Глава 22
11 ноября 2023 г. в 01:31
Они выбрали Нью-Йорк. Выбрали город, в котором смогут по-настоящему побыть вдвоем. Где не будет неловких встреч, сложных разговоров и тяжелых мыслей. Для всего этого придет свое время, но сначала им нужна была эта передышка, как бывает нужен глоток свежего воздуха после долгой поездки в трясущемся, душном вагоне.
И потом, одну неловкую встречу они честно выдержали. Правда, неловкой она была в основном для Деймона. Ну и возможно для Стефана первые несколько мгновений. Но братишка не подвел его, не впал в ступор и не полез с глупыми вопросами, а мягко пожал протянутую ладошку и улыбнулся:
— Ты, должно быть, Елена.
— Ты ужасно проницательный, — съехидничал Деймон.
— А ты Стефан, — и она ответила на улыбку.
Это был такой короткий, ничего не значащий момент, но Деймон понял: они друг другу понравились. Что-то такое на телесном и ментальном уровне, на уровне исходящего от обоих ровного, теплого света, возле которого хотелось задержаться, согреть руки и остаться на всю оставшуюся жизнь… И если бы Деймон верил во всю эту чушь, то мог бы испугаться. Мог бы подумать, что судьба насмехается над ним, выбрав наилучшее время для того, чтобы взять реванш — когда он понадеялся, что снова может быть счастлив. Когда он действительно стал счастливым с Еленой. Но Деймон не верил. Он смотрел на брата и Елену и видел двух похожих людей, видел, как завязывается между ними дружба, видел, что не будь его, эти двое могли бы сблизиться, но это все равно никуда бы не привело. Может быть, он обманывал себя. Переживал тот особый момент веры, известный всякому взаимно и даже не взаимно влюбленному.
Пусть этот путь был извилист, долог и чуть не угробил его. Но это был путь к ней. С самого начала.
— Ты уже оформила отпуск? — громко спросил Деймон, открывая вино.
— О да. Неббит чуть сам не побежал заполнять бумаги. Даже не знаю, радоваться, что он так за меня волнуется, или волноваться, что он так радуется моему будущему отсутствию, — ответила Елена из его крохотной гостиной, где устроилась на диване под пледом.
Первым делом по возвращении он избавится от этой квартиры, подумал Деймон, едва они с Еленой переступили ее порог этим вечером. Найдет себе что-то поближе к офису, в который уже почти согласился вернуться. «Сальваторе групп» заключила крупный контракт, и отец прислал ему деловое письмо-предложение, почти такое же сухое, как вкус его любимого «Лафройга» двадцатипятилетней выдержки. Но они оба знали, что это значило. Предложение мира. Джузеппе Сальваторе проглотил свою гордость и, не дождавшись извинений, сделал первый шаг. Но к этому разговору Деймон точно еще не был готов. Отец оказался во многом прав, но, чтобы действительно признать это, Деймону требовалось время. И пространство. Когда-то он искренне восхищался отцом, да, спорил и дерзил, но всегда считался с ним и втайне гордился тем доверием, которое было ему оказано: Джузеппе никогда не опекал его так, как Стефана, с ранних лет интересовался его мнением и привлекал ко взрослым делам. Да, строже спрашивал, но больше позволял, и случившийся разрыв ударил по Деймону куда сильнее, чем он готов был признать.
— Отцу пригодилась бы твоя помощь с этим проектом, — между делом обронил Стефан при встрече.
— Каким проектом? — заинтересовалась Елена.
Деймон лишь закатил глаза и сменил тему разговора, но потом, уже наедине, поделился и спросил ее мнения.
— Ну… — она ненадолго оторвалась от намазывания тоста маслом и задумалась, покусывая губу, — твой отец не показался мне таким уж монстром. Но человек он непростой, это видно. По-моему — и это лишь мое мнение — вам стоило бы попытаться наладить отношения. Но поможет ли в этом совместная работа или, наоборот, только усложнит ситуацию, я не знаю. Зато я точно знаю, что ты скучаешь по серьезным проектам… так что решение за тобой, а я поддержу тебя, каким бы оно ни было, — она пожала плечами и вернулась к еде.
— Ты невероятно сексуальна, когда так серьезно рассуждаешь, — пробормотал Деймон ей на ухо, подходя со спины и притягивая к себе за талию.
Елена рассмеялась, повернулась в его руках и вместо поцелуя дала ему откусить кусочек.
— А еще я очень умная, и красивая, и отлично делаю тосты, — фыркнула она и выскользнула из его объятий. — Но мне пора на работу.
— Оставь хотя бы тост, — взмолился он, но Елена уже убегала вверх по лестнице.
— Ни за что, — крикнула она. — Сделай сам! И заодно можешь собрать мне что-нибудь с собой — не уверена, что сегодня будет время на ланч.
— Эксплуататорша, — ворчливо заявил Деймон и с готовностью полез в холодильник.
Ему нравилось заботиться о ней. Нравилось представлять, как измотанная на своей горячо любимой работе Елена, отыскав наконец свободную минутку, сядет на этот их ужасный клеенчатый диван в ординаторской, достанет собранный для нее перекус и подумает о нем. Иногда она писала ему что-то в этот момент. «Ты лучший», «Едва отбилась от Ника. Но оно того стоило. Спасибо!», «Непременно отблагодарю тебя, когда вернусь»… Он ловил ее на слове. А еще ловил себя на том, что хочет делать для нее еще больше. И для этого будет не лишним нормальный, а главное, постоянный доход.
В конце концов, он написал отцу письмо: сдержанное и вежливое, в лучших стефановских традициях, где рассказал о запланированной поездке и пообещал принять окончательное решение по возвращении. В ответ пришло всего три коротких слова: «Буду ждать, сын». Прочтя его, Деймон не сдержал улыбки. Иногда ему казалось, что где-то глубоко внутри него живет сентиментальный, чувствительный кретин, но он собирался хранить эту страшную тайну всю свою оставшуюся жизнь. И даже больше, если потребуется.
Он огляделся в поисках бокалов и нашел их в сушилке. Верно, они с Еленой заходили к нему на прошлой неделе. И если в тот раз он почувствовал себя странно, разливая вино по бокалам, выбранным когда-то Кэтрин, то в этот раз ничего подобного не случилось. Люди сходятся, люди расходятся, у них остаются вещи, которые они дарят друг другу или покупают вместе. Обычное дело. Наверняка дома у Елены есть вещи, подаренные этим ее верзилой-соседом, а то и кем-нибудь из невразумительных школьных бойфрендов. Думать о них было неприятно, но что было, то прошло, кто прошлое помянет… и все такое прочее.
И все же он нервничал. Но не из-за бокалов или еще какой-то чепухи, а по вполне понятным причинам. Во-первых, затянувшееся ожидание — Елена твердо сказала, что они не должны улетать прежде, чем будет сделана операция.
— Если что-то пойдет не так… — она запнулась и продолжила вполголоса, — ты всегда можешь передумать, и я пойму.
— Я не передумаю, — возразил он, но она покачала головой и выбрала другие даты.
Во-вторых, Елена была в чем-то права, и он всем своим нутром чувствовал приближение двадцать шестого февраля. Пусть он не сходил с ума, как сходил бы, не появись в его жизни Елены и Стефана со сногсшибательными, в прямом смысле слова, новостями, не переверни последние пару месяцев всю его жизнь, а заодно и представление о самом себе, но он не мог оставаться равнодушным. Даже если хотел им казаться.
И, наконец, Стефан со своими дурацкими, никому не нужными предупреждениями. После ужина с Еленой Деймон вышел проводить его до машины, потому что видел: Стефану есть что сказать. Они миновали освещенную дорожку перед рестораном и остановились возле тупоносого доджа, отчего-то так любимого братом.
— Выкладывай, — сказал Деймон.
Стефан пожал плечами, хмыкнул, перекатился с пятки на носок.
— Ты и сам знаешь.
— Понятия не имею, — Деймон посмотрел в сторону больших, все еще украшенных гирляндами окон.
Если хорошенько приглядеться, то можно было различить силуэт Елены вон за тем грузным мужиком у окна, поедающим свое блюдо со скоростью оголодавшей дворняги. Каждый раз, когда он подавался вперед, можно было увидеть ее чуть склоненную к меню головку: она выбирала десерт.
— Ну, тогда прими мой прощальный совет…
— Ты умираешь или что? — грубовато перебил Деймон.
— Уезжаю, — мягко поправил Стефан, — в Европу. Не прямо сейчас, но скоро. И когда вы вернетесь, меня уже здесь не будет.
— Должно быть, Франция в это время года чудо как хороша, — ухмыльнулся Деймон.
— Уверен в этом, — согласился Стефан, не сдержав ответной ухмылки, а затем, не давая брату снова перебить себя, коротко прибавил: — Скажи ей, Деймон. Скажи сам. Ты и сам понимаешь, что так будет правильно.
— О чем? Она знает, что они похожи, — прибавил он, выдавая себя с головой.
Ну, конечно же, о чем еще мог волноваться его дотошный брат с неистребимой верой в святую правду? Впрочем, это раздражение было направлено на Стефана лишь отчасти. Деймон и сам не единожды задумывался о том, чтобы расставить все точки над «i» и перевернуть страницу. Но всякий раз его что-то останавливало. Что-то слишком напоминающее страх разрушить свое счастье своими же руками.
— Похожи? Да их можно запросто спутать, если не знать достаточно долго.
— В том-то и дело, верно? — Деймон прищурился. — Достаточно узнать ее поближе, и они кажутся совсем разными.
— Так и скажи ей об этом, — Стефан протянул ему на прощание руку.
А дальше он сказал то, что крутилось в голове Деймона назойливым шепотом уже несколько дней. Он всячески старался вытравить эту мысль, как очевидно бредовую, но она не желала уходить, потому что была тем самым простым и логичным объяснением, которое он давно перестал искать. Но что, если дело действительно не только в нем самом? Или даже — вообще не в нем?
— Эй, ты идешь? Фильм уже начинается, потому что я сейчас его включу, — с шутливой угрозой в голосе заявила Елена. — Ой… — раздался приглушенный стук. — Тебе повезло, я уронила пульт. — Деймон фыркнул. — Но сейчас я его достану… хм, сколько тут всего интересного: носок, винная пробка — ну конечно, о, а это что?… книга! — воскликнула она с радостью кладоискателя, явно выпрямившись со своей добычей.
Деймон усмехнулся себе под нос. Вообще-то он любил порядок, и убирался всего пару дней назад, но под диван действительно не заглядывал. Откуда там вообще могла взяться книга и что… Рука дернулась, и один из бокалов опрокинулся вместе с вином. В нос ударило терпкостью. Тонкая бордовая струйка, огибая стеклянное крошево, зазмеилась по ножке стола вниз. Надо будет при переезде купить новые бокалы, мелькнула и утонула в захлестнувшей его панике бесполезная мысль. Он старался не бежать, делая эти несколько шагов до гостиной.
Только бы забрать у нее чертову книгу...
Он опоздал. Елена вглядывалась в фотографию со смешанным выражением испуга и недоверия. Кэтрин на ней смеялась, потому что Деймон целовал ее в шею, одновременно делая селфи.
— Но… — Елена запнулась и поднялась на ноги, обернутый вокруг бедер плед сполз на пол, — как это возможно?
Она посмотрела на него со странной надеждой, словно он мог дать простой и ясный ответ.
— Я же говорил, что вы похожи…
Кажется, он даже попытался дернуть плечом, но движение вышло смазанным, а язык с трудом ворочался во рту, словно распух от лжи.
Не лжи. Полуправды. Но кому от этого было легче?
— Похожи? — медленно повторила Елена. — Похожи?.. Ты говорил, что мы похожи на первый взгляд. Но и на второй, и на десятый… да мы могли бы участвовать в долбанном шоу двойников!
Она отшвырнула фотографию, словно та жгла ей пальцы, и быстро пошла к выходу, не сдерживая катившиеся по щекам слезы.
Деймон поймал ее за локоть почти на выходе.
— Постой, ты не понимаешь…
— О нет, я все прекрасно понимаю! — скривилась Елена, вырывая руку. — Ты увидел меня и подумал, что я смогу облегчить твою боль, ведь мы почти одно лицо, верно? Что ты молчишь, ведь так? — Он механически кивнул, словно вместо шеи у него был шарнир. — И ты держался в рамках, потому что я была всего лишь заменой, призраком той, которую ты любил. — Он попытался возразить, но она не дала ему. — Но потом, когда выяснилось, что ваши отношения были далеки от идеала, ты просто решил заменить ее мною. Вот только я не хочу быть с тобой вместо нее, я просто хочу… хотела…
— Да, ты права, — воспользовавшись ее заминкой, выпалил он. — Чертовски права! Я действительно хочу, чтобы вместо нее была ты. С самого начала, с самой первой секунды! Но так не бывает, и я уже не смогу это изменить, понимаешь? Я хочу тебя и хочу быть только с тобой, слышишь? Елена…
Он снова попытался взять ее за руку, но она сделала шаг назад и покачала головой.
— Мне нужно подумать, — выдавила она. — Прощай, Деймон.
И прежде, чем он успел сказать или сделать что-то еще, дверь за ней захлопнулась, оставляя его наедине с самым отвратительным дежавю. Не удержавшись, он выскочил следом и сбежал по ступеням вниз, но лишь для того, чтобы увидеть, как она благополучно садится в такси, растворяясь в размытых сумерках вечернего Ричмонда.