Something to Stand On

Нил Джостен бежал до тех пор, пока дыхание не стало осколками стекла, прокалывающими легкие каждый раз, когда он вдыхал воздух и вся оставшаяся в нем жизнь угасала делая его пустой оболочкой изнеможенного тела и разума. И все мысли в его голове повторяли жуткую мантру матери: «Беги быстрее, Абрам. Не оглядывайся назад, не замедляйся», — думал он впервые за последнее время, и с ужасом осознавая что возможно придется именно это и сделать. «Это было следствием того, что он был тем самым человеком который разобьет мое сердце», — подумал он, — «это то, чего мама так пыталась избежать». Мама избила бы его до черно-синих гематом, если бы увидела, что он позволил себе так сильно и так много чувствовать, тем более к мальчику. «Но мама, этот мальчик дал мне ключ и назвал его домом. Этот мальчик собрал меня по кусочкам после того, как мой отец сломал меня», — думал Нил, ведя диалог с призраком своей матери. Что он делал? Где сейчас был этот мальчик? Эндрю Миньярд выкурил две пачки сигарет до фильтра, разбил одну стеклянную тарелку, на которой когда-то был тост с пшеничным хлебом, и тихо позавтракал с Кевином Дэем. Он не заметил, когда Кевин включил игру, и на этот раз ему было все равно, чтобы утруждать себя и заставлять его выключить ее. Кевин не спрашивал о засосах, потому что он знал что ему не следует этого делать. Эндрю зажег еще одну сигарету и наблюдал за дверью. Кевин не знал, почему Нила не было в их общежитии или почему Эндрю сидел с ним, наблюдая за игрой, но он хотел спросить. Он хотел спросить Эндрю, который продолжал смотреть в сторону входной двери, как будто он ожидал, что ураган пройдёт сквозь дверной проем, что-то случилось — почему это происходило. Казалось, что Эндрю снова переживает приход от таблеток, он выглядел не живым, настолько пустыми, но отчаявшимися были его глаза. Кевин вспомнил чувство, когда он жаждал чего-то, так сильно но никак не мог найти это в пределах досягаемости. Где был Нил? — Эндрю переспал с кем-то другим. — Когда Мэтт Бойд подошел к Нилу возле Лисьей норы, он не знал, что сказать, он не знал, с чего начать. Он не видел, чтобы Нил выглядел таким маленьким с тех пор, как они впервые встретились, когда он был напуганным, угрюмым мальчиком, который проверял каждый выход и всегда стоял на расстоянии вытянутой руки. Мэтт не задавал никаких вопросов, он разблокировал свой грузовик, и они сидели в тишине, потому что Мэтт никогда не толкал, пока Нил не будет готов. Когда он будет готов, когда он не будет выглядеть таким разбитым? Мэтт спрашивал себя, и не находил ответа. Единственное, что было слышно в грузовике, это дыхание Нила и песня, играющая по радио, пахло потом измотанного длительной пробежкой тела. Нил думал, что слышал эту песню раньше, может быть, когда-то в поездке на этом грузовике, но ему было все равно, чтобы спросить название у Мэтта. Мэтт знал название каждой песни, которая играла по радио, даже тех, которые ему не нравились. Нил не понял, почему Мэтт потратил… — Нил, приятель, давай. Что случилось прошлой ночью? — Мэтт легко коснулся плеча, медленно протягивая пальцы вверх к волосам Нила. Рука Мэтта была большой, но не угрожающей, твердой, но утешающей. Он был единственным человеком, которому Нил позволил прикоснуться к себе в такие времена, когда разум Нила был так далек от того места, где было его сердце, он не мог вспомнить, где он был, когда вернулся. Единственный человек, кроме… — Эндрю. Эндрю, он переспал с кем-то другим. Он уехал вчера вечером, и когда я проснулся сегодня утром, у него были эти следы на шее. — Воспоминание о них снова сделали Нила больным, яркие фиолетовые, зубы зловеще отпечатались на фарфоровой коже Эндрю. Нил хотел снова опустошить свой желудок, желчь подкатывала с новой волной тошноты и боли по всему телу, он хотел сигарету. — Я не делал ему их, я знаю, что не делал. Они даже выглядели неприятно, они выглядели так, как будто парень слишком сильно перестарался. Эндрю это понравилось, это то, чего он хотел сейчас? Если Эндрю хотел, чтобы Нил укусил сильнее, Нилу было бы достаточно, чтобы он просто сказал об этом. Вместо этого всего, вместо этой всепоглощающей боли и пустоты. Все, что угодно, а не то, как будто кто-то приложил какой-то электрический блендер там, где должны быть его органы, и камни внутри пальцев ног. Нил чувствовал так много вещей одновременно, но он не мог двигать ногами. Он уставился на них, как будто они принадлежат кому-то другому. Как будто кто-то приставил ноги Нила к чужому телу и сказал: «Вот, теперь это твое». Нил не знал, как с ними работать, и боялся, что они не смогут отвести его домой. Нил подумал, что, может быть, на мгновение Эндрю мог пожалеть об этом, сегодня утром, когда он почти попал в контакт с Нилом. Но Эндрю не делает ошибок и никогда не верит в сожаление. Если Эндрю спал с кем-то, кто не был Нилом, это было бы потому, что это то что он хотел, и это было нормально. Нормально для Эндрю, но… — Я не знаю, как я должен смотреть на него, когда вернусь в общежитие. Я никогда раньше этого не делал. Мы никогда не были друзьями, мы никогда не могли быть друзьями, — усмехнулся Нил над этой мыслью, но его глаза были мокрыми: — Если Эндрю хочет кого-то другого, я позволю ему это. Я не знал, что у него есть такие мысли, я думал, что с нами всегда да… — желчь, желчь, желчь. Кто-то убрал это, или оно еще все еще украшает плитку в ванной? — Но я не думаю, что он все еще хочет меня. Я думаю, что он наконец-то потерял интерес, — Нил остановился, чтобы перевести дыхание. Нил Джостен умер; он крутился, он вращался и вращался, пока не остановился на словах, которые прожигали его легкие: — Он всегда говорил, что скажет мне когда ему станет скучно, я… просто я думал, что он скажет мне первому. Может быть, это все. Может быть, это потому, что Нил не замечал этого. Может быть, поэтому, когда Эндрю завтракал с Кевином, Нил смотрел на лобовое стекло Мэтта, желая, чтобы он был дальше от крыши, которая означала слишком много. Эндрю пригласил Нила туда, держал его лицо в руках, поцеловал его, а затем наблюдал, как он падает с края. Может быть, Эндрю поддерживал зрительный контакт до конца, но его ноги никогда не покидали крышу. «Потому что такие вещи, как он и Эндрю, вещи, которые не являются «вещами», и люди, которые не являются «мы» никогда не падают на землю одновременно». — Как насчет того, чтобы ненадолго вернуться в свою старую комнату? У нас будет братский вечер, и мы сможем снова посмотреть «Сумерки». Всегда лучше в третий раз, чувак, я обещаю. — Мэтт предложил, привлекая внимание Нила к его лицу. Нил не заметил, что так долго смотрел на свои руки, но он оценил, что Мэтт не упомянул об этом. Они оба знали, что Сумерки не будут лучше в третий раз, по крайней мере, Нил, он не был слишком уверен насчет Мэтта. Вместо этого он знал, что Мэтт Бойд был лучшим другом, который у него когда-либо был, и что, хотя «Братская ночь» не исправит ситуацию с Эндрю, это может стать началом исправления Нила. «Может быть, только на сегодняшний вечер», — подумал Нил. — Да, да, это звучит идеально. Можем ли мы заказать китайскую еду? Эндрю ненавидел китайскую еду. — На самом деле, китайская еда звучит потрясающе прямо сейчас. Это одно из лучших лекарств для расставания, прямо под сумеречный марафон и объятиями с Мэтью Бойдом, — Нил знал, что им придется поговорить об этом позже, и он знал, что Мэтт планирует смерть Эндрю прямо сейчас, но он оценил энтузиазм. — Я серьезно, братан, я не мог придумать это дерьмо. Я загружу фильм на свой комп для тебя, когда мы вернемся. — Улыбки Мэтта было достаточно, чтобы воспламенить машину, если еще немного уменьшить понимание в его глазах, но этого было достаточно, чтобы заверить Нила, что он сможет пройти сегодня. Эндрю всегда говорил, что не может быть ответом Нила, и Нил знал, что он не может быть ответом для Эндрю. Но Мэтт мог держать его, пока они смотрели «Сумерки» в третий раз, и вес этой реальности не будет таким уж плохим. Может быть, да. Может быть, нет. «Как исправить что-то, что вы бесконечно, необратимо, намеренно испортили в первую очередь?» Это был грандиозный вопрос. Эндрю не знал, и казалось, что Кевин тоже этого не знал. Но было много вещей, о которых Кевин не знал, например то, что произошло прошлой ночью, и когда перестать задавать так много чертовски тупых вопросов. — Где Нил? Он должен был быть здесь несколько часов назад, чтобы посмотреть игры. Он не может просто отправить тебя на свое место и ожидать, что это сработает, если ты вдруг не начал заботиться об этом за одну ночь. — Кевин сидел за журнальным столиком, статистика игроков разбросана вокруг, а его ноутбук был в центре. Этот Кевин показывал, что ему было не все равно? «Забавно», — подумал Эндрю, — «Мне это не нравится». — Я не знаю, где, черт возьми, Нил. Может быть, он снова сбежал. Может быть, спросишь кого-нибудь, кому не все равно. Ему было не все равно, Эндрю так заботился, что был уверен, что это уничтожит его в какой-то момент. Разве это не трагедия? Кевину пришлось бы отрастить позвоночник самостоятельно. Или с помощью некоего рыжего, с умным ртом, похожим на лезвия бритвы и глазами, которые ослепляли яркой синевой, если он вернется. Где был Нил? Эндрю вырезал линии на журнальном столике, когда они сидели на полу. Это был хороший журнальный столик. «Какой позор», — подумал Эндрю, а затем вырезал глубже. — Не шути об этом, он не убежит в середине сезона, он знает, что это дисквалифицирует нас. Можешь хотя бы позвонить ему? Он не отвечает на мои звонки так рано, — умолял Кевин, становясь более нетерпеливым с Эндрю на секунду. — Я не могу позвонить ему, я не буду, — О, он уже пытался. Шесть раз. В шестой раз он попал прямо на голосовую почту, за этим последовал одно сообщение, в котором просто говорилось замораживающее все внутри — «Нет». Эндрю перестал звонить. — Так что смотри сам свои чертовы игры и перестань задавать бесполезные вопросы. — Эндрю должен уйти, он должен пойти к Рене или Би. «Но что, если Нил вернется?» Прошептал голос: "А что, если Нил вернется, а меня здесь не будет?» — Эндрю, это серьезно, игра в пятницу. Позвони ему. Что заползло в твою задницу и умерло там? — Казалось, Кевин чувствовал себя отвратительно. Эндрю должен был гордиться им за это. Эндрю оштукатурил улыбку на щеках и сделал вид, что признание не убило его. — Вообще-то, ничего не заползло в мою задницу, но я взял чей-то член в рот. Я не помню его имени, и я не очень хочу помнить, он слишком сильно укусил меня. Это то, что ты хотел знать, Кевин? — Эндрю не следил за неизбежным ответом, когда положил одну сигарету на ноутбук Кевина, а затем зажег другую. Кевин был слишком ошеломлен, чтобы заставить его потушить это. Эндрю отключил детектор дыма много лет назад, это было только неудобством для Кевина, и Эндрю было все равно. Он не мог дышать, с тех пор, когда Нил ушел на рассвете, чтобы пойти на пробежку, и не вернулся в их общежитие, так как увидел, что сделал Эндрю. Что Эндрю позволил кому-то другому сделать с ним, с ними. — О чем ты говоришь, Эндрю? Что это вообще значит? — Кевин не понимал такого ясного намека? Контекстных подсказок было просто недостаточно, или он просто не верил в то, что было прямо перед ним? — Это означает, что прошлой ночью я поехал в Сумерки, снял первого парня, который подошел ко мне, отвел его в заднюю комнату и отсосал ему. Ему, кажется, понравилось, но я не думаю, что мы пойдем на второй раунд. Хотя я не просил его заполнить анкету или оценить меня на 1-10, так что кто знает? Молчание. — Нил на самом деле… Нил знает, что произошло. Эндрю задыхался, у него заболел живот. Может быть, он мог бы обвинить никотин, но маленький голос в голове сказал ему, что это не так. Эндрю причинил боль Нилу, и он не мог переварить последствия. Он не мог переварить это, потому что уже знал, что потеря Нила будет единственной вещью, которую он не сможет пережить. — Так что ты можешь сам найти Нила, если он тебе так нужен. Говорят, что он, возможно, не готов к разговору о глупом спорте прямо сейчас. Но он наркоман насквозь, так же как и ты, и опять же, кто знает? Эндрю этого не делал, он ничего не знал. Он не знал, куда пошел Нил, с кем он был и в порядке ли он. Но Нил всегда давал Эндрю пространство, когда у него были плохие дни, поэтому Эндрю нужно было сделать то же самое. Даже если это убивало его снова и снова.