И где есть сердце, там солнце светит

      Несмотря на нещадно жгущее солнце, Су Хёк стоял в полном обмундировании и чётко, а главное — громко, отдавал приказы:       — Вам выдали оружие не для того, чтобы вы им красовались! Еще раз — целься!       Его подчиненные, которых он уже несколько недель пытался научить «правильно применять палку-копалку», с мольбой в глазах посмотрели на босса, который отдыхал на шезлонге с холодным напитком в руках. Поршу было жаль своих людей, но ещё больше он хотел чтобы они стали ему опорой. Ли Су Хёк — их капитан, которого Порш всё же нанял, жестоко улыбнулся.       Этот красавец мужчина, способный сшибить с ног своей красотой любого зрячего человека, обладал железной выдержкой и очень тяжёлой рукой, о чём большинство телохранителей побочной семьи успели узнать на собственной шкуре. Они также знали, что, когда капитан вот так улыбался, это значило, что скоро их ждёт еще один пеший, долгий и очень скалистый маршрут…       Порш, не зная всей ситуации, улыбнулся в ответ, делая приветствующий жест бокалом. При виде своего нового единственного босса в шортах и расстёгнутой белой рубашке, Су Хёк не мог не надолго задержать на нём свой взгляд. Золотая кожа Порша, которая оказалось далеко не загаром, как сперва думал Су Хёк, блестела и не могла не вызывать желание её потрогать. Темные волосы мужчины, промокшие от пота, липли ко лбу и вискам…       Су Хёку пришлось наскрести остатки своей хвалёной «выдержки», чтобы в итоге по-военному кивнуть ему в ответ. Совершенно не удивившись такой реакции, Порш расслабился.       На самом деле, с тех пор, как Су Хёк встал рядом с ним, всё преобразилось лучшим образом. Порш ни разу не пожалел о том, что сохранил ему жизнь. Да, за каждым шагом Су Хёка наблюдали, да, он не мог выйти в одиночку даже в туалет, да, ему приходилось пахать, как проклятому, но! Су Хёк, казалось, был счастлив.       Всякий раз, как он и Порш видели друг друга, этот человек улыбался ему и его нрав становился немного мягче. Он разбирался во всём, в чём бы Поршу только не понадобилась помощь. Благодаря Су Хёку, они смогли надёжно спрятать Вегаса, а также обезопасить дом, прослушек в котором нашлось больше, чем тараканов ночью на кухне.       Су Хёк так же необычайно хорошо разбирался в бизнесе. Будь то анализ рынка, маркетинг, план производства или управленческий персонал, он блестяще справлялся со всеми обязанностями, выполнять которые, по идее, даже не должен был. Порш нанял его только для тренировки своих людей, но не имея под рукой Вегаса, который и был их основной силой, когда дело касалось работы в офисе, Порш схватился за Су Хёка, как за спасательный круг. Иногда, чувствуя себя так, словно он того использует, Порш поощрял его. Например сейчас, поднявшись, он подошёл к Су Хёку и протянул ему свой бокал:       — Выпейте, — сказал он. — Вам незачем так себя загонять. Лучше гоняйте их, — указал он на людей, которые с приходом босса обрели надежду, а услышав его слова, тут же её потеряли. — Ну же.       Су Хёк опешил. Он непроизвольно сглотнул, когда подумал о том, как совсем недавно краёв этого стакана касались губы Порша…       С точки зрения главы побочной семьи, Су Хёк был идеальным помощником, который когда-то проявил к нему жалость. Но каждый, кто умел не только смотреть, но и видеть, точно мог сказать, почему такой талантливый человек тратил свои силы на толпу подобранных с улицы людей и человека, который ничего не понимал в бизнесе, хотя и являлся главой побочной семьи.       Он был влюблен.       И пусть никто не знал, как именно и почему Порш нанял Су Хёка, окружающие точно чувствовали, что энергия между этими двумя мужчинами искрилась всякий раз, как их взгляды встречались. И если Порш выглядел вполне невинно, казалось, искренне не понимая происходящего, то Су Хёк был подобен чёрной пантере, которая кусала свой хвост. Он так сильно старался сдерживать свои чувства, что в итоге открывал их всему миру…       Стоило признать, что Су Хёк действительно пришёл к Поршу лишь из интереса. Порш был тем, к кому он испытал жалость. Тем, кто напомнил ему о существовании совести, но потом… Возможно, огонёк любопытства не превратился бы в пожар, не реши Су Хёк узнать этого мужчину поближе. Когда он и его команда заселились, он тайком подслушал, как Порш угрожал своим людям, если они задумают что-то против «незваных гостей».       Новеньких, как правило, встречали жёстко, особенно, если этот кто-то с ходу получал звание капитана. Ли Су Хёк был иностранцем, его прошлое было окутано тайной… Вполне естественно, что люди взбунтовались. Но раньше, чем они успели что-то сделать, Порш встал на сторону Су Хёка. А ведь с того дня, как он сохранил ему жизнь, прошло всего-то немного времени…       Конечно же, нашлись те, кто попытался тайком навредить им. Но Су Хёк знал себя и свою команду. После пары стычек, избив «глухих к гласу разума» людей, Су Хёк больше не получал выпады со стороны телохранителей побочной семьи. Их уважение к новому капитану возросло, когда он в одиночку расправился с каждым, желающим бросить ему вызов на ринге.       Когда Порш узнал об этом, всё было уже кончено. Отделавшись парой синяков, Су Хёк чуть было не оглох, когда Порш ругал его на все лады. Глава побочной семьи не стеснялся в выражениях, в то время как Су Хёк, который был старше его на добрую десятку лет, стоял, опустив голову, как провинившийся школьник. Видя его таким смирным, его люди в тот же день потеряли сознание от шока… Сам же Су Хёк чувствовал себя особенным, ведь после того, как его отчитали, Порш лично присутствовал на его медосмотре. Он даже пытался отправить его на выходной, но к тому моменту Су Хёк, который окончательно утонул в заботе этого мужчины, упирался всеми своими целыми и не очень конечностями, и Поршу пришлось сдаться.       Дальше Су Хёк действовал так, как велело ему сердце. Он изучил привычки Порша, узнал самые слабые и сильные его стороны, чтобы… Ухаживать за ним. Когда Порш чего-то не понимал, Су Хёк был рядом, чтобы объяснить ему это. Когда Порш не знал, как ему поступить, Су Хёк был рядом, чтобы дать ему независимый совет. Когда Порш уставал, допоздна задерживаясь за бумагами в офисе, Су Хёк приносил ему бодрящий чай с лимоном и конфеты, а затем садился рядом и помогал ему с работой. В конечном итоге, всё это привело к тому, что Порш почти разленился. В любое другое время это бы разозлило Су Хёка. Но если тем, кто ленился, был Порш, Су Хёк чувствовал себя счастливым.       Сняв перчатку, Су Хёк взял бокал и отпил из него. Сперва ему в нос ударил запах имбиря, и в тот момент он чуть было не выплюнул напиток, как неожиданно нашел вкус лимонада довольно… Освежающим? Су Хёк не любил острое. Он никому не говорил о своих проблемах с кишечником, поэтому, почувствовав на языке вкус лимона и немного меда, которые и смягчили «перечный» вкус, мужчина был приятно удивлён. Не упустив его замешательства, Порш признался:       — Я заметил, что за столом Вы всегда едите только пресную еду. Я подумал, что у Вас есть некоторые проблемы, поэтому приготовил это. Когда я был маленьким, — он показал примерный рост, видимо для того, чтобы Су Хёк лучше понимал его, — моя мама готовила этот лимонад, чтобы помочь мне бороться с расстройством кишечника, так как я не любил пить лекарства. Если Вам не нравится…       — Мне нравится, — сказал Су Хёк.       И, словно в подтверждение своих слов, жадно осушил бокал.       Все:       — …       Если бы Порш мог услышать мысли других людей, то в этот момент они бы хором произнесли: «Босс, раскройте глаза, этот человек слишком сильно влюблён в вас! Как вы могли только что одарить его надеждой?! Если не любите, то не заботьтесь о нём! Даже если вы слепы, как крот, это не повод разбивать чужое сердце!».       Жалость в сердцах людей была такой сильной, что ради того, чтобы придать своему капитану сил, они открыли в себе второе дыхание…       Ли Су Хёк, который не знал, что его поддерживают:       — .?       В это время Кинн заиграл желваками. Он ничего не сказал, однако внутри него разгорелось пламя ревности. В его глазах картина выглядела так — Порш, его парень, приготовил другому мужчине лимонад. Мужчине, которому когда-то заказали его смерть! Для него это было равносильно признанию…       Закрыв глаза, Кинн тяжело выдохнул. Сопровождающий его Пит похлопал некогда своё непосредственное начальство по спине:       — Я уверен, что у этого есть объяснение.       Пит был растерян, видя ситуацию со стороны так же, как и Кинн. Он встревожился, когда узнал, кем Ли Су Хёк был в действительно, поэтому тайком наблюдал за ним. И так как он всегда был там же, где и Порш, глядя на них, не могло не сложиться впечатление, будто они были друг другу кем-то большим, чем босс и подчиненный…       Однажды Питу пришлось неосторожно высказать это Кинну. Тогда им двигала обида на Порша, что по сей день не давал ему связаться с Вегасам, теперь же Пит сожалел о том, что так подставил близкого друга.       — Господин Кинн, — попытался воззвать к его рассудку Пит, — Порш любит вас. Вы же знаете его, если бы он что-то не чувствовал к вам, то не оставался бы рядом.       «Что-то» и «рядом».       Эти два слова, подобно иглам, вонзились в сердце Кинна. Ведь только он один знал, что последние несколько дней, Порш не приезжал и не пытался как-либо ещё связаться с ним. Когда же они были вместе, Порш отказывался от их близости, выглядя при этом очень виноватым, из-за чего Кинн не мог набраться сил и спросить, в чём же дело. Он уже давно пытался выяснить это открыто, но получал лишь отговорки. Порш говорил что болен, он даже ездил по больницам, но он никогда не брал Кинна с собой, и сам Кинн, стараясь доверять ему, не торопился устанавливать слежку за возлюбленным.       Однако теперь, осознавая, какая между ними возникла пропасть, Кинн боялся, что напрасно не сделал этого. Он не мог отделаться от чувства, что Ли Су Хёк, этот демон, занял его место…       Так и не дав никакого ответа, Кинн развернулся и ушёл. Он не хотел сейчас устраивать сцен, прекрасно понимая, что стоит ему только подойти к Поршу в таком состоянии, как его скрутят в бараний рог. Поэтому он намеревался отсидеться с Венецией и подождать, когда его чувства утихнут. Так, он бы смог спокойно поговорить с Поршем.       Но у судьбы были другие планы.

***

      О том, что их скромную обитель почтил сам глава основной семьи, Порш узнал от Пита, что старательно прятал свои глаза, будто боясь чего-то. Порш сразу же почувствовал неладное… И, не игнорируя это, махнул рукой Су Хёку:       — Сколько вам понадобиться времени, чтобы собраться? — спросил он. — Прибыл Кинн. Я хочу, чтобы вы пошли на встречу вместе со мной.       Су Хёк приподнял бровь, не задавая вопросов. Присутствие соперника не делало ему хорошего настроения, и всё же он не стал открыто демонстрировать это. Во многом, потому что это ущемляло его эго. И ещё немного, потому что Порш выглядел слишком взволнованным и отнюдь не в хорошем смысле.       — Мне нужно принять душ и переодеться, — объяснил Су Хёк. — Это займёт около тридцати минут. Глава основной семьи сможет подождать такое время?       Порш, не колеблясь, кивнул. Бывали дни, когда Кинну приходилось ждать его днями, вымаливая прощение. Полчаса были пустяком.       — Вам тоже не помешало бы переодеться, — указывая, на его открытую грудь, напомнил Су Хёк. — Если господин Кинн пришёл к Вам в качестве возлюбленного, то это не проблема, но если он пришел по делу, то такой вид может быть расценён, как невежество. Думаю, что в первом случае, он не стал бы дожидаться, когда вам сообщат о его приходе. Это только моё мнение, поэтому если Вы считаете иначе…       — Вы правы, — уже привычно согласился с ним Порш. — Тогда зайдёте за мной, как будете готовы?       Су Хёк кивнул. Отдав распоряжения своему некогда секретарю, а теперь первому заместителю, он пулей помчался в душ. Проводив его взглядом, а заодно и позавидовав скорости, Порш заметил:       — Он такой исполнительный. Надо будет поднять ему зарплату.       Первый заместитель капитана побочной семьи тайком вздохнул в душé. По его мнению, ускорение Ли Су Хёку придавали далеко не деньги…       В доме было прохладно, благодаря кондиционерам, поэтому в классическом костюме Порш не чувствовал себя неудобно. По-прежнему находя реакцию Пита немного странной, для встречи Порш выбрал костюм мятно-зеленого цвета. Нежный тон подчеркивал красоту его кожи, что не продемонстрировать было бы глупо.       От разглядывания себя в зеркале, его отвлёк стук в дверь. Не задумываясь, Порш ответил:       — Входите, господин Ли.       — Ты всегда обращаешься к своему подчинённому так официально?       Порш обернулся, поймав полный недовольства взгляд. Кинн стоял перед ним, уперев руки в бока. Вся его поза была напряжённой из-за чего казалось, будто он собирался наброситься на него с кулаками.       Чувствуя себя неловко, Порш заставил себя улыбнуться:       — Почему ты не подождал меня? — спросил он, подходя к Кинну и целуя его в щеку. — Я как раз собирался спуститься.       — Правда? — спросил Кинн, никак не отреагировав на нежность своего парня, так и оставшись стоять, как стоял. — Я уж думал, ты забыл обо мне. Прошло двадцать минут, а от тебя — ни слуха, ни духа.       — Я хотел прийти с господином Ли, — объяснил Порш, вопреки всему обнимая Кинна за шею. — Но ему нужно привести себя в порядок, да и мне следовало переодеться перед встречей с тобой. Я подумал, что ты пришёл по делу, так как о твоем визите сообщил Пит.       Наконец, Кинн обнял его за талию, кладя голову на плечо Порша и вдыхая любимый запах. Порш ещё не успел использовать парфюм, отчего Кинн возбудился ещё сильнее. Он опустил руки на ягодицы Порша и уже хотел было поцеловать его, как Порш упёрся руками ему в грудь и попытался оттолкнуть:       — Скоро должен прийти господин Ли, — объяснил он. — Если он увидит нас…       — То что? — неожиданно разозлился Кинн. — Господин Ли это, господин Ли то.! Сколько ещё ты будешь о нём говорить?!       Столкнувшись с его злостью, Порш попытался отойти, избегая близости. Он не рассказывал об этом, но в гневе Кинн по-настоящему пугал его.       Кинн не хотел представать таким, но он ничего не мог поделать со своими эмоциями. Он знал, что Порша оповестили о его приходе и был ошеломлён, когда тот заставил его ждать. Сперва он подумал, что это, потому что Порш видел его тогда, когда он застал его и Ли Су Хёка за распитием одного лимонада, и что теперь Поршу было стыдно. Но узнав, что все его домыслы сильно отличались от реальности, он больше не мог держать себя в руках. А ведь совсем недавно, он баюкал на руках Венецию и был вполне стабилен…       Очевидно, что Поршу не удалось сделать назад и шага, из-за крепкой хватки Кинна. В какой-то момент, Кинн крепче прижал его к себе за талию, отнюдь не дружелюбно приближая свое лицо к его:       — Ты спишь с ним? — спросил он севшим голосом.       Порш замер. Если до этого все его тело противилось насильственному удержанию, то теперь оно одеревенело. Находясь в шоке, Порш ничего не смог ответить. Расценив это, как подтверждение, Кинн больше не мог сдерживаться.       Он с силой толкнул Порша, заставляя его лечь на кровать. Навалившись сверху, он схватил его запястья и прижал их на уровне плеч. Все еще думая, что Порш изменяет ему, Кинн собирался доказать, что он намного лучше Су Хёка. Порш, который был слишком напуган, чтобы что-то предпринять, зажмурил глаза и плотно сжал губы, когда Кинн попытался насильно поцеловать его.       Порш не знал, как долго длились попытки Кинна, но в какой-то момент его тело стало дрожать и совершенно не от удовольствия. От стресса, разум Порша вдруг погрузил своего хозяина в пелену воспоминаний, которые возвращались к нему кошмарами по ночам…       Они были одни. Кинн нависал над ним, так или иначе собираясь овладеть каждым дюймом его тела. Не в силах выносить стыд и ужас от того, что его вновь пытались использовать, глаза Порша стали красными, и слёзы сами потекли по обоим его щекам. Уже было смирившись с тем, что сегодня повторится то же, что когда-то случилось между ними в том отеле, Порш, чувствуя отвращение и ненависть к себе за бессилие, наконец разомкнул губы, не в силах сдержать всхлип.       Но Кинн не поцеловал его. В какой-то момент, Порш услышал, как входная дверь открылась, а затем тяжесть, что прижимала его к кровати, исчезла. Следующее, что услышал Порш, это глухой стук.       — Господин! — позвал его низкий знакомый голос. — Господин!       Открыв глаза, Порш был удивлен, столкнувшись со взволнованным лицом Су Хёка. Мужчина не осмелился прикоснуться к нему, однако опирался на кровать одной рукой, чтобы быть ближе к Поршу. Необъяснимым образом его присутствие успокоило его. Порш смог вытереть глаза рукавом пиджака и приподняться на локтях, когда заметил, что Кинна совершенно не слышно.       Заметив его тревогу, Су Хёк сказал:       — Я вырубил его. Не беспокойтесь, он придёт в себя через пару часов.       Су Хёк с трудом контролировал свой голос и выражение лица, чтобы скрыть отвращение. Когда он увидел сцену насилия над человеком, который ему нравился, волна гнева, охватившая его, была такой сильной, что он, не подумав, тут же нао́тмашь ударил Кинна в основание черепа. В последний момент он успел придержать себя, благодаря чему позвоночник Кинна не пострадал. Причиной тому был Порш. Как бы Кинн не нравился Су Хёку, он всё ещё был главой основной семьи и возлюбленным Порша. Су Хёк не хотел расстраивать его и ещё меньше хотел доставлять ему проблем. Словом, вырубить Кинна было для него самым оптимальным вариантом, как для разрядки, так и для того, чтобы помочь.       Порш взглядом нашёл Кинна, что лежал на полу без сознания. По инерции он дернулся, чтобы помочь ему, но его ноги отчего-то онемели. Из-за этого, он чуть было не свалился с кровати, но Су Хёк подхватил его под руку и вернул назад.       — Оставьте это мне, — сказал он. — Сейчас Вам нужно отдохнуть.       Порш осмотрелся. Почему-то теперь его собственная спальня не казалась ему безопасной. Поэтому он схватился за рукав Су Хёка, уставившись на него с немой мольбой.       Как Су Хёк мог проигнорировать это?       Порш был привлекательным, немного высокомерным и даже внешне его можно было назвать сильным. Когда такой человек вот так смотрел на вас, отказать ему становилось вдвойне трудно.       Сдержав порыв обнять его и утешить, поглаживая по растрепанным волосам, Су Хёк сжал плечо Порша, стараясь говорить уверенно, но в тоже время мягко:       — Сейчас Вы напуганы и не сможете сами уйти отсюда. При всем уважении, я не смогу в одиночку унести Вас, только поддержать. Вам нужно время, чтобы прийти в себя. Если хотите, я могу помочь Вам дойти до ванной, а затем позвать людей и мы вместе разберёмся с господином Кинном. Не беспокойтесь о нём. Мы отправим его в больницу.       — Он… — Порш запнулся. — Он точно будет в порядке?       Су Хёку хотелось выругаться. Кинн так поступил с Поршем, но тот до последнего думал только о его состоянии! Это вообще было нормально?!       — Уверяю Вас, — все же ответил Су Хёк, — вы можете доверять мне.       Порш кивнул. Он уже настолько привык полагаться на Су Хёка, что даже не стал пытаться проверить правдивость его слов.       Убедившись, что его услышали, Су Хёк помог Поршу встать и вместе с ним дошёл до ванной. Усадив своего босса на бортик, Су Хёк оставил его. Он хотел бы в этот момент остаться с Поршем, но было слишком много дел, которые стоило уладить. Поэтому, надев маску хладнокровия, он взялся именно за них.       Оставшись один, Порш закрыл глаза, прикладывая руки к бешено бьющемуся сердцу. По какой-то причине он не хотел плакать, как бы это случилось с ним в любой другой день. Порш знал, что эмоционально он не был стабилен, поэтому теперь, оставшись наедине с собой и не чувствуя того, что должен был, он испытал… Облегчение.       Благодаря этому, он смог навострить уши, чтобы подслушать происходящее в его комнате. Он слышал, как Су Хёк отдавал приказы чётко и строго, не вдаваясь в подробности дела, когда другие спрашивали его об этом. Слышал, как мужчины пытались поднять тело Кинна, чертыхаясь от того, что это было так трудно. Между тем, Су Хёк прерывал их поток ругани всякий раз, как они пытались полить грязью самого Кинна.       — Отвезите его в больницу, которая принадлежит побочной семье, — строя планы на ходу, говорил Су Хёк. — Утром свяжитесь с главной семьей и скажите им, где находится их глава. Дальнейшие подробности, если они захотят их получить, они смогут узнать только от главы побочной семьи. И ещё кое-что. Убедитесь, чтобы Пит ничего не видел. Вы все поняли?       Телохранители кивнули, наконец плюнув на попытки поднять Кинна. В итоге, под молчаливый, а главное одобрительный взгляд, они вытащили главу основной семьи за ноги, не испытывая угрызения совести за то, что вытирали им пол.       Закрыв за ними дверь, Су Хёк, наконец, обратился к Поршу:       — Вам уже лучше?       Су Хёк не вошел в ванную комнату, очевидно решив, что раз его не звали, значит, он не имел права на такую наглость. Сначала, Порш молчал. Затем, встав на ноги, которые все ещё не были такими крепкими, как он хотел, но, очевидно, уже могли держать его без посторонней помощи, он сам вышел к Су Хёку, немного грустно улыбаясь:       — Я в норме. Насколько это вообще возможно.       Видя, что ему все ещё немного неловко от его присутствия, Су Хёк поправил свою жилетку:       — Полагаю, мне лучше уйти. Тогда я…       — Останьтесь, — неожиданно для себя и собеседника, попросил Порш. — Меня клонит в сон, не могу сейчас ни о чём думать. Знаю, я должен придумать, как быть с главной семьей, но…       — Я все улажу за Вас, — поспешил успокоить его Су Хёк. — Если Вы хотите отдохнуть, тогда я побуду рядом, пока вы не уснёте. Об остальном не беспокойтесь. И… Вы не виноваты в том, что с вами случилось. Вполне естественно, что сейчас Вам хочется расслабиться.       Не получив обвинения, Порш был поражён. В глубине души он все же считал себя виноватым. Возможно, что если бы он не попытался соврать Кинну тогда так неловко, и не держал его так долго из-за «болезни» на дальней дистанции, то всего этого могло бы не случиться. Получив неожиданную поддержку, Порш напрочь избавился от этого чувства, как будто его и не было.       В этот раз, Порш сам дошёл до кровати. Су Хёк лишь расстелил постель и помог ему снять обувь прежде, чем Порш лёг, закрывая глаза. Взяв руку Су Хёка, он еле ощутимо сжал её. Контакт с ним действовал на него, как успокоительное. Су Хёку пришлось присесть рядом. Думая, что Порш будет чувствовать себя неловко, он старался смотреть по сторонам, акцентируя внимание на мебели, но его взгляд неумолимо возвращался к человеку, что так открыто доверял ему.       Наконец, когда Порш уснул и отпустил его ладонь, Су Хёк задержал свой взгляд на его умиротворенном лице и шёпотом сказал:       — Доверяйте мне. И я никогда не покину Вас.