***
— Послушай, — произнесла она нерешительно. — Кормак… — Да-да, — тут же отозвался парень, заглядывая Гермионе в рот. — У меня есть к тебе предложение. Если ты свободен, то мы могли бы сходить на вечер к Слизнорту, — Гермиона выдавливала из себя каждое слово. Драко сидел за слизеринским столом у самого входа, что позволяло ему слышать каждое сказанное слово. Он сжал в руках вилку, постепенно сгибая её. Гриффиндорец от радости готов был выпрыгнуть из штанов, а его похотливые глаза стали блуждать по телу девушки оценивающим взглядом. — С тобой? На вечер? К Слизнорту?! — заверещал он так, что, казалось, слышал весь Хогвартс. — Конечно, Гермиона, конечно! Я всё думал, осмелишься ты или нет, а то как тень ходишь за мной, — он подмигнул, делая шаг ближе к девушке. — Может, уединимся после обеда? Обсудим планы на вечер… Не успел он договорить, как Грейнджер встрепенулась и сразу пресекла дальнейшие размышления Маклаггена на предстоящий вечер. — У меня есть дела, и до вечера я занята. А насчёт планов на вечер, решим после… Драко заметил, как гриффиндорка краем глаза покосилась на слизеринский стол. Когда она встретилась с ним взглядом, её плечи дрогнули, а на лице появился румянец. Она сразу отвела взгляд, поворачиваясь к нему спиной. — Конечно! — тут же закивал Кормак. — Надо присмотреться, нельзя же с кем попало… — парень усмехнулся, облизывая губы. — Тогда до вечера? — До вечера. Встретимся в восемь, — кивнула Гермиона, чувствуя неподдельное чувство тревоги от похотливого взгляда гриффиндорца и его намёков.***
— Ты его смерти захотела? Могла бы просто попросить, — прошипел Драко, впечатав Грейнджер к стене. Гермиона молча смотрела на парня исподлобья, скрестив руки на груди. — Молчишь? А на вечеринке болтала и хихикала только в путь, — парень наклонился к её шее, опалив горячим дыханием нежную кожу, и поднялся чуть выше к уху, слегка прикусив мочку. — Или моё общество тебе неприятно? Девушка продолжала молчать, никак не реагируя на действия слизеринца. Пальцы молодого человека путались в непослушных прядях её волос, другая его ладонь скользила по изгибам талии, ощущая тепло чужого тела сквозь ткань платья. Она начала слегка сопротивляться, руками отталкивая парня. Драко даже не обратил внимания на её жалкие попытки высвободиться. Он губами прикоснулся к тонкой шее, оставив дорожку из лёгких поцелуев. Разум Грейнджер кричал о том, что нужно прекратить, но сама она не имела такой власти над своим телом. Сопротивляться его сладострастной пытке было невозможно. Уже несколько недель Гермиона избегала слизеринца, заставляя себя выкинуть из головы образ Малфоя. Всякий раз, заходя в общий зал, она старалась не смотреть на слизеринский стол, выискивая знакомую светлую голову, сразу вспоминая запах и близость его тела, от которой низ живота скручивало в тугой узел. Его лицо было всего в паре сантиметров от её губ, её пульс и дыхание заходились несуразной чехардой в ритме пылкого желания. Положив руку ей на спину, Драко принялся выводить понятные только ему узоры, ведя руки по оголённым участкам кожи. — Почему ты решила прийти в таком открытом платье? — прошептал Малфой. — Это было моим желанием. — коротко ответила девушка, стараясь держать себя в руках. От каждого прикосновения Драко внутри разгорался пожар. Находиться с ним в такой опасной близости становилось сущей пыткой, а возможностей убежать было всё меньше: она бы не позволила себе уйти. — Красивое платье, Грейнджер, — усмехнулся тот, опустив взгляд на декольте. — Тебе оно очень идёт. — Подхалим. Гермиона потянулась к галстуку парня, невесомо касаясь зелёной ткани. Поймав на себе изучающий взгляд Малфоя, гриффиндорка намотала галстук вокруг своей руки, потянув тот на себя. Склонив голову, Гермиона заглянула в горящие напротив глаза и нежно, практически невесомо коснулась своими губами его уст. Драко осмелел, прижав тело девушки к своему, ощущая пылкое желание и потребность. В ту же секунду Гермиона тихо застонала, расслабляясь в его руках. Одна рука гриффиндорки опустилась на его затылок, сжимая растрёпанные волосы. Вторая опустилась к его груди, поглаживая сильное тело сквозь рубашку. — Драко, — на выдохе произнесла она, чувствуя, как внизу живота всё скручивалось. Её тело начинало дрожать от его неуёмных ласк. Девушке хотелось большего. Всё её нутро изнывало в ожидании пламенеющей развязки. Вспоминая, с каким желанием парень проникал под её рубашку и юбку несколько недель назад, Гермиона стала сильнее прижиматься к Драко. Освободив руку от галстука, гриффиндорка коснулась пуговицы на его рубашке. Гермиона в порыве страсти просто оторвала ненужную вещицу, и её звон отразился от стен. Драко одним движением усадил Гермиону на подоконник, что расположился под окном. Они спрятались в нишу за портьерами. Девушка сразу почувствовала холод оконных рам на оголенной спине и сразу же придвинулась к нему, обхватив его торс бёдрами. Подол платья приподнялся, оголяя нежную кожу девушки. Малфой, не теряя времени, коснулся влажной ткани её тонкого белья своими жилистыми пальцами. Он почувствовал, как его тело начало наполняться горячим свинцом. От мягких прикосновений Гермиона начала ёрзать и непроизвольно тереться о него, не зная, как потушить пламя страсти внутри себя. Драко надавил сильнее на клитор и провёл несколько раз по возбуждённой точке, отчего гриффиндорка лишь впилась в него поцелуем, простонав его имя, отчего Драко продолжил ритмично водить рукой между ее ног. — Драко, пожалуйста, — сбивчивым дыханием простонала девушка, блуждая руками по оголённому торсу парня. От этого голоса Малфой сдавил челюсти и прикусил её шею. — Ты уверена? — прохрипел он, касаясь её носа своим. — Мы можем остановиться. Не хочу, чтобы ты потом жалела о содеянном. — Я хочу, — она слишком давно хотела этого. Ничего прекращать она не собиралась, так же, как и жалеть. — Грейнджер, — прохрипел парень, впиваясь в её шею. — Пожалуйста. Девушка стянула бретели платья, обнажая небольшую девичью грудь. В ту же секунду она почувствовала, как руки Драко задрожали, а его глаза не отрываясь смотрели на неё. Гермиона взяла его ладонь, поднося ту к груди. — Пожалуйста, — взмолилась девушка, уже готовая хныкать и умолять его продолжить начатое. Малфой оглаживал её грудь, сжимая бусинки сосков между пальцев, медленно оттягивая каждый из них по очереди. Свободная рука бесконечно гуляла по её талии, сжимала бёдра, язык его проходил по лабиринтам вен на шее. Обжигающее тепло разливалось внизу живота, и Гермиона вскрикнула, еле слышно простонав имя Драко. Она прикусывала кожу на собственной ладошке от удовольствия. Парень оттянул мокрую ткань её трусиков, придвинувшись к девушке ближе. Гермиона дотронулась до низа его живота и скользнула под резинку боксеров, ощущая напряжение и его желание. Тихий стон Драко стал медовой патокой для ушей Гермионы. Гриффиндорка медленно провела кончиками пальцев по его плоти, чувствуя пульсацию, отчего низ её живота заныл сильнее. — Драко, пожалуйста, — вновь прошептала девушка, по-хозяйски потянувшись к ремню парня, гремя бляшкой ремня. — Мне нравится, когда ты просишь, — усмехнулся Малфой, позволяя девушке раздевать себя. Гермиона уже еле сдерживалась, чтобы не начать умолять его быстрее начать: она извивалась в его руках, не зная куда себя деть. Её руки беспардонно блуждали по всему его телу, царапая и оставляя тёмные пятна на его шее и груди. В момент, когда гриффиндорка почувствовала разгоряченную плоть между ног, до её слуха донесся знакомый противный голос. — Гермиона! — бурчал Кормак. — Выходи, ведьмочка, наш вечер только начался! — Чёрт, — встрепенулась Грейнджер, начав резко поправлять платье, прикрывая оголённую грудь. Драко быстро застегнул брюки, находя на полу рубашку и застегивая на ней пуговицы. С каждой секундой шаги приближались, и он заметил, что Гермиона не успеет привести себя в порядок и спрятаться. Парень резко отошёл от неё, отчего поймал испуганный взгляд, в котором читался страх и мольба не оставлять её одну. Они всегда прятались по углам и кабинетам Хогвартса. И часто были на волоске быть пойманными, но тогда для них это была игра — сейчас же всё изменилось. — Гермионочка! — щебетал гриффиндорец, подходя ближе к повороту. Драко резко вышел из-за угла, почти врезавшись с Маклаггеном. — Ты чего орёшь как резаный? — рявкнул парень, преграждая ему путь. — Ищу свою спутницу, Гермиону Грейнджер, — хвастливо промурлыкал гриффиндорец. — Неужели? Соболезную, — процедил Малфой, чувствуя, как желание размазать смазливое лицо Кормака по стене увеличивается с каждой секундой. — Не в ту сторону тогда пошёл, гразнокровка убежала в другое крыло. — Ты её видел? — с ноткой подозрения спросил парень. — Она пронеслась как ураган средь ясного дня, было бы странно, если бы я не заметил сумасшедшую ведьму с огромным гнездом на голове. Кормак лишь фыркнул, разворачиваясь на месте, двинувшись в сторону, в которую указал ему Драко. Через несколько минут, когда силуэт парня исчез за поворотом, Малфой вернулся к подоконнику, на котором продолжала сидеть девушка спиной к нему. Подойдя ближе, он заметил, как её плечи дрожат, и в следующее мгновение послышался тихий всхлип. — Грейнджер, — мягко начал тот, положив руку ей на плечо. — Оставь меня, — прошептала девушка, стараясь скрыть дрожащий голос. Малфой проигнорировал просьбу и, обойдя Гермиону, присел на корточки, заглядывая в её опущенную голову. — Это из-за моих слов? Она молчала. Она всегда молчала, когда не могла высказать всё, что думает на самом деле. — Грейнджер, ты же знаешь, — начал тот, но сразу был прерван. — Дело не в твоих словах! — резко выкрикнула девушка, начав хлопать глазами в попытках остановить подступающие слезы. — Просто я не понимаю, почему всё складывается именно так. — Как? — Такое ощущение, что весь мир против того, чтобы мы были вместе, — гриффиндорка с ногами залезла на подоконник. — Разное происхождение, разные факультеты, — она начала на пальцах перечислять то, что подтверждало разницу между ними. — Всякий раз, стоит нам подобраться ближе к той близости, которой мы оба хотим, вечно что-то идёт не так, случаются все катастрофы мира, стоит тебе прикоснуться ко мне, — Гермиона глубоко вздохнула. — А твоя метка… — она задержала дыхание и, наконец, посмотрела на сидящего перед ней на корточках Малфоя. — Я предупреждал, — спокойно сказал парень. — Знаю, и… — она запнулась. — Но я хочу хотя бы раз быть с тобой одним целым. — Потом будет тяжелее отпустить, тебе будет больно. — Мне уже больно от того, что я не могу быть с тобой рядом, — она не выдержала, и слёзы сорвались с её щёк. Драко в ту же секунду поднялся на ноги, заключая девушку в крепкие объятия. Ему бы очень хотелось найти способ успокоить её сейчас, заставить забыть о всех проблемах. Но он не знал, как. Она дрожала в его руках, время от времени всхлипывая, а её тонкие пальцы цеплялись за его рубашку. Он сам не верил в слова, которые говорил ей. Весь год они бегали друг от друга, пытаясь вернуться к тому, что было до их первого потрясения. За несколько лет они стали ближе настолько, что могли понимать друг друга без слов. Даже ссоры, которые происходили между ними, никогда не длились долго. Гермиона была первой, кто узнала, что он получил метку. В тот день Драко отправился в магловскую часть Лондона с серьёзным намерением прекратить их общение ещё до начала учебного года, чтобы у каждого было время привыкнуть и отпустить ситуацию. Но всё пошло не так, как он хотел: Гермиона практиковалась в использовании нового водного заклинания, из-за которого вся одежда Драко была мокрой, а её чувство вины оказалось сильнее его грубого голоса. Парень навсегда запомнил момент, когда она сняла с него рубашку и увидела метку. Её глаза были наполнены неподдельным страхом, а на лице читалось множество вопросов, ответы на которые она обязана была получить немедленно. По возвращению к Хогвартс Гермиона никому не рассказала о том, что увидела, даже Поттеру с Уизли. Драко видел, как тяжело ей давалась эта ноша. Но он ценил, что, несмотря на уродливое пятно на его предплечье, гриффиндорка не отвернулась от него. Она ведь понимала, что тем самым предаёт Орден, Поттера и рыжего, но продолжала хранить тайну. Понимая, в какой шаткой ситуации Драко находился, девушка не заваливала его вопросами касаемо пожирателей, за что слизеринец был ей благодарен. Драко видел, на какие жертвы шла Грейнджер, и в глубине души ему хотелось отплатить ей. Он несколько месяцев ломал голову над заданием, которое получил от Повелителя, но рассказать ей об этом не смог. Отчасти именно из-за неё его рука дрогнула перед директором. Малфой мог убить его, чувствовал, что справится, но в самый ответственный момент перед глазами всплыли образ гриффиндорки и её слезы. Он ненавидел, когда она плакала, с того самого дня, как нашел её на лестнице. — Грейнджер, мне жаль, — прошептал парень, прижимая девушку ближе.***
Через несколько дней Драко наблюдал за картиной, как Грейнджер убегала из Большого зала, а вслед за ней нёсся Кормак. Ещё одна сломанная вилка в арсенале слизеринца. Выбежав в коридор, парень, не задумываясь, как это выглядело со стороны, отправился вслед за убегающими. В тот момент у него жутко чесались кулаки, и мысленно он уже представил, как запускает в Кормака Круциатус. Каждый день он видел, как плечистый парень нарушал личное пространство Грейнджер, постоянно прикасался к ней, трогал её волосы и норовил взять её ладонь в свою, явно не понимая её четкого «нет». Наблюдать за этим со стороны, не оставалось никаких сил: он был готов проклясть этого придурка и публично заявить об их отношениях с Грейнджер, дабы никто больше к ней не приближался. Уже в коридоре он стал свидетелем, как Гермиона залепила парню смачную пощёчину, эхо от которой прошлось по всему коридору. — Я уже сказала тебе, нет! — зашипела девушка. — Вот как, — потирая покрасневшую щеку, произнёс Кормак. — До последнего не верил слухам, а, оказывается, правду говорят. — Какую ещё правду? — Что ты агрессивная стерва, — выплюнул парень. — На втором курсе с Миллисентой подралась, на третьем Малфоя огрела, — рассмеялся гриффиндорец, делая шаг назад. — Жаль, я думал, ты умнее. Гермиона хотела ещё что-то сказать, но Кормак развернулся, быстро двигаясь в сторону Большого зала. Гриффиндорка так и стояла посреди коридора, пытаясь справиться с подступающей истерикой. В следующую секунду она почувствовала родные руки на своей талии, а над ухом прозвучал бархатный голос. — Он ответит за свои слова, я тебе обещаю, — Драко наклонил голову, даря ей невесомый поцелуй в щеку.***
— Надо же, кого встретил, неужто сам Драко Малфой! — выкрикнул Кормак, в очередной раз уворачиваясь от заклинания. — Иди отпразднуй, когда тебе ещё выпадет такая честь, — прорычал слизеринец, мысленно думая, как бы повалить засранца на землю и заставить его корчиться от боли. В голове вновь появился образ плачущей Грейнджер из-за гадких слов, которые гриффиндорец сказал ей тогда в коридоре. — С каких это пор встреча с пожирателями является честью? Малфой ничего не ответил, продолжая молча выпускать одно заклинание вслед за другим. В отличие от Кормака, слизеринец уже неплохо владел невербальной магией, чем явно не мог похвастаться его оппонент. Ещё со времен Хогвартса парень считал, что невербальная магия проста и не требует много практики, но, опробовав её на тренировочной площадке с Забини и Ноттом, понял, что сложность их применения значительно выше по сравнению с вербальными, поскольку волшебнику необходимо предельно концентрироваться на процессе и чётко представлять конечный результат. Одна ошибка могла привести к тому, что заклинание просто не сработает. Для успешного использования невербальных заклинаний Драко пришлось выносить длительные тренировки с Беллатрисой и следить за своим ментальным здоровьем, закрывая своё сознание и очищая разум при помощи оклюменции, которая позволяла контролировать эмоции. Позади раздался громкий взрыв, и Драко даже глазом не моргнул, подозревая, что это такое. А вот гриффиндорец не удержался — поднял голову, рассматривая ряд из огненных шаров, летящих в сторону деревни. В эту секунду Малфой поймал момент, обездвиживая соперника и повалив его на землю. Громкий вой, что издал лежачий, был как бальзам на душу, однако палочку в его сторону он более не поднимал, хотя очень хотелось вырвать ему язык. Крики и кровь, стекающая по лицу парня, дарили Малфою эстетическое удовольствие. — Отступить! — послышался голос Долохова. Драко повернул голову, наблюдая, как пожиратели один за другим трансгрессируют, покидая поле боя. Малфой замахнулся волшебной палочкой, уже готовый исчезнуть, однако в поле его зрения попалась светлая голова. Длинный тугой хвост и зелёный костюм красовался на стройном теле слизеринки. — Малфой, — холодно сказала Дафна. — Гринграсс, — так же ответил парень, делая последний взмах палочкой, оставляя после себя тёмную дымку.***
В большом зале Малфой-Мэнора собрались все участники нападения, а в помещении раздались дикие вопли и ругательства. Просачиваясь сквозь толпу, Драко услышал несколько знакомых голосов, которые ранее слышал в Хогвартсе. — Отвечай, маленькая дрянь! — Долохов со всей силы ударил по голове светловолосую девушку. — Я ничего не знаю! Их не было с нами! — заливаясь слезами, вопила пуффендуйка, когда Антонин намотал её волосы себе на кулак и дёрнул вверх. — Не смей мне лгать, я знаю, что вы скрываете его! — он ещё несколько раз дёрнул её, пока не выпустил из хватки волосы и не толкнул в толпу пожирателей. — Нет! — заверещала девушка, чувствуя несколько чужих рук, блуждающих на своём теле. — Уберите от неё свои лапы! Драко проследил за Дином Томасом, что рванул с места, бросаясь в толпу пожирателей в попытке отогнать их от девушки. В ту же секунду его перехватил Долохов: мужчина ударил его ногой в живот, отчего Дин сразу согнулся пополам. Удар по голове и ещё один удар по лицу, и гриффиндорец лежит на полу, задыхаясь. — Вы сгниёте как крысы, если сейчас же не расскажете, где прячется Поттер с Ноттовским выродком! — рявкнул Долохов, смотря на парня сверху вниз. Ханна всячески пыталась вырваться из лап пожирателей, которые начали чуть ли не рвать на ней одежду. Малфой подметил, что на полу без сознания лежало ещё двое — Анджелина Джонсон и уже знакомая парню гриффиндорка Кэти Белл. Каждый из них был сильно ранен, их одежда была вся в грязи и крови. — Этого в темницу, — мужчина перевёл взгляд на пуффендуйку. — А с этой можете развлечься. И сообщить, как эти двое придут в себя, мне нужно будет с ними тоже побеседовать. По всему залу прошёлся едкий смешок пожирателей, что перетягивали девушку как канат, желая оторвать себе кусочек. Она верещала и плакала в попытках высвободиться и умоляла их не делать этого. Драко почувствовал, как к горлу подступает ком, и мысленно представил, что пожиратели сделают с несчастной, отчего его сразу затошнило. Наблюдая за грубыми телесными действиями бесчувственных мразей, Драко почувствовал отвращение к каждому из них. За всё время, что он провел среди приспешников Повелителя, парень повидал многое. Некоторые вещи ему до сих пор являлись в кошмарах, отчего он постоянно просыпался в холодном поту. И, казалось, он уже привык наблюдать за страданиями других и его душу не разрывало на части. Однако, глядя в карие заплаканные глаза пуффендуйки, что-то в его груди кольнуло. Непроизвольно он вспомнил, как на четвёртом курсе постоянно видел её в компании покойного Седрика Диггори, что всячески поддерживала его во время Турнира, сидя на трибунах с плакатами, на которых постоянно писала слова поддержки. В Хогвартсе он сталкивался с ней редко, но вспомнил, что про неё рассказывала Грейнджер. Ханна присоединилась к Отряду Дамблдора, поддерживая Поттера в его новой должности подпольного учителя, была доброй и отзывчивой. Пуффендуйка всегда приходила на помощь тем, кому она была нужна, несмотря на то, что сама нуждалась в ней. Барьер дал трещину в сознании парня. Пусть он не был с ней знаком лично, пусть она была полукровкой и простой пешкой в этой войне, но он учился с ней, видел её в коридорах, слышал о ней из рассказов Грейнджер. Драко почувствовал, как его барьер стал слабеть. Шестерёнки в голове закрутились быстрее, перед глазами стали появляться идеи того, как он мог бы помочь несчастной. Но в голову не приходило ничего путного: одно неверное слово, и повод поиздеваться над ним и назвать слабаком сразу появится. Конечно, он мог бы отвернуться, мысленно перенести себя в другое место, где он не будет слышать и видеть зверские издевательства над пленницей. Но всё внутри него горело адским огнем, он чувствовал, как тело начинает дрожать от раздражения, от бездействия. Он пытался придумать, как уменьшить страдания бедной девушки. — Стойте! — крикнул Драко, привлекая к себе внимание. Долохов резко обернулся, приподнимая в изумлении одну бровь. — Тебе голоса не давали, — прошипел мужчина. — Я могу проникнуть в её сознание и поискать информацию о Поттере и Нотте. Он сразу поймал на себе недоверчивые взгляды. После смерти Северуса среди пожирателей не осталось никого, кто мог бы проникать в сознания других. Снегг научил парня всему необходимому, чувствуя, что ему это пригодится. — Брешешь, — крикнул кто-то из толпы. — Нет, Северус научил меня, — спокойным голосом произнёс парень. — И что же тебе для этого понадобится? — Пустой комнаты хватит, — ответил Драко, косясь на испуганные глаза Ханны. — А если у тебя не получится? — предположил вмешавшийся в разговор Яксли, делая несколько шагов в сторону парня. — У меня получится, не переживайте. — Если ты так уверен, — Долохов расплылся в злобной улыбке, — отпустите девчонку! — приказал пожиратель. Драко старался дышать ровно, не выдавая своего волнения: голова начала кружиться, а от испуганного и заплаканного вида пуффендуйки сжималось сердце. Они всё равно сделают с ней то, что захотят, и шансы того, что ей удастся выбраться из поместья живой, ровнялись нулю. Малфой и сам не понимал, зачем сделал это: оттягиванием времени проблему было не решить, и уже наперёд он знал, что ничего в голове Аббот и Томаса не найдёт. Зайдя в небольшую комнату, где посередине стояли стол и два стула, Драко сразу посмотрел на сидячую за столом Ханну. Девушка вся дрожала, из её глаз продолжали идти слёзы, на руках и ногах виднелись ссадины и синяки, а на шее — след от верёвки. Малфой неуверенно прошёл в комнату, плотно закрывая за собой дверь и накладывая на комнату заглушающие чары, уже зная, что всегда найдутся крысы, желающие подсмотреть и подслушать. Он не осмелился присесть напротив, боясь столкнуться с ней взглядом. — Расскажешь мне, где Поттер и Нотт? — Малфой ляпнул первое, что пришло в голову: он не знал, как должен себя вести при этом. На уроках Северус всегда приводил ему какого-нибудь жалкого бродягу или пожирателя, чьи дни были уже сочтены. Сейчас же перед ним сидела хрупкая девушка, до смерти напуганная всем происходящим. — Только через мой труп, — огрызнулась та. — Будет лучше, если ты будешь сотрудничать, — мягко произнёс Драко. — Чего ты там мямлишь? — она повернула голову, бросая на него взгляд, полный презрения. — В Хогвартсе весь из себя ходил, командовал и без приказного тона ни к кому не обращался, а сейчас что? Стоишь и мямлишь слова, как первокурсник во время распределения. Драко опешил: он никак не ожидал, что девушка на него набросится. Он не мямлил, а просто не знал, что делать дальше. Возможно, он совершил ошибку, оттягивая неизбежное. — Успокойся, — спокойным голосом ответил парень, прожигая её взглядом. — С чего бы вдруг? Это ведь не тебя только что облапала шайка грязных ублюдков! И не к тебе в голову сейчас залезет жалкая шестёрка пожирателей! — она перешла на крик, а её слезы вновь вырвались наружу. Она начала брыкаться в попытках освободиться от веревки, связывающей её тело. Малфой ничего не ответил, но его гордость была задета. Он хотел по-хорошему, дать ей время успокоиться, и, может, за то время, пока они были бы здесь, его голову посетила бы идея побега для пленных. Он и так уже почти год помогает Ордену, таская им информацию — почему бы не пойти дальше и не рискнуть собственной шкурой, вытаскивая нескольких студентов из главного убежища пожирателей? Порой он не понимал, почему вообще решался на этот поступок. Шанс быть пойманным пугал его, но где-то внутри в нём витала вера в то, что Поттер действительно сможет уничтожить гадкую тварь, из-за которой Малфой и оказался в таком положении. Не проронив больше ни слова, Драко, поймав её взгляд на себе, ворвался в её разум. Девушка сразу заверещала, начав дергаться на стуле. Она жмурилась и просила прекратить. — Остановись! Мне больно! — вопила пуффендуйка, мотая головой из стороны в сторону. Северус говорил ему, что нужно научиться проникать в сознание так, чтобы твоего присутствия нельзя было заметить. Этот приём считается самым лучшим, когда дело касалось шпионажа или разведки. Если всё сделать правильно, человек не сможет почувствовать, что кто-то проник в его голову. Даже Северусу не удавалось овладеть этой техникой в полной мере, несмотря на то, что он был крайне близок к идеалу её исполнения. Он чувствовал, как неуклюже пробирается в её мысли. Та нить, за которую он уцепился и, держась за неё, шёл по воспоминаниям, начинала обжигать его самого. У него легко получалось закрыть своё сознание, но прорваться в чужое для него было сложной задачей. Девушка продолжала верещать и извиваться на стуле, а в её воспоминаниях он ничего особенного не увидел. Только то, как шла подготовка к защите; увидел Грюма, который раздавал приказы и действовал заранее продуманной тактике; Аббот вместе с остальными вызвалась добровольцем и пошла на защиту деревни. В её мыслях он увидел разговора между Дином и Кэти: они успокаивали друг друга, произнося воодушевляющие речи. Ханна начала задыхаться, и парень решил прекратить. Он знал, что ничего там не найдёт, но для подстраховки стоило её немного попытать, ведь Повелитель может в любой момент проникнуть в её сознание, ища те же самые ответы, которые Драко пытался найти. Ему повезло, что Волдеморт пока отсутствовал в Мэноре, и, по словам Беллатрисы, он искал новое место, куда мог бы перепрятать диадему. В этот раз он путешествовал один, не позволяя кому-либо сопровождать себя. Теперь добраться до крестража становилось практически невозможно, если только у Поттера не получится проникнуть в его сознание и увидеть нужное место.