Макс напряженно следил за зажигающимися один за одним огнями, зная, что есть только один момент для того, чтобы нажать на педаль газа. Пропустить его означает лишиться позиций на старте, а предвосхитить — заработать штраф за фальстарт. Максу удаётся не только поймать нужный момент, но и опередить один из болидов «Альфа Таури». Макс не помнил, когда ему последний раз приходилось стартовать так далеко от лидирующих позиций. Макс пытался выжать из своего болида всю возможную скорость, но ее попросту не хватало, чтобы навязать борьбу преследователям. Откровенно грязные приёмы заметили судьи и вынесли предупреждение, поэтому пришлось пропустить сначала один болид, а затем и другой, и выпасть из очковой зоны.
Сколько раз Макс слышал, что в Формуле-1 главным является не победа, а участие, и просто оказаться на гоночном треке и ездить с лучшими гонщиками — это уже достижение. Макс считал это утверждение бредом раньше. И только убедился в своей правоте сейчас.
— Макс, ты одинадцаттый, это впечатляет, — Максу хотелось просто остановить машину, которую то и болидом язык не поворачивался назвать, и дойти пешком до паддока, потому как это казалось более быстрым мероприятием. Макс пытался сделать хотя бы что-то, он хорошо знал трассу, он умел вести болид, он был замотивирован на результат, как никогда раньше, но ничего не мог сделать с неповоротливостью и медлительностью машины. Казалось, что «Хаас» сделали не болид Формулы-1, а какой-то чертов трактор, медленный, тяжелый и невозможный в управлении.
Макс закончил гонку одиннадцатым, Льюис — семнадцатым. Слова им были не нужны, оба понимали, что перед ними поставили недостижимую задачу, на таком болиде доехать до очковой зоны не смог бы человек, даже обладающий одновременно талантами Шумахера и Сенны.
Макс чувствовал себя разбитым, он почти смог сделать невозможное, еще одна позиция и можно было бы праздновать, но нет, он остановился в шаге до очковой зоны.
— Я тобой горжусь, еще немного и ты заработаешь свои первые очки, — Макс почувствовал, как кружится голова от крепких объятий Йоса и вздрогнул, когда почувствовал поцелуй в щеку. — Твоя мама тоже гордится, и Вик тоже, они уже жалеют, что не поехали на этап.
Макс замер, не в силах сделать вдох, горло сдавило болезненным спазмом. Он давно убедил себя, что не нуждается в поддержке ни семьи, ни кого бы то ни было, но сейчас Йос, который был искренне счастлив из-за одиннадцатого места выглядел так, как Йос из памяти Макса не был бы рад даже чемпионству сына.
— Макс, о твоем результате говорят даже больше, чем о нашем с Шарлем дубле, — Жюль заключил Макса в объятиях и потрепал по волосам. — Ты — молодец.
Макс нашел глазами Шарля и тот ему улыбнулся, но во взгляде была тень грусти, потому что Шарль знал, что Максу нужно было не одиннадцатое место.
Решение согласиться на приглашение Йоса в ресторан отметить успех, далось Максу не легко. Он сначала хотел отказаться, но потом решил, что когда он сможет вернуться назад, то в памяти останутся воспоминания о том, какими могут быть отношения в семье. А если не сможет, то, как верно подметил Шарль, нужно будет научиться жить как есть.
Макс удивился, что в кабинке ресторана были только он и Йос, ведь на ужин были приглашены Шарль, Жюль, Льюис и Нико.
— То, что Шарль и Жюль опоздают я ожидал, но в пунктуальности Льюиса и Нико я был уверен, — Макс неловко улыбнулся, вновь чувствуя крепкие и искренние объятия.
— Я пригласил тебя пораньше, потому что хочу поделиться одной новостью, — Йос разлил вино по бокалам. — Посмотри на это, — Йос протянул Максу бумагу.
Макс пробежался глазами по тексту и поднял глаза на отца, ожидая злой шутки, но тот лишь улыбался. — Что это значит?
— Это значит, что после этого сезона ты получишь болид, как минимум в средней группе. Я не хотел говорить тебе раньше, что смог договориться о контрольном пакете акций «Астон Мартин» и нанял лучших специалистов, которых смог найти. Я хотел сохранить эту тайну до середины сезона, но сегодня ты показал, что способен бороться за хорошие результаты.
Макс отвел взгляд, не зная, как реагировать, он не мог представить Йоса таким. Таким внимательным и таким любящим, таким, каким Макс его представлял в мечтах в детстве. В голове вновь проскользнула предательская мысль остаться здесь, где не нужно было никому доказывать свои значимость и важность, где любят только лишь за то, что ты есть. Но Макс сразу же устыдился подобного желания.
— А как же Льюис? — неожиданно даже для себя спросил Макс.
— Я думаю, что в такую команду мы сможем пригласить кого-то более успешного, например, Феттеля или, быть может, Алонсо. — Поделился мыслями Йос, — я понимаю, что вы с Льюисом лучшие друзьями, но он уже близок к завершению карьеры, а у тебя все впереди и тебе нужен опытный наставник. Это тяжело, но тебе придется пойти на некоторые жертвы ради карьеры, сынок, — Йос протянул руку и чуть сжал руку Макса.
Макс чувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, но не из-за судьбы Льюиса, а из-за того отношения к себе, в котором он убедил себя не нуждаться, но где-то в глубине души жаждал его.
Ответить Макс не успел, потому как сначала даже не увидел, а ощутил запах от огромного букета белых лилий в руках Шарля. А затем держал хрустящую обертку по-дурацки улыбаясь, Максу никогда не дарили цветы.
— Прости, Жюль настоял, — шепнул Максу на ухо Шарль, после того как поцеловал в щеку и устроился на диване рядом, приобнимая за плечи.
— Они прекрасны, — пробормотал Макс, потянувшись, чтобы понюхать цветы.
— Осторожнее, — Шарль рассмеялся и смахнул с кончика носа Макса пыльцу.
Почти сразу же после того, как зашли Шарль и Жюль, появились Нико с Льюисом, букет от Нико был маленьким и лаконичным, но такое проявление внимания тоже было приятным.
Разговор за ужином был легким и непринужденным, уже спустя пятнадцать минут Макс расслабился в объятиях Шарля, понимая, что это не шокирует никого из присутствующих, и более того, воспринимается как само собой разумеющееся. Пару раз за ужин Макс встретился глазами со взглядом Льюиса, но не прочитал в нем прошлого ужаса.
Засыпая в номере Шарля, пропитанного запахом лилий, Макс уже не знал, что и думать. Соблазн оставить все так становился все сильнее, ему нравилось чувствовать себя любимым отцом, нравилось, что можно не скрывать отношения, и, Макс понимал, что сможет показать класс на болиде средней группы. А это значит увидеть гордость в глазах отца, радость Шарля, и, быть может, попробовать побороться сначала за место в топ-командах, а в последствии и за чемпионский титул.
Но в то же время Макс напомнил себе о том, что его ждут в другом месте. Он только крепче прижал к себе спящего Шарля и подумал о том, что в их постели не хватает маленькой черной собаки.
Все происходящее напоминало Максу его глупые детские мечты, за которые он себя ненавидел. Он ненавидел себя за то, что завидовал тем детям, чьими достижениями гордились, а не высаживали из машины из-за второго места. Завидовал тем девчонкам, и иногда, парням, которых целовал Шарль, не особо опасаясь последствий. Завидовал дружбе между пилотами, которая была ему недоступна, потому как отец ревностно следил за всем тем немногочисленным общением, которое было у Макса.
А теперь, Йос был внимательным и любящим отцом, который сделал все, чтобы сын сначала попал в Формулу-1, а потом еще и сумел купить более конкурентоспособную команду. Шарль Леклер не просто спал в его объятиях после долгих усилий и колких фраз, а считал Макса своей первой и единственной любовью, причем все это не нужно было скрывать. Да и друзей у Макса хватало, помимо Льюиса, судя по перепискам, он проводил много времени с Карлосом, Дэном и Ландо. Все это на первый взгляд выглядело как обмен чемпионства на обычную прекрасную жизнь. Но Макс прекрасно понимал, что он должен сделать не этот выбор. Потому, как если бы речь шла именно о нём, Макс бы собственноручно направил бы свой болид в стену все три раза подряд.
***
В Джидде Макс привез свой болид на шестое место в квалификации, это было непросто и это стало сенсацией. Максу было даже неловко от всех эпитетов, коими наградил его Нико, несмотря на то, что Льюис даже не прошёл в Q2. На этот раз Йос не смог приехать, но смогла Софи, которая охотно давала интервью, что чувство скорости Макс унаследовал от нее. Фанатское сообщество после второго выдающегося этапа также сменило гнев на милость и теперь следило за результатами Макса не только с шуточной позиции, какое же место он займет в зависимости от DNF остальных пилотов.
Садясь за руль в основной гонке Макс был фактически уверен, что заработает очки. Шарль вновь провел его к симулятору, благодаря чему Макс смог потренироваться и оценить слабые места, себя и своего болида (который, казалось, состоял из одних слабых мест).
Пару болидов — Альпин и Астон Мартин, Максу пришлось пропустить вперед фактически на первых кругах, потому как разница в скорости и управляемости попросту не оставляла маневров для борьбы. Но восьмое место Макс оборонял твердо и уверенно.
Макс не поверил своим глазам, когда увидел перед собой борьбу между Ред Булл и Мерседес, которые плохо квалифицировались и застряли в середине первой десятки. Он точно не собирался участвовать в этом, но когда чуть было не въехал в заднюю часть болида Мика, то выругался на нидерландском. Никита откровенно грязно закрывал траекторию, не давая сопернику себя обогнать и в этих маневрах Макс узнавал себя на последней гонке, в которой выступал за команду Ред Булл.
Никита поздно тормозил, менял свое местоположение в последний момент так, чтобы Мик не смог пройти его ни по внешней, ни по внутренней траектории. Страшно? Опасно? Рискованно? Тысяча раз да.
Макс притормозил, теряя время, потому как объехать Никиту и Мика просто не представлялось возможным, но борьба не утихала, а только набирала обороты. Безошибочное до этого пилотирование Никиты дало сбой на одном из поребриков, болид Быков повело в сторону и Мик захотел этим воспользоваться, пронырнув внутрь. Однако, Никита не собирался сдаваться и, сохранив управление, попытался вернуться на трассу, что привело к столкновению на большой скорости.
Болид Мика развернуло так, что он перегородил трассу, а болид Никиты улетел в отбойники, пару раз перевернувшись. Макс в последний момент сумел отрулить в сторону, чтобы разбить переднее крыло, но избежать тарана машины с логотипом «Мерседес».
— Макс, ты в порядке? — в наушниках послышался обеспокоенный голос инженера.
— Я? Да, в порядке, — ответил Макс и эти слова были ложью. Он не был в порядке, он был вне себя от злости, что эти двое, которые так самозабвенно целовались в моторхоуме сцепились на трассе даже не за подиум, будто бы участники младших серий.
Макс понимал, что для него эта гонка окончена, а значит, для того, чтобы вернуться, у него осталось всего лишь одна попытка, да и то при самом лучшем исходе событий. Где-то на самых глубинных слоях подсознания, Макс был даже рад, потому что никак не мог избавиться от эгоистичного желания остаться в этой реальности.
Макс наблюдал за тем, как Мик выбрался из своего болида и сразу же кинулся к развороченному болиду Ред Булл, помогая Никите выбраться из кокпита и снять шлем. По пошатывающейся походке последнего было понятно, что столкновение не прошло бесследно и впереди у Никиты медицинское обследование и, если травмы окажутся серьезными, то, возможно, и пропуск следующего этапа.
***
После аварии Макс принял душ, переоделся и присоединился к инженерам и стратегам, наблюдая за прорывом Льюиса. Тот смог сделать практически невозможное, на буквально последних нескольких поворотах он одержал победу за десятое место и принес команде «Хаас» первое очко в сезоне, впрочем, положение в командном зачете это не изменило.
Несмотря на радость команды и особенно Нико Росберга, это не было чем-то из ряда вон выходящим, потому как Льюис в прошлом сезоне смог подъехать вплотную к подиумной зоне и финишировать четвертым. Пусть дело было и в неразберихе из-за дождя, который стал неожиданностью практически для всех команд.
Макс же ощущал себя разбитым, он понимал, что не виноват в том, что случилось, что если бы не опасное вождение Никиты и Мика, за которое, к слову, никого не наказали, все произошедшее было признано гоночным инцидентом, то оба болида «Хаас» были бы в очках и сейчас, возможно, Макса бы здесь не было.
Услышав звук стука в дверь, Макс подумал, что это мама или Шарль и поспешил открыть. Он очень удивился, увидев на пороге Никиту, который неловко улыбался.
— Позволишь войти? — спросил он.
— Да, конечно, — кивнул Макс, отходя к стене.
— Извини за то, что запорол тебе гонку. Я понимаю, насколько важны первые очки и после тех результатов, которые ты продемонстрировал, ты был достоин их, — Никита опустил взгляд и натянуто улыбнулся, он определенно чувствовал неловкость.
— Я все понимаю, это гонки, а не балет, — Макс вспомнил фразу Льюиса, которая пришлась кстати. — Как Мик?
— Почему ты о нём спрашиваешь? — Никита изобразил удивление, но актёрского мастерства ему явно не хватало. Впрочем, Макс и не собирался лезть в чужую личную жизнь.
— Да так, — Макс пожал плечами, улыбаясь, неужели их отношения с Шарлем выглядели со стороны также.
— Я рад, что ты не держишь на меня зла. Кстати, в качестве извинений могу предложить тебе мастер-класс на симуляторе, — Никита улыбнулся в ответ. — И в целом дать несколько советов насчет вождения, можем погоняться в картинге, например, а потом сходить в бар, чтобы утопить возможный негатив в пиве или коктейлях?
— Отличная идея, — кивнул Макс, проникаясь вниманием. Он подумал о том, что сам вряд ли бы пошел извиняться перед пилотом, которому испортил гонку. И тем более не стал бы предлагать помощь и взаимный досуг, чтобы сгладить ситуацию. И на самом деле зря, если до этого Макс злился на Никиту и его действия, то извинения и предложение если не возместить ущерб, но максимально улучшить ситуацию, заставляли пересмотреть свое мнение.
Макс осознал, что делать ошибки нормально, а не делать их попросту невозможно. И признавать ошибки и извиняться за них и словами и делом — это не проявление слабости, а наоборот.
— Спасибо, — Никита обнял Макса. — Я рад, что ты не держишь зла и уверен, что эта ситуация больше не повторится, потому что тебе не светит увидеть заднюю часть моего болида, — Никита рассмеялся, отстраняясь.
— Зато Мик увидит, — хмыкнул Макс. — И, быть может, не только болида, — добавил он, показывая, что не только Никита может колко шутить.
