national anthem.

      Поздним субботним утром Антуанетта сидела в своей комнате со своей гостьей, попивая кофе и поедая круассаны с шоколадом и фрукты. Мама убежала на шоппинг, а отец даже в выходные пропадал на работе, за что обещал Девон свозить её на следующей неделю в их загородный дом в Шотландии. Апартаменты были пусты и тихи, за исключением трепета Патриции. — Ну, а потом он начал трезвонить о своем новом винтажном автомобиле, — Патриция жаловалось на своего отца уже минут тридцать, — честное слово, я люблю папу, но ему уже шестьдесят, а его кризис среднего возраста так и не заканчивается. — Да, ладно тебе. Он просто рад тебя наконец увидеть. — Может быть, но я уверена, что это из-за матери. Они поссорились пару дней назад, и она укатила на Лазурный берег, сказав, что подаст на развод. Опять. Вот папа и рассказывает мне про эти свои штучки, чтобы я передала матери и тем самым взбесила её. — Но как? — Отец ждёт, что его остановит мать. Ищешь логику? Не стоит. И не удивляйся так. Ты же видела моих родителей. — Уверена, что все устаканится. — Ещё бы. Даю им неделю. Кто-то из них сорвется к другому, как влюбленный подросток. А потом они поссорятся, и всё по новому кругу. Мне не привыкать, я даже скучала по этому, как бы странно это не звучало.       Патриция сделал глоток кофе и поставила чашку обратно. — А как у тебя прошла деловая встреча, м? — она поиграла бровями. — Хорошо, да, наверное, — Анетта отвела глаза, посмотрев на колени, и разгладила складки на штанах. — Что значит «наверное»? Когда следующее свидание? — Не знаю, — Анетта пожала плечами и хмыкнула, пытаясь скрыть горечь, — я дала ему номер, он так и не позвонил. — Что?! — воскликнула Патриция, выпучивая глаза. — Прошла неделя. Какой моветон.       Улыбка на лице Анетты погасла. — Вот так. — Расскажи мне всё по порядку.       Девушка в общих деталях рассказала, о чем они с Альфредом говорили и что делали. Патриция сидела молча и внимала каждому её слову, кивая, подобно психологу. — Ну, тут все понятно, — девушка помотала головой и откинулась на спинку дивана, тяжело вздыхая. — Что? Что не так? — Анетта встрепенулась. — Он не звонит, потому что никто, черт возьми, не говорит о браке на первом свидании, Анетта! — она недовольно помотала головой. — Ты его отпугнула. — Он сам спросил, — девушка попыталась защититься. — Боже, мне нужна сигарета, — Патриция залезла в сумку, но остановилась, — ты не против?       Девушка глянула в сторону. Окно было открыто. Занавески развивались на ветру. — Пожалуйста, только подойти к окну. — Как скажешь.       Стуча каблуками, она прошла к подоконнику и села, за одно доставая пачку сигарет из сумочки, в которой умещались те самые сигареты, телефон, жевательная резинка и блеск для губ. Патриция запрокинула ногу на ногу, зажгла сигарету и поднесла её ко рту, делая глубокий вдох. Через пару секунд с её красных губ слетел густой серый дым. Она выглядела шикарно и уверено, как и в пансионе, когда они впервые увиделись. — Ты действительно думаешь, что он не звонит по этой причине? — брови Антуанетты изогнулись домиком. — Других не вижу. — Почему нет? — Анетта не сдавалась. — Я могла ему просто не понравиться. Он скромно поцеловал и не предложил поехать к нему. Это что-то значит. — А ты бы согласилась переспать на первом свидании? — задала вопрос Патриция, уже зная ответ. — Нет. — Тогда нечего разглагольствовать. Просто забей. Он тебя не достоин. И точка.       Анетта захихикала. Подруга была мастером подбадривать. — Ты всегда так говоришь. — И всегда оказываюсь права. — Она сделала затяжку. — Помнишь своего второго? Марк, кажется, так его звать. — Ты так говоришь, будто у меня было десятки парней. — А что в этом плохого? — Ничего, — Анетта отрицательно мотнула головой, — а то, что у нас было с Марком, даже отношениями нельзя было назвать. Мы ходили-то на свидания три. Просто, для протокола. — В любом случае хорошо, что ты его кинула ещё тогда, на первом курсе. Теперь он изменяет своей жене, трахая секретаршу. Как оригинально. — Патриция закатила глаза. — А жена у него, между прочим, такая красивая и умная. И что она нашла в этом подонке?       Патриция находила удовольствие в третировании мужской части человечества, особенно привилегированной. Она подсвечивала их грешки и выделяла глупость, словно красной ручкой обводила ошибки в тетрадке двоечника. — Ты в Лондоне от силы две недели. Откуда столько сплетен? — Друзья, девочка моя, друзья.       Они замолчали. Патриция выкурила сигарету и кинула её на блюдце, предварительно потушив. — Ненавижу это чувство. Как можно так поступать? Целовать, а потом исчезать. — Девушка не смогла так легко отделаться от неприятного осадка.       Антуанетта так и не решилась признаться подруге в том, что уже начала испытывать непонятные ей самой до конца чувства. — Поэтому я предпочитаю не ходить на свидания, а сразу переходить к десерту. Тебе тоже советую попробовать. — Девушка лукаво ухмыльнулась. — Почему ты сама не позвонила, кстати? — У меня нет его номера. — Глупышка ты, Анетта, — Патриция больше не строила из себя удивленную. — А почему я? Это он ведет себя странно. — Я бы на твоем месте выговорила все этому слепому придурку. Устроила бы скандал в его офисе, чтобы все слышали, и повеселилась. Так сказать, совместила бы приятное с полезным. — Точно! — воскликнула девушка. — Я схожу к нему в офис. Да, так и сделаю. Все ему выскажу. — Только не натвори глупостей. Не хочу отчитываться перед твоими родителями и слушать рассказ о встрече через решетку обезьянника тоже не буду. — Я постараюсь. — Значит, разобрались. — Патриция встала и обошла диван. — Мне пора, вся неделя забита встречами со старыми знакомыми. — Позвони, если узнаешь что-то интересное. — Анетта повернулась к подруге. — Обязательно, смотри не передумай, я буду ждать подробностей встречи. — Подруга подмигнула ей и лукаво улыбнулась. — Хорошо.       Патриция вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, напоследок помахав ей рукой. Анетта упала на диванчик, посмотрев в потолок. Ей захотелось вернуться в кровать, она ещё было одета в пижаму, не успела переодеться к приходу подруги. Обычно Патриция не приходила вовремя, считала это дурным тоном. Да и вообще к приходу подруги подготовиться было нельзя. Она являлась настоящим импульсивным вихрем вечно изменяющихся желаний.       Девушка все же встала с удобного местечка и переоделась. Цветастое платье, каблуки. Как всегда великолепно. Она не собиралась устраивать скандал. Это было не в её принципах, да и манеры не позволяли. Анетта направилась в Камден-Таун. Благо водитель отца знал, где находится офис Соломонса. Конечно, ему она сказала, что отец попросил её отвезти какие-то документы, на всякий случай, если мужчина решит доложить о её странном поведении Остину.       Стоило им заехать в район, как Антуанетта прижалась к окну автомобиля. Она никогда не была здесь. Камден-таун отличался своей яркостью и неординарностью. Сложно было представить офис Альфреда в подобном месте. Машина остановилась у кирпичного здания в четыре этажа рядом с Риджентс-каналом. Строение больше было похожего на какой-то склад, чем главный офис. Но выглядело красиво и строго. — Вам вот сюда, — водитель показал на дверь. — Спасибо.       Голубые глаза прожигали кирпичное здание взглядом. На секунду её захватило сомнение, но она сжала кулаки и прошла внутрь, задрав подбородок. — Здравствуйте, вам помочь? — проговорила девушка у ресепшена. — Здравствуйте, я бы хотела увидеть мистера Соломонса, — Анетта вежливо улыбнулась. — Боюсь, у него сегодня нет свободных окон. Мистер Соломонс очень занят. — Моя фамилия — Арчер. Ваш босс ведет дела с моим отцом. — Девушка за столом растерялась. — Это срочно. — А, конечно, да. Проходите. Вам на четвертый этаж и до конца по коридору. Лифт там. — Она показала рукой направо. — Спасибо.       Она довольно кивнула самой себе и поднялась на этаж. Вообще, внутри было мрачновато, и даже солнечные лучи не спасали от атмосферы зелено-коричневой трясины. Офис Соломонса сильно отличался от офиса её отца, тот был светлым и современным.       В конце коридора находилась темная дубовая дверь с табличкой «Альфред Соломонс». Она не стучала, сразу вошла внутрь и закрыла дверь, игнорируя секретаршу. Весьма грубо с её стороны. Сегодня она избрала такую тактику.       Альфред спокойно поднял голову, отвлекшись от бумажек, и уставился на дверь. Анетта не спеша подошла к его столу. Правильная осанка, медленное цоканье каблуков, тяжелое дыхание. — Простите, мистер Соломонс, — девушка зашла за ней, — я и слова сказать не успела, она зашла. — Все в порядке, Лилия, — он махнул рукой, — можешь идти.       Лилия кивнула и вышла. — Здравствуй, Антуанетта. — Он отложил какие-то бумаги. — Рад, что ты зашла. Я хотел…       Девушка его перебила. — Альфред, помолчите, пожалуйста. Говорить сегодня буду я. — Они были недостаточно близки, чтобы говорить с ним на ты.       Мужчина откинулся на спинку кресла и развел руки, как бы говоря ей начать. На его лице проскользнуло едва заметное изумление. — Я не понимаю, что произошло, мистер Соломонс. — Она пыталась говорить ровно и спокойно. Адреналин хлынул в кровь. Не каждый день ей выпадала возможность отчитать взрослого мужчину. — Мне показалось, что вечер прошел не так уж и плохо. — Так и есть, — Альфред нахмурился, не понимая, к чему вела девушка. — Ш-ш-ш. — Анетта растеклась указательным пальцем воздух и глянула в окно. Облака плыли по голубому небу. Вдох, выдох. Она снова посмотрела на него. — Я дала вам свой номер не просто так, знаете? Я ждала, что вы позвоните. Ведь так обычно все и происходит. Но этого не случилось. Честно скажу, я была разочарована. Вы могли хотя бы сообщить мне, что не заинтересованы. — С чего ты это взяла? — мужчина вскинул брови.       Антуанетта испустила горький смешок. Она обогнула стол и села на край, кладя ногу на ногу. Альфред самонадеянно ухмыльнулся. Его серовато-голубые глаза, не стесняясь, глянули на загорелые бедра.       Она проигнорировала его вопрос. — Мне было приятно познакомиться, но вы кажетесь эмоционально недоступным, — девушка поймала его взгляд. — Меня это не устраивает. И я не буду с этим разбираться. Мой вам искренний совет — сходите к психотерапевту, научитесь выражать эмоции.       Мужчина удивился, но промолчал.       Анетта злилась все больше. Он ей действительно понравился. Слова противоречили чувствам. Она продолжила говорить, несмотря не то, что потом ей будет стыдно до покраснения кончиков ушей за этот монолог. — Я пришла сюда, чтобы сообщить, что получила ваше невербальное сообщение. Вы не хотите ничего серьезного, или у вас нет на это времени, потому я с вами прощаюсь.       Девушка саркастично улыбнулась и спрыгнула со стола, направляясь к выходу. — Прощайте, — она обернулась напоследок, а зря. Анетта осознала, что вовсе не хотела уходить. Ей хотелось узнать, почему он так поступил, что это всё значило. Горечь обиды нашла щель в её броне и просачивалась внутрь. Что бы она не делала, будь то отношения или карьера — всё трещало и выпадало из её ручек. Могла ли она хоть в чем-то преуспеть?       Но девушка знала точно, что не собиралась гоняться за тем, кого не интересовала. — Анетта, — донеслось до её ушей, но она закрыла дверь.       С Соломонсом было покончено.       Антуанетта шла по коридору с прямой осанкой, не смея опустить голову, хотя ей очень хотелось. Она старалась больше не держать в себе эмоции. Поэтому, когда села в машину, девушка позволила себе положить голову на теплое стекло и перестать улыбаться. — Куда едем? — Домой.       Водитель кивнул, и машина тронулась.

❦

— Ты чего прячешься здесь? — мать зашла в её комнату.       Анетта села на подоконник, дабы посмотреть на голубое небо несколько часов назад и почитать, но быстро сдалась и отложила книгу, она не могла разглядеть строчки, а мысли уносили далеко от дома. Солнце опустилось горизонт. Небеса окрасились в темно-синий, а девушка все сидела, подперев рукой голову, и смотрела.       Она развернулась и посмотрела на женщину. Девон села рядом с ней. — Сидишь, вздыхаешь, как принцесса в башне. — Она поймала грустный взгляд дочери. — Это из-за работы? Может, тебе вернуться к отцу на время, чтобы не скучать? — Это не из-за работы, ма.       Девушка отвернулась к окну и покачала головой. — Que s'est-il passé ma chérie?       Антуанетта промолчала. Матери не нужно было лишних слов, чтобы понять. — Дело в том таинственном парне? Он что-то сделал? — Девон встревожилась. — Он не сделал абсолютно ничего, — голос повысился. Ситуация до сих пор задевала её, как и его поведение. — Вообще. Даже не позвонил ни раз за неделю.       Мать ласково коснулась руки Анетты. — Надеюсь, ты не сомневаешься в своих достоинствах. Твое мнение о себе не должно зависеть от какого-то мужчины, милая. — Нет, конечно. — Мне жаль, что так вышло. Вероятно, он слепой, как крот. — Женщина пожала плечами.       Анетта ухмыльнулась. — Патриция сказала то же самое. — Вот видишь. — Думаю, у него просто нет времени на отношения. — Она разочаровано вздохнула. — А он мне понравился, правда. — Понимаю. Не грусти долго и не спеши, ты ещё молода. Придет время, и ты встретишь хорошего молодого человека, который будет любить тебя и уважать. — Думаешь?       Девушка улыбнулась словам матери. — Уверена. Твой отец не сразу мне попался.       Девон умела её успокаивать.       Анетта заметила на матери синее вечернее платье, и волосы её были красиво уложены в крупные волны. — А куда ты так нарядилась? — она прищурилась. — Мы с отцом едем на ужин, хочешь с нами? — Не хочу портить вам романтическую атмосферу своим настроением. Я посижу дома. — Девон прищурилась. — Со мной все будет хорошо. Не беспокойся. — Звони, если что. — Обязательно.       Девон поцеловала светлую макушку, как делала, когда Антуанетта была еще малышкой, и покинула комнату. Анетта осталась одна. Снова. Патриция позвала её на вечеринку в клубе, но настроения не было. Подруга ещё раз прокляла Соломонса и обещала заскочить на днях и вытащить её в какое-нибудь «интересное местечко». Девушка боялась представить, что это было за место. В дверь постучались в десять вечера, когда Анетта переоделась в пижаму и собралась лечь спать пораньше. Ей надоел этот день, и она желала быстрее от него избавиться. Хотя сон так и не шёл, она ворочалась туда-сюда, мучая простыни и подушки. — Войдите.       Она озадаченно посмотрела на дверь. В проеме появился её охранник. — Что-то случилось, Ашер? — Простите, не хотел вам мешать, мисс Арчер. — Всё хорошо. — Вас у входа ожидает джентльмен. Он не представился, сказал, вы его знаете.       Антуанетта опешила. Не может быть. Это не могло быть правдой.       Девушка взяла кардиган из шкафа, накинула его, надела кроссовки и направилась к входной двери. Ашер пошел за ней.       Она поколебалась перед тем, как коснуться ручки. Не хотела разочароваться или не хотела видеть его. Она не знала. Анетта, вроде как, уже все решила. Да и всё-таки стыд начал выползать наружу. Она очень давно не позволяла себя такого поведения.       На ступеньках стоял Альфред в шикарном черном костюме без единой складочки. Он, как всегда, смотрел куда-то в сторону, о чем-то думая. — Все в порядке, Ашер. — Анетта посмотрела на стоящего рядом мужчину. — Я его знаю. Можешь идти. — Вы уверены? — Да, спасибо. — Она резко обернулась к мужчине. — Ашер? — Да? — Ничего не говори отцу, прошу тебя, — Анетта шептала.       Охранник кивнул и зашел внутрь, и девушка закрыла за ним дверь. — Чем обязана визиту, мистер Соломонс? — она саркастично улыбнулась и сложила руки на груди. Раз уж начала, нужно было продолжать в том же духе. — Я пришел обсудить нашу встречу, Анетта.       Он продолжал назвать её по имени. Это её бесило. Ей слишком нравилось, как он его произносит. — Я вам уже все сказала. — Да, — он кивнул, — я помню, но ты не дала мне и слова вставить. — У вас было достаточно времени.       Альфред усмехнулся. — Давай проясним ситуацию? Ты обиделась на меня из-за того, что я с тобой не связался после нашего свидания, так? — Я не обижалась.       Альфред хмыкнул. — Но ты осталась недовольна моим поведением? — Можно и так сказать. — Давай я разъясню тебе кое-что, Анетта.       Он коснулся своей бороды и глянул на неё холодным, расчетливым взглядом. — Не стоит тратить свое время зря. — Это уж я решу сам, если позволишь. Я признаю свою ошибку. Я задел твои чувства не специально, Анетта, — он поднялся на одну ступеньку, став ещё выше её, — а по незнанию.       Девушка закатила глаза. Соломонс качнул головой, ему это не понравилось, а затем он с толикой робости коснулся большим пальцем женского подбородка. Кожа на спине покрылась мурашками от смеси чувств, пронзивших тело. — Смотри на меня, пожалуйста? — Он прошептал. — Я — человек занятой. Напомню, я говорил тебе, что близких связей у меня не было давно. Я попросту не знал, что мне нужно было обязательно позвонить. Обещаю, этого больше не повторится, если мы… — Да кто же не знает? — Ш-ш-ш, ты уже выговорилась, — ласково произнес он, — дай и мне сказать, прошу. — Ладно. — К тому же, у меня на уме была одна дилемма всю прошедшую неделю, вероятно, она и отвлекла меня о мысли о звонке, — мужчина отпрянул от её подбородка и показал указательный палец. — Видишь ли, я занимаюсь немного другими делами, не как твой отец, и иду иными, обходными путями. Работа грязная. И я думал, я размышлял, нужна ли тебя такая связь? Нужно ли тебе ассоциироваться с таким человеком, как я?       Анетта горько усмехнулась. И ради этого он пришел? Оправдаться? Ей казалось, что ему было плевать на чужое мнение. — Весьма оригинально. Так ещё никто не оправдывался. — О, Боже, женщина. Я ведь пытаюсь говорить с тобой серьезно, как человек с человеком.       Альфред тяжело выдохнул и устало прикрыл глаза. — Я вас поняла, вы пришли к выводу, что мне с вами лучше не связываться, поэтому вы не думали и звонить. — Нет. Нет. Нет.       Он помотал головой. «Ну, что ещё?» — подумала девушка. — Ты мне понравилась, Анетта. Я не мог отвести от тебя взгляда. Я хочу узнать тебя. — Мужская рука легла на её щеку. — Ты это хотела услышать, м? Прости, у меня плохо с красивыми словами. — Я… ничего не… — она покраснела и опустила голову. Да что с ней происходило рядом с ним? — Я не могу решать за тебя, быть тебе со мной или не быть. — Альфред. — Я хочу, чтобы ты, принимая решение у себя в миленькой головке, знала, что я — не хороший человек.       Антуанетта задумалась. Что плохого он мог делать? Нанимать нелегалов? Вести подпольную бухгалтерию? Не знать манер и грубо общаться с людьми? Уходить от уплаты налогов? Она была уверена, что Алфи просто преувеличивал. — Не бывает абсолютно хороших людей, Альфред. Мы все с грехами. — Не у всех грехи могут сравниться с моими.       Повисло молчание. Она смотрела в потемневшие глаза, разглядывая что-то, что не замечала раньше. Тёмные дебри. Мужчина это заметил и отвернулся. — Но я не оправдываться сюда пришел.       Альфред будто отряхнул с себя налет мрачности. — У меня к тебе предложение. — Я слушаю. — Ты говорила о серьезных отношениях, Анетта, брак, дети, семья, дом за городом? — Я не говорила про дом. — Я предположил.       Антуанетта не заметила, как расплылась в улыбке. Соломонс угадал верно. — Так вот, — он кивнул, — я дам тебе год. — Для чего? — девушка захлопала ресницами. — Болтушка, прошу дослушай до конца. — Анетта сложила губы в полоску. — Мы попробуем встречаться, так ведь говорят? — она кивнула. — Так вот, мы будем встречаться. И если все пройдет хорошо, по истечению срока мы поженимся. — Поженимся? — Анетта выпучила глаза. — Ну, да. Колечки, платье, всё такое. Как захочешь.       Нервной смешок раздался в тишине улицы. Этот мужчина совершенно не умел шутить. Шутил ли он? — Неужели не нашлось другой кандидатки, приличной женщины из общины? — Двадцать первый век, Анетта. Кто на такое согласится? — Что заставило вас подумать, мистер Соломонс, что соглашусь я? — Мы хотим одного и того же и нравимся друг другу, — она открыла рот, чтобы запротестовать, — да откуда же у тебя столько сил, поёшь и поёшь, как соловей, с утра до ночи. — Анетта обиженно прикрыла рот и нахмурилась. — Я не слепой. Меня не проведешь. — А вам какая выгода? — Такая же. Если все получится, рядом со мной будет любимая женщина и семья. Времени тратить на современные процедуры у меня нет.       Девушка задумалась. Она серьезно задумалась над самым скупым на романтику предложением на свете. — А если мне не понравится с вами встречаться? — девушка склонила голову. — Ты свободна лететь на все четыре стороны в любой момент.       Альфред развел руки.       Антуанетта не стала врать самой себе. Ей импонировало предложение мужчины. Попытка не пытка, и в конце концов она могла уйти в любой момент. — Мне нравится, что вы заставляете это звучать, как деловое предложение. — Анетта подошла к нему ближе. Лицо её озарилось скромной улыбкой, не лишенной лукавства. — Я согласна. — Алфи удивлённо откинул голову назад. — Что? — Признаюсь, я не ожидал такого скорого ответа. — Но у меня есть свои условия, Альфред. — Я весь во внимании. — Он пытался скрыть самодовольную ухмылку. — По окончании срока мы решим будем ли мы узаконивать отношения или нет. Я не собираюсь планировать свадьбу за неделю или месяц, если она, конечно, состоится. Поэтому ты будешь ждать ещё полгода. — Соломонс кивнул. Она загнула первый палец на руке. — Также я настаиваю на нескольких встречах в неделю. Твои компании от тебя не уйдут, а я могу. Это не угроза, а факт. Хочешь уважения от меня, уважай меня в ответ. — Альфред кивал после каждого сказанного ею предложения. — Ты не будешь встречаться, спать, целоваться с другими женщинами, я соответственно с мужчинами. Какое-то время мы будем держать наши отношения и, тем более, этот разговор в секрете, пока все не устаканится. — Принято. — И чуть не забыла, — она сделала паузу и пристально заглянула ему в глаза, — больше никогда не смей затыкать меня. — Как скажешь, принцесса, — он ухмыльнулся. — Думаешь, нам стоит составить контракт, заверить его у нотариуса? Мой кузен как раз-таки работает… — Помолчи, пожалуйста, болтушка? — перебила она его.       Анетта не спеша обвила руками его шею и поцеловала потрескавшиеся мужские губы, вставая на носочки. От него пахло сигаретами и резким, но приятным одеколоном. Его руки обвили её талию. Он улыбнулся сквозь поцелуй. Девушка прижалась ближе, наслаждаясь моментом. Она намеренно разрывала поцелуй, отодвигаясь на пару миллиметров, но Альфред притягивал её к себе снова, зарываясь пальцами в её волосы. Мурашки бегали по спине от такой близости. Анетте хотелось большего, но не все сразу.       Девушка отпрянула и заглянула в голубые, блестящие глаза. Соломонс наконец-то не выглядел ходячей серой тучей. — Ты уж постарайся, Алфи, — женские пальчики коснулись его щеки, — я хочу к этому привыкнуть.