводит взгляд на жилые дома впереди. Хикэру тут же сурово смотрит на парня и сердито говорит:       — На лед, быстро!       Парень обиженно смотрит на тренера и, мазнув неприязненным взглядом по Каори, удаляется. Мидзуно наконец может облегченно вздохнуть.       — Каори, заходи в холл. Нечего тут мерзнуть.       Девушка поворачивает голову на бывшего тренера и послушно кивает. Когда она оказывается в холле, тут же чувствует особенную атмосферу этого места. Каори всегда ощущает себя здесь, как дома. Тут даже воздух был по своему родным, особенным.       Когда железная дверь со скрипом захлопывается позади неё, она чуть вздрагивает от неожиданности, но тут же чувствует большую тяжелую руку на своем левом плече.       — Ну, как ты?       Каори оборачивается и немного угрюмо смотрит в глаза тренеру.       — Держусь, — отвечает Мидзуно, поправив спортивную сумку на плече. — А вы как?       — Ну, как я могу быть, сама знаешь, — говорит тренер. — Всё у меня по-старому: тренирую, даю нагоняи всяким зазнайкам. Ничего нового.       Каори улыбается. Сейчас она правда чувствует себя так, будто ничего и не менялось, и она вновь приехала из Торонто на каникулы, чтобы вдохнуть родной воздух и увидеться с Хикэру.       — Какими судьбами ты здесь? — спрашивает он, сложа руки за спиной.       — Я пришла тренировать Юко, — пожимает плечами девушка. — Мне пообещали возможное место в танцах на льду. Кажется, там кто-то ищет себе партнершу.       Хикэру усмехается. И эта усмешка Мидзуно совсем не нравится.       — Да, есть у нас один такой, — тренер бросает хитрый взгляд на Каори.       Когда она уже хочет расспросить Хикэру подробнее, он неожиданно говорит:              — Потом поболтаем, герой. Меня ещё ждёт целая толпа оболтусов на льду.       Мидзуно лишь кивает и, напоследок улыбнувшись Хикэру, отправляется в сторону раздевалок.       После встречи с тренером на душе у Каори остается приятный осадок. Она верит, что он может наставить её на правильный путь и подсказать, как будет лучше сделать в той или иной ситуации. Она всегда может обратиться к нему за помощью или советом, и он всегда будет рядом.       Переодевшись в спортивную форму, она с первого раза находит путь в зал. Благо, комплекс совсем не меняется за годы её отсутствия. Зайдя в зал, она видит одну единственную девочку, разминающую спину.       — Привет, — сухо говорит Каори, оставляя бутылку с водой и полотенце на скамье возле двери.       Девочка быстро оборачивается и устремляет свой взгляд на Мидзуно.       — Здравствуйте! — почти крича говорит девочка и вытягивается по струнке, словно в зал зашла не Каори, а сам президент.       Её несомненно зовут Юко. Стоя на расстоянии двух метров от неё, Каори может почувствовать ее бойкость. Это также отражается и в её внешности: вздернутый нос, светлые волосы, и густые серьезные брови — всё это в совокупности придает ей боевой вид, создающий впечатление волевой персоны.       — Меня зовут Мидзуно Каори, — девушка подходит на метр ближе, убирая волосы в хвост. — Ты Юко, верно?       — Так точно, сенсей, — говорит Ито-младшая, кланяясь. — Я Ито Юко.       Каори усмехается такой реакции девочки. Когда-то она и сама была такой. Она по-доброму отмахивается:       — У нас с тобой разница всего в три года, можешь обращаться ко мне неформально.       Юко мнется, но отвечает положительно на предложение Каори.       — Ну что ж, начнём с разминки, — ободряюще говорит Мидзуно.

***

      К концу тренировки они обе уже еле дышат. Каори впервые за долгое время добирается до тренажерного зала, а Юко, видимо, так сильно ещё никогда не гоняли. В её возрасте тренажерный зал был любимым местом Каори, откуда она почти не вылезала. Крепкие мышцы — одна из составляющих успеха на льду. Очень важно чувствовать свое тело при откате программы на соревнованиях.       Каори, не торопясь, делает дыхательную гимнастику, сидя перед зеркалом, в то время, как Юко звездочкой лежит на гимнастическом ковру позади.       — Я устала, — уныло тянет Юко.       Через несколько секунд Каори заканчивает гимнастику и, обтирая лицо полотенцем, отвечает:       — Я тоже. Сто лет не тренировалась.       Несколько секунд они так и проводят в полном молчании. Каори всё это время думает лишь о том, как она хочет в душ. А поскольку в местный она идти побаивается в гигиенических соображениях, придется ещё добраться до дома. Мидзуно с сожалением задумывается о том, закончился ли дождь на улице, потому что возвращаться ей предстоит пешком.       В Юко она всего за одно занятие разглядывает некий стимул, начать усиленно готовиться к отбору в пару. Каждый раз, заглядывая в горящие глаза четырнадцатилетней фигуристки, Каори видит нечто родное. Желание достичь небывалых высот, ставить мировые рекорды, и показать себя миру. Это Мидзуно нравилось в этом ребенке больше всего. Пусть Юко не совсем усидчивая, но Каори кажется, что так даже лучше. Они с Юко разные и одинаковые одновременно.       — Каори, — внезапно говорит Юко, сев на коврике. — Папа мне много рассказывал о тебе.       Мидзуно еле заметно вздрагивает, будучи выдернутой из своих мыслей.       — И? — предчувствуя неладное, натянуто спрашивает Каори и аккуратно начинает складывать полотенце.       Девочка мнется, но в конце концов выдает неуверенное:       — Почему ты не возвращалась на лед?       Каори мысленно помечает этот вопрос, как один из самых худших, что человек когда-либо может задать бывшему спортсмену. Как же она не любит этот вопрос.       — Не было возможности, — коротко ответив и вставая, собирается уже выйти из зала.       Но Юко не устраивает такой ответ.       — Возможность всегда есть, — упрямо заявляет она, упирая руки в бока. — Ты врешь.       Каори оборачивается и строго смотрит на ученицу. Это уже явно переходит границы личного пространства Мидзуно.       — Киндер, — сурово обращается она к Юко, вспоминая, как всех в ее группе называл ее Канадский тренер. — Твое дело слушаться меня, так?       Юко кивает, сведя свои густые брови к переносице.       — Так не спрашивай меня о таком, — говорит Мидзуно, вставая с пола. — Захочу, расскажу потом.       Юко снова кивает, но уже более понятливо, на что Каори лишь ласково усмехается и идет в сторону выхода. Но на полпути она вновь оборачивается и спрашивает подопечную:       — Тебя заберут?       Юко отрицательно мотает головой.       — У меня через полчаса лед с группой.       Да, Каори знакомо это чувство. Вроде хочется домой, но с другой стороны хочется выжать из себя как можно больше, чтобы впоследствии уровень катания рос в геометрической прогрессии.       — Рада была знакомству, Юко, — говорит девушка и открывает дверь, ведущую в коридор.       Каори уже хочет выйти из зала, как голос девочки ее резко останавливает.       — Каори, подожди!       Мидзуно останавливается и видит, как Юко что-то нервно ищет в своем рюкзаке, стоящем подле скамьи. И вот она находит искомую вещь и выуживает из рюкзака две листовки.       — Мне сейчас нельзя есть данго, я на диете, — стеснительно говорит девочка и протягивает Каори те самые листовки, на которых оказывается тридцати процентная скидка в кафе через дорогу на данго.       Каори улыбается и ласково треплет ученицу по волосам, взъерошивая их.       — Спасибо, Юко, — лучезарно улыбаются они друг другу перед тем, как Каори покидает зал.       Выходя из зала, Каори чувствует, как тепло разливается в груди. Ей приятно вновь почувствовать себя причастной к фигурному катанию. Помогая Юко в подготовке, она уверена, что сможет разобраться и с собственными мыслями по поводу возвращения в спорт.       Приведя себя в порядок, Каори, благодаря бога за то, что не столкнулась ни с кем по пути к выходу из здания, с легкой руки открывает главную входную дверь комплекса и выходит на улицу. Дождь так и не прекратился, потому она, тяжко вздохнув, раскрывает свой зонт. Когда она уже собиралась спуститься с лестницы крыльца комплекса, в нескольких метрах от себя она замечает знакомую фигуру, что стоит опираясь на фонарный столб и ловя капли дождя своим лицом. Промокшая серая кофта за замке, сырые волосы, простые белые кроссовки на ногах.       «— Чем он думал, когда так выряжался? На улице холодно, что за ужас!», — мелькает у Каори в голове.       Бачира Мегуру — вот кто это был.       Каори замирает. Она говорила ему мельком в переписке, что в пятницу собирается в комплекс, но не говорила точное время. И вот, тот кого она старательно избегала, стоит недалеко от неё.       Мидзуно, словно в замедленной съемке, подходит к нему и молча вытягивает зонт над его головой. Мегуру еле поворачивает голову в её сторону, не отрываясь от столба, и она замечает в каком плачевном состоянии он находится. Царапины на лице, небольшой фингал под глазом, кровоподтеки на скулах. В общем, травм было более чем предостаточно. И это она ещё не обратила внимания на грязь на его одежде. Каори также отмечает про себя, насколько потерянным было его выражение лица. Будто он сам без понятия, что здесь делает.       Неожиданно она чувствует его руки, обвившиеся вокруг ее талии. Он ее обнял. Обнял так, будто она единственное, за что он мог зацепиться в этом мире. Будто она единственная, кто мог ему помочь. Зонт тут же падает в ближайшую лужу.       «— Ну и насрать», — думает Каори и вместо того, чтобы поднять зонт, лишь крепче прижимает Мегуру к себе.       Признаться честно, она сама не понимает, что происходит, но ей правда хочется перенять всю его боль на себя. Настолько искреннего сочувствия и сострадания к другому человеку она уже давным давно не чувствовала.       Она понятия не имеет, что с ним приключилось, но чувствует насколько нужна ему в этот момент. Она не считает, сколько они так уже стоят. Каори искренне не знает, почему ощущает предательскую слезу, бегущую по своей щеке. Через некоторое время дождь наконец прекращается, но они так и стоят, не желая отпускать друг друга.       Но насколько бы красивым в понимании Мидзуно этот момент не выглядел со стороны, она ощущает дрожь по своей коже и понимает, что замерзла. Поэтому Каори мягко отстраняет от себя Мегуру и, взяв его лицо в свои руки, тщательно осматривает. Все это время он внимательно изучает её лицо, но она упрямо пытается не замечать этого.       Как только она заканчивает с "осмотром", ее охватывает злоба. Злоба на человека, который это сотворил с Мегуру. Каори всегда отлично сдерживает злость, но в данный момент ее почти что распирает изнутри.       Неожиданно для Бачиры и самой себя она резко наклоняется, неаккуратным движением поднимает зонт с асфальта, быстро сворачивает его и хватает Мегуру за рукав, начав упрямо тащить под козырек спортивного комплекса.       Бачира по пути так и не говорит ни слова, поэтому, когда они наконец оказываются под козырьком на крыльце, Каори недовольно смотрит на него. Через пару секунд ей начинает казаться, что молчание уж слишком затянулось, и она строго спрашивает:       — Ну и?       Бачира лишь устремляет свой щенячий взор на неё. И впрямь, он очень похож на щенка, думает она: весь насквозь промокший, с виноватым взглядом, весь побитый. Мидзуно делает пару глубоких вздохов, чтобы не сорваться на него, и продолжает:       — Что случилось?       Мегуру мнется, но вот проходит секунда, две, и он чуть нервно садится на деревянную скамью возле входа.       — У меня был сегодня матч, — он упирается локтями в колени, сцепив руки между собой и понуро опустив голову. — Важный.       Каори всё равно абсолютно ничего не понимает. Всё, что она сейчас в силах сделать, так это подавить нарастающее раздражение. Прикрыв веки, она глубоко вздыхает и медленно опускается на скамейку рядом с Мегуру.       Она внимательно наблюдает за его реакцией на её последующие слова.       — И чего ты такой побитый? Лицом по полю прокатился?       Каори сама еле заметно морщится от своих же слов. Вышло грубее, чем она планировала. Но Бачира не обращает внимания на её тон, а лишь уныло усмехается и поднимает голову, устремляя свой взгляд на торговые ряды через дорогу.       — Отпасовал не туда, — он изо всех сил старается выдавить свой обычный, жизнерадостный тон, но выходит куда хуже.       Мидзуно непонимающе хмурится и переспрашивает:       — Как это не туда?       — Вот так, — следует ей горький и скупой на подробности ответ.       Но Каори сдаваться явно не планирует. Она моментально разрабатывает новую тактику допроса и ближайшей к Бачире рукой аккуратно заправляет его волосы за ухо, стараясь обратить на себя внимание. Итак, следующий шаг:       — Ты не договариваешь, — ненавязчивая обеспокоенность так и скользит в её голосе.       Но Мегуру не торопится ни отвечать, ни обращать на неё хоть какое-либо внимание. Она обреченно убирает свою руку и, упираясь ладонями в сиденье скамьи, устремляет свой взор в ту же сторону, куда был направлен и взгляд рядом сидящего. Мидзуно чувствует, что сейчас он не здесь, а всё так же на футбольном поле. Переживает момент со своим пасом снова и снова. Каждый раз проигрывает этот момент у себя в голове. Пускай это лишь её предположение, но она прекрасно знает, что чувствует спортсмен в таких ситуациях. Особенно на важных играх, соревнованиях, выступлениях.       Проходит несколько минут, прежде чем Бачира наконец подает голос.       — Мидзи, — серьёзно обращается он к Каори.       Мидзуно про себя успевает подметить, что это дурацкое, по её мнению, прозвище более её не раздражает. Она вновь поворачивает голову в сторону и спрашивает:       — Да?       — Ты когда-нибудь чувствовала себя странной? — неожиданный вопрос Мегуру озадачивает девушку. — Будто общество никогда не будет способно принять тебя.       — Что? — удивляется Каори.       — Ответь, пожалуйста, — с ноткой грусти вкрадчиво просит её Бачира.       Мидзуно погружается в раздумья. Ответ на такой вопрос достаточно трудно сформулировать однозначным. Да, порой она ощущала себя обособленной от остальных, но она скорее наоборот относила себя к серой массе. К тем, кто ничем не выделялся. Естественно, так было не всегда. Такой жизнь ей казалась лишь последние два года. До этого она чувствовала свою изюминку как спортсменки. Многим людям в ней нравилась её неумолимая целеустремленность, а также то, с какими горящими глазами она вела беседу, когда речь заходила о фигурном катании. Но сейчас, когда она только начинает вновь чувствовать мир вокруг себя, ей сложно ответить на поставленный вопрос.       Каори замечает лучи солнца в луже на плитке крыльца прямо перед её ногами. Мысленно она успевает искренне порадоваться солнцу, по присутствию которого она успела знатно соскучиться.       — Я чувствовала себя особенной, — отвечает она. — Но странной… Нет. Я чувствовала себя главной звездой этого мира, иногда массовкой, но странной — никогда.       По лицу Мегуру она не может определить реакцию на свои слова. Глубоко вздохнув, он вновь опускает свой взгляд на плитку крыльца. Она надеется, что ответ его не разочаровал.       Каори задумывается о том, считает ли она его странноватым. Ответ на вопрос напрашивается сам собой — да, определенно считает. Но ни в коем случае под этим она не подразумевает ничего плохого. Для неё он странный в положительном ключе. Его оптимизм и жизнерадостность всегда мозолили ей глаза, но она не может представить Мегуру с другим характером. Тогда это уже был бы не он, а совершенно другой человек.       По его выражению лица она понимает, что он далеко не здесь. Он всё так же там, на поле. Каори понимает, что ей не по себе видеть его таким подавленным.       Вдалеке она неожиданно для себя различает еле заметную радугу и решает, что погода подаёт ей знаки, чтобы уже наконец приободрить Бачиру. Тогда она встает со скамьи и становится прямо напротив него, упирая руки в бока. Но даже так он не обращает на неё ни малейшего внимания.       Тогда она нагло берет его руки в свои и тянет на себя, заставляя его подняться со скамьи. Он встаёт напротив Каори и не расцепляя рук смотрит на неё сверху вниз. От его пристального взгляда она резко чувствует, как к щекам приливает кровь и, пресекая своё смущение на корню, говорит то, ради чего она его подняла:       — Данго.       — Что? — удивленно переспрашивает Бачира.       Каори разворачивается и указательным пальцем указывает на кафешку через дорогу.       — Мы идём есть данго.