Параллельность

Макс ходил по номеру из стороны в сторону, десятое место в квалификации было не самым худшим, но и не радовало, потому что Макс понимал, что завтра будет третья гонка, а это его последний шанс вернуть все на свои места. — От того, что ты себя накручиваешь лучше не станет. Тебе стоит развеяться, может сходим поужинать или погуляем? — Шарль, который только что вышел из ванной, подошел ближе к Максу и прижался к нему со спины. Макс не сдержал легкой улыбки и накрыл ладонями чужие руки, на которых были надеты многочисленные браслеты и кольца. Предложение Шарля выглядело заманчиво, да и переживаниями делу никак не поможешь. Только вот переживания были не настолько сильными, как могли бы быть. Как-то раз Шарль пошутил, что может быть, Макс просто потерял память, и эта идея казалась чрезвычайно соблазнительной. — Ну так что думаешь? — Шарль оставил легкий поцелуй на плече Макса. — Я думаю, что нам стоит выбраться на ужин, но не в отельный ресторан, а в какое-нибудь уютное и милое место, — сказал Макс. Он чувствовал одновременно и предвкушение от того, что завтра сможет приехать в очки и в то же время, грусть, если это произойдет. Потому что это означало больше никогда не увидеть Шарля, не побитого всеми проблемами и невзгодами, не увидеть Жюля, отца Шарля и не прижать к себе Джиджи. Не увидеть счастливых родителей и Вик, рассказывающую о своих успехах в женской серии гонок. Не проводить время в большой компании с Ландо, Карлосом и Дэном в компании пиццы, веселых шуток и виртуальных гонок. Не сходить на картинг, а затем в бар с Никитой. И навсегда лишиться того самого ощущения любви и поддержки, к которому Макс на самом деле успел привыкнуть за это короткое время. — Звучит как отличный план, — Шарль улыбнулся и отошел, чтобы взять смартфон и открыть поиск располагающихся поблизости ресторанов. Макс был готов поклясться, что увидел в глазах Шарля тень грусти. Он понимал, что Шарль успел привязаться к нему снова, потому как Макс чувствовал то же самое. — Только без дресс-кода, не хочу наряжаться, — заметил Макс, который не собирался менять шорты и командное поло «Хаас» на что-то более презентабельное. — Как тебе это? — Шарль продемонстрировал на экране смартфона небольшой и уютный ресторан мексиканской кухни. — Выглядит мило, — Макс кивнул, соглашаясь с выбором Шарля. Прогулка по вечерним улицам вышла приятной, Макса уже не смущало то, что Шарль взял его за руку и целовал в щеку, когда они ждали на переходе зеленого света. Пару раз к ним подошли фанаты, но отношение было позитивным, все улыбались и просили совместное селфи и автографы, а одна девушка на ломанном английском призналась, что является фанаткой команды «Хаас» и рада, что Макс показывает хорошие результаты. Ресторан был тихим и уютным, ужин прошел за ничего не значащими разговорами, но Макс чувствовал, что Шарлю есть, что сказать ему. — Пройдемся перед сном? — предложил Шарль. Время было за полночь, и прогулка точно не обрадовала бы физиотерапевтов Макса и Шарля, но были вещи важнее этого. Малолюдные улочки, шум музыки из баров, тусклый свет фонарей создавали особенную обстановку. Шарль крепко сжимал пальцы Макса и говорил о достопримечательностях Австралии, о том, как ему дали подержать живую змею и как это было здорово, о том, как они с Максом проводили время в момент первой поездки в Австралию. — Шарли, ты хочешь со мной о поговорить о чем-то важном? — когда они с Шарлем оказались на мостике через канал, Макс притянул к себе того за талию, заставляя посмотреть в глаза. — Ты хочешь вернуться назад? — спросил Шарль и Макс увидел в его глазах те обреченность и боль, которые не видел с момента того злополучного утра в Бахрейне. — Я должен, — сказал Макс, грустно улыбаясь. Он не мог знать, что происходит в той реальности, которую он оставил, но прекрасно понимал, что ожидать какой-то логики и справедливости — это глупо. — А хочешь? Вопрос был об этом, — напомнил Шарль и замер в ожидании ответа.

***

— Почему ты не брал трубку? — голос Шарля звучал жестко и холодно, губы были сжаты, а глаза казались аквамариновыми. — Не был уверен, что готов потрахаться, — хмыкнул Макс, который все еще не отошел от аварии, устроенной Льюисом. В носу все еще стоял больничный запах и больше всего хотелось лечь в постель, заснуть и забыть провальный уик-энд, но Шарль вздумал выяснять отношения. Хотя Макс был уверен, что у них нет никаких отношений. — Причем тут это? — Шарль выглядел растерянно. — Притом, что в этот вечер ты мог бы отлично провести вечер с Карлосом, Пьером, или первой попавшейся фанаткой. — Макс пожал плечами. — Мы же знаем, что для тебя не проблема найти себе компанию на ночь. — Какой же ты идиот, Макс, — фраза Шарля прозвучала практически обреченно, а пару секунд спустя Макс услышал, как громко хлопнула дверь.

***

— Макс, ты влюбился, — Вик хихикнула и лизнула ярко-розовый шарик земляничного мороженого. — Какой бред, с чего ты взяла? — Макс поморщился, наблюдая за теплоходами, которые шли через Амстел. — Я никогда не видела тебя таким, — Виктория устроила руку на предплечье Макса. — И я рада наконец-то увидеть. Познакомишь меня с этой счастливицей? — Ни в кого я не влюблялся, — упрямо возразил Макс, избегая встречаться с сестрой взглядом. — Хорошо, хорошо, — Вик рассмеялась. — Познакомишь, когда будешь готов.

***

— Может быть вам обоим хватит текилы на сегодня? — Карола вернулась после того, как уложила детей. Солнце над Мексиканским заливом уже зашло и в воде отражалась полная луна, а где-то вдалеке можно было заметить свет костров. — Думаешь? — Серхио выглядел озадаченно, он одновременно не хотел расходиться, и в то же время не собирался ссориться с любимой. — Я с таким трудом сумел убедить Макса погостить у нас и… — Да шучу я, — Карола громко рассмеялась и устроилась на шезлонге рядом с Чеко. — Налейте и мне. Макс с улыбкой наблюдал, как Чеко ухаживал за своей супругой и думал о том, что хочет когда-нибудь в будущем испытать нечто подобное.

***

— Да, хочу, — сказал Макс, он не был готов расстаться с теми, кого знал. Пусть здесь у него сбылись все дурацкие детские мечты, но там он мог бы сделать все, чтобы эти самые мечты стали бы реальностью. Пожалуй, с отцом бы Макс вряд ли мог бы что-то сделать, но он мог бы не обижать Шарля, держа дистанцию, а наоборот, дать тому необходимые тепло и любовь. Мог бы не отгораживаться от Виктории, которая была ничуть не виновата в том, что осталась с Софи, в то время как Макс был вынужден жить с Йосом. Мог бы не задевать Чеко, который искренне поддерживал Макса и не заслужил его колких фраз в прессе из-за ошибок. — Понятно, — Шарль отвел глаза, в которых стояли слёзы, но на губах играла улыбка. — Ты что-то задумал? — Макс взял в ладони лицо Шарля, заставляя посмотреть на себя. — Может быть, — Шарль был слишком близко. — Я не думал, что смогу влюбиться в тебя снова, — прошептал он. — Я тоже, — сказал Макс, прежде чем ощутил чужие губы на своих. Поцелуй был развязным и горячим, и в то же время, с нотой горечи, потому что оба знали, что он прощальный и что завтра что-то безвозвратно изменится.

***

— Макс, я надеюсь на тебя, — Льюис похлопал Макса по плечу. — Помни, я буду позади тебя и подстрахую. — Спасибо, — Макс крепко обнял Льюиса и улыбнулся, почувствовав ответные объятия. Макс встретился глазами с Шарлем, который уже надел шлем и прочитал в зеленых глазах смесь грусти и пожелания удачи. События прошлой ночи вспыхнули в памяти. Огни погасли, болиды рванулись с места. Макс знал, что это его последний шанс, что, если он не сможет, неизвестно, что случится. Макс даже смог обойти впереди едущий болид в борьбе за девятое место, он верил в себя и старался не думать о том, что смог бы сделать на нормальной машине. — Сбавь скорость, побереги шины и мотор, — услышал Макс по радио от своего инженера. — Что-то с техникой, — Макс почувствовал, как внутри все сжалось. Ему пришлось пропустить несколько болидов и откатиться на тринадцатое место. Гонка шла к завершению и Макс уже практически смирился с поражением, он старался не думать о том, как подвел своих близких, как подвел Льюиса, как подвел самого себя. Но за несколько кругов до финиша внезапно увидел перед собой не хвост болида команды-аутсайдера, а красно-чёрную ливрею. — Леклер творит херню, — обеспокоенный голос инженера вновь послышался в наушниках Макса. — Он намеренно замедлился, или какие-то проблемы с машиной, пока неясно. А Максу было все ясно. Ясно, к чему был задан вопрос Шарля, и почему он так отреагировал. Сердце сжалось из-за того, что Шарль пожертвовал своей гонкой, чтобы раздать Максу слипстрим и помочь приехать в очковую зону. Макс не слушал инженера, не слушал комментарии Гюнтера Штайнера, а только следовал за красным болидом, что филигранно обходил соперников и давал возможность Максу повторить собственные маневры. На последнем круге Макс был одиннадцатым, было больно от того, что жертва Шарля не помогла и Макс начал грызть себя, что не смог ничего сделать даже с такой помощью. За несколько поворотов до финиша болид «Феррари» под номером шестнадцать, мигнул огнями и ушел в сторону, приглашая Макса совершить обгон. Макс сделал это чувствуя, как сердце разбивается от ощущения того, как Шарль поверил ему, как принял решение, о котором заранее не рассказал Максу, так как тот никогда бы не согласился ни на что подобное, как можно вновь влюбиться в одного и того же человека. Макс понимал, что влюбится в Шарля во всех реальностях, которые только существуют, и которые еще не родились. Рёв трибун, дрожащие руки и слезы в уголках глазах, именно так Макс представлял себе свое чемпионство, но ощутил всё это в тот момент, когда впервые въехал в очковую зону. Макс стянул с себя шлем и балаклаву, а затем и перчатки, которые откинул на руль и увидел, как вместе с перчаткой на руль отправляется и порванный браслет. Первые мгновения, казалось, что ничего не происходит. Макс выбрался из болида, чтобы подойти к Шарлю и сказать ему всё, что хотел. Макс увидел улыбку и взгляд Шарля и в памяти всплыл первый неловкий поцелуй, знакомство с Жюлем, сцены того, как они праздновали семьями Рождество, сезоны в Формуле-2 и многое другое… Макс замер, чувствуя, как кружится голова и как к горлу подступает тошнота, он чувствовал, как Шарль держит его, помогая удержаться на ногах, как кто-то зовёт медиков. А реальность Макса смешивалась и переворачивалась, он цеплялся за плечи Шарля, пытаясь хватать горлом воздух, слышал голос Жюля, который пытался успокоить то ли его, то ли Шарля. А затем Макс провалился в темноту.

***

Когда глаза вновь открылись, то Макс видел бесконечные провода, что тянулись от его тела к медицинскому оборудованию. В палате не было никого кроме Макса и медсестры, что постоянно зевала, несмотря на банку Ред Булл перед собой. Стоило только девушке заметить, что Макс очнулся, как все закрутилось, сразу же был вызван врач, он осмотрел Макса и прямо в палате набрал чей-то номер и сообщил о радостной новости. Макс плохо понимал, что происходит, но вскоре в палате появились Виктория и Шарль, и теперь Макс знал, что аквамариновый цвет глаза Шарля приобретают после слёз. Шарль сразу же устроился сбоку кровати Макса, утыкаясь ему носом в шею, — я рассказал Виктории о нас. — Шарль сжался, явно опасаясь негативной реакции. — Все в порядке, — Макс крепко обнимал Викторию и Шарля, чувствуя любовь его самых близких людей и ощущая на обоих плечах влагу слёз.

***

Когда Макс встал на ноги, то он решил, что должен проведать Льюиса и Никиту, который, как оказалось, и был тем самым круговым пилотом. Странный сон теперь казался чем-то нереальным. Льюис лежал в хирургии, его правая нога была в гипсе и на растяжке. — Прости, — сказал Макс, проходя в палату. — И ты меня, — Льюис попытался приподняться, но потом махнул рукой. — То, что происходило между нами было неправильно. — Мир? — Макс улыбнулся и протянул согнутый мизинец, и улыбнулся шире, когда Льюис ответил на этот жест. — Ого, какой букет, от кого это? — Макс увидел на тумбе Льюиса россыпь алых роз и маленькую карточку, которую развернул. — Бритни? С каких пор вы возобновили общение? — Не твое дело, Макс, — Льюис был явно смущен. — Ты тоже там был? — пробормотал Макс. — Где? — Льюис изобразил непонимание, но не особо искуссно. — В «Хаас». И был женат на Нико, — Макс был готов оправдаться черепно-мозговой травмой, которую получил, но подушка, которую в него запустил Льюис, была самым красноречивым подтверждением того, что произошло.

***

— Привет, как ты? — Макс зашел в палату Никиты. — Привет, нормально, — Никита выглядел неплохо. — Я не видел ни тебя, ни Льюиса, это было так страшно и больно. — Я понимаю и прошу прощения, — Макс вздохнул. — Давай, когда ты восстановишься, погоняемся в картинге, я покажу тебе пару приемов, а потом сходим в бар? — О, звучит здорово, — искренняя улыбка Никиты заставила Макса удостовериться в верном решении.