Лики Макая

Иногда, когда ему надоедало смотреть на мерцавшую сеть барьера, отделявшую Макай от остальных миров, Хиеи невольно задумывался о том, что стало с его жизнью. Скучное патрулирование границ во благо Рейкая раздражало. Но еще больше выводил из себя Йоко, подтрунивавший над каждым его движением. Хиеи пытался подраться с ним, но тот всегда обыгрывал его. Если быть точным — вчистую. — Ты никогда не думал, — начал Йоко водя рукой по сетке барьера, — почему она не пускает сильных йокаев на ту сторону? Хиеи иногда задумывался. Но не вникал — незачем. Особенно сейчас, когда не за кем идти в Нингенкай, который стал скучной землей, населенной слабыми людьми. После того, как исчез Урамеши Юске, Хиеи больше не с кем было сражаться и измерять свой предел йоки. Причин перебираться на ту сторону больше не было. Так он и застрял с Йоко на службе у Рейкая. Их патрулирование делилось на две смены: в межпространстве, непосредственно рядом с сетью барьера, и у прохода в самом Макае, где они могли отдохнуть и расслабиться, насколько это возможно, при этом совершенно не покидая пост. — Рейкай, по сути слабый сам по себе, смог установить такую сильную сеть, отталкивающую могущественных йокаев, — продолжил Йоко, облизывая обожженные пальцы. Какими бы ни были отношения Хиеи с Курамой, Йоко начисто их перечеркивал своим характером и поведением. Хиеи каждый раз убеждался, что Йоко — не Курама, как бы не обманывал знакомый вид демона-лиса. — Что тебе нужно в Нингенкае? — За все время патрулирования Границы Хиеи понял одну вещь: Йоко никогда не треплется просто так. В его словах всегда сокрыт двойной смысл. Вроде бы рассказывает о каких-то важных вещах, но в то же время говорит о чем-то своем, что не так легко сразу понять. — Как бы тебе объяснить, — Йоко прищурился и глянул на него из-под челки. — Я хочу вернуть то, что принадлежит мне, но чтобы это сделать, нужно совершить еще несколько действий. — Удачи, — фыркнул Хиеи, запахивая плащ на шее. Сильный ветер трепал ткань, раздувая парусом за спиной и грозя сбить с ног. — Удача не помешает, — кивнул Йоко. То ли не понял сарказма, то ли посчитал ниже своего достоинства отвечать на выпад. — Оставишь Границу? — Я на тебя могу положиться, — лис улыбнулся. — Мечтай. — Я давно перестал мечтать. Еще с детства, — сухо оборвал Йоко и присел. Хиеи только успел почувствовать выброшенную в пространство йоки, как из-под земли тут же появилось растение, разрастаясь на глазах и увеличиваясь в размерах. Всего за несколько секунд Йоко соорудил себе неплохое кресло, где и устроился с удобством. — У тебя детство было? — Хиеи привык думать, что Йоко — это Йоко, и таким был всегда. — Детишкам-йокаям выжить в Макае невозможно. А если и выживают, то единицы, — Йоко взглянул на Хиеи, давая понять, что тот как раз таки из последних. Иногда Йоко трепался о весьма интересных вещах. Хиеи никогда не признавался, что ему интересно: тот и так продолжал бы рассказывать. — Зачем ты мне это говоришь? — Никогда не задумывался, почему детишки выживают? Вопрос не понравился Хиеи. Хотел бы он знать ответ? Нет. Лишние знания ни к чему: они налагают определённые обязательства. Это слишком обременительно, а Хиеи не любил ответственность. — Потому что Макай живое существо. Оно дарует им защиту, питает их, наполняет силой, вкладывая в них довольно много. А потом — р-раз! — Йоко хлопнул в ладоши и довольно вильнул кончиком хвоста, — и отбирает назад, когда детишки достигают определенного возраста. — Может, хватит уже? — Хиеи уселся на землю. Он не хотел приближаться к растению Йоко, несмотря на то, что без приказа хозяина оно нападать бы не стало. Хиеи очень на это надеялся. А еще он боялся затронутой Йоко темы. Признавать собственное волнение не хотелось, но и слушать тоже. — Макай рано или поздно нас всех съест, — Йоко одним плавным движением, словно мягкий податливый воск, перетек из полулежащего положения в вертикальное. — Демоны, чей ранг выше S-класса, живут дольше. А вот те, что помельче, быстро умирают. — Что-то не вижу толпы сбегающих оттуда йокаев, — Хиеи сложил на груди руки и покосился на Границу, от которой все еще пахло озоном и исходило едва уловимое даже для его слуха потрескивание. — Нингенкай и Рейкай для них спасение, — Йоко вдохнул полной грудью. — Они могут избежать смерти. — Врешь. — Да, — Йоко усмехнулся и вернулся к Границе, затрещавшей сильнее при приближении йокая высоко класса. — Никто не может сбежать из Макая. Все, что Макай отдал, он заберет обратно. Он живет за счет тех, кто живет за его счет. Круговорот силы и жизни по его законам. До Хиеи медленно доходило, что же Йоко имел в виду: тот иногда любил говорить слишком завуалированно. — И ты это узнал ребенком? — поинтересовался он, наблюдая за Йоко. Что и говорить, он всегда был красив, даже сейчас. И Хиеи нравилось, как лис выглядел на фоне сетки, потрескивающей Силой Рейкая. Четко ее видели только йокаи A- и S-класса, более мелкие йокаи — лишь нечеткую рябь. Слабые не замечали вовсе, потому и могли пройти сквозь барьер без какого-либо вреда для себя. Сильные вынуждены были томиться в холодном ожидании, когда влияние Рейкая ослабнет и барьер падет. — Я много чего узнал ребенком, — Йоко обернулся, облизывая уголок губ. — Например, что и у всемогущего короля Райзена есть слабые стороны. Это было интересной весточкой из прошлого Йоко, о котором тот заговорил впервые. Хиеи даже забыл, как дышать, всматриваясь в замершие черты лица — лис смотрел на огонь, словно вспоминая что-то очень далекое и частично забытое. — Он мне рассказал много интересного, — продолжал Йоко. Голос его почти стих, губы едва заметно шевелились. — Когда я его встретил — голодный, облезлый, едва державшийся на ногах от усталости, — он сидел возле костра и ел мясо. И выглядел не как Король, а как обычный йокай. Хиеи моргнул. Йоко виделся с Райзеном? Он помнил только то, что Йоко имел связи с Йоми, они вместе были в банде. А теперь выясняется подобное. — Он мне помог выжить и научил, — Йоко взглянул на Хиеи и оказался рядом быстрее, чем тот вздохнул. Склонился, едва касаясь его повязки своим лбом, прошептал, почти соприкасаясь своими губами с его и глядя в чернеющие тьмой зрачки: — Макай поедает слабых, а сильных не отпускает. Хиеи сглотнул. Йоко был невозможно близко. Настолько близко, как не был к нему близок Курама. Хиеи чувствовал запах сочной травы. Запах, который исходил и от волос Курамы. Запах, который Хиеи никогда не забудет. Только поддаваться нельзя. Йоко ничего не делает и не говорит просто так — об этом следует помнить всегда. Он во всем всегда ищет выгоду. Даже в собственном дыхании. Словно ведет свою игру. И он пользуется тем, что Хиеи восхищается им и уважает. — Рейкай, — Хиеи сглотнул, подавляя желание проверить на упругость и податливость йоки лиса, которая окутывала его тело мягкой теплой волной. — Энма знает об этом, верно? — Только он и знает, — хмыкнул Йоко и отстранился, ловя сожаление во взгляде Хиеи. — Поэтому установил барьер, чтобы Макай не опустел. Если не станет Макая, то исчезнут и остальные миры. — Печальная перспектива. — В голосе Хиеи не было жалости, скорее, предвкушение более интересного развития событий. Вот почему барьер снова установили между мирами. Вот по какой причине они охраняют его. Вот по какой причине они все еще живы. Все миры зависимы друг от друга. Паразитируют друг на друге. Только Макай ест сам себя, убивая слабых и давая жизнь новым, более сильным. Почти как полигон, где испытывают новые виды оружия. Но Хиеи нет до этого никакого дела. Всё, что его волнует, — Йоко. И то, почему он позволил умереть Кураме, не вмешавшись в события, когда происходящее можно было исправить. — Оставь свои подозрения при себе, — проговорил холодно Йоко. Хиеи очнулся, почувствовал возле горла острые когти — одно движение, и ему распорют горло. Тонкие полумесяцы впились в незащищенный участок шеи. Хиеи смотрел и ждал объяснений. Йоко ухмыльнулся, сузив глаза. Уголки губ, очерченные тенями костра, визуально удлинились, изменились, заострились. — Курама сделал правильный выбор, — проговорил Йоко. — Он жертва эмоций и привязанности. К матери в особенности. Только она его удерживала в Нингенкае. Хиеи вслушивался, замерев статуей концентрированной йоки. Дракон, сдерживаемый под бинтами с печатями, бесновался. Внутри нарастало чувство тревоги, неутоленной жажды мести, боли и страдания. — Ты все подстроил, — процедил сквозь зубы Хиеи. Он не мигая следил за Йоко. — Придурок Юске ничего не подозревал, как и все остальные. Хиеи чувствовал, как внутри рушатся барьеры, которые он все это время старательно выстраивал. Наружу рвалось нечто, что он копил все это долгое время, которое отмерялось чайными ложечками в огромную бочку бытия. Слишком многое произошло, слишком многое сгинуло и кануло в ничто. Слишком многое забылось. Кроме одной вещи. — Ты до сих пор так и не понял главного, — разочарованно сказал Йоко. — Мы одно целое с твоим Курамой. Или как там его мать звала — Шуичи? — Сволочь. Хиеи и сам не понял, как ему легко удалось приблизиться почти вплотную к Йоко и задеть его прежде, чем тот отреагировал и уклонился. Отрезанная прядь серебристых волос опустилась на истоптанную за долгие дни землю. На ней, как ледяные узоры на стеклянной поверхности, зацвели неровными краями алые круги. Хиеи отстраненно отметил, что порезался глубже, чем рассчитывал — Йоко никогда не шутил, несмотря на скользившую в голосе расслабленность. — Ты заплатишь за его смерть, — сказал Хиеи, зажимая ладонью шею. Крови было много. — Я уже заплатил за нее, — Йоко поднес к лицу ладонь. С пальцев, окрашенных кровью Хиеи, скатывалась кровь. Она собиралась на когтях крупными каплями, набухала, срывалась и утопала в белых складках одежды. — Ты только отбираешь, — Хиеи не поддавался. В этот раз он не хотел уступать, как было много раз до этого. Что-то внутри надломилось и не желало срастаться обратно. Закончилось время, когда он следовал за тем, за кем всегда хотел. Дурацкие чувства оказались сильнее хладнокровного голоса разума. — И наслаждаюсь, — дополнил Йоко и не позволил сорваться очередной капле с указательного пальца. Коснулся ее языком, слизал и довольно зажмурился, раскатывая во рту как сладкую конфету. — Чем ты заплатил? Йоко опустил руку. Взглянул в глаз мастера Джагана, державшего повязку в руке. Третий глаз, дьявольский, не мигая смотрел на него, изучая. Закрытые глаза подрагивали, как в глубоком сне. И Йоко подавил неуместное желание выдрать его глаза вместе с Джаганом и проглотить – не вовремя пробудившаяся из-за крови огненного йокая натура затмила разум. Либо же это были проделки Курамы, который все еще находился внутри его сознания. — Отвечай, — поторопил Хиеи. — Ты и сам знаешь. И уже простил меня. Потому что я лучше, несмотря на то, что ты продолжаешь любить Кураму. Хиеи посмотрел на него. Джаган — весьма опасное орудие, и ему многое подвластно, если вовремя не закрыться. Но Йоко не делал этого, хоть и мог. — Чертов лис, — с нескрываемой ненавистью процедил Хиеи. — Ты знаешь, чем я заплатил, — словно в насмешку продолжил Йоко. Ответ Хиеи точно не понравился: он не хотел его признавать, отрицал, потому что знание расставляло все кусочки мозаики по своим местам. Но Йоко не хотел упускать возможности посмеяться над его неопытностью и его верой. — Я расплатился своим временем. Но я все еще хочу, чтобы ты был со мной.