«Нет ничего на свете, что могло бы стать таким же невыносимо утомительным, как люди, люди, люди!»
— Mary MacLane, from «Await the Devil's Coming»
☾
Глава 9. Мы здесь для того, чтобы помочь тебе. Мягкая улыбка Пуруша обласкала его вновь. Мужчина все так же сидел за натертой до блеска стойкой из темного дерева и раскуривал табак. Мозолистые угловатые пальцы сновали по облезлой трубке, зажатой меж губ, поджигая травы. Аль-Хайтам молчаливо остановился неподалеку в ожидании, опустив тонкий свиток перед хозяином библиотеки. Дым плавно взвился к резному потолку, подсвечиваясь и распадаясь потусторонним золотом у раскидистых шарообразных люстр. — Выпьешь со мной чая, Хайтам-джи? — глубокий тембр Пуруша был так же дружелюбен, как и лицо. — Благодарю, откажусь, — качнул головой мужчина, видя как неторопливо выкатывается на своем кресле хозяин, мелодично растягивая какую-то традиционную мелодию себе под нос. Подъехав к кофейному столику на низких толстых ножках, на которых изображался какой-то сюжет, он неторопливо разлил чай по изящным чашкам, с высоты поднятой руки взбивая потоком воды густую пену в них. Чашки были со знакомыми орнаментами, но нездешнего образца. Такую посуду привозили из Фонтейна, но линии казались знакомыми. Приглядевшись, аль-Хайтам узнал витые язычки огня — клеймо мастера Хамави. — Присаживайся, — указал на кресло подле Пуруш, с любопытством оглядев послушавшегося Хайтама и свиток на прилавке. — Разгадываешь тайны древности? — Точнее, могу только надеяться, что не запутываю их еще больше, — хмыкнул аль-Хайтам, принимая протянутую чашку, остро пахнущую мятой. Пуруш улыбнулся, молчаливо реагируя на эту реплику. Черный чай терпко ощущался на языке, густотой почти напоминая кофе. Мужчина с довольством отпил еще. И, чуть подумав, снял наушники с головы. Библиотека отсекала не только лишних людей, но и посторонний шум. — Тайны только ждут повода, чтобы на них пролили свет. Не удивлюсь, что при должном старании тебе улыбнется удача. А в прилежании тебе не откажешь: мало кто даже из твоей семьи так рьяно осаждал эти шкафы. Ты вырос скорее здесь, чем в стенах Академии. Неожиданно для самого себя аль-Хайтам чуть улыбнулся, со смешком опустив глаза к руке, сжимающей тонкий фарфор. Он и сам помнил, как наведывался сюда чуть ли не каждый день, ускользая от неусыпного контроля деда и мягкого — бабушки. Когда-то он будучи мальчишкой потерялся на улицах шумного Сумеру, стоило отойти от родственников в попытке переждать многоголосую сумятицу. Как и тогда, здесь царили темнота, дым от благовоний и трубки Пуруша, а еще — чудная атмосфера замершего времени. Хайтам научился разыскивать такие места с чутьем раненого шакала, бегущего в спасительную тишь. Он в прямом смысле слова свалился в закрытую поначалу дверь, не заметив ведущие вниз ступени. И, разбив себе коленки с лицом, остался сидеть на пороге как зачарованный, не слыша ничего лишнего, наблюдая прекрасные вещи и осознавая, что добрался до восхитительного сокровища. — Здесь общество было куда приятнее, чем где-либо, — Пуруш лукаво подпер щеку левой рукой, слыша теплые нотки в обычно невозмутимом голосе. — Общество? Не ты ли не допускал сюда никого, сторонясь любого? — Я не люблю делиться особенным. Что с того? — Ты ревнивец, Хайтам-джи, — посмеялся библиотекарь, — твоя жажда власти усыпляется лишь глубоким безразличием. Но властвовать ты желаешь все так же безраздельно. Только попади тебе что в руки, что ты посчитаешь своим… этого не отнимут и Боги. Сердце кольнуло, но слегка сдвинувшись с насиженного места, Хайтам и думать про это забыл. — Из моего — лишь я сам, мой разум и мои знания. — Миру повезло, что ты не претендуешь на него, — за этой иронией чувствовалась какая-то особая насмешка. Но таков был характер Пуруша, и нечего было предполагать, что он имел в виду что-то, что задевало бы тебя. — Как бы вы расшифровали то, что еще неизвестно? — все же спросил он после недолгой паузы. — Если это зашифровано, значит, было кому-то знакомо. А знакомство любопытнее сплетен на базаре, но точно так же никогда не угадаешь с ним: с кем сведет, кто оказывается кому знакомый, любовник или дальний дед. И ведь начинается с сущей мелочи — слова или взгляда — и вот вы уже знаете больше, чем мгновение назад. — Главное начать? — уточнил странные слова Хайтам, пока Пуруш развесёло болтал о своем. — Как вариант? — беззаботно бросил вопросом на вопрос библиотекарь, допивая свой чай. — Не нужно тебе мое наставление, хоть мне и приятно развлечься разговором. Впрочем, ты хотел чего-то другого? — Пожалуй, — отстраненно кивнул мужчина, на миг погрузившись в свои мысли. Там сегодня было на редкость неспокойно. — Этот свиток. Я могу его забрать на время? — Почему бы и нет, — пожал плечами Пуруш, — взамен попрошу одно. Если разгадаешь свои загадки, то приходи, расскажи их и мне. — Любите тайны? — усмехнулся аль-Хайтам, ранее не наблюдая такой тяги к затерянному во времени у человека, что знал куда больше, чем казалось даже спустя годы общения с ним. — Люблю слышать то, с чем люди столкнулись, разгадывая их, и что осознали. Мудр не тот, кто знает больше остальных, а кто может немногое осмыслить широко. Осмыслить — следовательно, познать и научиться, принять во внимание. — Мне не сложно, — ответил Хайтам, бросая взгляд на очерненный с концов свиток. — Благодарю. — Это сейчас ты так говоришь. Всегда есть вещи, которые сложно будет осознать и тем более — произнести вслух. — О чем вы? — разговор уходил в странное русло. Дым сгущался под потолком, не исчезая и втискивая аромат благовоний в горло. В сером заслоне хитро поблескивали черные глаза Пуруша, смотрящего прямо на него. Мужчина, не отрываясь, вгляделся во тьму без зрачков, ласковую и манящую. Огонь трубки на миг осветил острое хитрое лицо, заставив вспыхнуть и её. Вязко поглотив все внимание, темнота жадно коснулась и аль-Хайтама, заворожив и выплюнув в реальность уже после на раскаленной солнцем пыльной улице меж домов. Последними словами из этой темноты были: — Об этом, надеюсь, поведаешь мне ты.☾
— Это же аль-Хайтам, наконец! Эй, сюда! — звонкие возгласы Паймон завели его под крытый навес таверны, где с удобством расположились Люмин, ее спутница и Дэхья, смерившая Хайтама хитрым взглядом. Маленькая фея с непривычной любезностью пододвинула ему какое-то блюдо, опустошенное наполовину. От рассыпающихся звезд с ее плаща и визгливого голоса вновь загудела голова. Отказавшись от еды, мужчина глубже окунулся в тень навеса, лениво поглаживая края свитка, что лежал в поясной скрытой сумке. — Мы ходили весь день, разговаривали со стра-анными людьми. Почему все в Сумеру пытаются отложить все важные разговоры, лишь бы не говорить о том, что нам надо? — негодовала Паймон, выставив ложку обличающим жестом в сторону Хайтама. — Должно быть пытались угадать, что смогут получить от путешественницы за свои ответы. Помощь большую или большую и маленькую, вот и пытались не прогадать — усмехнулся он, под зловредное фырканье феи. — Судя по настроению Паймон — проблему большую и еще больше следом. Совсем как ее аппетит, — беззлобно поддела Люмин, пока ее компаньон радостно вгрызался в пудинг, довольно причмокивая. Хайтама передернуло и он остался благодарен путешественнице за то, что та укоризненно шикнула на Паймон, прося быть чуть тише в своем восторге. — Ничего бы они не получили от Паймон. Неэффективно решать вопросы, оказывая услугу наперед понимания: а стоит ли услуга своей информации, — проворчала Паймон, впрочем, веселея от нового десерта, принесенного улыбчивой официанткой. — Вы теперь успешные предприниматели, видимо, я могу не переживать, путешествуя с вами. Мне чудятся сплошные плюсы, — Дэхья смеялась так же громогласно, как и восторгалась новым блюдом фея. — Разве что Хайтаму стоит опасаться возможности зачахнуть в стороне от нашей прекрасной компании. Смотрите: он отлично слился с кустом позади себя. — Его и правда совсем не видно и не слышно. Пустим его в разведку, — смешливо приподняла брови Люмин, — как раз мне с Паймон удается это хуже всего. — Смотрю, вы поделили обязанности, — сухо произнес наконец аль-Хайтам, не слишком оскорбляясь на дразнящий тон и взгляд путешественницы. Той очевидно не терпелось отправиться в путь, и она готова была заразить своим воодушевлением любого вокруг. — Кто здесь?! — очень натурально охнула наемница, тут же капитулируя под соколиным прищуром Хайтама, выставляя открытые ладони. Девушки рассмеялись, особенно Паймон, довольная подтруниванием над ним. — Вполне удовлетворюсь, если мне нужно будет просто сидеть, не показываться на глаза, а вы сделаете всю работу за меня. — Слышишь? Так звучит неумение подхватывать шутки и полное к ним равнодушие, — Дэхья кокетливо сцепила пальцы, укладывая подбородок на них. Ее нос забавно сморщился, пока она картинно опустила уголки губ. Аль-Хайтам и на это не постарался ответить, лишь так же с выражением вздохнув: — Кажется, здесь я для того, чтобы подхватывать скудные крупицы информации, и, не удивлюсь, если вас самих в случае чего. — Слова настоящего мужчины. Как нам повезло, Люмин, — лукаво оскалилась наемница, пока путешественница прятала смешки в кулаке. — Только что он сказал, что хочет, чтобы мы сделали всю работу за него. Не уверена, что ты права. — Может, вообще не стоит его слушать? Мало ли что он в своих книжках прочитал — там же ни слова нет нормального. Паймон смотрела, — буркнула фея, а лицо Дэхьи сделалось еще каменнее в попытке скрыть смех. Аль-Хайтам возвел глаза к небу, принимая кающийся вид. Он чувствовал себя как на ярмарке в разгар представления. — Тогда очаровательные создания вроде нас должны держаться вместе. Страшно представить, что на самом деле могут предлагать нам подобные ему невозмутимые сухари! Она хищно облизнулась, игриво поддевая его ладонь пальцами. Люмин рядом с Хайтамом подозрительно покосилась на их руки, но оставила вопросы при себе. В отличие от Паймон: — Что предлагать? — уточнила та. На ее пронзительный голос обернулись все у таверны. Но потворствовать и дальше их веселью он не желал. — Сдаюсь: я в меньшинстве. Особенно интеллектуальном, — улыбаясь как можно более омерзительно, ответил мужчина и скрестил руки на груди. Девушки снова живо застрекотали между собой, придумывая новую пакость про него. Но оставили ее при себе. И только наконец отсмеявшись, Люмин успокоила подозрительную Паймон, спросив про то, что он успел разведать. — Вероятнее всего, мне помогли узнать период, чьи расшифровки рун можно будет взять за образец и более детально изучить остаток плиты. — И все? — разочарованно протянула Паймон, — Разве ты не понял перевод, когда вы там уже были, оставив Паймон? Люмин ласково поправила маленькую манжету у надувшейся спутницы, извиняясь явно не в последний раз за разлуку. Но Хайтам виноватым себя не чувствовал. — Разве вы не поняли перевод, имея на руках рунический словарь и мою научную работу? — склонил голову вбок он, цепко осматривая ничуть не смутившуюся фею. — Мы — известные исследователи, скажи что-то добыть и мы это сделаем. А ты — ученый. Кажется Паймон, что не очень хороший, и нам следовало обратиться к кому-то более солидному, — аль-Хайтам уже начал бы раздражаться на неуместную колкость, но, к сожалению, он знал это поведение. Верный компаньон переживал не за потерю времени или следа, а за Люмин, что силилась найти брата. И то, что становится грубой, она упускала, настолько выше поставив чувства путешественницы. Ему же было безразлично чужое поведение, пока у них совпадали общие цели. — И выложить чем же вас так интересует культурное наследие Дешрета, обратить внимание Пустынников, Академии на порчу древних монументов, чтобы и те, и другие в погоне за своей спесью и чувством собственной важности замели множество следов, связей и, поблагодарив за бдительность, закрыли бы остатки статуи для вас, — усмехнулся мужчина. — Да кому нужны какие-то камни в пустыне? — воскликнула Паймон, — Они нужны вам, а вы все еще недооцениваете свое влияние и пристальное внимание, которое направлено на вас в любом из регионов Тейвата. Разница лишь в том, что Сумеру не отличается дружелюбием и терпимостью к чужеземцам, поднимающих неудобные темы и замеченных в лишнем влиянии на жизнь Академии. — Хайтам прав, — вмешалась Дэхья, — этим твердолобым умам не нужно много знать о том, что интересует нас в пустыне. Кроме того, ценность обломков заприметило как минимум двое, включая нас, разве это не будет наводкой, что в них есть нечто представляющее интерес, и для кого-то еще? С подобным шумом история дойдет и до отхватившего себе кусок стены. На его месте я бы спряталась еще дальше, чтобы концы не привели ко мне. — Я не была бы уверена, что мы ищем что-то действительно значимое, — опустила ресницы Люмин, неловко складывая руки перед собой. — Мне все еще кажется, что заставила вас терять время, гоняясь за призраком, которого даже сама не вижу. Если я ошиблась… — Люмин, — печально протянула Паймон, поглаживая ее по открытому плечу. Две спутницы переглянулись между собой, грустно улыбаясь. Хайтам досадливо фыркнул, на этот раз уже раздражаясь. — Это не имеет значения. Мы сами назначили ценность этому исследованию, и она у каждого своя. Не всегда она заключается в конечном очевидном результате, но вряд ли кто-то из нас будет спорить о твоей вине в нем, каким бы не стал итог. — Дело говорит, — победно вскинула руку вверх Дэхья, не упустив случая задеть кулаком и Хайтама. Тот поморщился, уже начиная жалеть обо всем, но наемница подвела веский итог. — Мы здесь для того, чтобы помочь тебе. — И как прогресс? — иронично вопросил он. Путешественница выглядела чуть менее подавленной, но все еще не уверенной в том, что имела право на какую-то помощь. Этот понурый вид не нравился ему, не вязался с обычной решительностью Люмин и ее способностями. — Я пытаюсь вспомнить кого могу из местных караванщиков или странствующих торговцев, но в основном в Сумеру живут те, кто пользуется услугами доставки. Если отсечь не крупногабаритные товары и пути, не проходящие через опасные зоны пустыни, то остается не так много дельцов, — развела руками наемница. — Имеет смысл все же взглянуть на архивы с документами на исполнение археологических раскопок. Может, экспедиция была запланированной, а статую утилизировали или продали в частную коллекцию. Но тогда остались бы данные и опись, — Хайтам и сам не верил в такой легкий исход дела, но проверить казалось не лишним. Люмин кивнула, предлагая свою помощь. — То есть, вероятнее всего нам предстоит связаться с Пустынниками? — уточнила она, обращаясь к Дэхье. Паймон молчала неожиданно много, укладывая все в своей голове, и мужчину больше не задевала. — Я знаю пару караванщиков, сейчас они находятся где-то у границы, ближе к Аару, если не получится, дам задание ребятам из своего отряда. Но когда дело касается Дешрета, то никогда не угадаешь насколько хорошо они будут держать рот на замке и как отнесутся. Мне и самой не слишком нравится, что кто-то разворовывает места пустынного наследия. — Хочешь сказать, Пустынники бы не сделали такого? Дэхья неприязненно покосилась на аль-Хайтама, вспыхнув: — Разумеется — нет! Все принадлежащее пустыне остается там, над ней властно лишь время и песок, не загребущие руки чужаков. Это точно сделал кто-то не из пустынных жителей. — Хорошо, нам же будет проще, — невозмутимо ответил он, и она вмиг успокоилась, растеряв запал. — Но я попросила одну из торговок прийти к нам сюда сегодня. Она часто путешествует с караванами, может, подскажет нечто дельное. — Кто она? — нетерпеливо всполыхнула звездами в воздухе Паймон, — О-о! Это она? Мы встречались! Кажется… Хизер? Коренастая и светловолосая девушка уже оказалась рядом, пока фея рассыпала искры и возгласы, здороваясь и представляя всех по очереди. На Хайтаме она запнулась, выдумывая остроты, но все же передумала и назвала имя. — Я знаю вас, — торговка недоверчиво покосилась на мужчину, — а господин Хайтам как-то заказывал вещи для убранства гостиной в традиционном стиле. Тот усмехнулся. Ну как же — он. Хизер умела держать язык за зубами, поэтому выбор Дэхьи оказался разумен. Торговка прекрасно знала кто заказывает всевозможные вещи для его жилья и имела радость изредка видеть самого Хайтама только при оплате особо крупных заказов. — Ты продаешь что-то для дома? — с любопытством спросила Паймон, вовсю подавая знаки официантке и успевая сделать новый заказ, пока гостья слегка напряженно, что выдавали широкие плечи, присаживалась рядом с аль-Хайтамом. Ни ее голос, ни поведение не говорило о расположенности к ним, но отвечала она добровольно и без встречных вопросов. — В основном антиквариат, безделушки из разных концов Тейвата или мебель под заказ в старинном стиле. Ее делает мастер в деревне Аару, а еще один — недалеко от Порт-Амоса. — Ты сотрудничаешь с караванами, верно? — Дэхья любезно пододвинула чайничек к девушке, предлагая принесенные сладости и новую чашку. — С караванами для доставки и охраны товара, негоциантами, если есть возможность оптовых заказов, архитекторами. — Архитекторами? — удивилась Паймон, — Паймон знает одного. Кавех! Наверное с ним непросто работать, иногда он любит повышать голос… ой! Люмин ловко поддела ее локтем, заставляя замолчать, и Паймон живо прикусила язык, извиняюще глядя на торговку. — Мастер Кавех? Он бывает нетерпелив, стоит вывести его из себя. Но обычно держится до последнего, — с добродушной улыбкой уточнила Хизер, живо меняя скучающий вид на заинтересованный. Мондштадский резкий говор смягчила ласка в ее тоне. — Видела его с неделю назад, мы разговаривали о флюгерах и мельницах — его очень интересовали эти сооружения, после чего он даже купил «музыку ветра», их я везла из Ли Юэ… — Были ли у тебя когда-нибудь запросы на вещи, имеющие историческую ценность? — Дэхья недовольно покосилась, услышав сталь в голосе Хайтама. Но он лишь безразлично дожидался ответа, надеясь, что тема не свернет туда, куда ему не нужно. — О, конечно, — Хизер поджала губы. Не думала же она, что ему интересно станет слушать об очередной безделушке Кавеха, которую он и так во всех красках расписал, едва внеся дом. Коллекционная и неизменно дорогая вещь из традиционных украшений Ли Юэ стоила трех аренд и ничего — для Хайтама, поэтому бронзовые колокольчики теперь украшали комнату, что занял архитектор. В противном случае Кавех самовольно бы вычел стоимость декорированных безделиц из платы, располагайся они в общем пространстве. Мебель, яркие и уютные вещи, картины, разделение на зоны — аль-Хайтам давно понял, что потерял право голоса в этом, но растеряй он последние крохи авторитета как арендодатель, и эта бестия самолично провозгласила бы себя наместником этого клочка земли, на котором стоял дом. — Я одна из самых крупных поставщиков, занимающихся и выполнением многочисленных заказов на подрядчиков, и координированием, и закупкой товаров. Но если вы ищете музейные экспонаты, то речь должна идти уже либо о лицензиях искусствоведов, либо особого разрешения от Академии или же нелегальных поставках. С последним предпочитаю не связываться, но я в целом и не антиквар в полной своей мере. Предметы роскоши в продаже моего магазина не имеют музейной ценности и не носят статус реликвий. — Словом, ничего особо примечательного и древнего? — Дэхья призадумалась, — А кто-то мог бы, скажем, взять и незаконно забрать что-то крупное из какого храма или пирамиды, не уведомляя местные власти, но задействовав караван или группу наемников? — Я бы не стала связываться с Академией и Пустынниками, — Хизер как будто в извинении пожала плечами, — поэтому не могу сказать. Речь о чем-то действительно массивном и заметном? Если в тайне от матр можно было бы заниматься чем-то подобным вне стен Сумеру, то не так много Пустынников пошло бы на разорение священных для них мест. Если я не ошибаюсь. Нанимать тогда нужно было бы либо местных, не пустынных жителей, либо особых наемников. Никогда не имела с ними никаких дел, такие люди не знакомы всем подряд, особенно, если ты порядочный человек и торговец. Хайтам про себя усмехнулся, услышав последние слова. Порядочность и деньги редко стояли подле друг друга, особенно, если дело касалось торговли и наживы. Но Хизер вряд ли в действительности имела достаточно хватки и отсутствия моральных принципов, чтобы заниматься чем-то нелегальным. Люмин негромко о чем-то продолжила расспрашивать торговку, но он уже не слушал, погрузившись в свои мысли. И только когда та ушла, выразительно взглянул на Дэхью, подтверждая все свои выводы ранее. — Это кто-то из наемников, не сумерских жителей. Кто-то, кто хорошо знает пустыню и ее опасности. Это большая глыба, караван должен идти медленно с таким грузом и, следовательно, это более легкая добыча для кого угодно. — Никто бы из Пустынников, — снова начала свое Дэхья, возмущенно подаваясь вперед, — впрочем, тогда бы пришлось искать кого-то на редкость беспринципного. — Кого-то беспринципного, имеющего деньги и достаточно влияния, чтобы не бояться быть пойманным в случае чего, — протянула Люмин, вдруг устало накрывая глаза ладонями и о чем-то напряженно думая. — Вы тоже думаете о Дори, как и Паймон сейчас? — нетерпеливо перевернулась вокруг своей оси фея, выглядя взбудораженной, вопреки очевидной утомленности путешественницы. Аль-Хайтам кисло скривился. Ни одна из его встреч с негоцианткой не была поводом для радости. Вряд ли станет и эта.