Таркинs

— Я подвела вас, сэр, — произнесла Даала, стоя навытяжку в кабинете Таркина в столице. — И готова понести наказание. Глаза губернатора серо-голубой сталью пронзали её и вместе с тем, казалось, совсем не видели. Он был зол, он был в ярости, но вызвал Натаси уже после, отплевавшись ядом, читая рапорт. — Наказание? Вы достойны поощрения за верность Империи, коммандер, — каждое слово режет кинжалом. Она-то знает, что рапорт содержит лишь часть информации, сама же и писала, под чутким не присмотром, но учтя все пожелания Дарта Вейдера по содержанию. Гарош Таркин предал Империю. Подпал под очарование женщины и это не смягчающее, а наоборот, отягчающее обстоятельство, по мнению моффа. Гарош Таркин был обманут и убит мятежниками. — Служу Империи, — на автомате ответила Даала. Стараясь не думать, что случится, если губернатор захочет узнать о подробностях произошедшего. О том, как оно всё было на самом деле. Вейдер оставил её в живых, свидетельницу. Убийцу. По своим соображением, не ведомым Натаси. А Таркин вместо того, чтобы разжаловать её и отправить в какую-нибудь ещё более захолустную дыру, откуда он её вытащил, перевёл её в свой штаб. И не стал расспрашивать подробнее о смерти своего сына, по крайней мере, пока. Предсказуемо вернулся к этому вопросу позже. Через пару месяцев, видимо, разобравшись с более срочными делами, решил-таки заняться этим личным делом. Всегда ставя службу на первое место, а уж потом всё остальное, включая близких родственников и связанные с ними вопросы. Поздний вечер в Центре Империи. Офис господина губернатора. Все уже ушли, оставался лишь сам мофф и коммандер. Для пущего трагизма не доставало лишь бушующей за окнами грозы. Но погода спокойна, лишь носится между башнями ветер-бродяга. Офис с претензией на роскошь, ибо имеется даже кожаный, скрипящий при каждом с собой взаимодействии, чёрный диван, на который Таркин и предлагает ей присесть, усаживается рядом, пока не вплотную, но вечер, как говорится, только начался… Ароматный каф, дымящийся, свежезаваренный. Всё говорит за то, что сегодня она его гостья, а не подчинённая. По крайней мере, так может показаться со стороны. Если бы случайный свидетель вдруг увидел происходящее, но свидетелей нет. Вкрадчиво-мягкий голос господина губернатора — явный признак повышенной степени опасности разговора. Чем любезнее Таркин, тем он опаснее, в этой своей нарочито-выдержанной, светской вежливости. — Расскажите-ка мне, коммандер, как всё было на самом деле, — произносит он, ставя маленькую чашечку на низкий столик рядом. — Боюсь, вам не понравится полная версия событий, губернатор, — она не стала спрашивать каким именно «на самом деле» он интересуется; а вся обстановка располагала к своего рода вольностям в стиле разговора. — Об этом оставьте судить мне, коммандер. — Если коротко, то я лично застрелила адмирала Гароша. А если подробно, то произошло вот что.