я предпочла бы никогда не знать, что на самом деле скрывалось за ледяным коконом, покрывающим моё сердце.
О людях Элисон рассуждала так: если и можно разузнать личность человека хотя бы на чуть-чуть, особенно при первой встрече — стоит проследить, как тот общается с незнакомцами. Какой тон голоса подбирает, каким взглядом — открытым или исподлобья — смотрит на них, какие слова предпочитает — вежливые или ограничивается простым набором формальностей. Конечно, это не универсальная схема — скорее, обобщение для большинства случаев. Грубоватый тон голоса может быть присущ человеку сам по себе, взгляд зависит в принципе от положения глаз и бровей — даже у самых на первый взгляд недружелюбных и хмурых людей может оказаться такой ласковый и приветливый характер, какой редко можно найти. Однако слова — слова люди всегда выбирают сами, осознанно, считала Элис. Нескольких секунд достаточно, чтобы сложить в голове дальнейшую нить разговора и выбрать подход. Нагрубить всегда можно успеть — зависит, в конце концов, от собеседника. — Ева, закроешь окно? Ева громко откашлялась и, кивнув, выбросила сигарету куда-то на трассу и прикрыла окно, нажав на кнопку водительской двери. Элис осмотрела её лицо: греческий профиль, светло-серые глаза, рыжие волосы, завязанные в низкий хвост. Несколько прядей выбивались из него, и Ева, морщась, сдувала их со лба. Всё это время под музыку из магнитолы она отбивала легонько по рулю длинными светлыми пальцами ритм песни. Привлекательная, в ней много жизни, подумала Элис. Как только Элисон сказала ей «мэм», Ева её тут же осекла. Сказала, что знает, какое было звание у Элис до этого, и не стала нагружать диалог такими формальностями. Повезло, что Ева тоже курила. Элисон невольно вспомнила, как годами ранее выслушивала на работе подобия упрёков насчёт этой привычки, что заставляло её беспокоиться о возможном возникновении заболеваний лёгких ещё больше, и, как следствие, курила она чаще, дабы унять эти беспокойства. При её-то профессии предпочтительнее соблюдать здоровый образ жизни. Объяснять, что именно работа и стала в некотором роде спусковым крючком к пагубной привычке, она со временем перестала. В конце концов, каждый из нас сам выбирает, каким будет его конец. Исходя из вышеперечисленных параметров касательно людей, Элисон пришла к простому выводу: с Евой общаться более чем приятно, пусть она и была, скорее всего, из тех, кому больше нравилось говорить, чем слушать. У неё оказался нежный голос, с лёгкой хрипотцой — видимо, от сигарет, — и Элис практически сразу расслабилась. Они обсудили пару рабочих моментов, и так Элисон узнала, что работать ей придётся именно с ней. — Я уже год как там. — И как тебе? — Оборудование долго доставляют. Будто сами его делают с нуля. В нашем крыле иногда свет отключается, но не очень часто, приходится генератор использовать. В целом — всё неплохо. Значит, ты будешь инженером? — спросила Ева, на секунду повернув голову. — Своих компьютерных штук тебе ждать не придётся, они уже на базе. Это было хорошо. Урезая максимально свой распорядок дня до привычных «сказала-сделала», Элисон не хотела бы нагружать себя ещё и повседневными трудностями. Ничего лишнего, никаких импровизаций — чистое и размеренное движение по течению. Так лучше. Хоть это и не та работа, которую Элисон ожидала получить после последних событий, она понимала, что, кроме этой, больше ни в какой не захочет и, скорее всего, не сможет себя лучше реализовать. От этой мысли ей почему-то стало печально. Пусть Элисон и не любила серьёзных перемен и, можно сказать, осознанно их избегала, невозможность взять под контроль собственную жизнь и изменить даже направление работы несколько удручала её. Не до такой степени, чтобы поделиться этим, но всё же. — Да, это хорошо. Заснеженные поля и высокие деревья пролетали, смешиваясь в одну красивую картину в окне автомобиля. В деревеньке на краю Херефордшира — Креденхилле — население составляло чуть более двух тысяч человек. О том, что здесь дислоцировался гарнизон британской армии, обывателям известно не было, а если и было, то совсем немного. «Линии Стирлинга» — так его называли. Некоторые из служащих в воздушной службе, как ни странно, после выхода на пенсию до сих пор проживали в Херефорде. До шестидесятых годов полк назывался «Брэдбери Лайнс», позднее, в восемьдесят четвёртом, его переименовали в честь основателя — подполковника Дэвида Стирлинга. У этого места долгая история. Элисон приобрела подписку на сайте всего за один фунт и ознакомилась с книгой Пита Шоли — бывшего военного, участвующего в крупных конфликтах до шестьдесят шестого года. Пит добивался своей кампанией большего признания проделанной солдатами работы. Он тоже проживал в Херефорде со своей женой. Жизни некоторых людей бывают настолько интересными, что не написать про них книгу — целое преступление. Питу Шоли повезло с тем, что он с самого начала знал, чем бы хотел заниматься, в отличие от Элисон. Он служил больше двадцати лет в самых враждебных территориях мира. Приличный срок. Это была одна из самых, если не самая реалистичная история, рассказанная чужими устами — так, чтобы имена погибших нашли своё заслуженное место, получили признание. Вычеркнуть очередную фамилию из списка — дело простое, вспоминать о них и чтить память — гораздо сложнее. Кому бы хотелось, чтобы его имя оказалось не более чем выгравированной надписью на надгробии? Или того хуже — вообще осталось неизвестным. Забытым. Люди всегда стремятся оставить след в жизнях других, могут делать для этого безумные вещи, ведь худшее, что может произойти с живым существом, обладающим сознанием, волей к жизни, стремлениями и желаниями, — это превратиться в ничто. Человек может жить вечно, и это не метафора — пока о нём будут вспоминать, думать, любить даже после смерти, он никогда не умрёт. Особенно если это — люди, отдавшие свои жизни за других. Элисон вспомнила историю из книги. Крис, молодой сержант, только-только сдавший тяжёлый экзамен и вступивший в ряды десантников, отбывал на своё первое задание. Все солдаты, поднявшиеся на борт «Разведчика Вестленда» — военного самолёта общего назначения, отданного королевским ВВС в шестьдесят седьмом году, — выглядели вполне расслабленными и даже хладнокровными. Они привыкли к шуму вращающихся лопастей вертолёта, кружащих вокруг взлётно-посадочной площадки. От палящего оманского солнца спасал морской бриз, врывающийся в вертолёт холодным потоком воздуха через открытые двери. Со стороны они выглядели так, будто наслаждались пейзажем бескрайней саванны — она была покрыта редкой растительностью, по всей её территории раскинулись изогнутые деревья и чахлые, низкорослые кустарники. Когда звук двигателя перешёл в неистовый визг и вертолёт направился сквозь пустынный ландшафт к горным ущельям, кокосовые пальмы и развесистые дубы взмахнули своими малахитовыми огромными листьями — небеса разрезал непрерывный и оглушающий шум, бьющий по барабанным перепонкам. Для всех, кто находился в летальном аппарате, последующие инструкции были повседневной рутиной. Всех, кроме одного. Крис казался вполне спокойным, однако внутри него билось и разливалось по венам безумное предвкушение. Он осмотрел своих новоиспечённых товарищей и повернул голову, взглянув на Люка — ближайшего, кто с ним сидел. — Люк! — крикнул он, перекрывая шум «Вестлендского разведчика». — Когда мы приземлимся, что мне делать? Вопрос был задан робко, боязливо, и Люк, нахмуривший брови, не рассмеялся и даже не улыбнулся. Он посмотрел на Криса так, что к тому в мгновение вернулась уверенность и решимость. — Проверь оружие и убедись, что оно полностью готово, чтобы попасть в цель, — твёрдо ответил Люк. Крис поджал губы, смотрел упорно, настойчиво. — Падай на землю и лежи, пока мы не убедимся, что двигаться безопасно. Это было всем, что от него требовалось. Здесь много слов не нужно. Крис должен был делать то же, что и все остальные. Вертолёт опустился на иссушенную каменистую поверхность, колёса едва коснулись земли, и тогда из него вышел первый патрульный. Крис выскочил вперёд, вместе со всеми, и последовал за своими товарищами в укрытие. Они осматривали высокие кусты, торопливыми перебежками двигались от одного укрытия к другому, выискивая признаки цели. Они были идеальным оружием, силы специального назначения — настоящие непобедимые роботы в мире локальных конфликтов и их решений. Одна из самых грозных секретных армий, не люди — что-то выше этого. Элитные войска. В них — только самые лучшие. Крис отчаянно вопил, когда поймал пулю. Хватался за жизнь так сильно, будто стоял перед вратами в ад. Но где-то глубоко внутри, там, где билось его израненное сердце, он не боялся. Не боялся умереть — боялся бросить всех остальных. Боялся, что из-за него погибнет кто-то ещё, боялся, что это будет решающим моментом всей операции и в итоге от них останутся только кости, которые даже не похоронят достойно. Останки Криса Хогарта покоились на кладбище Херефорда. Белые монументы павших возвышались над землёй, вокруг было тихо и мирно — совсем противоположное тому, что творилось в душе Криса перед смертью. Если бы не его мать, яростно требующая, чтобы тело её сына похоронили со всеми почестями и не отправили в крематорий, всё, что свидетельствовало бы о существовании Криса Хогарта, — это горстка пыли. Крематор, словно мощная кофемолка, разбил бы крупные частички несгоревших частей, превратив их в однородный прах. Кому пришло бы в голову сделать такое с настоящим, живым человеком? Урна украсила бы дом родственников. Хотя «украсила» — сомнительное слово. Это была первая серьёзная операция Хогарта в составе особой службы. Первая и последняя. Мольбу о том, чтобы его душа покоилась с миром, слышали даже ангелы. Люди хранят память о подвигах, когда лица уже стираются из их воспоминаний. Память остаётся, даже когда отнимают всё остальное. Элисон нахмурилась. Мысль о том, что она окажется на месте Криса и произойти это может в любой момент, угнетала. Они живы только в наших воспоминаниях. Ни больше ни меньше. Они ехали быстро, не сбавляя скорости, и скоро должны были прибыть на место. Долго думая, задавать этот вопрос или нет, Элис всё же решила утолить своё любопытство: — Почему тебя отправили за мной? — Сегодня выходной, свободных рук нет, некоторые ещё даже не приехали, чтоб их, — Ева, может, и была недовольна тем, что её заставили заниматься обыденными делами, но гнев её точно не был направлен на Элисон — она чувствовала это. — А ты почему не уехала домой? — Куда-куда? — Ева искренне посмеялась, скорее, над тем, что подумала сама про себя, чем над вопросом. — Я давно не была дома и не хочу. Жить на работе удобно. Элисон подумала, что, как никто другой, понимала это состояние. Она уже успела позабыть о том, что у неё вообще есть квартира в другом городе. Было ли это действительно хорошо? Не обременять себя такими понятиями, не привязываться к одному месту и не испытывать желания вернуться туда как можно скорее. Не принадлежать ничему и никому. — Жить придётся в одной комнате. Будет хоть с кем поболтать. Вряд ли из Элисон вышел бы хороший собеседник. Слушатель — да, возможно. Всё-таки это входило в её привычный образ — в большей степени наблюдать, вслушиваться, всматриваться, анализировать. По своему обыкновению она представляла людей и их личности как части неких загадок, кусочки пазлов, и, если достаточно постараться и приглядеться к каждой детали, можно из этого узнать получше даже себя. В каждом человеке, которого мы встречаем, есть часть нас самих. Интересно, кому принадлежат эти слова? — Там у меня свой кабинет был, — тихо призналась Элисон. Просто говоря мысли вслух. — Кошерно. Но в этой лачуге тебе тоже понравится. Обещаю. Ева впервые улыбнулась. По-настоящему. И почему-то Элисон стало так приятно от этой улыбки — мягкой, будто действительно подтверждение того, что всё будет не так плохо, как она себе представляла. А представляла она много всего: что диалог не сложится, что она покажется странной и нелюдимой, что к ней заведомо отнесутся скверно только потому, что её работа теперь не звучит так серьёзно, а значит, и на звание можно не обращать совершенно никакого внимания. Но ничего из этого так и не произошло. По крайней мере, пока что. Какая плохая привычка. Кажется, ничего не сможет меня здесь напугать, потому что я уже успела придумать все самые плохие варианты развития событий, которые, возможно, никогда и не произойдут. Лондон, квартира на шестнадцатом этаже, узкие улочки и уютные бутики с модной одеждой — всё осталось далеко позади. Но почему-то ярко ощутимое чувство того, что Элисон туда не вернётся ещё долгое время, тревожило её и заполняло все мысли. Отчего-то Элис казалось, что именно в этом месте ей предстоит долго осваиваться и ко всему привыкать. Она часто бывала в командировках, проводила в лондонской квартире не больше двух недель, но никогда не переводилась на новое место. Элисон, сжав руки в кулаки — так, чтобы окончательно отвлечься и почувствовать себя в реальности, — решительно настраивала себя на более позитивный лад. Пока неоправданные и не имеющие под собой оснований подозрения охватывают её мозг, ничего хорошего не получится, подумала она. Они проехали шлагбаум, предоставили свои удостоверения, остановились на парковке, где стояло не так много автомобилей, и Ева заглушила авто, сказав, что пора выходить. Элисон спрыгнула с пассажирского сиденья слишком энергично, сама не ожидая, что теперь, когда пути назад действительно нет и она здесь, именно сейчас, её охватит новое чувство — предвкушение. Что же это за место? Оно было совсем не примечательным. Обычная военная база. Два огромных чёрных ангара с полуовальной крышей, около десятка одно- и двухэтажных зданий поменьше. Элис подметила, что одно из сооружений крайне похоже на стрельбище, но рассмотреть получше пока что не смогла. На одном из зданий, которое удалось оглядеть подробнее, она увидела крышу в процессе строительства и спросила: — Что это? Ева, вытащив из багажника её чёрный чемодан и протянув за ручку чуть вперёд, посмотрела в ту сторону. — Комплекс для новобранцев. Умники из Дорсета решили прислать их сюда. Думают, нам заняться больше нечем. Вот и строят потихоньку. Солдаты SAS часто выступали в качестве наставников и присматривающих, но строить для новеньких целое здание… Это показалось Элисон странной идеей. Но, возможно, ей ещё предстоит ознакомиться со здешними рабочими моментами, и пока что она отложила эту мысль на дальнюю полку. Прокатив чемодан через всю базу и оказавшись перед серым двухэтажным зданием, Элис остановилась, пока Ева не открыла большие тяжёлые двери, влетев в коридор как пчёлка — практически паря в воздухе, словно ждала этого целый день. Наверное, ей не слишком понравилось слоняться туда-сюда практически без дела. — Вот и мы! Элис вновь хотелось улыбнуться, но она сдержанно подняла уголки губ. На Еву ей было приятно смотреть, и она подумала, что за такими людьми хочется даже в какой-то степени следовать по пятам. А если ещё и взаимодействовать с ними — будет гораздо интереснее. Собравшись с мыслями, она сказала: — Мне нужно к капитану. — Точно, — задумчиво ответила Ева, подошла поближе и, схватив чемодан Элисон, продолжила: — Иди прямо, первый поворот направо, последняя дверь в конце коридора, там найдёшь. Я отнесу вещи и приду за тобой. Подхватив сумку с ноутбуком, она спешно скрылась прямо за следующим поворотом, будто её здесь вовсе не было. Элисон ещё несколько секунд стояла на месте, думая о том, что сегодня она какая-то нерасторопная. Нужно взять себя в руки. Пройдя по коридору и свернув направо, она медленно шагала, пока не заметила нужную дверь. На ней, чуть выше её собственного роста, виднелась табличка: «Капитан «Прайс». Как только Элис легонько постучала согнутой в кулак рукой по дереву, из кабинета донеслось грубоватое: — Войдите. Переступив порог, Элисон тут же закрыла дверь. Всего секунды ей хватило, чтобы осмотреть помещение и сидящего за столом мужчину. — Майер, — коротко сказал он — Элис показалось, уже менее жёстко. — Садись. Думал, приедешь позже. — Капитан Прайс, — ответила она так же мягко, взяв стоящий недалеко от двери стул, и присела. — Ваши подчинённые отличные водители. — Знаю, — он усмехнулся. Элис засмотрелась на его голубые, чуть сузившиеся глаза, и тоже улыбнулась. — Но так у нас водят не все, поверь. Насколько Элис была способна оценить людей по первому взгляду, настолько и оценила. Тело капитана показалось ей напряжённым: вероятно, он из тех людей, которые неосознанно готовы к любой проблеме и неожиданному неудобству. Однако лицо его, смягчившееся и слегка хмурое, недовольства не выражало. Она подумала, что ему, возможно, около сорока или больше, но, скорее всего, возраста ему придала прилично отросшая тёмная борода. В первую очередь Элисон заприметила его глаза — глубокие и тёмные, блеснувшие в свете настольной лампы всего на секунду — так, будто он на это самое мгновение и отвлёкся от работы. Но довольно быстро вернулся в прежнее состояние и сообщил: — Полковник звонил сегодня утром. Попросил всё подготовить заранее, поэтому твои документы уже здесь, — мужчина снял очки, которые Элис заметила только сейчас, и потёр переносицу, коротко зевнув. Непроизвольно Элисон спросила себя, является ли тёмно-зелёная панама частью его образа или имеет под собой практическое использование, но вслух этого не произнесла. Как же его зовут?.. Джон, кажется. Джонатан. И всё-таки она начала сравнивать Прайса с Эвансом. Последний, в отличие от нового капитана, выглядел несколько старше — а может, дело было в количестве работы и накопившемся опыте, даже если разница в их возрасте была несущественной. В глазах Прайса Элис всё ещё могла разглядеть некое подобие секундного огонька, будто внезапный проблеск азарта. Такой взгляд обычно присущ молодым людям, занимающимся любимым делом. Каким был рабочий подход Прайса к профессиональным вопросам, Элис не знала. Но факт того, что осунувшееся лицо Эванса сменило новое, заинтересованное и явно воодушевлённое, даже порадовал её. — Ты знаком с ним лично? — спросила она ещё в кабинете Эванса. — Да. Скажем… необычный персонаж. Свои истории есть, знаешь. Но, думаю, тебе понравится. Все, кто с ним работал, хорошо отзывались. Я попросил его лично принять тебя. Не подведи. Конечно, она и не собиралась. И не могла словами выразить, как признательна за сам факт того, что Прайс позволил ей перевестись сюда. Единственное, что Элис могла сделать на данный момент, — работать и выкладываться ровно настолько, насколько её хватит. Следующий вопрос, заданный вполне серьёзно, больно резанул Элисон слух: — Как твоя нога? И она снова вернулась в реальность. Толстые и холодные цепи будто пережали ей внутренности. Кто бы мог догадаться, что только пузырёк в её пальто позволял ей сидеть и спокойно общаться, а не лезть на стену и выть подобно дикой собаке? Прайс, если и заметил секундную перемену в её настроении, учтиво промолчал, ожидая ответа. — Всё нормально, — ответила она вполголоса. — В лазарете отличные врачи, имей в виду. — Не думаю, что мне это понадобится, сэр. — Никогда не знаешь, что может случиться, Элис. Но ты и так кремень. Элис нахмурила брови. — Вы говорили с полковником? — О тебе? Поболтали с ним немного. Нужно было найти тебе место. Недавно перевели одного из сотрудников инженерной, это… облегчило процесс, скажем так. — Перевели? — Да. В том месяце. Ничего такого, просто нашёл местечко получше. Прайс открыл окно позади стола, выудил из нижнего ящичка коробку с сигарами, подпалил одну из них мощным пламенем чёрной зажигалки и закурил. Элис не было известно, читал ли он полностью её досье и что конкретно обсуждали они с полковником, но выяснить не решилась. Если ему и нужно что-то узнать, он сам это спросит. Элисон не пыталась делать вид, что здесь она — теперь новый человек, может говорить что угодно, и никто ей не скажет, что из сказанного — правда, а что — чистая выдумка. Хотя ей, может быть, и очень хотелось создать себе новый образ. Но пока что она знала недостаточно ни об этом месте, ни о его, скажем, обитателях. — Ева сказала, что я буду с ней жить в одной комнате, — Элис перебирала пальцы, отгоняя от себя мысли о врачах, больницах и собственной личности. — Думала, у вас здесь общие помещения. — Есть казармы для новобранцев и сержантов. У последних — на втором этаже. Планировали определить их в отдельное здание, но сейчас, как ты уже видела, всё в процессе постройки. А для тех, кто выше, — крепко затянувшись, он продолжил: — есть отдельные комнаты. Не для всех, конечно. Сейчас в женских казармах нет мест. Ваша спальня — бывшее складское помещение. Но будет весьма удобно, на первом этаже как раз инженерная. Далеко ходить не придётся. Не переживай. О твоём бывшем месте работы здесь никто не знает, кроме меня. И Евы, очевидно. — А если спросят? — Не хочешь быть ниже всех по уровню? — Может быть. Не хочу, чтобы меня воспринимали неправильно. Мне всегда казалось, что отношение зависит от знака отличия на рукаве. — Я понимаю. Если спросят — я отвечу. Но, пойми сама, правила сейчас превыше всего. Эванс всё объяснил, но… Я войду в положение. Как-никак, ты здесь в течение года будешь точно. — Спасибо. Элисон удивлённо подняла брови. Звучало всё это даже слишком хорошо, даже подозрительно хорошо. Она мысленно разрисовала картину базы, но, чтобы сопоставить всё и создать цельный портрет, придётся ещё походить и осмотреться получше. Из чужих рассказов она знала, что, например, некоторые базы США оснащены даже круглосуточными магазинами, фитнес-центрами, часовнями, банками, кафе быстрого питания — и всё это со стороны может выглядеть как целый маленький городок для военных. Наверняка и здесь найдётся что-нибудь из этого списка. — Коммуникация летит к чертям, — пожаловался Прайс, отводя взгляд в сторону. — Технологии, — и пожал плечами. — Поэтому я здесь. — Да. Три монитора уже установили, четвёртый подъедет, надеюсь, уже завтра. Сама понимаешь, мы тут далеко обустроились. Элисон внимательно слушала, пока не отвлеклась на громкий, приглушённый рёв за окном, и посмотрела на капитана. — Вообще-то, это считается складом для военно-воздушных сил. Британская армия тренирует здесь младший состав. Авиационный корпус тоже тут обустроился. Ты, наверное, видела взлётно-посадочную. — Значит, сюда отправляют всех из двадцать второго полка? — Именно. И я закреплён именно за ним. Кто знает, может… ты станешь частью и моей оперативной группы. Всё зависит от руководства. Оперативной группы? Не то чтобы Элис совсем ничего не знала о капитане. Она уже встречалась с ним ранее, но это была короткая встреча и почти не запоминающаяся. Тогда в разговоре участвовали лишь Прайс и Эванс, и, возможно, Джон толком и не помнил её. Элис понемногу, по привычке, вообразила его полный портрет. Вежливый, учтивый, спокойный — или, по крайней мере, терпеливый. Курит дорогие сигары. Во взгляде читается уже немалый опыт, но не настолько, чтобы выразить всемирную усталость от происходящего. В её голове аура капитана выражала спокойствие, даже некий комфорт, но с чем это было связано, ей пока что было неизвестно. Никакой напряжённой паузы, возникшей в тишине разговора, она не почувствовала, хотя и ощущала подобное довольно часто в общении с незнакомцами. А может, это было присуще только самой Элис. Вряд ли Прайс задумывался о ней и её чувствах к этому разговору, как и все её собеседники. Сосредоточиться исключительно на диалоге она не могла — просто не умела. Ей необходимо было понять, прощупать, с каким человеком она общается, чтобы в будущем знать, что и, самое главное, как говорить. Ненароком Элисон прокрутила в голове весь прошедший диалог. Значит, Ева — не сержант, раз с ней придётся делить комнату. Неудивительно, что она была недовольна такой простой работой, как разъезды из одного города в другой. Хоть и кажется, что служащие званий выше занимаются в целом чем-то серьёзным и их рабочий график состоит из постоянных вылазок на задания, на деле это было не так. Бумажную волокиту и написание отчётов частенько взваливают даже на капитанов — в конце концов, не могут же они поручить это какому-нибудь рядовому? Какая бы война ни происходила, здесь или где-то ещё, мы всё ещё выполняем обычную работу. Всего десять процентов заданий и девяносто — полной скукоты. — Перво-наперво это — тренировочная база. Если вдруг попросят провести инструктаж или что-то ещё, не удивляйся, хотя это маловероятно. Тем более сейчас зимний отборочный этап, новых прибудет много . — Поняла. Элисон хотела быть полезной. Она покажет свою признательность делом, которое непременно будет выполнять, пока у неё будут на это силы. После недавнего неприятного происшествия Эванс не очень деликатно ей сообщил, что важной и серьёзной работы для неё вряд ли предвидится, и это её очень огорчило. Ему ничего не оставалось, кроме как перевести её хотя бы туда, где Элисон сможет применить свои скудные инженерные навыки. А может, и не совсем скудные — оценивать собственные умения и знания Элис никогда не бралась и сейчас не собирается. — Ты… проходила ведь отборочный курс? В восемнадцатом году , — спросил Прайс. — Да. Но только в том году. Все девять месяцев. — Тяжело было? — Как и всем. Требования ведь не меняли . Меня определили в мобильные войска . — Эванс? — Да. Он сделал и всё остальное. — М-м-м… — протянул мужчина, вглядываясь в бумаги. — Весной будет ещё одна подготовительная программа. Пройти её придётся всем: и сержантам, и рядовым. Не знаю, зачем вообще это нужно именно сейчас, но говорю заранее. — Хорошо. У нас ведь нет выбора, правильно? — Правильно. Говоришь, требований не меняли? — Сэр, вы же знаете всю программу. — Да, но, когда сюда прибыла Ева, мы это не особенно обсуждали. Вы вдвоём — единственные девушки в отряде. — Но не в полку. И почему меня, к слову, отправили к вам, а не к майору? — Я командую всем отрядом из шестнадцати человек. Встреча с майором эскадрона сейчас ни к чему, у него свои дела. В нашем штабном отделении четыре группы по четыре человека. Пятую группу, парней из моей тактической группы, оформили совсем недавно. Оставить тебя в мобильных войсках или определить в другую группу — решим позже. Ева числится за лодочным десантом и часто отсутствует в инженерной. Это так, к слову. — Кто будет принимать решение о переводе? — Я, вероятно. В одной из групп не хватает связиста. — Значит, вы в любом случае останетесь моим капитаном. — Это и значит. Не рада? — Рада. Всё не так запутано, как я предполагала. Ваши парни из «Голубого грома?» — Из авиации? Нет, не совсем так. Они всего лишь оказывают поддержку при внутренних операциях. Но обосновались, как ты уже поняла, здесь. Это Королевские военно-воздушные силы, другая организация. Но связаны мы с ними теснее, чем может показаться. Я слышал, что скоро выделят дополнительных людей и новое оснащение. Планируется довести нашу численность и численность лодочной службы до четырёх тысяч человек. Впечатляет, правда? Будто к войне готовятся. — К чему же нам ещё готовится? Но звучит громковато. Капитан, как вы назвали вашу оперативную группу? — спросила Элисон заинтересованно. — Сто сорок один. Элис усмехнулась. Создавать пятую группу в отряде, который ранее состоял из четырёх? Интересное решение. Наверняка имело под собой весомую причину. «Элита среди элит». Занятно. — Я когда-нибудь увижусь с ними? — Если повезёт. Они… весьма непоседливы. Приглядишься — и узнаешь их среди остальных. — Говорите, что они особенные? — Хотел бы сказать. Для меня — особенные. Наверное, поэтому и думаю, что отличаются от других. — Звучит так, будто они живая легенда. — Ну-у… — мужчина заметено повеселел. Элис показалось, будто он говорил о собственных детях. Интересно, какая у них вообще история? — Не воспринимай это именно так. Все мы — легенда для кого-то. Она пожала плечами. Была ли Элисон тоже для кого-то легендой? Как, например, религиозный миф? Или персонаж книги, сошедший с исписанных страниц? Героиня драмы — точно вымышленная, не живая? — Установишь оборудование как тебе нужно. Больше поболтать не получится. Если что-то захочешь ещё узнать, Ева тебе всё расскажет. Считай, твой постоянный сопровождающий, — подытожил он, почесав бороду. Перед тем как выйти из кабинета, Элис неторопливо развернулась и сказала: — Спасибо, капитан. — В любое время, Элисон. На большее её не хватило. Да и не нужно было распластаться здесь в благодарностях и комплиментах. Слова никогда ничего не стоят. Дела — самое главное. Элис прикрыла за собой дверь — тихо и аккуратно. Почему-то ей захотелось как маленькому ребёнку подпрыгнуть на месте от радости. Сделать она этого в любом бы случае не смогла, но сейчас, почувствовав, как заболела нога, Элис вовсе обмякла. Схватилась за стену, чуть пригнулась, зашипев от боли, и нервно сглотнула. В последнее время болит всё чаще. Знак, что ли? Сквозь неприятную тяжесть она прошла дальше, но Евы поблизости не было, и Элисон, увидев двери со стеклянными вставками, решила добраться туда. Дверь оказалась закрытой, но за стеклом Элис увидела множество компьютеров и столов. Возможно, кабинет инженеров, как она предположила. Ей не терпелось поскорее увидеть своё оборудование; Элисон уже представила, как её пальцы ловко бегают по клавиатуре, настраивая каналы связи и прочие вещи систем коммуникации. Она и раньше этим занималась, но сейчас, в новом месте, всё почему-то виделось по-другому. — Элис! Ева подошла к ней, держа в руке связку ключей. Довольная и улыбающаяся. — Можем заглянуть, но там пока никого. К вечеру, может, заглянут. Твой ключ. — Спасибо. Пока не хочу, мне бы в туалет. Взяв Элисон под руку, Ева повела её по коридорам. Спустя пять минут они оказались в общей комнате — маленькой по сравнению с остальными и даже в какой-то степени тесноватой. Элис поёжилась, представив, получится ли у них спокойно сожительствовать. На одной половине комнаты, очевидно, расположилась Ева: её кровать в углу, как раз напротив кровати Элис, не была заправлена, и тёмно-зелёные простыни оказались разбросаны на полу. На тумбе подле неё валялась раскрытая книга, рядом — электронные часы и куча пустых железных баночек из-под напитков. В другом углу спальни расположились два небольших комода, возле кровати Евы — дверь в, вероятно, ванную комнату. Хорошо тут всё обустроили, подумалось Элисон. — Спасибо, — сказала она, увидев свой чемодан возле кровати. Сняв пальто и повесив его на настенную вешалку, Элисон незаметно ухватила пузырёк с таблетками. Ева, заправляющая кровать, не посмотрела, как она скрылась за дверью в ванную. Как только щёлкнул замок на двери, Элис закинула две таблетки обезболивающих в рот и запила их водой из-под крана. В такие моменты она уже много раз думала о том, что удобнее были бы подъязычные препараты: не пришлось бы постоянно искать воду. Потолочный яркий свет резанул ей глаза, когда Элисон откинула назад голову. Она подумала, что в тот момент выглядела очень жалкой.▲△▲△▲△▲△▲
Слушая, как ритмично шумел процессор компьютера, Элисон откинулась на спинку удобного стула и потёрла глаза. Её взгляд застыл на экранной надписи: «Диагностика завершена». Настроить каналы связи, проследить за бесперебойностью энергопитания, провести диагностику на предмет неполадок в оборудовании — всё это она сделала даже раньше, чем предполагала. Оно и ожидаемо: заняться этим ей хотелось весь день. Некоторое время Ева водила её почти по всей территории базы, указав, где что находится: большой склад с различным оборудованием, столовая неподалёку от того здания, где работала Элисон, довольно приличных размеров центр для занятий — и для служащих, и для новобранцев; то самое стрельбище, на которое, Элисон мысленно пообещала, заглянет позже, и отдельное здание для казарм. Она была удивлена тем, что инженерная оказалась оснащена чем-то вроде небольшой кухни: её отделяли от главного помещения с компьютерами низкие перегородки, на самой же кухне расположились холодильник со скудным набором быстрых перекусов и несколько потёртых стульев. — Рядовая Майер , — услышала она мужской голос позади, когда уткнулась взглядом в ускользающую в слив воду из крана, и обернулась. Темноволосый мужчина, стоящий на проходе с папкой документов в руках, смотрел на неё. — Новый связист, верно? Уоррент-офицер Итан Браун, — он подошёл к ней и протянул руку; Элисон учтиво кивнула и пожала её. — Нужно подписать кое-какие бумаги. — Инженер систем коммуникации, сэр, — поправила она его, снисходительно улыбнувшись. Он неоднозначно кивнул, мол, «невелика разница». — Поступление новой аппаратуры. Нужна ваша подпись, — протянув ей пару листов, он осмотрелся, пока Элис просматривала строчки документа и, поставив подпись, вернула назад. — Та-а-к. Завтра утром привезут новый монитор «Кёртисс-Райт» . Заберёте его на складе с восьми часов, — Элисон забрала небольшой клочок бумаги, протянутый им. — Покажете это дежурному, он вас проведёт. Могу ошибаться, но там ещё какие-то вещи, уточните на складе. — Сегодня склад не работает? — спросила она, пробежав глазами по списку: рабочая форма, постельные принадлежности и прочее. Думала, почему к ней так тактично обратился офицер, учитывая разницу в их званиях. — По воскресеньям поставки обычно не проверяются, — вздохнул офицер. — Если спуститесь вниз, в прачечную, возможно, найдёте какие-то старые комплекты. Вроде бы всё, — он ещё раз оглянулся и направился к выходу. — Завтра вы понадобитесь для кое-какой работы. Хорошего вечера. Всё-таки Эвансу стоило её отправить сюда хотя бы в понедельник. Как же быть без постельного белья? Элисон немного подумала и решила отправиться за ним. Закрыв инженерную на ключ, она вернулась в комнату, окинув взглядом Еву, которая, видимо, недавно вернулась из спортзала. — Куда ты? — спросила она, запыхавшись, и отпила воду из бутылки. — В прачечную. Поищу что-нибудь для кровати, — ответила Элисон, накинув на плечи тёплое красное худи. — Проблемы с поставками, забыла? — крикнула ей Ева, заходящая в ванную. А может, кому-то просто лень засиживаться на складе в выходной день. Идя неспешно по длинной лестнице вниз, Элис шмыгнула носом: на нижние этажи отопление в холодное время года, видимо, не дожимало. В едва освещаемом помещении она увидела стиральные машины, стоящие у стены, ряд сушильных машин у другой и две длинные лавочки. Одна из стиральных машин глухо работала, в пенной воде крутились чьи-то тёмные вещи. Элис взглянула на проход в другую комнату, где была почти непроглядная темнота, и нахмурилась. Фонарик или телефон она с собой не взяла. Пройдя в соседнее помещение, она провела рукой вдоль стены в поисках выключателя, но ничего не нашла и досадно вздохнула. Прищурившись, увидела ряд больших стеллажей с вертикальными стойками. Элисон подошла ближе, руками нащупала что-то похожее на полипропиленовый пакет и уже хотела возвращаться назад, рассмотреть его получше, но вздрогнула, когда тишину разрезал мужской голос: — Воруем? От неожиданности Элис дёрнулась, шагнула назад и, не удержав равновесия, ударилась ногой и с грохотом завалилась вниз, по пути задев картонные коробки, которые приземлились ей прямо на голову. В комнате включился свет. — Господи помилуй, что ты делаешь? Она недовольно поморщилась, схватившись за голову, и сощурилась, посмотрев вверх. Бог меня не милует. Среди рассмотренных ею пакетов и коробок Элисон нашла нужное постельное бельё и какие-то средства для стирки. Вернув взгляд назад, она увидела протянутую к ней мужскую руку и, собственно, её обладателя — молодого мужчину в белой рубашке-поло, обрамляющей мышцы его предплечий, и светлых джинсах. Он дружелюбно улыбнулся, кивнув и призывая её подняться. Элисон с неохотой взяла его руку и встала, отряхиваясь от пыли. — Серьёзно, что ты здесь делаешь? — повторил он и сложил руки на груди. — Ворую, видимо, — вздохнула она и отвела взгляд. Почему-то ей стало стыдно, хотя и воровать, очевидно, ничего Элисон не собиралась. — Искала кое-что, не могла найти выключатель. А лампа, освещающая комнату, висела прямо над её головой. Нужно было дёрнуть висящую тонкую цепочку, и она бы включилась. Элисон качнула головой от собственной глупости. — Ты Элисон, верно? — словно не обратив внимания на её слова, спросил мужчина. — Соуп, — и вновь протянул ей руку. — Сержант. — Сэр. — Не надо так. Слышал про тебя. Как-то не очень говорить «сэр» тем, по званию которых была старше совсем недавно, нет? — Возможно. Меня это не обижает. — Не люблю формальности. Они портят отношения. — У нас… нет никаких отношений, сэ… — Да-да, я понял. Просто не утруждайся. Раз это важно для тебя, просто называй по имени. Какой он сложный. — Хорошо. Но при остальных я этого делать не буду. — Как скажешь. — Как узнал, кто я? — Ну-у… Новобранцы приезжают по понедельникам, новеньких давно не было. А Еву, которая уехала утром, точно за тобой послали, — пожал он плечами. — Ты знаешь Еву? — Кто её тут только не знает, — он коротко посмеялся, закатив глаза. Соуп помог ей разложить назад разбросанные вещи. Элисон всё это время молчала, и мужчина не сказал ей ни слова. Впившись пальцами в пакет с постельным, она неловко посмотрела на него и поджала губы, почти вымученно улыбнувшись. — Спасибо. Я пойду, наверное. Больше Элис на него ни разу не взглянула, только торопливым шагом пробежалась по лестнице и вернулась в комнату, где Ева, взглянув на неё, как-то неоднозначно улыбнулась и нахмурила брови. — Ты что, привидение там увидела? — на выдохе спросила она. — Почти. — Жуткое местечко, но не настолько. Нашла что хотела? — Да. Пришлось повозиться. Вечером Элисон решила отправиться в душ. Стоя под горячим напором воды, она смотрела на плитку под ногами, и внезапно ей пришла в голову мысль: почему она не почувствовала и не заметила никаких признаков того, что тогда, в прачечной, кто-то зашёл в комнату? Кто же ты такой, Соуп? Она улыбнулась, подумав о причине их первой встречи именно в этом месте и его позывном . Это ведь не имя, верно? Элисон показалось, что этот день был каким-то странным, и ей это не понравилось.▲△▲△▲△▲△▲
— Сходим в столовку? — спросила Ева, стоящая в одном нижнем белье и копошащаяся в комоде. Она разбросала кучу своих вещей по всей комнате и никак не могла найти нужную. — А на нашей кухне ничего нет? — Ты заглядывала в холодильник? Одни батончики да газировки. Хочешь нормально поужинать — иди со мной, — заправив красную кофту в тёмные брюки, ответила она. Элисон одолжила у Евы фен, высушила волосы, переоделась в чистую одежду, и они вместе вышли из комнаты. Людей к вечеру прибавилось даже в коридорах: тут и там бегали солдаты, и Элис неосознанно выискивала в них знакомые лица, но никого не нашла. Наверняка капитан ещё занят или уже отдыхает. С ним почему-то Элисон хотелось поговорить подольше. А Соуп… Почему она вообще о нём подумала? Сама не знала. Его внезапное появление, честно признаться, даже напугало её. Совсем немного. Может быть, это от общего волнения, накопившегося тяжёлым грузом за последние дни, а может, от чего-то другого. — Ты не ешь мясо? — отвлекла её Ева, севшая за стол с полным подносом еды. Тарелка Элис выглядела довольно скудно: салат из брокколи и горячее пюре. — Просто не очень голодная. Аппетита как такового к вечеру не прибавилось. Элисон, завершающая ужин горячим кофе, невольно прислушивалась к разговорам солдат. Совершенно новые лица, новая обстановка. Она слегка напряглась, но постаралась хотя бы расслабить лицо. Из другого угла столовой послышалось громкое: — Лэсси! Ева, будто в мгновение узнавшая этот голос, вскинула брови, и её рука, держащая бутерброд с ветчиной, внезапно остановилась. Она оглянулась назад, будто надеясь, что ей показалось, и закатила глаза, громко выдохнув, когда увидела Соупа, идущего к их столу быстрым шагом. — Ты… — грозно начал он, шокировано глядя на неё. — Я думал, мы вместе ужинаем! — мужчина, казалось, только сейчас заметил Элисон. — Променяла меня на грабителя? — Что ты там лопочешь? — Ева отвернулась от него, сложив руки на груди. До бутерброда ей, видимо, уже не было никакого дела. — Ты в курсе, что я изобличил вора, который чуть не стащил полсклада? — он энергично присел на соседний стул, подмигнув Элисон. — Давай же, похвали меня. — Обойдёшься. Это ты её там напугал? Вернулась бледная как лист. — Оу, — удручённо произнёс он, взглянув на Элис. — Прошу прощения. Я же добряк, Лэсси, как я мог напугать прекрасную девушку? И ты обо мне такого мнения? Кажется, Элисон понемногу начала понимать недовольство Евы. Какой бы общительной и живой она ни была, искрящаяся во все стороны яркая энергия Соупа — совсем другой уровень. — Думала, хоть один день от тебя отдохну. А ты прилип как банный лист. — Не ври. Ты меня неосознанно глазами ищешь. Правда, Элис? Элисон улыбнулась, но ничего не ответила. Ева, допив стакан с водой, показательно фальшиво усмехнулась Соупу и сквозь зубы процедила: — Не подавись. Соуп, казалось, ничуть не обиделся на её злобный тон. Ева и Элис опустошили свои подносы и вышли из столовой, направились на улицу, покурить. — Преследует меня везде. Маньяк чёртов, — сказала Ева, крепко затянувшись. — Ничего не спрашивай. Это долгая история. Как-нибудь расскажу. Элисон и не стала ничего выяснять. Боевая пара, подумала она. Мягкие облака плыли по уже тёмному небу, где-то уже включили высокие фонарные столбы, и только внедорожник, проехавший недалеко, разбавлял тишину вокруг. Элис курила долго, обдумывая завтрашний день. Первый понедельник в новом месте, первая работа, к которой она должна быть готова. Ни к чему ей рассуждать о чьих-то отношениях и причинах их возникновения. — Постарайся забрать монитор утром, — на выдохе сказала Ева, выкинув сигарету в урну. — Нужно настроить доступ к связи через спутники. Элис кивнула, понимая, что у неё нет времени на мысленную адаптацию к переменам, которые уже нужно принять и с которыми необходимо смириться. Пожелав Еве спокойной ночи, она легла пораньше, почувствовав только в кровати непреодолимый уровень усталости. Элис думала о компьютерах, о спутниках связи, о новом мониторе перед тем, как уснула.▲△▲△▲△▲△▲
В понедельник, ранним утром, морозный ветер забирался под рукава куртки Элисон, гладил шершавые ладони, отчего она мелко дрожала, но упёрто стояла на месте и ждала, пока запустится подключение к спутнику. За ночь погода знатно испортилась: кто-то даже говорил о приближающемся интенсивном циклоне, что сносил в Германии крыши домов и вырывал с корнями высокие деревья. Закрыться в спальне с чашкой горячего кофе, почитать книгу или посмотреть фильм — вот, что хотела на тот момент Элисон, отчаянно и очень сильно. Только мысли о том, что стоять долго на улице не придётся, спасали её от этой напасти. Когда, наконец, экран выдал информацию об успешном подключении, офицер Браун сообщил: — Хорошая работа. И этим самым отпустил Элисон, которая, пожалев, что не успела надеть перчатки, торопливо направилась назад. — Элис! — крикнули ей со стороны. Она остановилась, быстро обернулась и увидела Соупа, трусцой бегущего к ней. — Уже закончила? — спросил он, подойдя ближе и положив ладонь ей на плечо. Так по-простому, с улыбкой на лице. Элисон, может, и хотела отдёрнуть его руку и спрятаться от мысли, что прикосновение было приятным и тёплым, но не стала этого делать. — Да, — ответила она громко сквозь поднимающийся ветер. — Хорошо. Ты в порядке? Соуп осмотрел её лицо, и Элисон поняла, почему он спросил об этом: её круги под глазами и хмурое настроение говорили сами за себя. Это был просто тяжёлый день.▲△▲△▲△▲△▲
Элисон плохо спала. Проснувшись посреди ночи со сбитым наглухо дыханием и тяжело вздымающейся грудью, она крепко схватилась за простыни и, упёршись взглядом в шкаф перед кроватью, тягостно дышала. Глубоко увязнув в болоте ночного кошмара, Элисон ещё долго не могла прийти в себя. Оглядела торопливо всю комнату, крутя головой из стороны в сторону, на мгновение даже забыв, где находится. В темноте она могла разглядеть только слабые очертания мебели. Оттянув давящий воротник пижамы, Элисон прикрыла глаза и очень глубоко выдохнула. Контуры её тела под одеялом, абсолютно точно закрытая на замок дверь, Ева, громко сопящая на соседней кровати, и ничего более. Ни-че-го. Взглянув на электронный циферблат часов и увидев, что было шесть утра, Элис решила более не спать. Знала, что уснуть больше не получится после такого потрясения. В ванной комнате она чистила зубы и расчёсывалась, не смотря в зеркало. Элисон пробежала шесть кругов вокруг самого большого ангара и остановилась, когда ткань футболки уже полностью прилипла к её вспотевшей спине. Нестерпимое желание расстегнуть куртку от невыносимого жара она подавила, подумав, что советы терапевта о важности соблюдения тренировок всё-таки могут пойти ей на пользу. В планах её был поход на склад, в том числе и за рабочей формой, потому она не заморачивалась и после душа оделась в то же, что носила прошлым вечером: чёрную водолазку и тёмные обтягивающие джинсы. Перекинувшись парочкой слов с проснувшейся Евой, Элис отправилась за монитором, перед выходом отметив, насколько соседке по комнате тяжело было вставать. Ева сидела на краю кровати, свесив ноги из-под одеяла, и, зевая, довольно долго смотрела в окно, где уже светлело голубовато-сиреневое небо, на котором поминутно исчезали блёстки-звёзды одна за другой. На этот раз Элисон взяла с собой телефон, не забыв при этом ту самую бумажку со списком аппаратуры и личных вещей. Идя по лестнице, она увидела включённый в помещении свет и, будто назло, отсутствующего дежурного. Что же, ждать кого-то Элисон сегодня была не в настроении, потому, спустившись с последней ступеньки, быстро прошла вдоль высоких стеллажей. Запасы включали в себя огромные бутыли с водой, ящики с провиантом, коробки без опознавательных знаков. Взгляд Элисон, наконец, остановился на довольно большой глянцевой коробке, на которой красными буквами было написано: «Curtiss-Wright». Взяв её для удобства в обе руки, Элис отправилась на выход, не заботясь о возможной вероятности возвращения дежурного. Где ей найти остальные вещи, она узнает позже. Остановившись у самого подножия лестницы, Элисон засмотрелась на характеристики монитора. Кто-то сверху спросил: — Кто ты? И она остолбенела, взглянув на источник звука — на очень высокого мужчину, смотрящего на неё. Почему-то Элисон показалось, будто воздух вокруг существенно потяжелел, а в горле её пересохло так, что неприятное ощущение колючим комом засело внутри. Она не была вором, пытающимся стащить чертежи ядерных ракет, не планировала ничего красть или портить, но почему-то почувствовала себя так, словно прямо сейчас её схватят за шиворот и поведут на трибунал, на отсечение головы. Элис не нужно было видеть лица этого мужчины, продолжающего смотреть на неё, чтобы почувствовать его явно недобрые намерения. Он носил чёрную балаклаву и стандартную рабочую форму. Чего я испугалась? — Я-я, — пробормотала она, переводя взгляд с коробки на незнакомца, — пришла забрать монитор, сэр. Я инженер, и… — Я понял, — перебил он, посмотрев куда-то ей за спину. — Где дежурный? — скрестив руки на груди, спросил мужчина. Элисон увидела кобуру с пистолетом у него на бедре. Носит оружие? Старший офицерский состав ? Или выше? — Никого не было, когда я пришла. — Тебя здесь закрыть? — кивнув в сторону двери, спросил он. — Нет. Я иду. Она не подняла глаз, когда проходила мимо мужчины, только сильнее сжала пальцами коробку, стараясь её не уронить. Не посмотрела даже в его сторону, когда за спиной громко хлопнула складская дверь, и ни разу не обернулась, скрываясь в зимнем пейзаже.▲△▲△▲△▲△▲
— Всё нормально, Соуп. Просто… не выспалась немного. На новом месте, знаешь, — уклончиво ответила она, пожав плечами. — Да. Я понимаю. — Ты на задание? — Точно. С утра пораньше дельце одно. Если что нужно будет, ты обр… — Сержант Мактавиш! Элисон не видела, кому принадлежал этот грубый голос, но ей это и не нужно было. Она уже знала, кто звал Соупа. — Я пойду. Удачи! Успешно ретировавшись с места разговора, Элис быстро забежала в здание, не обращая внимания на Соупа, который начал с кем-то громко ругаться. В инженерной Элисон мечтательно думала о кофемашине, оставленной в Лондоне. Возможно, ей стоит заглянуть в столовую и попробовать кофе там? Всегда нужно пробовать альтернативу. Правильно ведь? — Приветик, — заряженная энергией Ева зашла в комнату, и Элис снова улыбнулась. — Привет, — негромко сказала она. — Красавец, — Ева осмотрела монитор, явно ей приглянувшийся. Наверное, ей тоже нравится эта работа. Возможно, ей даже нравится почти всё в своей жизни. Как иначе объяснить всегда хорошее настроение Евы? Элис не знала. Хотелось бы ей научиться радоваться мелочам и замечать красоту там, где остальные не замечают, и не обращать внимания на жизненные неурядицы так остро, как она это делает сейчас. Жизнь — не фильм, одного хорошего совета или отсутствия смертельных проблем бывает недостаточно, чтобы взять себя в руки. — Связь с терминалом наладили, — сообщила Элис, присев за рабочий стол с чашкой кофе. — Да, я уже видела Итана. Мечется как обезглавленный цыплёнок с самого утра . И как только он не устаёт? Как оказалось, офицера Брауна закрепили именно за Элисон и остальной командой. Он не просто слонялся туда-сюда, выполняя мелкие поручения от начальства, а следил за поставкой оборудования и раздавал указания на ближайшие дни. Элисон не хотелось бы встать на место руководителя. Вести людей за собой она особенно не умела, хоть и пыталась, когда на прежнем месте работы приходилось проводить инструктажи и тренировки. Но действительно ли ей это было неподвластно, или у неё просто не было желания, чтобы как следует этому научиться? — Не хочешь покурить? — спросила Ева. И Элисон согласилась. — Как зовут Соупа? — взглянув на белоснежный горизонт, спросила Элис. — Джон. А что, позывной не понравился? — Просто интересно. — Он симпатичный мальчик, но такая заноза. И зануда. — Я не говорила, что он мне нравится, — усмехнулась Элис, потушив сигарету. — И хорошо. Он женат только на своей работе. — Разве мы не такие? — Это и неплохо. Немногие умеют совмещать отношения и работу. Лучше выбрать что-то одно, либо вообще ничего. Элисон была с этим очень согласна. Иногда Ева говорила такие вещи, о которых Элис, может, и думала, но не очень подробно, и как об этом лучше сказать — вообще не знала. Она в принципе считала, что любые отношения могут испортить не только рабочую атмосферу, но и её собственный жизненный путь. Неважно, дружеские или любовные, глубокие или не очень, это в любом бы случае обернулось привязанностью — сильной или нет, всё равно возымело бы отрицательный эффект. Если твои подчинённые превращаются в друзей, считай, бизнес пропал. Если заводишь роман на рабочем месте — на тебе и партнёре можно крест поставить. Искренних людей очень мало, а тех, кто не позволяет переходить черту и поглотить чёрной зависти белую, — практически не существует. Что уж говорить о друзьях, если даже близкие люди не всегда могут порадоваться твоим успехам? Возможно, это было слишком категорично, и будь Элисон не солдатом, а обычным офисным работником или того лучше — женой богатого мужчины, она бы думала совершенно по-другому. Но что есть, то есть. Остаток дня она провела, бегая от одного спутникового модуля к другому и отморозив себе все конечности. Отсидеться в кабинете не получилось даже на полчаса. Пол вечера Элис создавала сетевые подключения, пила кофе, немного поужинала. Хоть её коллеги и разошлись по спальням и своим делам, она осталась в инженерной, ведь всегда найдётся что подкорректировать, исправить мелкие недочёты, чтобы не возиться с ошибками ещё дольше. Лучше предотвратить, чем чинить по факту. В конце концов, заняться Элисон было нечем. Около восьми вечера она решила кое-кому позвонить. Вышла на улицу, закурила, и терпеливо ожидала ответа с той стороны. — Слушаю. — Привет, Джулс. — Элис. Почему вчера не позвонила? Я ждала. — Прости, была занята. — Как ты себя чувствуешь? Всё в порядке? — В исправности. А ты как? — Нормально. Хотела тебе кое-что сказать, — женщина остановилась, будто прося разрешения на продолжение. — Говори. — В общем… Не знаю, как начать. Коллинз намекнул, что тебя нужно снимать с учёта и… Элисон нервно сглотнула. Скверно. Она позвонила Джулс, потому что это был единственный по-настоящему хорошо знакомый ей человек, хотела услышать, что всё делает правильно, чтобы не сбивалась с намеченного пути несмотря на все моральные трудности, но вместо этого услышала самую ужасную новость за последние месяцы. Почему Коллинз, главный лечащий врач и заведующий клиникой, решил с ней так поступить? Что она сделала не так? Элис старалась посещать все приёмы, соблюдала режим и принимала лекарства как было ей велено, не создавала серьёзных проблем. Элисон взглянула на базу. Солдаты суетились, бегая от одного здания к другому; где-то проезжали внедорожники и другие машины, слышались громкие приказы от старших. Луна, вышедшая из хмуроватых облаков, осветила лицо Элис, будто подслушивая, подглядывая, но не вмешиваясь в череду людских проблем и страданий. Жизнь продолжалась, и ничего не изменилось даже несмотря на то, что в груди Элисон разрасталась огромная чёрная дыра, поглощая последние остатки её самообладания и моральной выдержки. Ничего не изменилось. — Элис? — обеспокоенно позвала её Харрингтон. Верно, Элисон уже давно ничего не отвечала и даже особенно не вслушивалась в слова доктора. — Как я буду получать лекарства? — Элисон… Там отличные врачи, я уверена, они… — Они ничего не знают, Джулс! Элис ответила грубо, со всей злобой, что горячей лавой горела у неё в груди, и мгновенно пожалела об этом, услышав в ответ только тяжёлый вздох и последующую за ним глухую тишину. — Что я могла сделать? — спросила Харрингтон. — Ничего. Ничего, Джулс. Извини. — Я позвоню на днях. Спокойной ночи. Вот и всё. Никаких извинений, объяснений, почему это произошло именно сейчас, Элис не дождалась, но очень хотела. И всё же ей казалось, будто с приездом в это место за ней что-то тянулось, что-то невидимое, неуловимое, будто злой дух, как тягучее тесто, прилип к её ногам, дышал прямо в затылок, приносил за собой всё новые и новые проблемы, а за ними — и непонятные, новые переживания и эмоции, очень плохие, очень неправильные, тяжёлые. Элисон, дождавшись, пока Ева отправится в душ, достала из шкафчика тумбы пузырёк с лекарствами и выпила три таблетки. Болела не только нога — в душе что-то скреблось, царапало рёбра, неприятно саднило горло, и спрятаться от этого у Элис не получилось даже тогда, когда она с головой накрылась одеялом и, отвернувшись к стене, попыталась уснуть. Просто тяжёлый день.