Something to Stand On

— Спасибо, что пришел навестить меня сегодня, Эндрю. Хотя Эндрю знал, что Би никогда этого не сделает, тон звучал насмешливо, но, возможно, это была просто никотиновая головная боль, пульсирующая у него за глазами. Или это могло быть потому, что Нил покинул их общежитие в понедельник утром, а сегодня была среда. Сегодня была среда, а они до сих пор не сказали друг другу ни слова, и он умирал и умирал, снова и снова. От горячего шоколада, стоявшего перед Эндрю, шел пар, и пахло от него так, как от fancy kinda Bee , который доставался только в самом худшем случае. Было ли это тем, что это было? — Ты выглядишь встревоженным, есть ли что-то, что ты хотел бы обсудить со мной? — Би выпрямилась в своем кресле, вся такая милая и заботливая. — Я все испортил, мои отношения с Нилом, что бы это ни было. — Его челюсть болела от того, как сильно он ее сжимал, он боролся между тем, чтобы сдержать слова и выдать их Би. Но если он хотел вернуть Нила, ему нужно было с чего-то начать. — Почему ты так говоришь, Эндрю? «Потому что я сосал чей-то член, Би». — Я был с кем-то другим, и Нил узнал. Теперь он не хочет со мной разговаривать. Нил даже не взглянул на него. Несколько раз, когда их расписания пересекались, Нил всегда был с Мэттом, он всегда смотрел куда угодно, кроме Эндрю. — Не хотел бы ты начать с того, почему ты изменил, или как прошла конфронтация с Нилом, Эндрю? — Би смотрела на Эндрю так, словно понимала его. Это было отвратительно. Она должна была быть разочарована, она не должна была понимать. Эндрю оглядел комнату, затем посмотрел на стеклянную пчелу на столе Би. «Предпочтительно ни то, ни другое, но почему бы не прикусить язык? — Может быть, это засядет у меня в мозгу, и мне не придется с этим иметь дело. — Я возьму вопрос «Почему Эндрю обманул? — за 500 очков ». Стеклянная пчела никак не отреагировала на его шутку. — Ладно, Эндрю, ты изменил ему, потому что больше не хотел быть с ним? Это нормально, если ты хочешь других людей, ты можешь начать новые отношения с кем-то другим. Но ты должен сначала сообщить Нилу или, может быть, сейчас, поговорить с ним об этом? Попробуй использовать свои слова, чтобы объяснить, что ты сделал и почему ты это сделал. Ты хочешь извиниться? «Конечно я блядь, хочу извиниться, я просто не знаю как». — Я не хочу никого другого. Переспать с этим парнем было по обоюдному согласию, да, но я его не хотел. В тот момент подходил любой, кто не был Нилом. В нем не было ничего особенного. «Он не был чем-то таким, из-за чего стоило бы отказываться от этого». Осталось невысказанным. — Итак, почему ты это сделал, Эндрю? — Би всегда говорила так спокойно. Так рационально. Она всегда точно знала, о чем спросить, чтобы разговорить Эндрю, и никогда не давила слишком сильно. Эндрю хотел бы ненавидеть ее за это, но они оба знали, что он не может. — Эта штука с ним становилась постоянной. Я начал чувствовать себя слишком зависимым. Нет, это не совсем то… это начало превращаться во «всегда да», и это напугало меня до чертиков. Он не должен был ничего значить, по крайней мере для меня. — Но он это делает, не так ли? Нил — это кто-то, о ком ты заботишься? — Наверное, можно сказать и так. — Ты бы так сказал, Эндрю? Это был хороший вопрос. Был ли Нил важен для Эндрю? Заботился ли Эндрю о нем? «Я хочу, чтобы он остался навсегда». — Да. — Ты сказал ему это, Эндрю? — Нет. — Я не могу поверить, что Джейкоб запечатлелся на ее ребенке. Это полный пиздец, чувак. Я бы никогда не наложил запечатление на твоего ребенка. Нил никогда не думал, что доживет до последнего фильма «Сумерки», но вот он здесь, завернутый в одеяло, лежащий между Дэн и Мэттом, желающий вырезать себе глаза. — Все это не имеет смысла, почему ей вообще понравился Джейкоб? Он груб и не уважает ее границы. Член Эдварда буквально мог убить ее, а она все еще хотела быть с ним. Это нерационально, у Беллы ужасное чувство справедливости. — Нил придвинулся ближе к Мэтту, положив голову ему на плечо. — Заткнись, Нил. Нет времени на рациональное мышление, только страсть и войны вампиров. Итак, ты команда Эдварда или команда Джейкоба? — С каких это пор Элисон стала относиться к этому так серьезно? Почему она отнеслась к этому так серьезно? — Я не из команды ни того, ни другого, я не вижу, как у кого-то из них могут сложиться здоровые отношения. — Нил подтянул одеяло ближе к подбородку. Он просто хотел, чтобы этот фильм поскорее закончился. Никто из других лис не ценил его критику так, как это делал Эндрю. — Теперь это нереально, здоровые отношения в этой экономике? — Элисон покачала головой и отбросила немного попкорна, придвигаясь ближе к Рене. Рене обняла ее, когда они глубже погрузились в диван, полностью противореча предыдущему заявлению Элисон. — Я иду на улицу покурить, вы, ребята, можете продолжать смотреть это без меня, — сказал Нил, вырываясь из тепла, в которое он зарылся. Он захватил с собой свое лисье одеяло, пытаясь быстро уйти, прежде чем кто-нибудь остановит его или попытается составить ему компанию. Нил не был один с тех пор, как Мэтт подобрал его, и хотя он ценил своих друзей, пытающихся собрать его воедино, ему нужно было немного передохнуть. Ему нужно было снова взять себя в руки, на этот раз без чьей-либо помощи. Нил легкой трусцой поднялся по лестнице на крышу. Эндрю сейчас был на сеансе психотерапии с Би, так что он вернется не раньше, чем через час или два, к тому времени Нил будет на стадионе. Нил присел на край, умоляя зажигалку зажечь огонек на конце его сигареты. «Итак, давай все хорошенько обдумаем. Расставь приоритеты по своим травмам сверху донизу, Абрам». «Топ, у тебя болит грудь, она не переставала болеть с понедельника. Иногда тебе кажется, что ты задыхаешься под ее тяжестью, но это не невыносимо. Ты можешь продолжать бежать вот так? Это то, с чем ты можешь жить, Абрам?» «Это меня не убьет, — продолжал свой внутренний монолог Нил, — просто какое-то время будет больно, а потом однажды это пройдет. Однажды я перестану приходить сюда, с мыслью об Эндрю, Эндрю, Эндрю не будет казаться мне самым важным, наверное…». «Как нам вылечить это, Абрам?» «Я позволяю Эндрю двигаться дальше и надеюсь, что однажды я сделаю то же самое». Нил знал, что этого не произойдет, такие люди, как Нил, не могли просто ‘двигаться дальше’. Нет, Эндрю был идеалом для Нила, и все это знали. Но Нил не был «этим» для Эндрю, и он начинал с этим смиряться. Возможно, ему следовало начать с того, что полностью убрать крышу, но Нил еще не дошел до этого шага. Нил хотел быть эгоистичным, хотел сохранить все артефакты своих прошлых отношений, какие только мог. «Ты жалок, Абрам», — прошептал Нил самому себе, вдыхая аромат того, что раньше было — Совершенно жалок. — Я бы не сказал, что это совершенно жалко. Шея Нила хрустнула от того, с какой силой он обернулся, и он почти пожалел, что сделал это. О, это больно. Смотреть на Эндрю больно. Горло Нила было похоже на воздушный шарик, который все наполнялся и наполнялся, пока в нем не осталось места ни для чего, чтобы пройти. Как он должен был это сделать? Неловкое молчание, повисшее между ними, было новой территорией для пары, и Нил ненавидел это, но он также не мог заставить себя нарушить его. Была не очередь Нила что-либо ломать, не сейчас. Эндрю сел рядом с Нилом, но не слишком близко. Ни колени не соприкасались, ни блуждающие руки, ни один из них не мог позволить себе такого контакта. Не тогда, когда Эндрю мог слишком много дать, а Нил слишком много отнял у него. — Я не знаю, с чего начать, но я знаю, что с моей стороны неправильно полагаться на то, что ты позволишь исправить это. — «Осталось ли что-нибудь что можно исправить?» — Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, Абрам, я расскажу тебе все, что ты хочешь знать. Единственным звуком, который был слышен, был легкий ветерок, дующий между ними, Нил подумал, что он был достаточно силен, чтобы столкнуть его с выступа, учитывая, каким тонким, как бумага, он себя чувствовал. — Спроси меня о чем-нибудь, Джостен, — в голосе Эндрю звучало отчаяние, как будто он хотел сказать «пожалуйста». Знакомое ощущение ножа, поселившегося в его животе, приветствовало его, но Нил не истекал кровью. Не в этот раз. — Почему ты сейчас не с Би? — «Почему ты здесь, когда рядом с тобой мне кажется, что я не могу дышать, Эндрю?» Эндрю усмехнулся, но они оба знали, что он не находит это смешным: — Я был с Би, но я подумал, что это может быть проблемой, которую мне нужно решить на практике. — «Это то, кем был Нил, проблема?» Эндрю пошел на попятную: — Я думаю, что причинил тебе сильную боль, и что я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня. Я думаю, нам нужно это исправить, прежде чем я потеряю тебя окончательно. — Я бы не стал снова убегать, ФБР мне не позволит. Ты не потеряешь меня из-за этого. — «Я все еще здесь, я все еще люблю тебя, даже если ты меня не любишь». Нил наблюдал, как Эндрю нахмурил брови, глядя на Пальметто сверху вниз, как будто оно причинило ему личную обиду. — Разве я уже этого не сделал? — Эндрю казался побежденным, как будто Нил был его спасательным кругом, и кто-то отключил его от сети. Нил чувствовал себя так, словно его отключили от сети. — Нет, ты этого не делал. Ты не терял меня, Эндрю, мы никогда не были друг у друга, не так, чтобы ты мог потерять меня. Тебе просто стало скучно. Ты всегда говорил, что сделаешь это, и я уважаю это. — Нил плотнее натянул одеяло на плечи, пытаясь защититься от подавляющего взгляда Эндрю. — Ты говоришь как я. И я черт возьми, ненавижу это. — Мне жаль. Я серьезно, мне жаль, Дрю. — Заткнись на хрен, Абрам, тебе не за что извиняться. Телефон Нила зазвонил, сигнализируя о том, что ему следует готовиться к тренировке. Разговор скатился вниз, так что Нил не видел причин оставаться. Он в последний раз затянулся сигаретой и начал подталкивать себя вверх, несмотря на ломоту в костях. Эндрю потянулся к руке парня, но отдернул ее. У него не было возможности прикоснуться к Нилу, не прямо сейчас. — Останься, Абрам. Пожалуйста, останься. Эндрю ненавидел это слово «пожалуйста». Но ему нужно было, чтобы Нил выслушал, выслушал все извинения, которые он мог придумать, каждое «Я люблю тебя», которое осталось невысказанным. Они не могли так закончиться, Эндрю не смог бы жить с самим собой, если бы это произошло. Эндрю поднялся на ноги, отражая мальчика, в котором он так отчаянно нуждался. — Я облажался с нами. Я заставил тебя думать, что ты ничего не значишь, что тебя легко можно заменить. Никто никогда, блядь, не смог бы заменить тебя, Джостен. Я люблю тебя, и это самое ужасное, что я когда-либо чувствовал. Я хочу быть с тобой все время, и я никогда не хочу, чтобы ты был несчастен, никогда из-за меня. Эти последние несколько дней были похожи на марш смерти, куда бы я не пошел, — Эндрю глубоко вздохнул, — и я знаю, что это моя вина. Я бы в мгновение ока вернул ту ночь назад, если бы мог, Абрам. — Я не думаю, что когда-либо слышал, чтобы ты так много говорил. — Нил посмотрел вниз на свои ботинки, за что Эндрю был благодарен. Он не думал, что сможет справиться с этими голубыми глазами прямо сейчас. — Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Абрам. «Это все, что Нил хотел сказать? Что, если этого было недостаточно? Что, если я опоздал?» — Зачем ты это сделал, Эндрю? — Я боялся того, как много ты значил для меня, и я хотел причинить тебе боль до того, как ты сможешь причинить боль мне. Это некрасиво, но это честно. — Я не понимал, как тяжело будет смотреть, как ты уходишь, пока я не увидел, как ты делаешь это. Я думаю, причинить тебе боль было больнее, чем все, что ты мог бы сделать мне. — Нил выглядел больным при мысли о том, чтобы причинить боль Эндрю, и от этого ему стало еще хуже. «Как я убедил себя, что Нил когда-нибудь причинит мне боль, после всего, через что он прошел?» «Потому что ты тоже через многое прошел в жизни, Эндрю», — прошептал голос Би где-то в глубине его головы. — Я знаю, ты никогда бы намеренно не причинил мне боль, но я никогда раньше не мог доверять кому-то подобным образом. Если ты дашь мне еще один шанс, я бы действительно хотел попробовать. Нил снова посмотрел на Эндрю, его голубые глаза оставляли силовые линии везде, где они пересекались. Впервые за долгое время Эндрю не мог сказать, о чем думал Нил. — Я не собираюсь возвращаться к тому, чтобы быть «ничем», я не могу сделать это снова. — Я бы не хотел, чтобы было по-другому, Джостен. Для протокола, ты никогда не был «никем», думаю, в какой-то момент я должен был дать тебе знать. Нил смотрел на Эндрю с таким пониманием в глазах, которое казалось незаслуженным, и эмоцией, на которую Эндрю, наконец, смог ответить взаимностью. Эндрю медленно потянулся к его руке, давая ему шанс отстраниться. Нил переплел их пальцы и уткнулся головой в плечо Эндрю. Это был первый раз, когда оба парня почувствовали, что могут дышать за несколько дней, и Эндрю больше не воспринимал его как должное. Эндрю запустил руку в вихрь кудрей Нила и прижал его так крепко, что ему показалось, что у Нила могут хрустнуть кости. — Я здесь столько, сколько ты хочешь меня, Наркоман. — Эндрю скучал по запаху шампуня Нила, который на самом деле принадлежал Эндрю, но на Ниле он всегда пах лучше. Эндрю никогда не хотел забывать этот запах. — Просто не уходи, никогда больше. «Мне нужно, чтобы ты остался, так же сильно, как ты нуждаешься во мне». — Я обещаю. Нил Абрам Джостен был всем с того дня, как Эндрю Миньярд вонзил ракетку Экси ему в грудную клетку.