national anthem.

      Тот вечер был особенно добр к жителям Белгравии. После дневного ливня тучи потихоньку сдали небо солнцу и отправились восвояси. Мокрые улочки освещались оранжевыми лучами, напоминающими о скором закате. Благословленные часиком хорошей погоды люди повыбегали наружу из своих тёплых, даже душных домов одни или с парой, а кто-то с верной собакой. Дамы, прячущие глаза за гигантскими солнечными очками, брели с колясками и болтали о важных вещах по телефону, порой скорчивая недовольную гримасу. Редкие строптивые спортсмены бежали по тротуару, перепрыгивая одну лужу за другой и не страшась брызгов от проезжающих мимо машин. Все хотели успеть сделать глоток свежего воздуха, приятного аромата лета. Анетта тоже не отличилась от своих соседей. Перед тем, как заняться упаковкой чемодана, девушка открыла окно нараспашку, вдыхая запах мокрого асфальта и ярко-зеленого вяза, растущего через дорогу.         Анетта не пыталась убежать из дома снова, такие намерения оставили её светлую голову. Дело было в том, что прошлым вечером за ужином Альфред предложил ей съездить вместе с ним в Италию, девушка тут же согласилась, давно она не была на побережье Тирренского моря. А потом мужчина сообщил, что купил билеты на вечер последующего дня. Анетта тотчас всполошилась, недовольно косясь на Соломонса, не специально порою выводящего её из душевного равновесия. Алфи с улыбкой усадил её обратно за стол и уверил, что она успеет собраться. Он оказался прав, на утро Антуанетта вернулась домой, успела переделать несколько дел и, конечно, собрать чемодан великоватый для трехдневного путешествия.         Мама помогла открыть дверь и выкатить чемодан по ступенькам, пока Анетта проверяла наличие паспорта в сумке.   — Да, он здесь, — воскликнула девушка и повесила сумку на плечо. Она опустила глаза и заметила свой чемодан рядом, а потом посмотрела на широко улыбающуюся мать. Девон никогда не поднимала тяжести, то есть, вообще. Анетта была изумлена, но не показывала этого. — Спасибо за помощь.   — О, ничего, милая. — Девон сложила ладони вместе и поднесла к груди, любуясь дочерью.   — Все в порядке, мама? — Анетта решила не оставлять без внимания странного поведения женщины. — Ты странно смотришь. Это пугает.    — Ой, ничего странного. Сама всё знаешь. Я уже говорила, как рада за тебя. Ты светишься, цветешь и пахнешь. — Девон ласково коснулась волос и поправила лямку платья, будто Анетта была маленькой девочкой, всё ещё носящей с собой везде плюшевого медведя в пачке. — Не могу дождаться встречи с твоим молодым человеком. Может мне стоит забронировать столик в ресторане на следующих выходных?   — Он тоже, поверь. — Зря она это ляпнула. Мать тут же загорелась улыбкой.   — Как чудесно! Я позвоню в «Скетч» сегодня же!   — Мама, нет, пожалуйста, не торопи события.   — Ты меня изводишь, Антуанетта!   — Нисколько, это ты изводишь себя гаданиями. Не стоит. Придет время, и я вас представлю. Не переживай.   — Ладно, будь по-твоему.         Перед домом остановилась машина, на переднем пассажирском сидении показался Самуил. Анетта взяла чемодан и поспешила к автомобилю. Мать направилась за ней. Охранник вышел из салона и, кивнув дамам, забрал чемодан и погрузил его в багажник, затем он снова вернулся на место.   — Напиши, как приземлишься.   — Обязательно, — она поцеловала щеку Девон, — позвоню папе в аэропорту.   — Конечно-конечно, он будет волноваться. Вряд ли заснет, пока ты не приземлишься.   — Не переживайте и ложитесь спать. Со мной всё будет замечательно. — Анетта улыбнулась.   — Ты это отцу скажи. Уезжаешь не пойми с кем в другую страну. — Девон мотнула головой, уже предвкушая ночные разговоры Остина, больше похожие на терзания, о том, что не стоило отпускать дочь так далеко с незнакомцем.   — Я могу позаботиться о себе.   — Хорошо-хорошо. Езжай, опоздаешь на рейс. — Мать сложила руки на груди и прозорливым взглядом посмотрела на черный джип. — А могли бы взять наш самолет, думаю, Остин не был бы против.   — Чтобы ты точно смогла узнать его личность, нет уж, спасибо.   — Тебя не провести, — мама добро ухмыльнулась. — Хитрая, прямо как я в твои годы.   — Мне действительно пора, — Анетта открыла дверь машины, — увидимся в воскресенье.   — До встречи, милая, будь аккуратна.   — Как всегда.         Антуанетта помахала матери и села внутрь, закрывая дверь и откидываясь на спинку сидения. Тяжелый вздох покинул её рот. Ей предстоял долгий путь. Шофер завел автомобиль, и они направились в Камден-таун, где забрали Альфреда. Мужчина сел в машину в привычном чёрном костюме, Анетта поражалась тому, как он выдерживал такую духоту. Девушка с широкой улыбкой, выдающей её энтузиазм, на лице поприветствовала Соломонса и поцеловала его в щеку. Альфред ответил тем же. По пути в аэропорт они попали в небольшую пробку. Анетта удобно устроилась на мужском плече и прикрыла глаза, наслаждаясь потоками холодного воздуха, идущими из кондиционера. Алфи же молчал и смотрел на дорогу, пока его указательный палец рисовал фигурки на ладони девушки.         В аэропорту, пройдя регистрацию, Анетта, как и обещала, позвонила отцу и доложила все интересные ему детали: номер рейса, время посадки, адрес проживания и то, чем она собиралась заниматься в Италии все три дня. Не разу не закатив глаза, что было успехом, Анетта рассказала отцу все и, попрощавшись, скинула звонок, а затем вернулась к Альфреду.         Через три с половиной часа они приземлились в аэропорту Ламеция-Терме. На улице уже сгущались сумерки. Анетта отправила сообщение родителям, пока Альфред забирал их сумки. На черном внедорожнике они направились к располагавшейся рядом с городом под названием Тропеа вилле, которую снял мужчина. Витиеватые дороги, редкие фонари, скалы, жара, даже несмотря на отсутствие солнца, соленый воздух. Она ловила нотки моря в ветре, проникающем через открытое окно. Ей не терпелось исследовать райский уголок под звездным небом, но сил после полета и поездок в душных салонах совершенно не осталось. Девушка отложила это на потом.         Машина окончательно остановилась, когда Антуанетта начала погружаться в сон. Альфред слегка потряс её за руку, и она вскочила, широко раскрывая глаза. Он сообщил ей о приезде, и, схватив сумку, девушка покинула машину. Приятный ветерок обдул её справа, заставляя тело расслабиться. Ей захотелось спать ещё больше. Алфи достал из багажника чемодан и свою сумку и кивнул в сторону дома. Анетта развернулась лицом к вилле, которую было сложно разглядеть из-за отсутствия освещения. Послышался скрип. Она развернулась и заметила, как за машиной закрываются высокие кованые ворота. Весь остальной участок был огражден высокой каменной стеной. Она нахмурилась, а затем услышала свое имя и подошла к Альфреду, беря того за предплечье. Он открыл дом, нашел щиток и включил свет. За окнами загорелись круглые фонарики, освещая зеленый сад, где-то на горизонте показалась синеватая полоса. В иной ситуации Анетта бы сразу же отправилась исследовать дом, но на этот раз её интересовало лишь расположение ближайшей спальни. Соломонс, не произнося не слова, взял её за руку и повел в нужную комнату. Анетта быстро сняла платье и залезла под прохладное одеяло, расплываясь в довольной улыбке. Альфред же поставил сумки и зашёл в смежную комнату.   — Алфи? — позвала Анетта, когда поняла, что рядом довольно долго никого не было. — Ты где?         Мужчина подошел к кровати. Пиджака на нём уже не было, а рубашка была наполовину расстегнута.   — Я схожу в душ, засыпай, — он оставил поцелуй на лбу девушки и скрылся.         Антуанетта обняла подушку и выдохнула через нос. За стеной на пол полилась вода. За окном мерцали крохотные звездочки, а где-то вдалеке шумел прибой, омывая песок.         Следующим утром Антуанетта проснулась из-за мурашек, покрывших её тело. Одеяло сползло, а ветер хозяйничал в комнате. Она открыла глаза. Рядом никого не было. Анетта тут же подскочила, накинула халат, который впопыхах достала из чемодана, и направилась на поиски Альфреда. Она раскрыла двери и босыми ногами потопала вдоль коридора по холодному полу из тускло-красного камня, а затем сбежала по лестнице, которую едва нашла. Множество комнат и коридоров выглядели иначе при свете. Анетта прошла гостиную с диваном, ковром бордового цвета и желтыми креслами и забежала в кухню. Альфред, уже одетый в деловой костюм, стоял у серого островка, на котором расположились завтрак, состоящий из блинчиков и ягод, и дымящееся кофе. Его спина была напряжена, слегка сгорблена, взгляд — сосредоточен, будто он обдумывал трудный план побега или аферы. Мужчина услышал шаги и развернулся.   — Доброе утро, голубка, — он улыбнулся и сделал глоток кофе.   — Доброе, — Анетта подошла ближе и положила руку на мужское плечо, — почему ты так одет? Неужели куда-то собираешься?   — У меня дела.   — Какие дела у тебя могут быть в такой глуши? — она нахмурилась. — Или ты едешь в Неаполь или Рим? Без меня? Я тоже хочу.   — Нет, милая, я еду к старому другу. — Как-то не очень дружелюбно произнес мужчина. Взгляд стрелял молниями. — Он живет здесь недалеко, в трех часах езды. — Анетта изумленно приоткрыла рот. Алфи собирался оставить её в первый же день их короткого отпуска. — Постараюсь вернуться к ужину.   — Так поздно? А мне что делать целый день?   — Отдыхать, — Соломонс положил ладонь на её щеку, — сходи на пляж, в город, пройдись по магазинам, исследуй виллу, делай всё, что захочешь, — вдруг он сделался строгим, сдвинул брови, фиксируя на девушке свой взгляд, — но никуда не ходи без охраны. Я серьезно. Кто-то всегда должен быть рядом.   — Мне что, гулять с Самуилом под ручку? — обида пронзила её голос. Анетта надула губы.   — Да, а ещё с Ашером и Питером. Минимум три человека рядом. Ясно?   — Ясно, — Анетта кивнула и коснулась его руки пальчиками, — но я не с ними отдохнуть приехала, а с тобой.   — Прости, голубка, — его голубые глаза потеплели, кажется, ему действительно было жаль, — это очень важно.   — Ладно, иди. Только возвращайся скорее.   — Обещаю.         Поцелуй в лоб. Взгляд сожаления. Альфред поднялся по небольшой лестнице и направился по коридору к выходу.  Анетта вздохнула и уселась на высокий стул, глянув на стеклянные двери, ведущие на задний двор. Желание исследовать вернулось с новой силой. Она засунула в рот виноград и направилась на улицу. Идеальный зеленый газон, парочка ступеней вела к длинному бассейну, рядом с которым стояли лежаки и зонтики от солнца, справа, обойдя выступающую часть дома, Анетта обнаружила стол на двенадцать человек, над которым по ниточкам расползался виноград, за высокими кипарисами, оливами и смолосемянниками можно было разглядеть каменный забор, по периметру гуляли мужчины в чёрных костюмах, она насчитала человек пятнадцать и, кажется, это были не все люди. Анетта подумала, что охранников было многовато, Альфред был параноиком, когда дело касалось её. Возможно, совсем немножко ей это льстило.         Девушка подняла глаза и, жмурясь от солнца, оглядела здание. Это была старинная вилла из коричневого стершегося кирпича, по которому полз плющ, со ставнями на окнах. Каменные полы, белые стены, яркие ковры, антикварная мебель, тяжелые потолочные балки из тёмного дерева, арочные проемы между комнатами. Внутри был сделан современный ремонт, но дух прошлого никуда не делся, может, стал прозрачнее. «Очень красивое место», подумала Анетта и поднялась по ступенькам, камешки на которых кололи ноги. Девушка оглянулась, здание находилось на возвышении, и отсюда было прекрасно видно небольшой городок с красными крышами и насыщенно-голубое море, располагавшееся в километрах двух или трех от виллы. Она широко улыбнулась и закусила губу, ей очень хотелось ступить на горячий песок и окунуться с головой в прохладную воду.         Антуанетта поела, гадая о том, откуда взялся завтрак, потом она переоделась в шорты, льняную рубашку и босоножки, надела шляпу с широкими полями, взяла плетенную сумку и направилась на поиски своих охранников. Ашер, которого она еще давно заставила подписать договор о неразглашении имени её парня, и Самуил были в доме, там же они и жили, рядом на всякий случай. Питер и остальные охранники поселились в домике поодаль. Она объявила им о желании сходить в город и сказала, что будет ждать у ворот. Они появились через две минуты в черных очках и в костюмах. Анетта выпучила глаза.   — Что это такое на вас?   — Форма, мисс, — ответил Ашер.   — Извините, но так дело не пойдет. Переоденьтесь во что-то обычное, пожалуйста. Я не хочу, чтобы вы привлекали внимание или словили тепловой удар.   — Хорошо, мисс.         Они ушли. Антуанетта помотала головой, складывая руки на груди. Нянчится с ними, как с маленькими детьми. Через десять минут они спускались по небольшой дорожке из гравия, Анетта отказалась ехать на машине. Солнце несильно пекло, стрелки часов еще не достигли десяти. Нужно было успеть вернуться до двух к позднему обеду, тем более, жару она вряд ли выдержит. Вскоре они достигли города, состоящего из бежевых невысоких домов с выцветшими крышами. Охранники шли щитом сзади и сбоку в такт с ней, Анетта останавливалась — они тоже, она делала шаг — они тоже. Принцесса со следующими позади ожившими карточными вальтами. Она усмехнулась и постаралась не обращать внимания.         Улочки скрывались в тени домов. Она разглядывала уличные кафешки, магазины, горожан в ярких нарядах с радостными лицами, разноцветные ставни на окнах, потрепанную временем брусчатку под ногами, редкие пальмы, непонятно откуда взявшиеся посреди города, и искала глазами прилавки с фруктами и овощами, хотела приготовить себе лёгкий обед и, возможно, ужин. Но она сначала решила пройтись до пляжа, добраться до которого можно было лишь обойдя город, часть самых близких к воде домов фалангой стояла прямо на резком обрыве. Анетту удивляло то, что люди не боялись жить на таком шатком фундаменте, учитывая землетрясения.         Вместе со своим сопровождением она достигла пляжа, где и сумке негде было упасть. Анетта заявилась к берегу прямо в час-пик, она сразу же отбросила мысль покупаться, купальник она все равно не взяла, охранникам усложнять жизнь не хотелось, им было бы трудно найти её в море других туристов: она не очень хорошо плавала, потому не рисковала купаться в одиночку. Девушка сняла обувь, ступила на обжигающий кожу песок и побрела навстречу приятному соленому бризу. Кудри волнами заструились по ветру, рубашка затрепетала, лучи почти незаметно ложились на кожу неровным загаром. Антуанетта ступила в тёплую воду, звуки которой расслабляли. Она закрыла глаза и подняла голову к солнцу. Прекрасное место, идеальное для тайного rendez-vous на террасе с видом на море, интимных разговоров при свечах, пылких касаний, поцелуев со сладостью вина на языке и томных взглядов.         Антуанетта стояла одна. Глаза открылись, и голубые зрачки заблестели белыми искрами. Девушка потопала вдоль берега, мутя воду под ногами. Она искала ракушки, стараясь отвлечься от омрачающих дивный день мыслей. Альфред оставил её в их первый совместный отпуск ради друга, хотя Анетта была уверена, что не всё здесь было так чисто. После того, как она увидела, как Алфи общается со своими «друзьями», она не была уверена, что они вообще у него есть. Слишком уж настороженно и угрожающе он себя с ними вёл, что крайне отличалось от того, человека, с которым она встречалась в разных укромных комнатах при тусклом свете, которого неожиданно обнимала со спины, прижимаясь к той щекой, пальцы которого сплетала со своими, пока он витал в раздумьях, грудь которого покрывала поцелуями под плотным покровом ночи перед тем, как закрыть глаза. И она бы соврала, если бы сказала, что это нисколечко не настораживало её. Недостаточно было знать очень заботливого, спокойного, немного наивного в сфере отношений Алфи. Ей необходимо было знать, как он повышает голос или молчит, когда взбешен, как хмурятся его брови, когда он расстроен, в какие линии выстраиваются его морщинки под глазами, когда он разочарован или недоволен. А Альфред старательно этого не показывал. Анетта не могла понять почему: был ли он так страшен в гневе или попросту не хотел её расстраивать, — поэтому продолжала мучать себя догадками.         Вернулась она на виллу раньше, чем полагала. Часов в двенадцать солнце стало страшно палить, ни веер, ни шляпа не спасали от духоты. По пути Анетта наткнулась на лавку радушного сеньора Джованни, подарившего ей несколько комплиментов за пять минут разговора, и закупилась там продуктами, которые едва поместились в сумку. Что ж, Анетте было трудно устоять перед сочными, свежими фруктами, манящими своими ароматами.         Зайдя в дом, она ощутила приятный холод на вспотевшей коже, скинула туфли и босыми ногами направилась на кухню. К её удивлению, там уже хозяйничала женщина. Незнакомка стояла к ней спиной у плиты, в комнате разливался пряный запах. Услышав шум, женщина развернулась. Улыбка расплылась на её пухлых губах, густые почти чёрные брови приподнялись, давая шанс рассмотреть шоколадно-карие глаза. Кудрявые смоляные волосы были закреплены крабиком, открывая скулы, золотые серьги в ушах и рюши на горчичном платье.   — Здравствуйте, — Анетта неловко подошла ближе, кивая.   — Здравствуйте, — почти без акцента произнесла женщина, и Анетта облегченно выдохнула, итальянский она не знала в отличие от Алфи. — Вы, наверное, синьора Соломонс?   — О, нет, — ещё нет, подумала Анетта, густо краснея, — я пока что синьорита, меня зовут Антуанетта.   — Как королеву Франции, изысканно, — женщина ухмыльнулась и кивнула будто в знак одобрения, — мое имя Лукреция Моретти, моя семья сдает этот дом.   — Приятно познакомиться.   — Мне тоже, — улыбка Лукреции была ослепительной и окрыляющей, она обволакивала, как облако, и заставляла чувствовать себя важным.   — Не сочтите за грубость, но что вы здесь делаете? Если вы с каким-то делом, то Альфред уехал ещё утром. — Она автоматом показала пальцем на выход. — О, ничего, я готовлю обед и ужин, надеюсь вы любите баклажаны. Готовлю баклажаны пармиджано и паэлью с креветками. — Звучит очень вкусно, благодарю. — Анетта села за стол. — Нигде не видела такого обслуживания при аренде. Вы — восхитительное исключение.   — Нет-нет, обычно я не готовлю гостям, но сеньор Соломонс попросил мужа найти хорошего повара, вот я и вызвалась.   — Это из-за меня. — Женщина нахмурилась, не понимая сути предложения. — Я с готовкой на вы. Могу приготовить всего лишь салат или омлет. Надеюсь, вас это не сильно побеспокоило, — Анетта кинула взгляд на плиту.   — Нет, что ты, bella donna, — она махнула рукой, — я целыми днями сижу дома с тремя непоседами, для меня готовка – это отдых. Я была только рада помочь, тем более синьор доплатил.       Антуанетта раскрыла рот, а затем прикусила губы, отводя взгляд. У неё в голове крутился вопрос, но она не решилась его задать, слишком прямолинейно, да и нарушило границы. — Что-то тебя волнует? Давай, выкладывай. Лукреция может помочь. — Женщина подмигнула и облокотилась на стол, подпирая рукой голову.   — Я хотела бы узнать, вам не тяжело сидеть с детьми одной целыми днями?   — О, я не одна, mio caro, — Лукреция расплылась в улыбке, — мой муж, Витале,  — художник, всегда рядом, хотя бывает закрывается в своей студии и не выходит целый день. Да и у меня полно хобби. Я готовлю, иногда рисую за компанию с Витале, иногда пишу рассказы, которые даже публикуют. Доход смехотворный, но меня все устраивает. — Интересная у вас жизнь, я серьезно. — А ты, синьорита, чем занимаешься? — Э-э-м, ничем, устраиваю ужины и чаепития время от времени. — Англичане, — пробормотала она, закатывая глаза, — не пишешь? Не рисуешь? Увлекаешься поэзией? Может, йогой занимаешься? — Пилатес. — Ты как… как те, как же их, — она пощелкала пальцами, — реальные домохозяйки? — Не знаю, — Анетта поджала губы, — может быть, ею и буду, если не найду для себя работу, которую буду искренне любить. — Правильно, — она выставила указательный палец, — не понимаю я стремление людей работать на работе, не приносящий удовольствия, ради больших денег. Хотя с моей колокольни, наверное, легко судить. Хорошую жизнь нам обеспечивает этот дом, доставшийся Витале от отца. — Анетта закивала, — ognuno vive come sa, каждый живет, как знает, не наше это дело. — Да-а-а, не наше, — девушка хотела бы узнать, как жить свою.       Смогла ли бы Анетта стать реальной домохозяйкой? Это тоже была своеобразная работа, и тоже тяжелая. Следить за домом, детьми, постоянно выглядеть шикарно. В этом была своя прелесть, постоянность, даже умиротворение. Но она склонялась к тому, что такая жизнь быстро бы ей надоела, и организации ужинов бы не спасли. Нет, ей нужно было что-то ещё.       Антуанетта поболтала с Лукрецией ещё немного, выяснила пару интересных мест для посещения, узнала несколько блюд, которые обязательно надо было попробовать, а затем попрощалась и, переодевшись, направилась к бассейну вместе с Вирджинией Вулф, точнее с её книгой «на маяк». Книга отвлекла её на пару часов, а затем она зашла в бассейн. Нырок. Голубые глаза, отражающиеся на водной глади. Она нахмурилась и подплыла к бортику, опираясь на него руками. Рядом было около двадцати человек, в Анетта чувствовала себя одиноко, ощущала себя на толику брошенной. Это был идеальный шанс узнать Алфи получше, узнать, каков он в типичной бытовой жизни, а он ушел. Конечно, ей было немного обидно, а может и не немного.       Поужинала девушка на улице под виноградными листьями в тихом одиночестве, рассматривая морскую линию на горизонте. Она прочитала ещё несколько глав книги, оставив закладку в виде с их с Альфредом совместной фотографии: улыбавшаяся Анетта и Алфи, смотрящий куда-то вдаль и, вероятно, не догадывающийся о съемке. Сумерки сгущались, ветер трепетал листья деревьев, рядом стали летать надоедливые мошки. Антуанетта провела пальцем по фото, закрыла книгу и направилась обратно в дом. Десять часов, а Соломонса ещё не было. Она обиделась, надула губы и легла в кровать, поворачиваясь к окну. Девушка надеялась заснуть до прихода Альфреда, разговаривать с ним она в тот момент не желала. Коммуницировать с ним — работа следующего дня.       Альфред вернулся после одиннадцати, прошел призраком по коридорам и обнаружил спящую Анетту, сжимающую одеяло. Он сел на кровать, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, а затем провел рукой по женской ноге. Алфи обещал вернуться к ужину и сильно опоздал, дела заняли больше времени, чем он ожидал. Ему действительно было жаль, он надеялся лишь на то, что не задел Анетту своими действиями. Соломонс разделся и лег рядом, обнимая девушку. Он мог лишь надеяться.       Антуанетта встала около десяти утра. Снова одна. Она кивнула сама себе, разочарованно осматривая правую сторону кровати. Девушка даже не пыталась искать Альфреда в доме. Она знала, его не было. Анетта поела виноградинки из миски, голодной она не была, и, надев купальник, направилась загорать в компании той же книги. Рядом рос и пах олеандр с пышными розовыми цветами, запах которых доносился до носа. Она валялась на лежаке недалеко от зонтика, бросающего тень на красные камни и газон, полностью фокусируясь на строчках. Она не обиделась, не обиделась, обиделась. А как иначе? Алфи кинул её и на второй день.       Через час позади послышались шаги. Анетта не обернулась. Альфред подошел к девушке с виноватым лицом и сел на лежак рядом, сцепляя руки. — Доброе утро, милая, — произнёс он. — Да, это оно и есть, — ответила она, не отрываясь от страниц.       Альфред вздохнул. — Я расстроил тебя, не так ли?       Она покосилась на мужчину. Брюки от костюма, расстегнутая рубашка с закатанными рукавами. Слишком строго для выходных в одной из самых романтичных стран. Вероятно, только вернулся с очередной встречи. Он сидел, слегка опустив голову, будто пришел с повинной. Анетта отложила книгу и села лицом к нему. — Да, расстроил, — она недовольно поджала губы. — Мне не понравилось то, что ты оставил меня вчера и сегодня. Просыпаться одной не самое приятное ощущение, тем более когда я с кем-то. Я понимаю, у тебя есть дела, работа, это прекрасно, я поддерживаю тебя, но дело в том, что мы говорили про эти выходные, как про отпуск. Наш первый совместный отпуск. Это важный шаг… — она укусила щеку изнутри, — для меня, по крайней мере.       Алфи взял женские руки в свои, Анетта не сопротивлялась.    — Мне жаль, голубка, я не думал, что встречи займут так много времени. Я постараюсь больше такого не допускать. С этого момента и до самого полета обратно я в твоем распоряжении. Будем делать все, что ты захочешь, м?       Анетта прищурилась. — Ладно, ты прощен, но я хочу делать и то, что тебе нравится. Кстати, об этом. — Она ухмыльнулась. — Пойдем.       Девушка встала и потянула Соломонса за собой в дом. Он покосился на Анетту с любопытством. Она усадила мужчину на диван и куда-то убежала, а хвост золотых волос метался позади. Антуанетта вернулась через минуту в шелковом халате поверх купальника и протянула ему несколько черных лент метром длиной.    — А это еще что? — Алфи часто заморгал.   — Ленты, чтобы ты меня связал.       Он удивлённо вскинул брови. — Зачем мне это? — Альфред, — она села рядом, — ты говорил тебе это нравится. — Не думаю, что это хорошая идея, — девушка закатила глаза. — Ты почти два месяца назад пообещал мне о том, что мы попробуем то, что тебе нравится, но мы так ничего и не попробовали. — Тебе может не понравиться. — А может и понравится, ты же не знаешь, — она отложила ленты на кофейный столик и взяла мужчину за руки. Алфи заглянул ей в глаза. — Я хочу попробовать что-то новое, и я доверяю тебе достаточно, чтобы сделать это с тобой. — Хорошо, давай попробуем.       Антуанетта сжала его руки и довольно улыбнулась, в затем залезла в карман и достала оттуда сложенную бумажку. Алфи вскинул брови, она не переставала его удивлять.    — Я сделала кое-что, — она протянула листок, исписанный черными чернилами, — это список того, что я точно не хочу пробовать и что причиняет мне дискомфорт. А на обратной стороне список того, что я бы хотела попробовать, они подписаны, чтобы ты не перепутал, — Алфи внимательно прочел содержимое, — и сохрани листок, пожалуйста, чтобы я могла дописать.       Когда Алфи закончил читать, он положил листок в карман, и коснулся щеки Анетты, ухмыляясь.   — Ты хорошо постаралась. — Да, я такая. — Анетта подняла плечи и гордо вскинула подбородок. — Расскажи мне, что ещё мне нужно знать. — Да, конечно, я хотела обсудить кое-какую деталь.   — Слушаю внимательно.   — Насчет… наказаний, а именно шлепков и боли. — Анетта отвернулась, ощущая толику дискомфорта. Щеки зарделись. — Я бы хотела, хотела иметь возможность спокойно сидеть… то есть, я имею в виду…       Альфред подавил улыбку и положил руки на плечи девушки, та замолчала и сконфуженно посмотрела на него. — Писать было легче, — она вздохнула и непроизвольно ухмыльнулась.   — Всё хорошо, Анетта, ты можешь сказать мне всё, что угодно, мне важно это знать.   — В наш первый раз, когда ты меня шлепнул, было нормально, я бы не хотела, чтобы сила удара не превышала ту. Я — не фанат боли.   — Хорошо, я запомню это. Говори мне каждую подобную деталь, поняла?   — Да, хорошо. — Анетта кивнула. — Расскажи мне больше о том, что ты будешь делать.   — Я буду контролировать всё: ты не сможешь говорить без разрешения, не считая стоп-слова, или делать что-либо. Ты будешь подчиняться и спрашивать разрешение, чтобы сделать что-либо. — Мне нужно называть тебя как-то иначе? Сэр или что-то такое? — Ты хочешь? — Оставим это для следующего раза. — Конечно, если он будет. — Анетта недовольно прищурилась, делая кислую мину. «Все-таки ты была серьезно настроена», подумал Альфред.— Ты уверена, что хочешь всего этого?   — Да.   — Стоп-слово?   — Филадельфия.   — Если ты засомневаешься или хотя бы на долю секунды почувствуешь себя некомфортно, что ты сделаешь?       Анетта сделала серьезное лицо.   — Скажу стоп-слово. Обещаю.       Альфред встал с дивана, взял ленты и посмотрел на неё сверху вниз. Анетта разглядывала его вдумчивое лицо, не зная, что делать. Они уже начали, или он должен был сказать что-то. — Встань, Анетта, — мягко проговорил он. Девушка вскочила. — А теперь, марш в спальню, и не слова.   — А мы уже начали, да? — она закусила губы, пытаясь скрыть улыбку, свидетельствующую её торжественную победу.   — Да.   — Хорошо, молчу и иду в спальню, поняла.       Анетта кивнула и поторопилась в комнату, Альфред шел за ней. Она пару раз обернулась, дабы посмотреть на его лицо. Жутко интересна была его реакция. Альфред выглядел сосредоточенным. Видимо, он относился к этому серьезно. Значит, стоило и ей. Хотя Анетта была игривой, когда дело касалось секса.       Антуанетта остановилась у кровати и развернулась лицом к мужчине. Она усердно старалась не улыбаться от восторга, переполняющего тело. Альфред оглянул её с ног до головы, а затем коснулся волос, аккуратно стягивая резинку, и расправил золотые локоны. — Мне так нравится больше.       Его взгляд с очаровательной улыбки поспешил ниже. Белый шелковый халат со смешными перьями на рукавах, такого же цвета купальник, идеально гармонирующий с загоревшей кожей, и золотая подвеска с буквой А. Анетта не была уверена, что это была первая буква её имени. Алфи провел пальцем от ключиц до пояса халата и развязал его, открывая больше кожи. Она вдохнула и задержала дыхание. Он растягивал прелюдию. Специально. Ладно, ей это было по душе. — Сними это, — сказал он кратко и коснулся края халата.       Анетта, решая играть в его же игру, сделала это медленнее, чем обычно, несмотря на то, что внутри её торопило любопытство. Ткань упала на пол. Девушка склонила голову, исподлобья наблюдая за мужчиной. Алфи не мог оторвать взгляд от её тела и лица. Родинки, плавные линии, незаметные трещинки на губах, черные от туши ресницы, блестящая кожа, вьющиеся от природы волосы. Пальцы погладили её щеку, светло-бирюзовые глаза не переставали наблюдать за ним. Алфи понимал, её съедало волнение. Он хотел, чтобы она прочувствовала каждую мелочь того, что он собирался сделать. Спешки не было в его планах, Анетта должна была понять, как к этому относится.       Мужчина нагнулся к лицу Анетты и едва ощутимо коснулся её губ своими, она тут же привстала на цыпочках и подняла руки, дабы положить их на его плечи, как делала всегда, но Альфред резко отодвинулся на пару сантиметров. — А-а, руки, — прошептал он, обжигая дыханием её губы. Растерянность проскользнула в её глазах. И через пару секунд, будто переварив сказанное, Анетта отпустила руки.       Тогда Альфред и поцеловал её. Анетта прикрыла глаза, машинально вытягивая шею, дабы быть ближе, и прижала руки к бедрам, не зная, куда ещё их деть. Это был единственный контакт, он не позволял и самому себе дотронуться до неё, желая подразнить девушку подольше.       Соломонс отпрянул. Щеки девушки покраснели, губы приоткрылись. Она смотрела на него, словно загипнотизированная, ожидая следующих его действий. Мужчина подошел вплотную и завел руки за спину Анетты, расстегивая верх купальника, а затем снимая его за бретельки. Она похлопала ресницами. Грудь не спеша вздымалась. Альфред положил руку на женскую грудь и легонько сжал. Неконтролируемый вздох покинул её рот. Мужчина не удержался и удовлетворенно хмыкнул. Ему нравилась немая отзывчивость Анетты. Он обвел бюст, вызывая мурашки, и сжал сосок. — Ай, — слетело с женских губ прежде, чем Антуанетта это поняла. Альфред тотчас поднял глаза, в которых отчетливо читалось недовольство. Анетта опустила подбородок и плотно сжала губы. Альфред продолжил путь рукой по груди, а затем животу, наслаждаясь гладкостью и теплотой. Она сглотнула ком в горле. Пальцы двинулись ниже и вскоре достигли лона. Анетта приоткрыла рот, испуская беззвучный стон. Мужчина сделал несколько кружков средним пальцем. Девушка изогнула брови домиком и укусила щеку изнутри, стараясь не издавать ни звука. — Молодец, — прошептал Альфред, ухмыляясь.       Затем он резко прижал Анетту к себе, сжимая ягодицы одной рукой и целуя губы девушки. Облегченный вздох. Анетта сжала кулачки. Не касаться. Не касаться. Не касаться. — Развернись и сведи руки вместе.       Анетта повернулась и вытянула руки. Холодная, приятная на ощупь ткань коснулась руки. Алфи перевязал её руки и нагнулся к женскому уху. — Не слишком туго? — Нет, всё хорошо, — тише ответила девушка.       Антуанетта поймала себя на том, что прислушивалась к каждому звуку, обращала внимание на каждое касание, каждую свою эмоцию. Азарт, возбуждение. — На кровать на коленки лицом ко мне, голубка.       Анетта залезла на кровать, Алфи заботливо придерживал её рукой. Она развернулась и села на колени, глядя на Альфреда. Он убрал светлые волосы за уши, открывая вид на красивое личико. Антуанетта легонько улыбнулась от мягкости прикосновений. Он снова поцеловал её, клади руки на шею, но на этот раз почти неощутимо, нежно, словно останавливая себя, боясь спугнуть. — Ложись.       Анетта плюхнулась на кровать, широко улыбаясь. Альфред улыбнулся в ответ, а затем его пальцы шустро расстегнули рубашку, и та была благополучно откинута на пол. Он так же быстро избавился от брюк, залез на кровать и нагнулся к бедрам Анетты, расставляя её ножки. Девушка валенка приподняла голову, затаив дыхание наблюдая за действиями Соломонса. Он поцеловал её живот и спустился ниже. Пальцы зацепили резинку бикини и потянули вниз. Анетта приподняла ноги, чтобы ему было проще избавиться от вещи. Большая рука прошлась по груди и животу. Он коснулся лона кончиком пальца, и тотчас горячий язык дотронулся до клитора. Анетта сдержала ох. Большой палец дразняще прошелся по влажным складкам, надавливая. Он снова провел по чувствительному комочку языком и задел зубами. Анетта неслышно ахнула, откинулась назад. Спина выгнулась дугой, плечи расправились, руки столкнулись с преградой. Ленты невольно впились в кожу. — Не дёргайся, голубка, — строго произнёс Альфред, бросая на неё сердитый взгляд.       Она кивнула. Щеки снова запылали от непонятно откуда взявшегося стыда. Анетта подняла глаза к идеальному побеленному потолку. Мужчина ни на секунду не переставал следить за состоянием девушки. Альфред нежно провел рукой по колену и поцеловал внутреннюю часть бедра, обращая внимание девушки на себя. — Ты отлично справляешься, милая, — прошептал он, но так, чтобы Анетта отчетливо услышала каждое слово. Напряжение на лучезарном личике спало, и она улыбнулась.       Альфред вернулся к занятию, от которого у него закипала кровь. Нежно, медленно, растягивая удовольствие, он тестировал лимиты Анетты, смотрел сможет ли она лежать молча. По коже бегали мурашки, будто дикие мустанги по зеленым лугам. Зубки терзали губы, заставляя их побагроветь. Она выгнула спину навстречу его ласкам. Он придерживал её талию, успокаивающе поглаживая девушку. Алфи ухмылялся, смотря, как Анетта прикрывала глазки от очередного касания, пронзившего её током. Мужчина ускорился, его самого распирало от предвкушения долгих, страстных поцелуев, пылких движений, её сладких стонов. Язык дразнил клитор, то ускоряя, то замедляя темп, но ненадолго. Анетта выпрямилась ножки, пальцы скрутились. Она была мучительно близко. Альфред не останавливался. Его пальчик пригладил бедро, а затем, переместившись, слегка надавил на влажные складами. Анетта издала тихий, неразборчивый звук и замерла, жмурясь, словно в глаза палило солнце. Альфред ухмыльнулся и поцеловал женский животик и бедра. Её тело опустилось на скомканное одеяло, мысли погрузились в блестящую пелену, в глазах расплывались звезды, а по крови струилось тягучее зелье — магия момента феерии.       Пару секунд. Антуанетта тяжело дышала. Она открыла глаза и смотрела в потолок, приходя в себя. Руки слегка онемели от тяжести, так неожиданно обрушившейся на них. Алфи приподнялся и лег рядом с девушкой, он пригладил волосы, добро улыбаясь. Она молча посмотрела на мужчину, тот так же без слов склонился и невесомо коснулся губ, провоцируя Анетту. Девушка пыталась ухватиться за его губы, но он раз за разом отдалялся. В это же время мужская рука снова коснулась ещё чувствительного лона, Анетта вскинула брови и опустила голову, давя в себе желание простонать или сказать что-либо. Конечно, Альфред ещё с ней не закончил. Антуанетта была готова ещё одному заходу, кажется.       Девушка проглотила скопившуюся слюну и заглянула в потемневшие глаза, а может ей просто казалось, что они потемнели. Ей ещё казалось, что она объята облаками или другим чем-то таким же мягким. Альфред ухмыльнулся, нет, даже оскалился. У Анетты сердце упало в пятки от ожидания. Он надавил на клитор. Она стиснула зубы, достойно выдерживая проверку. Ей вдруг захотелось усмехнуться, но она не стала, он станет дразнить пуще прежнего. Пальцы поползли ниже и проникли внутрь. Она приоткрыла губы, воздух бесшумно покинул рот. Альфред стал не спеша вводить и выводить пальцы, якобы случайно задевая клитор, который ещё искрился от предыдущей сладостной пытки. Анетта машинально стискивала зубы и сводила вместе ноги, за что получила легкий шлепок по лону. Ещё один крохотный удар молнии. Алфи ускорил темп. Антуанетта закрыла глаза. Тело начало кидать то в жар, когда мужчина целовал её, то в холод, когда в окно врывался ветер. Он добавил палец, и сдавленный стон донесся до ушей Соломонса, но он ничего не сказал. Альфред наблюдал за реакцией Анетты, почти не моргая, будто околдованный ею же. Он, сам того не замечая, ускорил движение, к тому же массируя чувствительную точку девушки. Анетта сжалась и покрылась мурашками от переполняющих её эмоций и ощущений. Ей казалось, она балансировала на середине тугой веревочки между двумя крышами: реальностью и фантазией. — Двигайся, детка, — хриплый голос вывел Анетту из далеких пастельных мыслей, — заставь себя кончить.       Анетта тотчас стала двигать бедрами синхронно мужчине. Она открыла глаза. Альфред был рядом, время от времени ловя губами ее вздохи. — М-хм, — она сжалась всем телом, кусая губу до крови. Металлический вкус расползся по кончику языка. — Нравится? Вот так? — Антуанетта энергично закивала. Слова доносились будто бы издалека. — Тогда наслаждайся.       Красные пятна приливший к щекам крови вместо румян. Напряжение в мышцах, отдающее призрачной болью. Это было похоже на ломку, но тот, кто ей нужен был, лежал рядом и ловил её вздохи. Неожиданно. Новая вспышка молнии. Гроза прошлась внутри между органами. Низ живота приятно скрутило. Она вздрогнула и остановилась. Голова кружилась. Глухой всхлип. Она уткнулась носом в мужскую грудь, глубоко и громко дыша. Волосы у лица взмокли. Ресницы блестели от непролитых капель слез. Лоно покалывало от любых касаниях и движений. — Ш-ш-ш, всё хорошо, хорошо. — Альфред тихо шептал, гладя золотые волосы. — Ты — молодец, такая хорошая для меня, голубка.       Слишком много ощущений и эмоций. Они переполняли чашу и выливались за края, моча дорогую скатерть. Алфи оставил несколько поцелуев на мокром лбу. Анетта круглыми глазами посмотрела на Соломонса. — Ты же примешь меня, не так ли, голубка? — Антуанетта закивала. Она не желала заканчивать, не ощутив мужчину полностью. — Хорошо, хорошо.       Альфред дал ей минуты три, дабы перевести дыхание и вернуть чистый разум. А потом его бедра столкнулись с ее. Анетта ощутила насколько был возбужден мужчина и пьяно улыбнулась, довольная собой. В его посиневших глазах плавала похоть, смешавшаяся с вожделением и жгучая привязанность. Может, сейчас он и управлял ею, но на самом деле она имела над ним гораздо большую власть. Анетте было интересно, понимал ли Соломонс это.       Девушка дернула бедрами, призывая Алфи к действиям. Он тут же завладел её губами, приспустил боксеры и стал аккуратно входить. По коже поползли искорки боли от чрезмерного внимания. Толчок, ещё один. Он зашел наполовину, а самообладание Анетты уже стало растворяться в воздухе, забирая с собой силы сдерживать громкие стоны. Она теряла контроль над своим телом. Ни губы, ни руки, ни бедра её больше не слушались, они действовали непроизвольно, поддаваясь соблазнительному искушению, пьянящему наслаждению.       Её тихие вздохи то и дело долетали до ушей Алфи. Он успел соскучиться по её голосу, её стонам, шепоту. Он должен был, обязан был коснуться, почувствовать услышать её всю. — Можешь больше не кусать губки, я разрешаю тебе говорить, стонать, что угодно. — Рвано дыша, прошептал Алфи. — Боже мой, — выдохнула она. — Алфи, я-а-а, — ещё один стон.       Затуманенный взгляд женских глаз, направленный только на него. Мужские руки на шее, плечах, затем на ягодицах. Крепкая собственническая хватка. Его запах вокруг. Грубые, резкие толчки, жаждущие ускорить разрядку. Липкая от пота кожа. Жар от его дыхания на губах. Он ловил каждый стон. Биение его сердца играло маленькую тайную серенаду вместе с её. Ей нужно было коснуться его, ощутить его под собой, себя в его объятиях, побыть центром его Вселенной хотя бы на долю секунды. — Поцелуй меня, поцелуй меня, пожалуйста? — пробормотала Анетта словно в бреду.       Альфред тут же исполнил просьбу, закрывая глаза от окутывающего тело удовольствия. Он не мог и мечтать об этом. — Алфи, — поцелуй на его груди, — Алфи, — засос на шее, — Алфи, — укус на губе.       Размашистый толчок. Протяжный стон, смешавшийся с именем мужчины. Время остановилось. В глазах потемнело. Вокруг стало тихо. Фейерверк коснулся земли. Альфред замер, как и Анетта, ощущавшая внутри разливающееся тепло. — Анетта, — пробормотал Соломонс без особой причины, касаясь своим лбом её. — Альфред, — девушка улыбнулась и слабо захихикала. Сил не осталось.       Он оглядел её, такую чуткую, послушную, мягкую с пухлыми губами и нежной кожей. Грудь, соприкасавшаяся с его, часто вздымалась. Возбуждение снова захватило его в свои сети. Он двинул бедрами. — Нет-нет-нет! — Анетта запротестовала, мотая головой. Слеза скатилась к виску. — Больше не могу, Алфи. Филадельфия.       Мужчина в тот же момент отпрянул, натянул боксеры и развязал руки Анетты. Она подскочила и кинулась на шею Альфреда, пряча личико между его шеей и плечом. Он закрыл глаза и сжал девушку в объятиях, поглаживая по спине.    — Я ужасно, — вздох, — ужасно сильно хотела до тебя дотронуться. Мне нужно было…       Антуанетта так и не закончила предложение, расслабляясь в руках Соломонса. Глаза слезились. Эмоции вырывались наружу редкими стеклянными капельками. Алфи прислушивался к её дыханию и раз в минуту целовал плечо. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, когда девушка отпрянула и заглянула ему в глаза. — У меня ноги трясутся, — Анетта тихо рассмеялась. — Ближайший час или два я не смогу ходить. — Я буду носить тебя на руках.       Альфред встал с кровати и потащил Анетту за собой, она непроизвольно обняла его талию ногами. — Куда мы направляемся? — оборачиваясь назад и рассматривая путь, спросила девушка. — Твое тело напряжено, нужно помочь ему расслабиться, голубка.       Альфред принес её в дальнюю ванную комнату с высокими окнами, выходящими на сад и море. Он усадил её на мраморный столик и открыл краник с водой. Через несколько минут её купальня была готова. Мужчина сделал все за неё, а затем усадил в теплую, почти прохладную воду, а сам сел по ту сторону на пол. Она снова покраснела, неловкость взбиралась выше и выше. — Расскажи мне о своих ощущениях. — Устала, но со мной все прекрасно. — Анетта положила подбородок на край ванны. — И мне правда понравилось то, что мы сегодня сделали. — Хорошо, отлично. — Алфи вздохнул. Ей показалось, что он испытал облегчение. — Спасибо за ванну и поездку, — девушка положила пальчики на мужской подбородок и притянула его к себе, целуя. — Я настаиваю на том, чтобы ты залез ко мне.         Италия. Скалы. Уединенная вилла. Мраморная ванна с золотыми ножками. Шахматный орнамент на полу. Она покоилась на груди любимого мужчины. Тишина. Трепещущие на ветру занавески. Синий горизонт. Бриз, перемешанный с запахом разных растений. Приятная истома после занятия любовью. Антуанетта почувствовала себя героиней фильма Софии Копполы. Ей не хватало лишь сигареты, вина или торта.       Через двадцать тихих минут, когда вода остыла, а кожа покрылась мурашками, они покинули ванную комнату. Они пообедали на улице, прячась от солнца под виноградом, переждали жаркие часы в гостиной с кондиционером, где Альфред прочитал девушке пару десятков страниц авторства Вулф, пока она лежала на его коленях, а затем направились на пляж в сопровождении нескольких мужчин, на которых Анетта уже не обращала внимания. По пути они детально обсудили поездку в Неаполь на следующий день. Анетта собиралась основательно пробежаться по магазинам и запечатлеть как можно больше достопримечательностей, конечно же в компании Алфи. Тот, очарованный их совместными планами и волнительным голосом девушки, сразу же согласился на все.       На пляже Антуанетта не сидела спокойно, хотя ещё часа два назад едва могла сделать шаг, не прошипев под нос ругательно, она, желавшая покупаться, тянула с собой Соломонса, ссылаясь на страх утонуть. Альфред ни в коем случае не мог ей отказать, да и вряд ли когда-либо сможет. — Не-е-ет. Нет. Не надо выпячивать свою милую губу вот так. — Алфи мотнул головой, сопротивляясь. — Ты этим ничего не добьешься. — Анетта похлопала ресницами, голубые глаза заблестели. — Ты не можешь так делать, чудо, я не могу тебе отказать. — Поэтому я так делаю, милый. Ну, пожалуйста. — Ладно.       Так они и оказались на вершине отдаленный скалы, на которой стояло святилище и церковь Санта-Мария-дель-Изола. Здание привлекло внимание Анетты и не давало ей покоя, поэтому под палящим солнцем они поднимались по многочисленным ступенькам. Зато Анетта осталась довольна. — Лукреция подсказала мне, где здесь можно посмотреть старое черно-белое кино.       Антуанетта посмотрела на спутника, заговорщицки ухмыляясь. Рука Альфреда лежала на женском плече. Короткое платье из атласа заструилось, обрамляя тело. Небо покрылось кобальтовой пеленой со звездным узором. В кустах стрекотали кузнечики. Со стороны города доносились радостные голоса и музыка. Ветерок гулял между деревьями и домами. Охранники шли где-то позади, давая им побыть наедине. — Оно будет на итальянском, — справедливо заметил мужчина. — С английскими субтитрами, — поправила его Арчер. — Ты же будешь читать весь сеанс, а не смотреть фильм. — Я буду успевать делать и то, и то. Может, выучу пару фраз. В этом есть своя прелесть.       Нет, он не мог устоять. — Показывай путь.       Альфред улыбнулся и кивнул. Антуанетта положила одну руку на его талию, другой переплела их пальцы, и прижалась головой к мужской груди.