national anthem.

      Анетта тряслась. Она выбежала из машины, не успел Ашер остановиться. Водитель выдохнул и мотнул головой, смотря на взбешенную девушку. Не завидовал он Соломонсу. На улице шел проливной дождь, она забежала в подъезд, не дожидаясь консьержа, и побежала к лифту. Как назло, лифт ехал ужасно медленно, а кровь стучала в ушах, не давая сосредоточиться. Выберутся ли они из этого дремучего лабиринта, или будут бежать от напасти всю жизнь? Лифт открылся. Антуанетта помчалась к знакомой двери, а когда захотела её раскрыть и потянулась к ручке, дверь распахнулась сама, и девушка почти ввалилась в прихожую, еле держась на ногах. — Здравствуйте, — произнёс незнакомый голос сбоку. Она испуганно посмотрела на источник, не ожидая. Это был седовласый мужчина в возрасте в аккуратном коричневом костюме с небольшим надежным чемоданчиком из прошлого столетия. Она моргнула, потом ещё раз. Кем был этот незнакомец, и что он делал в доме Соломонса? — Здравствуйте, — щеки покраснели. Она пялилась. Анетта выпрямилась и кивнула, убирая все эмоции с лица. — Не беспокойтесь, мисс, — ухмыляясь, произнёс незнакомец, — с мистером Соломонсом все будет в порядке, пожалуйста, пару недель не давайте ему поднимать тяжести или лезть в бой, — смешок слетел с мужских губ. — Спасибо, — как-то неуверенно произнесла она, не зная, что ответить. Мужчина кивнул на прощание, коснувшись края шляпы, взял зонт и покинул квартиру. Девушка простояла так ещё минуту, а затем вспоминала про Алфи. — Альфред?! — недовольно воскликнула Антуанетта, проходя глубже в апартаменты.       Соломонс вышел к ней на встречу из неосвещенной части апартаментов. Девушка обомлела. Он был одет лишь в брюки, а грудь и плечо были перевязаны бинтами. Его лицо украшали улыбка, расслабленная и спокойная, царапина и синяк на щеке. Анетта разозлилась, корча яростную мину. из её ушей вот-вот был готов пойти дым. — Ты! — она угрожающе подошла к нему, выпячивая плечи вперед. — Что ты с собой сделал?! — Ничего страшного. Всё хорошо, любовь моя. — Все хорошо?! — она взбесилась. — Ты ранен! Когда ты мне позвонил, ты еле мог говорить! Ты ранен, черт возьми! — еще раз повторила девушка, не веря в происходящее. Глаза гуляли по мужскому телу. — Доктор, — Алфи кивнул на дверь, — дал мне обезболивающее. — Какого черта произошло? Только не говори, что ты просто подрался в баре. Что случилось?! — В меня стреляли, — виновато произнёс Соломонс. — Черт тебя побери! Альфред! — она громко вздохнула, издала странный дикий звук и отвернулась, закрывая глаза руками. — Анетта, — заговорил он, походя ближе. — Нет! — Девушка подняла руку. — Помолчи немного. Ты уже натворил делов. Не хочу тебя слушать! Я с тобой без нервов останусь! — Все не так серьезно. — Ты шутишь? Потому что это, — женский палец обвел его фигуру, — не смешно. — Ранено было лишь плечо. Пару царапин и синяков на спине от падения, ничего такого. — Ты! Ты! — как сильно её бесило то, что он не воспринимал ситуацию всерьез. — Ты — бесстрашный идиот!       Анетта повернулась к нему спиной, тяжело дыша и сжимая руками свою талию. Он сделал шаг к ней и положил руку на спину, став поглаживать. Глаза уже были на мокром месте. — Дорогая, со мной все в порядке. Раны заживут. — Ты ведь не подумал обо мне, когда творил эти вещи! Что будет со мной, если с тобой что-то случится?! — возможно, она была эгоисткой, но у неё сердце почти разорвалось. — Я ничего не затевал, как и обещал, голубка. На меня напали. Я защищался. Но с этим покончено. — Ты меня бесишь! — воскликнула Анетта, а затем развернулась к мужчине и крепко обняла его. Девушка блаженно прикрыла глаза, ощущая тепло родного тела. Альфред был рядом, был в порядке. Он прошипел от боли, Анетта испуганно отпрянула и виновато посмотрела ему в глаза. — Прости, пожалуйста. — Всё хорошо, хорошо, — Альфред здоровой рукой притянул девушку обратно к себе. Она уткнулась носом в его плечо. Антуанетта всхлипнула, больше не сдерживая слёзы. — Ты заставляешь меня плакать, Алфи, снова. Мне не нравится это, — пробурчала она. — Я сойду с ума от тревоги и печали! А это — не то, чем я хочу заниматься на постоянной основе в отношениях.       Альфред испугался, замер, замолчав. Он не хотел, чтобы Анетта уходила от него из-за ситуации, в которой он даже не был виноват. Соломонс невольно обвил её сильнее, прижимая Анетту к груди. — Темным делам пришел конец, мы разобрались с Чангреттой, любовь моя, — он оставил поцелуй на щеке, — он отправится обратно в Америку и больше не вернется. Тебя больше ничего не побеспокоит, обещаю. — Ты не можешь обещать такое! — заявила Анетта сердито. — Ты не знаешь. Что если что-то подобное произойдет снова? Я не хочу жить в страхе всю оставшуюся жизнь. — Мы не будем, милая. Я уверен, что нас больше никто не побеспокоит, а если побеспокоит, я защищу нашу семью. У нас все будет прекрасно. — Альфред, ты ранен! — Антуанетта сорвала его руки с себя и отошла. — Приставил ко мне пять охранников, а на себе решил сэкономить?! Ты мог умереть, понимаешь! Я не переживу твою смерть! Не хочу переживать! — паника снова накрыла девушку. Она сжала ручки в кулачки и сложила их по швам. — Милая, — мужчина положил руки на её красное личико. — Я не собираюсь умирать. Я ни за что не оставлю тебя. Ты никуда. От меня. Не денешься. — Обещаешь? — вероятно, было наивно, может и глупо, просить обещать такое, но Антуанетта это было необходимо. — Обещаю стараться из-за всех сил.       Альфред поцеловал растерзанные губки и вытер слезы с красивого личика, а затем коснулся кончиком носа её. Анетта расплылась в улыбке и всё-таки прильнула ближе к мужчине. — Ладно, — она чмокнула его губы, — сегодня мы никуда не поедем, останемся дома, и я буду о тебе заботиться. Доктор сказал никакой тяжести и драк! Ты понял? — Понял, голубка. — Пойдем? — Анетта взяла его за обе руки и повела мужчину в спальню, где заставила Алфи переодеться в что-то домашнее.       Девушка усадила Соломонса на кровать, разогрела еду и принесла на подносе обратно в комнату. Она поставила его на кровать и заставила Альфреда поесть вместе с ней. Они не говорили, просто касались друг друга изредка, не обращая внимания на новости. После ужина Анетта унесла посуду, принесла воду с лимоном, ибо Алфи теперь нужно было исключительно здоровую пищу, чтобы быстрее поправиться, поцеловала мужчину в лоб и в щеку, сделала громкость телевизора погромче и уложила его на свою грудь, приглаживая тёмные волосы. Мужские руки обвили талию. Алфи поблагодарил Анетту и поцеловал её живот. Ему было уютно рядом с ней. Он не мог дождаться того момента, когда будет просыпаться рядом с ней, хотя её работа вряд ли даст ему такую возможность. Антуанетта хотела реализоваться, а он не был против, в конце концов он мог поехать вместе с ней куда угодно. Альфред был готов, если, конечно, девушка не будет против того, что он будет ходить за ней по пятам.       Альфред потихоньку накрывал сон, как кажется, и Анетту. Он убрал голову с девушки и притянул её к себе, чтобы их лица были на одном уровне. Анетта устало улыбнулась и положила ладонь на бороду. Соломонс поцеловал её кожу, пахнущую кремом с ароматом грейпфрута. В женских голубых глазах ещё мелькало волнение и даже злость. Соломонс пришел в её жизнь и стал цунами разрушать её привычный порядок. — Обещаю, нам и нашим будущим детям ничего не угрожает, — прошептал Альфред.       Девушка тихо рассмеялась. — Не могу дуться на тебя, когда ты так говоришь.       Альфред поцеловал женскую шею, затем ключицы, сжал грудь. Мужская рука отодвинула края шорт и полезла дальше. У Антуанетты по коже пробежался жар, но она быстро совладала со своими желаниями. — Значит, мы можем… — бархатным шепотом пробормотал он. — А вот и нет, любовь моя, — Анетта убрала мужскую руку и поправила шорты. — Что? Почему? — он заморгал в шоке. — Ты ранен, Альфред, помнишь? Никаких тяжелых занятий несколько недель. Значит, никакого секса. — Заявила девушка. — Не-е-е-т, — вымученно простонал Алфи. — Вот так вот, ложись спать, милый. — Анетта, ты решила свести меня с ума в отместку? — Может быть. — Она ухмыльнулась. — Спи.       Анетта развернулась к мужчине спиной. Альфред что-то недовольно пробурчал и обнял её, целуя шею, хоть что-то же ему было позволено. Она захихикала и переплела их пальцы. Анетта измотала себя мыслями и переживаниями, что заснула через пять минут. Альфред провалился в сон следом за ней.       Следующим утром Антуанетта проснулась одна. Смятое одеяло, сменившееся на теплое с подачки девушки. «Осень близко», — прошептала она мужчине. Анетта была мерзлячкой. Непрекращающийся дождь. Плотные шторы закрывали окна, но звук барабанящего дождя нельзя было заглушить. Она потянулась и развернулась на соседнюю сторону кровати. Там было пусто. Девушка вскочила, сжимая простыни. Сердце снова застучало в истерике. Анетта поднялась и побежала по квартире в поисках Алфи. Она стянула рукава кофты, сминая их в пальчиках. В кухне никого не было, только дымился завтрак, значит, он был здесь недавно. Она побежала к коридору. Альфред в рабочем костюме и ботинках тянулся к ручке двери. Как ни в чем не бывало. Честное слово, у неё остановилось сердце. Кровь прилила к щекам. Она снова злилась, потому что снова боялась. — Куда ты?! — на одном дыхании будто осипшим голосом произнесла девушка. — На работу, — Альфред повернулся к ней и ухмыльнулся. — Вернусь вечером. — Нет. — Она энергично помотала головой, светлые кудри заметались по воздуху. — Я ненадолго, милая. Обещаю, ты и не заметишь, как я вернусь. — Нет! — Альфред нахмурился, осматривая взволнованную девушку с красными глазами. Она снова плакала. Мужчина тяжело выдохнул. Он расстраивался из-за того, что расстраивал её. — Ты никуда не пойдешь! — Анетта, мне нужно работать, — проговорил он мягко. — Не пойдешь! Не пойдешь! — Анетта топнула ногой и сжала кулачки. — Я так сказала. — Что происходит, Анетта? Я тебя не понимаю. — Если ты пересечешь порог дома, я уйду и больше не вернусь.       Альфред встал в ступор и замолчал. Он понимал, что Антуанетте было страшно, но он не мог откладывать свои дела еще на одну неделю, что уже говорить про месяц. Соломонс не знал, сколько продлится эта паранойя. Он не мог сидеть вечность в одном помещении. — Что за ультиматумы, голубка? — строго произнес мужчина, скрещивая руки в замок. — Ты не представляешь, что я пережила за эти пятнадцать минут, пока я ехала сюда после твоего звонка. Я напугалась до смерти. Я не хочу проживать это снова. Ты не покинешь этот дом. Не сегодня! — слёзы скатились по её щекам. Она вытерла их кофтой. — Прошу тебя. — Что ты предлагаешь? Хочешь поехать со мной? Будешь сторожить меня? — Нет. — Голос задрожал. Альфреду было больно на это смотреть, его скручивало изнутри. — Ты не выйдешь из этого дома. — Никогда? — Пока не поправишься. — Сколько? — Как минимум, неделю. — Анетта. — Я не запрещаю тебе работать. Ты можешь делать это из дома. Я не смогу, не смогу… — она опустилась на колени и обняла себя руками, смотря в пол. — Боже! — Слезы бесконтрольно полились наружу. Тело тряслось. У неё начиналась истерика.       Альфред шустро подошел к девушке, сел рядом и обнял её, прижимая к себе. Она вцепилась в него руками, давая волю слезам и что-то бормоча себе под нос. Альфред пригладил волосы и плечи, целуя лоб и макушку, повторяя одни и те же слова «всё хорошо, я никуда не пойду». Вздыхая от тупой боли, Альфред поднял девушку и понес на диван, где она еще минут тридцать рыдала в его плечо, усиливая эмоции повторением про себя того, что он мог умереть. Видимо, осознание вчерашнего происшествия пришло только сегодня.       Антуанетта лежала на его груди и смотрела в одну точку на стене, порою шмыгая носом. Глаза ещё были красными. Указательный и большой палец играли с пуговкой на мужском пиджаке. Альфред успел написать сообщение Олли, предупредил, что вряд ли появится в ближайшее время в офисе, попросил перевести все встречи в онлайн. Он чувствовал вину за то, через что проходила его девушка. Он был черствым, ни раз был на грани смерти, Анетта же никогда с этим не сталкивалась. Конечно, всё это её потрясло. — Давай обсудим, что только что произошло, — он аккуратно убрал волосы с женского лица. — Нечего обсуждать, — сухо ответила девушка, отворачиваясь. — Ты устроила истерику стоило мне подойти к двери. — Мне страшно, — буркнула Антуанетта. — Я понимаю, милая, но чего ты боялась? — Боялась, что ты выйдешь из дома, и тебя убьют. Я не хочу быть Жаклин Кеннеди. — Это ведь не всё. Я понимаю, ты не хочешь меня потерять, и не потеряешь. Но я чувствую, ты что-то не договариваешь, — вообще-то Альфред уже обо всем догадывался, но Анетта должна была осознать сама, выговориться.       Она помолчала минуты две-три. — Я… я уже проходила потерю, ты же знаешь… — девушка посмотрела на него исподтишка. — Я боюсь, я не выкарабкаюсь, если ты… если с тобой что-то случится. Вряд ли я справлюсь с таким горем. — Пальчики коснулись бороды. — Во-первых, ты точно не станешь Жаклин, для этого мы должны быть женаты, — Анетта фыркнула, — во-вторых, я не умру еще лет сорок… — Шестьдесят. — Хорошо, шестьдесят, — мужчина ухмыльнулся, — в-третьих, ты справишься, милая, даже если каким-то чудом я покину этот мир. Ты больше не подросток, ты — взрослая, сильная, чудесная девушка, тем более рядом будет семья, чтобы поддержать. — Мне страшно. — Я знаю, но ты будешь в порядке, мы будем в порядке.       Альфред поцеловал её щеку.       Они просидели дома еще одну неделю. Они вообще не выходили. Доставка, Олли, сериалы стали палочками-выручалочками. Альфред просыпался рядом с Анеттой, слушал сопение, затем получал порцию объятий и поцелуев. Они готовили завтрак вместе, ели, смотрели утреннее шоу. Затем Алфи уходил, он работал в своем кабинете, куда рано или поздно врывалась радостная Анетта. Она была очень довольна тем, что Альфред остался дома. Девушка потихоньку приходила в себя, она вообще не отходила от него надолго, стала его тенью. Он даже работал с ней на коленях, когда на неё снова обрушивалась очередная волна беспокойства. К тому же, Анетта какое-то время запрещала Алфи подходить к окну. Соломонс шел на поводу. Он не знал, что еще мог сделать, чтобы ей стало легче.       Вечером Антуанетта закрывала его ноутбук, выгоняла из кабинета и забирала его на ужин, который готовила самостоятельно — так развлекалась, пробовала разные рецепты за неимением других дел, кроме планирования чего-то, о чем молчала, и напоминала Альфреду, чтобы тот не привыкал к её стряпне. У неё были дела поважнее. Позже они валялись на диване, смотрели телевизор или читали, болтали. Альфред всеми силами избегал темы ранения, но перед сном она осматривала его рану. По интернету она искала какие-то курсы по первой помощи, собиралась пройти их в реальной жизни за пару недель. Альфред не знал зачем, может, так ей было спокойнее.       А потом пришло время снова ступить на асфальт и вдохнуть не очень свежий лондонский воздух. Анетте нужно было присутствовать на мероприятии матери, которой она не пожелала рассказывать о ранении мужчины, к тому же, на следующий день у них была встреча с её родителями. Девон без всяких вопросов, что было странно, прислала платье и туфли к вечеру. Девушка подготовилась самостоятельно и подобрала костюм Соломонсу, даже платочек под стать.       Выход дался ей тяжело. Она прилипла к его руке, шла медленно и много оглядывалась по сторонам, как бы Алфи её не успокаивал. Девушка настояла на том, чтобы рядом была куча охранников. Конечно, он согласился. Они поехали в ресторан на бронированном джипе с толстыми, пуленепробиваемыми стеклами. Ей было страшно. Она была дерганной, вздрагивала из-за громкого шума. Он обнимал её и целовал висок. Альфред всё исправит.       Они справятся мелкими шажками.       К удивлению Альфреда, Остин и Девон довольно-таки радушно поприветствовали его на этот раз, может, они передумали, может, их переубедили взгляды и объятия Анетты, которые они увидели, стоило им зайти в ресторан. Их провели к столу. Она взяла его за руку и поцеловала костяшки. В привычной среде ей стало легче. Они выслушали речь, поужинали, конечно же, пообщались с разными людьми от юных бизнесменов до дам в элегантном возрасте. Огромная хрустальная люстра освещала зал. Светская болтовня, сплетни, чеки с множеством нулей. Костюмы из дорогих тканей, модные фасоны, роскошные платья и украшения на тысячи фунтов. Золотая лихорадка. Пожирающие взгляды, фальшивые вежливые улыбки. Такова была большая часть жизнь Анетты. Та часть, которую он не любил. Но он был готов пойти на такие, вообще-то, совершенно незначительные жертвы, чтобы быть с ней. Антуанетта была важнее. Он мечтать не мог о такой женщине, а теперь она не отходила от него, вела с собой, чтобы поговорить с кем-то, целовала при всех, ни капли не стесняясь, строила планы, улыбалась, стоило ему появиться в поле её зрения. Альфред был влюблен и, вероятно, околдован её чарами.       В конце вечера, когда люди только-только стали расходиться, Антуанетта нежно взяла Соломонса за руку и повела в центр зала. Свет потускнел. Гости расселись. Оркестр играл спокойную музыку. Она положила руку на его плечо, другую вложила в его, а затем склонила голову вбок, улыбаясь. Они начали танцевать, снова топтались, как в тот самый вечер их знакомства три месяца назад. Он обвил её талию, поднес руку к своим губам и коснулся тонких пальчиков, золотой браслет слегка спал вниз по запястью. Черное платье идеально обрамляло тело. На ключице висела подвеска. Антуанетта была его и показывала это всеми возможными способами. Как старомодно. Девушка знала, что ему это было важно, и делала. Он осознал это только сейчас, хотя это всегда было перед его голубыми глазами. Она расцвела в ещё большей улыбке. Анетта была счастлива с ним, не считая проблем, а у кого их не было. Они сочетались, а не были идеальными. — В конце следующего месяца, — девушка вдруг заговорила, — я уезжаю в Африку с волонтерами из фонда матери. Решила начать со знакомых людей. — Прекрасно, на сколько? — он приподнял бровь. — Пока на неделю. Буду помогать строить дома. Для начала пройду курсы первой помощи, узнаю побольше, проведу исследования. Кстати, ремонт в доме начнется пятого числа. Я выбрала дизайнера, думаю, тебе понравится. Раскрою секрет, немного мрачности я тебе оставлю. — Я рад за тебя, за нас.       Антуанетта вдруг сделала сконфуженное лицо. — Ты умеешь пользоваться шуруповёртом? — Да, а что? — Ты научишь меня. — Ладно, как скажешь, — Альфред ухмыльнулся и поцеловал её лобик. — Я буду ждать тебя здесь. Только не задерживайся. — Я обещаю.