Гарри Поттер и Организация имени Меня

Ночь. Темное поместье, в котором холодным светом сияло лишь одно окно. Отсутствие освещения прятало всеобщую разруху и пыль, покрывавшую все в пустых комнатах. Тут давно никто не жил, а те, кто поселились сейчас, не заботились о порядке. Это было лишь временное пристанище, перевалочный пункт между возрождением и активно строящимся новым убежищем, полным роскоши и темноты. Этим сейчас занимались молодые кандидаты в Пожиратели. Им говорили о величии и славе, которые их совсем скоро настигнут, о благодарности Темного Лорда и о Метке, которая станет символом их верности. Те восхищались и день за днем узнавали новые и новые заклятия, применяющиеся в строительстве, чтобы суметь воплотить в жизнь то, что создал на бумаге сам Темный Лорд. Такова была сейчас доля растущих темных сил. Взмахивать палочкой и творить заклинания, к глубокой ночи чувствуя тошноту от голода и магического истощения. Грязь, пот, пыль, тяжелые мраморные плиты пола и блоки высоких колон. Лопающиеся сосуды в глазах, кровавые слезы, алыми дорожками чертящие лицо. И постоянные проверки от более старших и более безумных товарищей, которые не гнушались пыточным. Ломались ногти, царапая камень, ныли мышцы. Но спасала вера. Спасала, утягивая все дальше запутавшихся ребят. Забирая от друзей, семьи, возводя в неокрепших умах новые правила и идеалы. Вера в Силу, вера в Превосходство, вера во Власть. Преклонись, подчинись, сломайся, но выполни требование белых масок и черных плащей, будь послушным, не кричи, старайся, тогда тебя заметят, а не заменят другим. Ведь других много, а шанс у тебя один. Будь лучше всех, и тогда ты тоже сможешь ненароком бросать проклятие в нерасторопного бывшего товарища, смеясь. Тогда ты получишь доступ в невероятным хранилищам Темных искусств, ты познаешь, что такое настоящая Тьма. Избавишься от слабости, сковывающей твои руки годами. Станешь в Их ряды. Их — Избранных. Тех, кто сейчас сидит за длинным столом, сложив руки перед собой, внимательно вслушиваясь в каждое слово того, кто сидит во главе стола. Там сидело то, что магглы приняли бы за инопланетянина. Кто-то бы даже посчитал это забавным. Серо-зеленое лицо, красные щелки глаз, плоский нос, едва-едва выпирающий на лице. Маленькие чешуйки на висках, чуть заметные, создающие интересную фактуру, отблескивающие серебром в свете люстр. Длинный черный балахон, покрывающий все тело, оставляя свободными лишь тонкие запястья и паучьи пальцы, вертевшие тонкую палочку, и голые стопы с сероватой грязной подошвой. Когда ты Темный лорд мысль о гигиене приходит в голову не особенно часто. Слишком она незначительна по сравнению с теми потрясениями, которые ждут тебя каждый день. Перед ним на столе лежал Пророк. Фотография парня на первой странице почти не двигалась, подчиняясь характеру отображенного на ней человека. Он стоял, безвольно повесив руки вдоль тела, игнорируя руку Светлого волшебника на своем плече, в упор уставившись в объектив. Это создавало жуткую иллюзию того, что он смотрит прямо в твои глаза. Как Джоконда Леонардо да Винчи. — Гарри Поттер вышел в мир, — прошептал человек. — Северус, как мальчик? Достаточно безумен? — К сожалению, — без страха черные глаза взглянули в красные, — он почти полностью здоров. — Почти? — приподнялась отсутствующая бровь. Образовалась неровная складка серой кожи на одной стороне лба. — Директор сказал, что он не чувствует боли. В остальном полностью здоров. Лорд рассмеялся: — Уверен, что боль от пыточного он почувствует. Однажды ему предстоит ее испытать. Но позже. Пусть мальчишка придет в себя немного, привяжется к своим друзьям снова, тогда боль будет сильнее. Светлые силы слабы, нам не о чем сейчас беспокоиться. Министерство глупо, недоверчиво и полно нашими сторонниками. Как успехи с Министром, Люциус? Лорд Малфой кивнул и усмехнулся, одним слитным движением откидывая прядь со лба. Он казался еще одним источником света в комнате, так сияли его волосы и кожа, сияли здоровьем и удовлетворенностью. Среди своих коллег он выглядел отражающим солнечные лучи идеальным алмазом в горке угля. Те были растрепаны, мантии серы от пыли, одежда стара и давно вышла из постоянно меняющейся даже в мире магов моды. Пыльно-белые жабо у Рабастана и Родольфуса, черный корсет Беллатрисы, темно-коричневая мантия Долохова, презирающего конформизм, не зная этого слова. Те, кто был на воле все эти годы — Гойл, Крэбб, Макнейр, Алекто и Амикус — предпочитали безопасные черные наряды со строгой вышивкой, всегда стильные и эстетически приятные. Только Люциус отличался изысканной шелковой мантией глубокого синего цвета, оттеняющей его серые глаза, придававшей им голубоватый оттенок. — Министр полностью в наших руках. Он зациклен на компании по дискредитации Дамблдора, — неприятную фамилию Малфой почти выплюнул, с презрением раздув крылья носа. — Министр намерен отправить в школу своего заместителя Долорес Амбридж, которая займет место преподавателя по ЗОТИ. Ее позиция — не допустить, чтобы школьники умели на практике применять защитные заклинания, так как Министр уверен, что директор намерен создать армию школьников для захвата Министерства. Такая позиция очень нам на руку. — Не совсем, Люциус. — покачал головой Лорд, — ваши дети также вернутся из школы неумехами, поэтому на каникулах постарайтесь передать им как можно больше знаний. Они, — Волдеморт встал, возвышаясь и наслаждаясь подобострастными взглядами, — наше будущее, наше второе поколение. Уже в следующем году я намерен ввести некоторых из них в наши ряды. Твой сын, Люциус, также удостоится этой чести. Нотт, Крэбб, Гойл, возможно Паркинсон, если девочка хорошо проявит себя. Нам не стоит забывать о том, насколько сильны и умелы могут быть ведьмы, да, Белла? — он улыбнулся, с благосклонностью глядя на свою самую преданную последовательницу. Та в ответ, обнажила желтые зубы, резко кивая. Ее и без того широкие зрачки расширились еще больше, затеняя радужку. Спутанные волосы, собранные в неровную прическу, дрогнули в такт движению. — Мой сын будет рад такой чести, Мой Лорд, — Люциус склонил голову и улыбнулся. Крэбб и Гойл согласно загудели. Нотт гордо кивнул. Отец Панси, отдыхающий с семьей на Лазурном берегу, внезапно почувствовал неясную боль в сердце. Но тут же заглушил ее еще одним глотком Люсье Ле Муан, улыбаясь жене. — Как проходит строительство? — сменил тему Лорд. — Уже почти закончили, — рычаще ответил Рабастан. — Еще около недели. Молодежь недостаточно сильна. Но мы мотивируем их как можем, — он хрипло рассмеялся. — Парочка Круцио — и они снова готовы работать. Темный Лорд усмехнулся и покачал головой: — Постарайся не убить всех, несколько из них займут места рядом с вами. Я должен наградить их за верность и самоотдачу. Подойдем к самому важному вопросу на сегодня: кто из вас знает хоть что-то об Организации? Послышались шепотки, взгляды пересекались, но ни один не находил ответа в чужих глазах. Пожиратели были растеряны, неловко пожимая плечами и вопросительно поднимая брови. Лорд самодовольно улыбнулся. — Организация чего, Мой Лорд? — нерешительно проговорил Антонин. — Люциус, расскажи, — Волдеморт отошел к Лорду Малфою, касаясь длинными пальцами синевы его плеча. — Я долго считал Организацию маггловским сборищем. Они занимаются в основном продажей. Услуги, заказные убийства, предоставление защиты, добыча информации, кражи, оружие, наркотические вещества, антиквариат. Они работают с маггловскими спецслужбами, преступниками и богачами. Им плевать, кому продавать, ни капли чести и достоинства, — Люциус немного поморщился и продолжил. — Но не так давно мне удалось узнать, что они продают также редкие ингредиенты для зелий, сами зелья, амулеты различного назначения, в том числе и завязанные на магии крови, артефакты. А это значит, что среди них есть маги. Магические Министерства Франции, Америки, Испании, Южной Кореи, Японии и Бразилии сотрудничают с ними. В Магической Англии об Организации почти никто не слышал, они активно скрывают факт своего существования. Мне удалось узнать о них от Боргина, который иногда связывается с ними по поводу определенных заказов. Всегда выполняют работу идеально и в срок. Нам они могут предоставить защитные и боевые амулеты, а также ингредиенты. В зельях у нас необходимости нет, так как у нас свой прекрасный зельевар, — Люциус кивнул на Северуса. — Они якшаются с магглами, — фыркнула Белла. — Мне кажется, с такими лучше не связываться. Недостойны. — Люциус, свяжись с ними через Боргина, — Лорд отвернулся и направился обратно к своему месту во главе стола. — Я хочу встретиться с их руководством и сделать большой заказ. Надеюсь, мои дорогие соратники, — он усмехнулся, снова разворачиваясь к ним лицом и присаживаясь, — вы заплатите этим господам достойную цену за их товар. На этом на сегодня закончим. У нас есть время отдохнуть и набраться сил. К концу лета начнем тренировки, чтобы вы вспомнили забытые навыки, а молодняк приобрел новые. *** Гарри медленно и неохотно приоткрыл глаза. Ночь прошла неспокойно. Он то и дело просыпался, вертелся, смяв простыню к краю, путался в одеяле. Кровать была слишком мягкой, удобной, подушка вообще просто была, слишком странно и непривычно. Ближе к утру парень решительно одеяло на пол и лег там. Это было гораздо лучше. Заснуть удалось почти сразу. Ему ничего не снилось, как и предыдущие несколько лет, однако утро встретило ярким солнцем, пусть и не бьющим прямо в глаза, потому что от этого Гарри спасала тень кровати. Он встал, поправляя надетую вчера футболку, которая была ему немного коротка, и бросил мимолетный взгляд на стену, будто ожидая увидеть текущую оттуда струю воды. Но потом одумался и решил направиться на кухню, где наверняка был кто-то из тех, кто подскажет ему, где тут ванная. Он спустился по скрипучим ступеням, рассматривая во всей красе прибитые к стене головы домовых эльфов, на которые вчера попросту не обратил внимания. Пошарпанные серые со стершимися вензелями обои вносили немного привычной разрухи в картину. На кухне никого не было. Гарри пожал плечами и направился к раковине, которая была тут. Она очевидно не предназначалась для умывания, но, черт возьми, не ходить же ему по всему дому, открывая каждую дверь, в поисках нужного. — Гарри? — раздалось за его спиной. — Гермиона, — ответил он, оборачиваясь. — Что ты здесь делаешь? — Гермиона наколдовала Темпус и удивленно приподняла брови. — Сейчас только пять утра! — Я искал место, чтобы умыться, — Гарри внимательно посмотрел на зеленые цифры, слабо дрожащие в полутьме. — Так рано? Ты выспался? — Нет. — Тебе стоит больше спать, организму нужно восстанавливаться, — Гермиона смахнула палочкой цифры и отошла к шкафчикам. — Я сплю после умывания. И после завтрака. И после обеда, после ужина, перед сном, — Гарри смахнул капли с лица и пожал плечами. Гермиона достала стакан и наполнила его Агуаменти. Это заклинание они должны изучать в будущем году, но Гермиона, как всегда, уже пролистала учебники и, пользуясь тем, что на Гриммо можно колдовать, потренировалась в использовании новых магических приемов. Надзор все равно накладывался не на несовершеннолетнего волшебника, а на место его проживания, так что здесь, в этом доме, беспокоиться было не о чем. Девушка отпила немного воды и покачала головой: — Мало сна может негативно сказаться на психическом состоянии. Я знаю, что ты поздно лег, свет в твоей комнате горел даже после полуночи, когда я отправилась в кровать. И постоянно слышался какой-то топот. — Я стучал, — Гарри хмыкнул. — Это то, чем я часто занимался в Азкабане, успокаивает. Я хочу заниматься на настоящей барабанной установке, так что придется иногда отсюда сбегать. — Сбегать не обязательно, Гарри, — девушка улыбнулась. — Если тебе это действительно нравится, то директор Дамблдор разрешит тебе выходить в мир магглов. Но не раньше, — она нахмурилась, — чем ты адаптируешься. — Ладно, посмотрим. Я пошел, — парень оставил Гермиону одну. При взгляде на старую подругу почему-то хотелось спрятаться обратно в Азкабан. Отвык он, наверное, от чужого присутствия, слишком долго был один. В безопасности комнаты было еще неплохо, но стоило человеку появиться на горизонте, как сразу пробирало отвращением. Еще вчера, во время осмотра у целителя, он едва удерживался от того, чтобы болезненно кривиться при каждом приближении, а холодок анализирующего заклинания, осветившего его ауру светлым зеленым, оставил во рту неприятный кислый привкус. От перемещения по камину затошнило, от прикосновений потряхивало, за исключением, пожалуй, Гермионы. Гарри рухнул обратно на пол, не потрудившись накрыться одеялом. Все равно было странно жарко. Вовсе не странно, на самом деле, сейчас середина лета, но в тюрьме было одинаково холодно и туманно как в июле, так и в январе. Хотя зимой, наверное, все-таки чуть прохладнее. Или так только казалось, от попадающего в окно белого снежка. Он обхватил плечи руками, замирая. Снова накатила усталость, хотелось поспать еще немного. Он закрыл глаза. Бесила тишина. В Азкабане ее никогда не было. Здание будто дышало, само издавало звуки. Не менее щедрыми на шум были и заключенные, стучащие по стенам, напевающие песни, пока дементоры далеко, переговаривающиеся через коридоры, в чем Гарри обычно не участвовал, кричащие от ужаса, когда дементоры были рядом. Каждый пытался остаться в своем уме. Атмосфера здесь напоминала дом Дурслей, где он был нежеланным гостем. Второй раз проснулся Гарри уже от грохочущего стука в дверь. — Можно? — послышался мужской голос. Гарри зевнул. Хотелось еще немного поспать, час или два, может даже три. Он почесал нос, поморщился и все-таки встал. Неохотно распахнул дверь, мрачно уставившись на незнакомого длинноволосого мужчину. Тот нервно поправил полу багрового пиджака, пригладил белую рубашку, и представился: — Я Сириус Блэк, твой крестный, — синие глаза неуверенно метались по комнате, отмечая одеяло на полу. — Неудобно на кровати? — понимающе усмехнулся Сириус. — Я провел в Азкабане двенадцать лет, так что все понимаю, Гарри. Ты можешь обратиться ко мне с любым вопросом или просьбой. Я хозяин этого дома. — Ясно, — снова зевнув пробурчал Гарри. — Это всё? — Нет, — Сириус улыбнулся через силу. — Сегодня мы с тобой отправляемся на Диагон Аллею. Тебе нужно купить новую палочку, взамен той, что сломали, учебники для шестого курса — директор выдал мне список — одежду и, конечно же, метлу. — Я не хочу метлу, — твердо заявил парень. — Но почему? — Нет ничего более глупого, чем полеты и квиддич. Абсолютно бессмысленная игра, — Гарри проигнорировал расширившиеся глаза напротив и продолжил. — Но мы можем отправляться после того, как я поем. — Да, конечно, Джеймс, — растерянно промолвил Сириус, отворачиваясь и выходя из комнаты. Гарри хмыкнул. Кажется, что его крестному нравится летать. Встреться они раньше, Поттер бы точно обрадовался такому подарку. Как и тому, что его назвали именем отца. Сейчас от подобного только покоробило. Словно его загоняют в очередную тюрьму, только на этот раз — тюрьму образа. Парень поморщился презрительно и пошел на кухню. Там был только Сириус, ожидавший Гарри. Он пододвинул к парню тарелку с яичницей и беконом. — Приятного, — буркнул мужчина. — Ага, — Гарри вспомнилась незапамятная яичница из мусорного ведра Дурслей, которая, казалось, была совсем в другой жизни. В нынешней было гораздо вкуснее — хорошо прожаренный белок и приятный выпуклый желток, который расплылся, стоило поддеть тонкую кожицу вилкой. Бекон приятно хрустел на зубах, наполняя рот вязким вкусом мяса. Гарри замедлился, с аппетитом проглатывая очередной кусочек под взглядом Сириуса. — Не смотри на меня так. Сириус нервно улыбнулся: — Я просто рад, что ты в порядке, только и всего, Гарри. Тебе незачем воспринимать все в штыки, — как можно мягче произнес он. Парень только отрезал небольшой кусочек яичницы и продолжил есть. Настойчивое внимание раздражало. Он бы предпочел сидеть с тем, кому на него плевать. Или хотя бы с Гермионой, которая не вызывала столь негативной реакции. И вовремя он про нее вспомнил: девушка с улыбкой зашла в кухню. — Гарри, доброе утро! — радостно воскликнула она. — Ты не против, если я пойду с вами? Мне как раз нужно прикупить еще пару дополнительных книг по нумерологии и древним рунам. Директор дал несколько рекомендаций по поводу новых изданий, которых нет в библиотеке. — Не против, — прервал ее Гарри. — Так даже лучше, наверное, — он в очередной раз пожал плечами и закинул в рот последний кусочек бекона, громко захрустев. — Отлично, раз все собрались, то можно идти, — Сириус поднялся и хлопнул в ладоши, чувствуя себя, кажется, гораздо увереннее. Однако прогулка с самого начала пошла наперекосяк. Едва услышав о том, что путешествовать придется с помощью камина, Гарри поморщился, что заметила Гермиона. Но Сириусу слишком дорого обошлось включение дома на площади Гриммо в общую каминную сеть, а аппарация с несколькими людьми, после стольких лет без практики, получалась у него все еще не идеально, что возражения были отметены. А на выходе из камина Гарри затошнило, отчего он, склонившись, едва не врезался в проходящего мимо волшебника, который, к неудовольствию Сириуса, недовольно закричал. Что было крайне некстати, поскольку они все еще находились в комнате, полной заходящих и выходящих из каминов волшебников. Тут же послышались шепотки, в которых сначала проскальзывало имя Блэка, а затем и Поттера. Волна голосов распространялась, как круги на воде, и вот уже каждый маг знал, кто прибыл. Недовольный маг с испуганными глазами, полными осознания, уже было начал извиняться, но Гарри выпрямился. — Не стой на дороге, придурок, — мрачно выдал парень. Было неуютно. Снова хотелось сбежать. Теперь все смотрели на него не только с испугом, но и с примесью сочувствия, что раздражало еще больше. Поттер покачал головой, изо всех сил пытаясь игнорировать поднявшийся в округе шум, в котором то и дело слышалось: «Бедный мальчик!» и «Тюрьма не пошла ему на пользу!», а также, с дальних рядов, тихое и пугающее: «Обскури!» Гарри поднял голову, смотря высокому старичку, чья голова виднелась среди толпы, прямо в глаза. Тот нахмурился и покачал головой. И повторил, повысив голос: «Обскури! Храни нас Мерлин!» — Не сохранит, — отчетливо артикулируя, но едва слышно, пробормотал Гарри. Старик лишь отвернулся. Поттер поморщился. Шум вокруг бесил все сильнее, и все сильнее хотелось с этим что-то сделать. Например, врезать молодой волшебнице, стоящей в первом ряду и тянущейся к палочке. Он видел, как выскальзывает деревяшка из рукава и уже почти чувствовал, как трещит хрупкое дерево под подошвой его кроссовок, слышал, как возмущенно кричит эта девушка о том, что такого как он не стоило выпускать из тюрьмы, но тут небольшая ладонь настойчиво обхватила его запястье и потянула к выходу. — Нет, ну это никуда не годится! — возмущалась Гермиона, выведя Гарри из помещения. — Они вообще не понимаю, что несут. — Чертовы маги с их ебаными желейными мозгами, — согласно хмыкнул парень. Гермиона рассмеялась, теряя свой грозный вид. Гарри попытался улыбнуться в ответ, но все еще скованные раздражением губы не слушались. Оборванная на пике эмоция все не утихала, разливаясь жаром по артериям и грея кончики пальцев. Зудели ладони в жажде схватить эту магичку за руку, удерживая на месте, чтобы другой рукой ударить в пощечине, не давая сорваться с губ защитному заклятию. Или дать под дых этому наглому подростку, который смеялся на периферии, долго наблюдая, как тот корчится от боли на светлом каменном полу. Но смех чуть пригасил ярость. Гарри разжал кулаки, едва отметив полукруглые лунки от ногтей на ладонях, и вяло кивнул подошедшему Сириусу. Идти по улице, снова, было гораздо более неприятно, чем в первый раз. Здесь тоже окружали шепотки и постоянно оглядывающиеся маги, тыкающие пальцем, смеющиеся над ним, Гарри. Их было слишком много, а дорога до банка слишком длинна. И вот в него врезается малыш, закричав в ужасе, едва поднял голову. Или надменная дама преклонных лет склоняется к своему чуть более молодому спутнику, выразительно указывая глазами на троицу. Или группка подростков окружает их и задает глупые вопросы, вроде: «А холодно в Азкабане? А дементоры страшные?», но их удалось спугнуть Сириусу. Следующий сложным этапом был Гринготтс. Нет, проблемой было не отсутствие ключа — об этом директор позаботился, вручив его Блэку. Проблемой стала поездка на тележке — Гарри, схватившись в поручень мертвой хваткой, едва не позеленел. Сам не понимая почему. Ведь около пяти лет назад такая же поездка совсем не была проблемой, он даже хихикал над Хагридом. Так почему сейчас так плохо? Руки похолодели и снова подняла голову злоба. На этого дурацкого гоблина, на гребаную неустойчивую тележку, на чертовы рельсы, гремевшие хуже заключенных в Азкабане, на ебаные факелы, от которых мелькало в глазах. Вот факелы, если честно, раздражали больше всего. Вспыхивая поочередно и освещая путь, магические, со слегка зеленоватым книзу пламенем. От вспышек кружилась голова. Поездку обратно Гарри пережил с большим трудом, матерясь сквозь сжатые зубы, от чего гоблин зло кривился. Но смолчал под угрожающим взглядом Сириуса. Магазин мадам Малкин встретил их тягостным молчанием. Женщина взмахнула палочкой, и сантиметр взвился вокруг Гарри, делая мерки. Хозяйка не доверила такого клиента своей помощнице, желая выполнить работу как можно быстрее. Сразу решили купить и повседневную, и школьную мантию, чтобы в будущем воздержаться от посещений, классические брюки, а также белую рубашку. Поттер пытался настоять на черной, но Сириус и Гермиона, объединившись одним фронтом, переспорили его, и без того ослабшего после поездок на тележке. Блэк настаивал на большем гардеробе, но здесь парень был непреклонен — остальную одежду он собирался купить у магглов, раз уж у него появились личные деньги, которые можно обменять на фунты. Гарри показалось, что, когда их шумная компания покинула магазин, мадам Малкин вздохнула с облегчением. Магазины книг и канцелярии, магазин с котлами и ингредиентами, магазин артефактов и даже кафе-мороженное Фортескью удостоились их визита. И везде он проходил в гнетущей тишине и под испуганными взглядами. Как будто каждый продавец ждал, что Гарри накинется на них черной дымкой или начнет кидаться Авадами. Гермиона и Сириус старались разбавить атмосферу смешками и шутками, особенно старался Блэк, который все же не оставлял надежды затащить Гарри в магазин метел, но ничего не выходило. Только самого парня подобная тревожная гладь не напрягала. Он лишь невольно кривился, прикасаясь к магическим вещам — почему-то это было не очень приятно, будто трогаешь дождевого червя, а в остальном вполне наслаждался покоем и отсутствием приставучих детей. До учебного года еще оставалось всего пару недель, все уже давно закупились, так что почти полная пустота в магазинах радовала глаз. Только на террасе рядом с кафе было довольно много людей, но был свободен один столик в углу, где они и примостились. Они поставили тележку с покупками и устало замолчали, дожидаясь заказ. Гермиона прикрыла рукой глаза от яркого солнца и громко выдохнула. Ее «небольшие рекомендации от профессора Дамблдора» заняли гораздо больше места, чем она рассчитывала, а ведь были еще и книги Гарри, и котел, и целая торба свитков, кучка перьев, чернила, ингредиенты, и прочее, прочее, прочее… Гарри покосился на нее, но промолчал, и уставился в стол. Так было гораздо более комфортно — не видно этой надоедливой толпы вокруг, на которую волком посматривает Сириус. — Гарри, ты в норме? — беспокойно наклонившись к крестнику спросил Блэк. — Угу. — Сейчас быстро подкрепимся, отдохнем, сходим за палочкой и отправимся домой, — Сириус хлопнул по плечу парня, неловко убирая руку, когда тот недовольно дернулся. — А вот и наш заказ! — преувеличено радостно воскликнул мужчина. — А вот и мы! — тут же раздался женский голос рядом. Гарри поднял глаза и оглядел гостей. Высокая блондинка в ярко-желтой обтягивающей мантии цепко смотрела на него. — Гарри Поттер, верно? — поудобнее перехватывая перо и небольшой блокнот спросила она. — Меня зовут Рита Скиттер, я журналист Ежедневного Пророка, буду рада взять у Вас интервью. Гарри посмотрел на нее сначала с недоумением, но через пару секунд ему вдруг стало смешно. Он слегка улыбнулся. Эта женщина его не боялась, в отличие от многих остальных магов, даже тех, кто встретил его вчера. Для нее он был всего лишь шоу, которое можно раскрутить либо как сенсацию, либо как провал. — Никаких интервью! — вскочил Сириус. — Проваливайте отсюда. — Конечно, я без проблем расскажу Вам все, — Гарри усмехнулся, игнорируя растерянность крестного. — Садитесь. — Отлично, — Скиттер ловко отодвинула стул ногой в изящных солнечных лодочках на высоком каблуке. — Тогда начнем. Откуда Вы узнали смертельное заклятие и как Вам удалось его применить? Известно, что это под силу только самым опасным волшебникам. — Я был любопытным ребенком, — Гарри покосился на хмурую Гермиону, которая явно не одобряла его действий. — Магический мир казался мне охуенно интересным. Поэтому я изучал все, что мог, в том числе и книги для старших курсов. Я ночью пробирался в библиотеку и читал их. Дохуя опасное занятие для ребенка, — он прикрыл глаза, погружаясь в тот роковой день. — Директор взял на хранение один артефакт, за которым охотился кто-то из учителей. Мы, честно, не ебали кто. Но как только директор покинул Хогвартс, мы поняли, что артефакт в опасности. Преподавателем, искавшим его, оказался, блять, профессор Квиррел. А на затылке у него была рожа Волдеморта. Я применил то заклятие, которое первым пришло на ум. И, наверное, я пиздец как хотел грохнуть ублюдка, убившего моих родителей, так что оно получилось, — Гарри открыл глаза, рассматривая замершую Риту. — Еще вопросы? Скиттер встряхнула волосами, оглядывая то, что написало прытко пишущее перо: — Так, твою обсценную лексику придется вырезать, Гарри, надеюсь, что ты не в обиде. Почему же эта сторона истории оказалась закрыта для широкой публики? — Понятия не имею. Я рассказывал об этом на суде, но меня нихуя не слушали. — Так, этот момент мы тоже вырежем, — покивала Скиттер. — Итак, и вопрос, ответ на который очень хотят узнать наши читатели: каково в Азкабане? — Очень скучно. Там нечего делать. В тюрьмах у магглов есть хотя бы библиотека. В Азкабане вообще сдохнуть можно от ничего не делания. И еда там говно. А еще нет нормальных одеял и подушек, так что воспаление легких и простуда встречались дохуя часто, и у охраны всегда были запасы Перечного, — Гарри прищурился от воспоминаний. — В первый год я так сильно заболел, что охранник разрешил мне несколько дней ночевать в его комнате, под согревающими чарами. Охуенный был мужик. Жаль, что сдох. — Ох, какое несчастье, — Рита притворно смахнула слезу и продолжила. — Что ты думаешь о нынешних слухах о возвращении Того-Кого-Нельзя-называть, которые распространяет директор Дамблдор? — Я только что вышел из тюрьмы, чё Вы от меня хотите? Я в душе не ебал о том, что он что-то распространяет. Мне он ничего не говорил, — Гарри пожал плечами. — Это все? — Последний вопрос: считаешь ли ты магический мир виновным в своем заключении? Кто, как тебе кажется, виноват? — Рита сощурилась, вертя в пальцах Перо. — Ну, — Гарри доверительно наклонился к ней, преодолевая неприязнь, и прошептал. — Я всегда считал, что маги слишком много о себе возомнили, но после тюрьмы я просто уверен в том, что вы все просто кучка долбоёбов. И в этом вины вашей нет, — парень усмехнулся. — Тупица никогда не осознает, что он глуп. Скиттер приподняла брови: — Значит, это твоя позиция, мальчик? — Значит, это мое «похуй». Мне плевать на вас всех до тех пор, пока вы не мешается мне жить, — Поттер посмотрел на грязную ложку и бросил ее в вазочку. — Мы идем? Я устал. — Конечно, Гарри, — Гермиона с готовностью вскочила, неодобрительно покосившись на Скиттер. — Я искренне не понимаю, зачем ты это сделал, — девушка закатила глаза, когда они отошли. — Да, я тоже не совсем понимаю, — Сириус нахмурился. — Разговаривать с Ритой — все равно что разговаривать со всем магическим миром. Знает она — узнают все, если она, конечно, не решит поставить все с ног на голову. — Похуй, — Гарри резко отдернул руку, когда Блэк попытался перехватить тележку. — Проще поговорить один раз с ней, чем сто раз с каждым волшебником, которого я буду встречать. В отличие от них, она хотя бы не трясется в ужасе и спрашивает по делу. — Интересный план, — Гермиона прищурилась, оценивающе оглядывая друга. — Главное, чтобы у людей не появилось еще больше вопросов. — Они будут хотя бы разные, — Поттер остановился и поднял голову. «Лавка Оливандера». Почти пять лет назад он заходил сюда с предвкушением, немного страхом, но с радостью. С гордостью. Сейчас это больше похоже на неприятную повинность. Переступить порожек старой покосившейся лавки было даже немного трудно, несмотря на подбадривающий толчок от Сириуса, слабый, но все же неприятный. — А, Гарри Поттер! — из глубин полок показался бодренький старичок, который совсем не изменился за эти годы. — Я ждал. Жаль, что Ваша палочка была сломана, Вы были идеальны для нее. Перо феникса и остролист, одиннадцать дюймов, Другой такой нам с Вами не найти, но мы все же попытаемся. Подбор палочки в этот раз напоминал Гарри не загадочное магическое действо, а глупую щекотку. Он вытянул руки вперед и поежился, когда линейка начала мелькать вокруг. Оливандер непонятно хмыкал, щурился, склонял голову то к одному плечу, то к другому, метался от одной полки к другой, складывая в неровную горку все палочки-претенденты. Когда Гарри начало казаться, что эта Пизанская башня скоро не выдержит, старик остановился. Первая палочка, вторая, пытая, восьмая… — Может, Азкабан превратил меня в гребаного сквиба? — усмехнулся Гарри. — Не говори ерунды, — одернула хмурая Гермиона. — Просто такой же палочки, как твоя предыдущая, уже нет. Нет ничего подходящего. — Или я изменился, — взмахнул очередным кандидатом Гарри. Полку справа вынесло коротким взрывом. И снова никаких теплых искр, обнимающих сердце. Только неприятное ощущение холодного и неродного в пальцах. Десятая, тринадцатая, шестнадцатая… Ничего, только пустота и растущая злость внутри. Оливандер призадумался: — Видимо, Азкабан оставляет особый шрам на душе человека, — он вдруг улыбнулся. — Но я знаю, что может Вам помочь, — и он исчез среди пошатывающихся полок в дальнем, едва различимом конце лавки. — Все будет хорошо, Гарри, — Сириус попытался положить ладонь на плечо парня, но тот рефлекторно отстранился, с трудом останавливаясь на половине движения. Было что-то в Блэке такое, подозрительное. Но незримое. Но раздражение не давало мозгу задуматься об этом, только грубо отталкивало навязчивого крестного от узкой дорожки в сердце младшего Поттера. — Вот, держите, — Оливандер протянул запыленную и помятую коробочку, — самый экзотический экземпляр моей коллекции. Саксаул и волос мантикоры, — старик с гордостью улыбнулся. — Десять дюймов, не гнется, подходит для боевых заклинаний. Гарри почувствовал, как злость уходит, уже тогда, когда кончиками пальцев коснулся коробочки, стирая серый слой пыли. Извне появилось мягкое, будто одеяло, спокойствие, которое укутало и тяжелело на плечах приятно. Гарри осторожно снял прямоугольную крышку и отбросил на пол, к десятке таких же. Светлое дерево радовало глаз после вереницы темных, лакированных, черных, красных палочек. На нем еще были видны прожилки годичных колец, странные, волнистые. Гарри решительно обхватил рукоять и взмахнул палочкой. Сноп серебристых искр забил к потолку, оседая тающей пыльцой. Довольно улыбнулась Гермиона, к которой парень повернулся со слабой улыбкой. — С вас шесть галлеонов. Сириус передал Оливандеру деньги. Гарри снова нахмурился, вспомнив, что его деньги по какой-то причине все еще хранит крестный. А ведь ему нужно еще зайти в Гриноттс, чтобы обменять немного монет на маггловские, нормальные деньги, о чем он почти забыл. Они брали из его ячейки, и там было достаточно золота, чтобы получить хотя бы пару тысяч фунтов стерлингов. Жаль, что Гарри не знал курса валют, но, в принципе, с таким богатством на руках об этом можно не волноваться. Стоило им выйти из лавки, как Поттер направился снова вглубь Аллеи, к банку. Гермиона только понятливо улыбнулась и последовала за ним. А вот непонимающий Блэк замешкался, грохоча тележкой по мостовой. *** Гарри устало рухнул на кровать. Нет, все-таки она была слишком мягкой. Неприятной. Он сполз на пол, укладываясь на одеяле. В кармане приятно шуршали купюры. Правда, перед выходом в маггловский мир придется спросить разрешения у Дамблдора, который придет проведать его только завтра. Палочка, выпавшая из кармана и оставшаяся на кровати, манила. Хотелось ее касаться, поглаживать, греть душу в ее тепле. Поттер обхватил рукоять ладонью и на пробу взмахнул. — Люмос! На кончике блекло засиял небольшой огонек. Гарри нахмурился. Этот Люмос был намного слабее того, что он вызывал на первом курсе. Да и тогда он не мигал так, будто заполошное сердечко маленького зверька. — Нокс, — буркнул парень. Он еще помнил то счастье, которое приходило, стоило ему произнести заклинание, любое, годы назад. Для многих волшебников, даже магглорожденных, проявления магии становились привычными спустя пару месяцев в школе, но не для Гарри. Он радовался даже в тот роковой день, когда с кончика его палочки сорвалась зеленая вспышка. В груди словно пропадала пустота. Но это раньше, а сейчас вдруг стало только хуже. «Неприятно». Этим словом Гарри мог описать практически все, что касалось магического мира. Колдовать самому — мерзко и как-то неправильно. Видеть, как колдуют другие — казалось глупым и неестественным. Касаться магических предметов, кроме, пожалуй, своей волшебной палочки — холодно на кончиках пальцев. Даже сам вид мага вызывал раздражение, за исключением, разумеется, Гермионы. Кажется, что Азкабан и правда оставляет свою метку на волшебнике.