Чёрное к белому

      «Приветствуем тебя, маг Маджере»       Рейстлин скривился и с неприязнью отодвинул от себя письмо, написанное излюбленным у Пар-Салиана высоким слогом. «Маг Маджере», надо же. А не ты ли, старик, мечтаешь избавиться от меня и с самого начала терпеть не можешь моего присутствия в Конклаве? Видимо, бывший учитель такой манерой речи маскировал ненависть и выражал презрение. С какой вообще стати Рейстлин должен читать его письма? Ничего полезного или хотя бы приятного там уж точно не будет. Но взгляд, скользнувший по строкам, выцепил слово «Даламар», – пришлось снова взять в руки послание и дочитать до конца.       «Мы очень надеемся, что ты доволен своим новым учеником. Добился ли он успехов в освоении магического искусства? Даламар талантлив, и лишь такому могущественному магу, как ты, могли мы доверить шлифовку этого таланта… Но за мальчиком стоит приглядывать. Он слишком любопытен и жаждет знаний, которых ему никогда не получить. Впрочем, мы не сомневаемся, что ты сумеешь направить его любопытство в нужное русло…»       Рейстлин досадливо скомкал лист пергамента и не глядя швырнул его в камин. И только пару мгновений спустя замер, поняв, что, кроме напыщенных формулировок и «мы» вместо «я», было в этом отрывке письма. Даламар… почему Даламар, а не Даламары? Вернее, не так – почему не Даламар и второй эльф, имя которого Пар-Салиан наверняка знал? Это ведь он выбрал учеников, это он направил их в Палантасскую Башню. Почему же он говорит так, словно ученик… был… один? Дышать вдруг стало невыносимо трудно. Рейстлин рывком поднялся из кресла, подошёл к окну и распахнул его, жадно вдыхая холодный обжигающий воздух, хотя обычно предпочитал затхлость и духоту своих комнат. Один… один эльф, не двое… Да что происходит? Неужто Пар-Салиан сговорился с Даламарами и тоже намерен морочить ему голову?! И на что, интересно, он рассчитывал? Рейстлин не сошёл с ума и вполне доверял собственным глазам. Эльфов двое!       Внезапно вспыхнувшая ярость так же быстро потухла, оставив Рейстлина в недоумении. Успокойся. Ничего такого не случилось. Может, старик что-то перепутал, или ему приглянулся среди братьев Арджент тот самый, кого действительно звали Даламаром, вот и пишет исключительно о нём… Карамон однажды сказал Рейстлину, что он чрезмерно подозрителен и всех вокруг считает врагами. Может, его недоумок-братец первый и единственный раз в жизни оказался прав?       Хватит.       Рейстлин сердито передёрнул плечами и направился в библиотеку, где, как всегда, прилежно занимались Даламары. Рядом сидят, головы сблизили, на столе перед ними лежит одна книга на двоих… обсуждают что-то тихим шёпотом, и явно никого на свете, кроме друг друга, для них не существует. У Рейстлина даже в детстве таких отношений с Карамоном не было. Эта мысль вызвала глухое раздражение, и он даже чересчур громко кашлянул и стукнул посохом об пол, чтобы эти двое соизволили его заметить. Кашель, впрочем, изображать не пришлось, – зелье, которое Рейстлин в последнее время принимал, переставало помогать, и всё чаще он чувствовал в горле это мерзкое жжение. До приступов не доходило, слава Паладайну. Ещё не хватало выставить себя слабаком перед учениками… особенно перед тем, что в чёрных одеждах. Но Рейстлин знал, что и до приступов недалеко. Нужно было немедля составить новый рецепт и приготовить новое зелье, чем он и собирался сегодня заняться. А раз уж ему досталась парочка учеников, стоит облегчить себе задачу.       Даламары одинаково изящным движением поднялись на ноги и слегка склонили голову перед Рейстлином.       – Доброе утро, шалафи. Как вам спалось?       Рейстлин не заметил, кто именно из них задал вопрос, и не стал задумываться, послышалась ему в этом вопросе насмешка или же нет. Без лишних предисловий он приказал чёрному Даламару:       – Ты. Пойдёшь в Палантас за ингредиентами, вот список, и не вздумай пропустить хотя бы один пункт. А ты… поможешь мне с подготовкой. Жду тебя в лаборатории.       Он хотел сразу же уйти, но почему-то задержал взгляд на одинаковых лицах Даламаров, далеко не впервые поражаясь их безупречному сходству. Эльфы отличались одним лишь цветом одежд… и вовсе не тех, в которых они появились в Башне и неизменно носили до сего дня. Рубахи и штаны вроде бы остались теми же… но поверх них Даламары теперь надевали мантии, не совсем такие, как у Рейстлина, но очень похожие. И руны по кромке одежды змеились такие же, как у него, в этом сомнений не оставалось.       Что… зачем…       Проходя обучение в Вайретской Башне, Рейстлин ни раз видел, как юные маги бегали за своими наставниками, стараясь подражать им во всём – в речи, в манере держаться, в одежде. Даламары хотели показать ему своё восхищение и уважение? Да он скорее в Бездну прямо в лапы Такхизис провалится, чем поверит в это! Издевательство? Тонкая насмешка над великим магом, которого пугают ночные кошмары? Что это во имя всех богов такое?!       Ярость нахлынула снова, и Рейстлин чудовищным усилием воли подавил её, пока она не разрослась и окончательно не затуманила разум. Дверью библиотеки он хлопнул громко и выразительно. Отчеканивая каждый шаг, поднялся в лабораторию, выверенными и нарочито неспешными движениями принялся освобождать пространство на столе и раскладывать необходимые приборы; это занятие всегда успокаивало его, поэтому, когда дверь едва слышно скрипнула, он уже смог вернуть себе самообладание и настроился на работу.       – Иди сюда. Вымой вот эти колбы и принеси мне книгу в зелёном переплёте со второй полки, нужно проверить рецепт…       Отдавая приказания, он повернулся к белому Даламару, замершему на пороге, и ощутил, как тугой узел в груди расслабляется, а голос невольно становится мягче. Он не хотел признаваться даже себе самому, какое облегчение испытал в этот момент. Чёрный Даламар… особенно после той сцены в спальне… совсем не нравился ему. Вызывал бесконечные подозрения и… страх, да, позорный, нелепый страх без причины и какую-то ненормальную, не знакомую раньше злость – хотя смысл злиться на мальчишку, который глупо дерзит и насмешничает над более мудрым и сильным? А с белым Даламаром было связано спокойствие. Тишина. Мирный сон без сновидений… Рейстлин улыбнулся и, проходя мимо к шкафу с ингредиентами, быстро коснулся рукой плеча Даламара.       Перебирая мешочки с травами в поисках нужного, Рейстлин вздрогнул, услышав за спиной голос… вовсе не принадлежащий белому Даламару.       – Шалафи.       Он вздрогнул так сильно и так резко обернулся, что стеклянная бутылочка упала с полки и звякнула об пол, разлетевшись на кусочки.       – Надо же, какой ты неловкий, шалафи.       Ледяной холод. Насмешка, едва скрытая равнодушием… хотя Даламар уже и не старался её прятать – стоял перед Рейстлином и ухмылялся прямо ему в лицо.       – Но ты… я же… я велел тебе отправляться в Палантас!       – …кажется, ещё и память подводит, да? Ты послал в Палантас за ингредиентами моего брата, а мне велел прийти сюда, чтобы помочь. Вижу, помощь тебе действительно необходима, шалафи.       Даламар произнёс заклинание и небрежным взмахом руки заставил бутылочку собраться из осколков и занять прежнее место. Хмыкнул и направился к столу. Он не спросил разрешения и даже не посмотрел на Рейстлина, просто принялся шарить среди книг, колб, связанных в пучки трав и пергаментов с записями, будто всё это принадлежало ему, словно хозяин лаборатории и всей Палантасской Башни – он. А Рейстлин, нещадно ругавший Карамона за лишний взгляд в сторону своих драгоценных материалов, застыл на месте и совершенно не представлял, что делать. Да, он выгнал Даламара прочь. Высказал ему всё, что думает о такой непозволительной фамильярности (кто ему позволил обращаться к Рейстлину Маджере на «ты?!). Но позже, чем следовало. Гораздо позже. Несколько минут промедления, когда ноги прилипли к полу, язык онемел, а мысли заволокло вязким туманом. И Даламар скорее не послушался учителя, а ушёл сам – с таким видом, словно возня эта ему до смерти наскучила. Белый Даламар. Даламар в белых одеждах. Тот самый, кто держал Рейстлина за руку и пел ему колыбельные.       Новое зелье не подействовало. В замешательстве после сцены с Даламаром, Рейстлин заперся в лаборатории, но так и не сумел как следует закончить работу; у получившейся в итоге жидкости был странный привкус, а кашель она не только не убрала, но даже усилила. Надрывно кашляя и сгибаясь пополам, Рейстлин кое-как добрался до спальни и совершенно без сил рухнул на кровать. Давно ему не было настолько плохо. Впрочем, с его болезнью всегда так, уж Пар-Салиан постарался… едва получается хоть немного облегчить боль в груди и жжение в горле – они набрасываются снова. Этот недуг не излечить. Рейстлину суждено до конца дней своих мучиться, потому что спятившему старику вздумалось преподать ему урок. Нет. Пускай Пар-Салиана вместе с его Конклавом растерзает Такхизис… а Рейстлин не оставит попыток. Он будет пробовать снова и снова.       …Рейстлин ненадолго задремал, убаюканный треском поленьев в камине, но приступ кашля, ещё более сильный, чем прежние, заставил его вынырнуть из блаженного забытья и скорчиться на постели, закрывая рот ладонью, чтобы эльфы не услышали. Оба.       – Шалафи, что с вами?..       Даламар привычно появился в дверях – встревоженный, с широко открытыми от изумления глазами, он сделал шаг в комнату, протягивая руки к Рейстлину, но Рейстлин вскрикнул, подскочил, забился в угол кровати и сквозь пелену слёз, выступивших на глазах, уставился на него, как смотрит кролик на хищника. Хищника, который медленно крадётся к нему и готовится сожрать. Оскаленная, рычащая пасть дракона преследовала его во снах, но сейчас другой зверь был рядом – вот он, двуликий, меняющий одежды с белых на чёрные, с чёрных на белые, искусно надевающий маску… опасный, непредсказуемый зверь.       Страшно. Страшно, как мне страшно, мама, я боюсь его!       Даламар, который приблизился к нему, наклонился над ним и осторожно касался ладонью щеки, носил чёрную мантию.       – Я принесу вам зелье, шалафи, только скажите, какое… может, вы сядете, так воздух в лёгкие лучше проходить будет, давайте я помогу вам, вы же совсем с…       – Я не слабак! – выкрикнул Рейстлин, но вместо крика получился сдавленный срывающийся хрип. – А ты убирайся! Пошёл прочь из моей спальни и… не смей больше появляться здесь, я не позволю… ни тебе, ни твоему братцу… никогда! УБИРАЙСЯ!       Перед глазами заплясали чёрные пятна, слёзы хлынули по щекам, и Рейстлин, застигнутый новым приступом, едва успел заметить, как Даламар отшатнулся и мгновенно исчез за дверью.