Пособие для скучающих или как мы захватили Англию

Большой зал       За столами Гриффиндора, Пуффендуя, Когтеврана и Слизерина сегодня было необычайно шумно, однако, учитывая, что сегодня за завтраком директор объявил о прибытии учеников Дурмстранга и Шармбатона, а также директора академии Олрано, это было вполне ожидаемо. Все факультеты пытались достаточно продолжительное время выпытать, как выглядит директор или хотя бы его имя, но приглашённые ученики отказывались хоть как-то это поощрять и быстро уходили от темы.       Под конец обеда, директор повёл всех на улицу встречать заморских гостей. Ученики Хогвартса с волнением оглядывались по сторонам, ища хоть малейшие признаки приезда заморских учеников.       Неожиданно, перед всеми собравшимися появился портал, из которого вышел златовласый мужчина, примерно лет двадцати пяти, с ростом чуть меньше шести футов. У него были прекрасные глубокие глаза небесного цвета, пшеничного цвета волосы и очаровательная улыбка. У многих появилось чувство, что ею можно осветить весь мир, настолько ослепительной она была. Первым, кто отреагировал на прибытие мужчины, стал профессор Хенитьюз, уже быстро шедший к нему на встречу.       — Приветствую Солнце нашей Империи, а так же, по совместительству, и директора великолепной академии Олрано. Ваш верный подданный безмерно рад лицезреть вас в хорошем здравии и… — проговорил он под вопросительные взгляды окружающих, но быстро заткнулся под раздраженным взглядом императора.       «Хех, думал я не буду говорить эти сладкие речи только потому, что мы не должны выдавать много информации про нас, но не тут-то было. Хотя, обидно что я не могу её продолжить, ведь потом будут вопросы, а мне так лень на них отвечать, да и старый маразматик будет более пристально за нами следить», — подумал Кейл.       — Давайте, вы представитесь, а потом я отведу вас к нашим ученикам, — всё так же улыбаясь, скорее самодовольно скалясь, сказал он.       — Тц… ублюдок, когда закончится наша практика, я завалю тебя работой и не выдам тебе ни одной таблички в течении трёх месяцев, — прошептал он Кейлу и уже погромче начал. — Здравствуйте, профессора и ученики Хогвартса, я директор академии Олрано. Меня зовут Альберу Кроссман, — сказал он мягким голосом и улыбнулся своей знаменитой солнечной улыбкой, что даже слизеринцы не могли точно сказать фальшивая она или нет. И пошёл вслед за Кейлом, который уже начал идти к их семье.       Студенты с восхищением смотрели на довольно молодого директора. Его появление вполне можно было назвать эффектным, учитывая тот факт, что трансгрессировать на территорию Хогвартса было невозможно, хотя об этом знали немногие. Некоторые в шутку сказали, что мужчина похож на типичного принца из сказок, что, в общем-то, было не так уж далеко от правды.       Вскоре после того как они подошли к своим ученикам, со стороны послышался голос Дамблдора:       — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко!       — Где?! Где?! — обрадовались ребята, вертя головами.       — Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса. Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни мётел, летело по серому небу, быстро увеличиваясь в размерах.       —Дракон! — пискнул насмерть перепуганный первокурсник.       —Ты что, дурак? Это летучий дом! — уверенно заявил Дэннис Криви.       Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.       Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью, и, наконец, с оглушительным громом, копыта золотых коней размером с хорошее блюдце, коснулись земли на опушке Запретного леса.       Следом приземлилась карета и покатилась, подпрыгивая на гигантских колесах, кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.       Открылась дверь, украшенная гербом, изображающим две скрещенные золотые палочки, из которых вылетали по три красные звезды. С облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки и тут же почтительно отошёл назад.       Из кареты появилась черная лакированная туфля, размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница. Таких великанш в Хогвартсе никогда в жизни не видели.       Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты! Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр ее ниже.       Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрителей, показалась многим все-таки огромнее Хагрида.       Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, темные волоокие глаза и крупный орлиный нос, а её блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее.       Дама была с головы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы.       Дамблдор и Альберу, который решил всё же перебраться к директору Хогвартса, зааплодировали. Все ученики повторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу.       Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.       —Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! — произнёс Дамблдор.       — Дамблёдо’г, Альбе’гу! — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии?       — Благодарю, мадам, мы в превосходной форме, — ответил за них двоих Альберу, учтиво склонившись, как того требовал этикет.       — Мои ученики, —сказала польщённая мадам, небрежно махнув огромной ручищей.       Ученики, чье внимание было приковано к мадам Максим, только сейчас заметили вышедших из кареты подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом.       Насколько Габриэль мог видеть, ведь учеников почти скрыла огромная тень мадам Максим, все с испугом поглядывали на замок.       — Ка’гка’гов уже прибыл? — спросила директриса.       —Будет здесь с минуты на минуту, — сказал Дамблдор. — Вы его встретите здесь или пойдете сразу в замок?       — Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони…       —Наш преподаватель ухода за магическими существами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его… э-э… подопечные требуют повышенного внимания.       —Его сопляки, — шепнул Бонни Рону, посмеиваясь.       —Моим коням нужен сильный конюший, — Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее драгоценными жеребцами, — Они ошшень к’гепкие.       —Уж поверьте, кому-кому, а Хагриду эта работенка по плечу, — улыбнулся Дамблдор.       —Ошшень хо’гошо! — слегка поклонилась мадам Максим, — Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду, что пьют мои кони только ячменный виски.       —Непременно передам, — Дамблдор тоже в ответ поклонился.       —Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим. И ученики Хогвартс с Орлана расступились, пропуская гостей к каменным ступеням.       — А дурмстрангские кони тоже, наверное, не меньше? — обратился Симус Финниган к Гермионе и Рону через головы Парвати и Лаванды.       —Будут больше этих, даже Хагриду с ними не справиться, — покачал головой Бонни, — Если, конечно, соплы его уже не прикончили. Интересно, что там у него стряслось?       —Может, они убежали? — с надеждой предположил Рон.       —Не дай бог! — содрогнулась Гермиона. — Представь себе: соплохвосты ползают по территории замка!       Некоторые Слизеринцы с Рейвенкловцами, которые стояли с ними рядом, только фыркали и цыкали от их разговорчиков, потому что сами слышали, как «Золотое трио» нахваливали Хагрида за его прекрасные уроки. И кто тут ещё лицемеры, позвольте спросить.       Холод начал пробирать до костей. Кто-то поглядывал на небо. Тишину нарушали только фырканье и стук подков золотых коней мадам Максим.       — Слышите? — вдруг воскликнул Рон. Откуда-то из темноты донесся престранный звук-громыхание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу.       — Озеро! — крикнул кто-то из толпы, — Гляньте на озеро!       Стоя на возвышении у замка, они отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест.       — Это мачта, — объясняли пуффендуйцы чистокровным и полукровкам.       Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника.       Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец вынырнул и, покачиваясь на беспокойной воде, заскользил к берегу.       Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом.       Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и все увидели, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.       — Дамблдор! Альберу! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезные друзья? — сказал он, пожимая руку Альберу. — А где же дорогая мадам Максим? Неужто ещё не прибыла?       —Благодарю, профессор Каркаров, — любезно ответил Альберу, продолжая как ни в чём не бывало улыбаться.       — У меня тоже всё в порядке, — вставил свои пять копеек Дамблдор, — Мадам Максим ожидает нас в Хогвартсе.       Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а коз­линая бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок.        Наконец, перестав сжимать руку Альберу, подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул.       — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…       Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови… Рон дернул Бонни за локоть, что-то зашептав на ухо.       А Риэ, который стоял рядом с Драко и Марволо услышал, как он лихорадочно шептал тому, что это тот самый Виктор Крам. Если Драко и бы этому рад хоть немного, то Марволо с Риэ даже не знали что делать с этой важнейшей информацией. Они особо не интересовались квиддичем, да и не следили за новостями о нем, даже на турнир согласились пойти только ради Драко. Большой зал       — Сейчас-сейчас, — говорил Дамблдор, расхаживая вокруг Кубка Огня, — Осталось лишь несколько мгновений, и мы узнаем имена участников Турнира.       Все сидящие смотрели на Кубок Огня с нетерпением. В Большом Зале присутствовали журналисты, представители Министерства Магии, во главе с Корнелиусом Фаджем, представители посольств других магических держав, представители Нации Гоблинов, что являлись Хранителями Кубка Огня, а также представители магической аристократии Британии.       Альбус Дамблдор смотрел на них и думал: «Как жаль, все они будут свидетелями того, как Габриэль Поттер станет презираемым выскочкой, который захотел славы. С этого дня, мой мальчик», — Альбус пристально посмотрел на Риэ. — «Ты должен будешь ползать передо мной на коленях и умолять меня помочь тебе, пока не умрёшь. Ты мне какой год ставишь палки в колёса. То выбросом магии уничтожишь еду с добавкой зелий на столах, то спасёшь Малфоя младшего от гиппогрифа, когда он должен был умереть. Том, глупый недо-маг, как ты мог так глупо развоплотиться, когда наш план был так близок к завершению. Ведь так просто было убить мальчишек, но нет…. Угораздило же меня понадеяться на ученика. Ему теперь возрождаться придется, а мне строить из себя Белого Властелина. Эх, староват я что-то», — Альбус посмотрел на Кубок, — «Надеюсь, моё заклинание сработало и помогло этому идиоту Барти, а то я что-то давно не брал палочку в руки. Она даже пылью покрыться успела за последние десять или даже сорок лет. Не помню точно. Я даже стал забывать, как ею пользоваться». — Альбус скрыл гримасу на лице, от боли в спине, с помощью фальшивой улыбки и бороды. — «Чертов ревматизм, чертова Поппи, могла бы дать мне обезболивающее, чертов Николас, забрал у меня камень, а мне так нужен эликсир…»       Поток мыслей Альбуса прервало изменение цвета пламени Кубка, и директор Хогвартса вместе со зрителями принялся ждать. Вспышка огня и первый пергамент вылетел из Кубка, Альбус поймал его и прочитал.       — Чемпион Олрано — Анге Хенитьюз, — от учеников академии послышались крики поздравления.       Многие ученики переглянулись. Эта девочка, Анге Хенитьюз, ещё с первого дня поразила всех своим холодным характером. Что ни спроси, она лишь кратко отвечала на вопрос, одаривала всех презрительными взглядами и уходила к своим братьям.       Но продолжить размышлять и перешёптываться студентам не было суждено: кубок выстрелил во второй раз. Дамблдор быстро поймал бумажку.       — Чемпионом Дурмстранга становится, — все затаили дыхание, а Альбус в шоке закончил говорить, — Игорь Каркаров…       В Большом Зале повисла тишина, и все устремили взгляды на Каркарова. Смуглолицый волшебник из Северных Земель Скандинавии сидел с открытым от шока ртом и вытаращенными глазами. Спустя секунду, Игорь вскочил и подбежал к Дамблдору, пытаясь что-то сказать, но Альбус просто продемонстрировал то, что было написано на пергаменте. Игорь увидел своё имя и заткнулся. Кейл усмехнулся и кинул быстрый взгляд на Габриэля. Всё идёт точно по плану.       Кубок Огня выстрелил пламенем в третий раз и Альбус поймал следующий кусок пергамента. Прочитав имя, Дамблдор едва не упал в обморок.       — Чемпион Шармбатона — Олимпия Максим… — возвестил Дамблдор.       И мадам Максим упала в обморок. А это было весьма шумное действо из-за её массы. В Зале всё еще стояла тишина, лишь студенты Шармбатона пытались привести в сознание свою директрису, быстро говоря что-то на французском. Анге с Хонгом усмехнулись, хаос только начинался.       Кубок Огня выстрелил пламенем в четвертый раз, Альбус, с ужасом в глазах, читал имя, написанное на пергаменте. Он не думал, что такое возможно… Он думал, что в этот раз всё предусмотрел и смерть Габриэля Поттера будет скорой и, возможно, мучительной… Всё же Том был тем еще садистом, как и его последователи. Он стрельнул глазами в сторону стола Когтеврана и увидел усмешку на столь ненавистном лице, которая, впрочем, быстро исчезла, сменившись напускным недоумением.       — Ну, Альбус, — раздался нетерпеливый голос Министра Фаджа, — кто там третий Чемпион?       — Эм… — замялся Дамблдор, — видимо, Я.       — Что? — Фадж выпучил глаза, но, взяв себя в руки, просто пожал плечами.— Вы трое, — Фадж обвел рукой трех директоров, — знающие волшебники и являетесь представителями своих учебных заведений, но нечестно то что представитель академии Олрано ребёнок. Это опасно и… — договорить министр не успел.       Кубок выстрелил пятый раз, и каждый присутствующий в Зале наблюдал, как очередной кусок пергамента плавно падал на пол. Альбус в шоке, но с небольшой надеждой смотрел на пергамент.       «Хоть бы там было имя Габриэль», — молился Альбус, кривясь от боли в спине, поднимая пергамент с пола.       Облегченно вздохнув, Альбус прочитал имя и едва не проглотил язык. Он поднял взгляд от пергамента и краем глаза посмотрел на своего карманного героя и ореола власти.       «Он что, ИДИОТ?!» — мысленно вскричал Альбус, проклиная как недо-героя, так и его брата-близнеца.       — Альбус, — вновь раздался голос Фаджа, — Что там?       — Бонни Джеймс Поттер, — сказал Дамблдор и всё же упал в обморок.       В этот момент, по всему Большому Залу начались тихие и не очень разговоры о том, что же произошло? Как теперь будет проходить Турнир? Многие иностранные гости с укором смотрели на Министра, на лежащего в обмороке Дамблдора, а также на членов оргкомитета Турнира.       «Герой» одарил всех высокомерным взглядом. Он понятия не имел, что только что произошло, тем более, что он не клал своё имя к кубок, однако теперь никто не усомнится в его силе. Лишь несколько человек шепотом переговаривались и смеялись над происходящим.       — Вот тебе, старый козел, — со злорадством шептала Поппи Помфри, — И не будет тебе очередной дозы обезболивающего и успокоительного.       — Очень хорошо, — говорила Помона, — Теперь нам не надо бояться за наших деток.       — Согласна с тобой, Помона, — ответила Минерва, — Хотя, я всё же была не уверена в этом плане.       — Ну, — Поппи пожала плечами, — они хорошо поработали.       — Определенно, — согласилась Помона.       В зале продолжал нарастать гомон. Кубок в этот момент загорелся и потух. Контракт заключён. Решив взять ситуацию в свои руки и успокоить не на шутку разволновавшихся студентов, со своего места встал Кроссман.       — Так как контракт заключён, мы не можем сделать перевыборы или заменить участников, — заговорил мужчина спокойным размеренным голосом. Все взгляды были тут же прикованы к нему, — Да, я понимаю, что не честно выставлять двух детей против трёх могущественных магов, но, как я и сказал ранее, мы не можем это изменить.       — Но, они же дети! Одна даже является вашей ученицей! Неужели вы готовы рисковать жизнью девочки? — слова были сказаны одним из журналистов, явно желающих раздуть новый скандал. Альберу ответил ему снисходительной улыбкой и продолжил.       — Анге — очень сильная и мудрая девочка. Я видел как она растёт, как развивается и я знаю пределы и возможности её сил. Но вот на счёт Бонни Поттера я не уверен. Это могут быть только мои домыслы, но он нарушил правила. За такое его следует наказать. Но участие — уже наказание. Мы не сможем разрушить контракт с кубком без вреда участникам. Нам остаётся лишь смириться и обеспечить наших чемпионов хорошими вещами для прохождения Великих Игр.