Кровь Эринии

      За ужином сидело четверо — семья Малфоев и Беллатриса. Ведьма, будучи в плохом расположении духа, сидела и взглядом пыталась испепелить хозяина поместья.       — Люциус, ты собираешься что-нибудь делать? — с укором в голосе спросила Лестрейндж, отпивая из своего бокала красную жидкость. — Время идёт, а результатов нет.       — Пока без изменений, — спокойным голосом ответил Люциус, не поднимая головы.       — Ты играешь с огнём. Понимаешь ведь, что эта трава нужна нам? — зашипела ведьма.       — О чём вы? — спросил Драко.       — Твой отец должен найти Ланты, однако мозгов ему явно не хватает для выполнения этого задания!       — Что это такое?       — Ты не знаешь? — она удивлённо посмотрела на племянника, смягчая свой тон. — Ах, да, в Хогвартсе же не рассказывают о таком, — она усмехнулась. — Это опасные цветы, используются в тёмной магии. К тому же они очень привередливые, с ними нужно уметь работать, иначе последствия будут плачевными, — лицо Беллатрисы приняло грустное выражение.       — А что в них особенного?       — Это ядовитое растение, и его яд очень опасен.       — Вот как.       — К сожалению, они очень редкие, — протянула женщина, расхаживая по столовой. — Ни за что не поверю, что все травники в округе не знают, где они растут.       — Придётся поверить, — сказал Люциус, сверля её уставшим взглядом. — Даже Берч не знает.       — Жаль, я так надеялась на неё, — Лестрейндж заполнила столовую истерическим смехом, что-то бубня себе под нос.       Пазл в голове Драко сложился: теперь стало понятно, что случилось с торговкой, к которой он часто захаживал на шестом курсе. Приторно-сладкая женщина, рот которой никогда не закрывался.        — Нарцисса, не желаешь присоединиться к нашему «чаепитию?» — промурлыкала Беллатриса. — Аделаида будет рада встрече с тобой.       Драко перевёл взгляд на мать, которая сидела с каменным выражением лица, никак не участвуя в беседе.       — Не думаю, что моё присутствие необходимо, — мягко ответила Малфой.       — Так и будешь сидеть в поместье, как мышь? — она сверкнула глазами в сторону сестры. — От того, что ты запираешь себя в четырёх стенах, лучше не будет!       — Белла, я плохо себя чувствую, и удручать вашу милую компанию своим больным видом не хочу.       — Пэнси сделала для тебя раствор, неужели он не помог?       — От одного приёма эффекта не будет, ты же знаешь.       — Хорошо. Надеюсь, через пару дней тебе станет легче, — прорычала Лестрейндж, аппарируя на месте, оставляя после себя тёмную дымку.       — Как долго ты ещё будешь отказывать ей? — спросил Люциус, переводя взгляд на супругу.       — Сколько надо, столько и буду отказывать! — рявкнула женщина, вставая из-за стола. — Надеюсь, когда-нибудь до неё дойдёт, что находиться в компании Паркинсон-старшей я не намерена.       — Почему ты так злишься на неё? — полюбопытствовал Драко, видя рассерженный вид матери.       — На это есть свои причины.       Малфой покинула помещение, громко хлопнув дверью.       — Женщины, — усмехнулся Люциус, вытирая рот салфеткой.       — Отец, этот цветок планируют использовать против Ордена?       — Да. Пока им чудесным образом удаётся отражать наши атаки, Долохов считает, что их ряды нужно расшатать, — мужчина встал из-за стола, поправляя мантию. — Нотт предложил вариант с ядом.       — А ты что думаешь по этому поводу?       — Не знаю, цветы и правда опасны, к тому же ещё и редки. Раньше они росли в запретном лесу, но после первой магической войны исчезли, — Люциус пожал плечами. — Даже на чёрном рынке их не найти.       — А может быть такое, что кто-то тайно их выращивает?       — Всё возможно, но пока я не нашёл никого, кто бы хоть что-то о них знал.       — А мистер Нотт? Он же предложил эту идею, может, он что-то знает?       — Он ничего не знает, однако, — Малфой замешкался, разглядывая сына, — я не удивлюсь, если в его погребе где-нибудь завалялось два-три цветка, — мужчина усмехнулся.       — Ты не проверял?       — А как ты себе это представляешь? Он правая рука Лорда, и если я уличу его в сокрытии опасных цветов, а по итогу окажется, что он чист, как ты думаешь, что со мной сделает Повелитель?       — Я понял.       Люциус выпрямился, обходя Драко. И только на выходе обернулся, глядя в затылок сыну.       — Мне не пробраться в Ноттовское поместье, чтобы проверить это.       Послышался звук закрывающейся двери.       Драко прокручивал в голове всё услышанное: новость о ядовитых цветах заставила шестерёнки в голове парня заработать. Информация оказалась полезной, и ей стоило поделиться с другими.       Не теряя времени, слизеринец трансгрессировал на край заброшенного сланцевого карьера в отдалённых и живописных долинах Северного Уэльса, где находились жуткие руины Квмортина. Из магловских учебников, с которыми Драко познакомился на пятом курсе, он узнал, что деревня была основана ещё в одиннадцатом веке для фермеров и с каждым годом расширялась, становясь домом для семей рабочего класса. Однако после эпидемии чумы место опустело, оставляя после себя полуразрушенные стены старых ферм. Один из таких домов послужил хорошим укрытием, хранящим маленькую тайну Малфоя.       Одноэтажный дом из красного кирпича был ничем не примечательным — никакой внешней отделки стен не было. Само строение было покрыто вьющимися растениями, закрывая собой большую часть дома и единственное окно.       Запирая за собой дверь, Драко прошёл в маленькую комнату, где располагался нерабочий камин, напротив которого стоял потрёпанный диван с чайным столиком напротив.       В углу комнаты сидел седоволосый старик, что, завидев Малфоя, сразу напрягся. Слизеринец наложил на дом всевозможные защитные и скрывающие чары, позаботившись о том, чтобы пленник не сбежал. Забрав его волшебную палочку и заковав всё тело в цепи, накинул на шею металлический ошейник, полностью исключая шансы на побег. Кормить и поить он приходил сюда лично, не позволяя ему совершать данные действия самостоятельно. Даже в момент, когда старик справлял нужду, Драко, морща нос и закрывая рот свободной рукой от рвотных позывов, держал палочку наготове, не теряя бдительности.       — Я надеялся, что ты сдох, — прохрипел мужчина, пристёгнутый к стене.       — Огорчу тебя, но нет, не сдох.       — Это вопрос времени. Когда я выберусь отсюда, тебе конец!       — Когда ты выберешься отсюда, твоим новым домом станет Азкабан, — спокойно произнёс парень, подходя ближе к старику, вырывая волос с его головы и бросая его в котёл, стоящий в другом углу комнаты.       — Пошёл ты! — зашипел Мордур.       Генри вызывал настоящее отвращение у Малфоя. Посадить старика на цепь в старом заброшенном доме было лучшим решением, которое он когда-либо принимал. Среди пожирателей он считается беглецом, испугавшимся гнева Повелителя.

***

      Малфой трансгрессировал в знакомый коридор.       После того как Беллатриса сожгла дом Уизли, Драко узнал, что большому семейству некуда податься: они ютились в доме его второй тётки, Андромеды, а поскольку её жилище было недостаточно защищено, пожиратели неоднократно устраивали набеги.       Ещё в четырнадцать лет Драко получил в наследство старое поместье рода Малфоев: оно было местом для летнего отдыха, вдали от городской суеты. Если для парня этот дом казался слишком маленьким, то лицо Уизли нужно было видеть, когда Драко, с телом Мордура, протянул главе семейства несколько флаконов с жидкостью, выступающими как ключи. Родовые поместья отличались от обычных домов тем, что на каждое было наложено заклинание: они впускали внутрь только того, в ком течёт кровь владельца. Парень чувствовал какую-то ответственность за то, что эта семья осталась без укрытия. Он хоть и недолюбливал Уизли, но не считал, что они заслужили подобную участь.       Драко зажмурился: он никак не мог привыкнуть к мерзкому запаху старика. Несколько раз он думал над тем, будет ли от него самого исходить такая же вонь, когда он доживёт до его лет? Если да, то лучше умереть раньше.       Сделав несколько неловких шагов, он почувствовал боль в спине и ногах: всё тело Генри было покрыто шрамами, на некоторых участках была содрана кожа. Ходить приходилось, опираясь на деревянную трость, которая эхом раздавалась по мраморному полу, уведомляя всех о своём присутствии.       —Генри? — послышался голос Грюма.       Драко встрепенулся от громкого баса мракоборца; парень сделал несколько шагов вперёд, вновь влезая в шкуру старого мерзавца. Самым тяжёлым было перебороть себя и не начать обращаться к нему на «вы». Аристократическое воспитание не позволяло ему разговаривать со старшими на «ты», однако здесь всё было иначе. Ему не просто нужно вести себя как близкий человек Грозного Глаза, но и как немало повидавший боец, разговаривая со всеми в приказном тоне.       — Тяжёлые дни выдались, — пробурчал парень, откашливаясь.       Заходя в зал, Драко сразу заметил сонного Поттера с Уизли на диване: рыжий положил голову на плечо другу, в то время как первый откинул голову на спинку дивана. Сзади за столом сидели Забини с младшей Уизли, играя в шахматы: по красному лицу девушки было видно, что она злится, явно в очередной раз проигрывая королю азартных игр. В кресле у окна сидел Нотт, уткнувшись в какую-то книгу: по его внешнему виду нетрудно было догадаться, что он не мылся и не расчёсывался с того самого момента, как появился в Хогвартсе. Это было неудивительно: стоило ему загореться каким-то делом, он мог на сутки выпасть из реальности, решая очередную задачу. Этим он дико напоминал заучку Грейнджер, которую среди всей этой оравы не было видно. Однако вместо неё на глаза попалась другая женская фигура, появившаяся из столовой. Эти волосы и надменный взгляд он не перепутает ни с кем.       В ту же секунду сердце ушло в пятки, а руки вспотели. Драко мог обмануть всех в этой комнате, кроме неё. Малфой решил, что она узнала это место; отец, конечно, рассказывал, что женщины в семье Малфоев никогда не принимали участия в судьбе недвижимости и не могли знать обо всём, но, кто знает — возможно, Линни была осведомлена.       Как бы Драко ни старался уничтожить любой намёк на свою причастность к этому поместью, всё в этом доме буквально кричало о том, что это — владения Малфоев. Другие могли даже и не догадываться, но вот она… она могла.       Сердце сразу заныло: он давно её не видел и успел соскучиться. Вспоминая уроки французского, которые ему преподавала Линни, на лице появилась едва заметная улыбка. Драко до сих пор помнил её обещание показать ему Францию, отвести в Версальский дворец, продемонстрировав могущество и любовь к роскоши французских монархов, прогуляться по Лазурному берегу, где, по словам тётушки, всегда царит праздник, и уехать оттуда в плохом настроении просто невозможно. Она всегда так ярко рассказывала о Франции, что порой хватало одних её рассказов, чтобы окунуться в эту атмосферу.       Ему захотелось подойти к ней, обнять и не отпускать. Поделиться своими переживаниями, что накопились в нём, рассказать о том ужасе, что происходит в их доме, в месте, где она со старшим братом любила проводить время, в месте, которое когда-то было их убежищем от всех невзгод. Но он вовремя опомнился. Сейчас перед ней стоит грязный и вонючий старик, а не родной племянник, с которым она когда-то играла в прятки в Уилтшире.       — Кто это? — грубо спросил Драко, надевая на себя маску недоверчивого мракоборца.       — Всё в порядке, это супруга Сириуса, Линни Блэк, бывшая Малфой.       — Сестрица Люциуса, а вы уверены, что она не на стороне братца? Может, она шпионка! — рявкнул тот, делая смелые шаги вперёд и доставая палочку из кармана мантии.       — Тише, — Грюм положил руку на плечо товарища. — Линни так же, как и Андромеда, на стороне Ордена, ей можно верить, — сжимая руку на плече Генри, сказал Грюм.       — Надеюсь, вы знаете, кому доверяете, — пробурчал Драко, отводя сразу глаза в сторону.       Слизеринец чувствовал, как в нём прожигают дыру, рассматривают, оценивают. Долго смотреть ей в глаза он не мог: его разрывало несколько чувств одновременно, казалось, весь его план сейчас рухнет и его раскроют.       — Ты выглядишь неважно, что-то случилось? — Грюм, заметив замешательство в лице товарища, принялся расспрашивать его, явно беспокоясь о его состоянии.       Всякий раз, получая такую заботу со стороны мракоборца, Драко задавался только одним вопросом — почему Мордур его предал? За что он так с ним поступил? Грюм ни к кому так не относится, не печётся о состоянии кого-либо, даже Поттер не пользуется подобной привилегией.       Драко приземлился на ближайшее кресло, опустив голову и подпирая её кулаком. Он понимал, что если ещё раз взглянет на свою тётушку, то не сдержится, выдаст себя. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы закрыть своё сознание.       — Да, я кое-что узнал, — начал Драко, возвращая себе маску сурового старика. — Кто-нибудь из вас слышал о Лантах?       Драко поднял взгляд, замечая проснувшихся Поттера с Уизли и захлопнувшего книгу Теодора.       — К чему такой вопрос? — полюбопытствовал мракоборец.       — Лорд дал поручение одному из пожирателей найти эти цветы.       — Зачем они ему? — спросил Теодор, подходя ближе к дивану.       — Очевидно, не для хороших дел. Где ваша Грейнджер?       — Она спит, — сказал Грюм. — Пришлось дать ей зелье сна без сновидений, чтобы боль не тревожила её сон.       — Что случилось?       — Летать без метлы училась, — усмехнулся Теодор, удобнее устраиваясь на диване и раскидывая руки.       — С лестницы упала ночью, — закончил Грюм, стоящий рядом. — Пойду разбужу её, — мракоборец двинулся в сторону лестницы.       — Мистер Генри? — Линни сделала несколько шагов вперёд, делая голос максимально мягким и надевая на лицо свою коронную улыбку.       Драко выждал несколько секунд, дабы собраться с мыслями и поднять, наконец, голову: долго прятаться он не может и своим поведением явно выдаст себя.       — Мой вопрос может показаться бестактным, однако не могу упустить возможности узнать на него ответ, — Блэк опустилась на мягкое кресло, стоящее напротив Драко. — Позвольте узнать, кем была ваша супруга и чем занималась ваша семья?       — Узнаю Малфоевскую породу, — прошипел Драко. — Не лезьте не в своё дело.       — Как же я смогу вам доверять, если ничего о вас не знаю, — женщина старалась говорить мягко, заглядывая в глаза собеседнику, сидя в открытой позе. Ей было необходимо выйти с ним на контакт и как-то разговорить его.       — Можете не доверять, меня это не волнует, — коротко ответил парень. — Повторюсь ещё раз: моя задача — приносить информацию, а уж как вы ей будете распоряжаться, верить мне или нет — уже ваше дело.       Этот универсальный ответ позволял ему быстро обрывать неприятный разговор; с Ноттом в прошлый раз вышло неплохо — он сразу сдал позиции. Осталось понадеяться на ту же реакцию от тётушки.       — На кону стоит жизнь моей семьи и дорогих мне людей, я не могу позволить им доверять непроверенному человеку.       — То, что Грюм мне доверяет, вам не хватает?       — Я верю ему, но не вам. Он по старой дружбе может быть слеп. Насколько мне известно, вы вместе проходили обучение на должность мракоборца, а после работали шпионом среди пожирателей. Откуда мне знать, что вы не изменили своё решение быть на стороне Ордена?       — Ещё раз повторюсь: я не прошу верить мне, я лишь приношу информацию, и не намерен доказывать свою причастность к той или иной стороне.       — Почему же? Если вы на нашей стороне, то вам не стоит иметь от нас секретов, мы все в равных условиях.       — Нет, не в равных! — закричал Драко. — Мисс, я не советую вам лезть ко мне с расспросами, я знаю: вы, Малфои, это умеете, — он вновь закашлялся, стуча себе в грудь кулаком. — Мне плевать, верите вы мне или нет. Больше того, что я рассказываю, от меня вы не получите. Если вас это не устраивает, я прекращу посещение этого дома, а после этого вам придётся искать новое убежище, — его глаза почернели от злости: он со всей силы ударил кулаком по журнальному столику, тем самым заставляя Линни подпрыгнуть от неожиданности.       Драко тяжело дышал, надеясь, что запугивание сработает как нельзя лучше: такой ультиматум она не сможет обойти. Грюм и остальные не позволят ей рисковать всем из-за её недоверия.       — Что за шум? — прокричал Грюм, спускаясь.       — Ничего, просто отвечал на вопросы любопытных и дотошных, — пробурчал Драко, складывая руки на груди и сверля родную тётку взглядом.       Не говоря больше ни слова, Линни покинула зал. Малфой, наконец, смог выдохнуть, радуясь своей победе. Не будь он сейчас в облке старика, за такой разговор мог бы хорошо огрести.       На лестнице послышались шаги; теперь его внимание привлекла спускающаяся Грейнджер. К ней сразу подбежал Рон, помогая спуститься. Теперь Драко заметил, что девушка прихрамывала, а её нога была перебинтована. У неё были заспанные глаза, заплетённые в небрежные косы волосы и лёгкая пижама, на которую был накинут короткий махровый халат.       — Что-то случилось? — гриффиндорка, опираясь на руку друга, сразу подошла к дивану, где Гарри любезно уступил ей место, отодвигаясь в сторону.       — Да, ты что-нибудь знаешь о Лантах? — отчеканил Драко.       — Лантах? — девушка задумалась. — Нет, не знаю.       — Плохо, — произнёс парень, рассматривая её оголённые ноги, покрытые мурашками.       Заметив, как вислый пододвинулся ближе, коленкой касаясь ноги гриффиндорки, в груди сразу кольнуло: захотелось оттолкнуть рыжего, чтобы он не прикасался к ней. Но Драко в ту же секунду опомнился, вспоминая, кто он и где находится. Больше он не имел право говорить Гермионе о том, что ему не нравится, когда Уизли слишком близко к ней подходит и прикасается. В Хогвартсе она убеждала его, что Рон всего лишь друг и беспокоиться не о чем. Однако Драко всегда напрягала такая её привязанность к рыжему. Со стороны они всегда выглядели как парочка влюблённых, вечно щебечущих что-то друг другу на ухо и расхаживая везде вместе. Драко не испытывал такой ревности даже к собственной матери, которая любила понянчиться с Теодором: в этом случае это выглядело даже забавно. В случае с гриффиндорцами ситуация обстояла совсем по-другому: у него не было возможности подойти к ней в коридоре и заговорить, сесть рядом на каком-либо уроке, как это могли себе позволить Уизли или Поттер. Он чувствовал постоянное раздражение, перерастающее в гнев, который ему приходилось выплёскивать в квиддиче или тайном дуэльном клубе, обоснованным им, Забини и Ноттом в старом кабинете зельеварения. Но иногда там проходили и их с Грейнджер тайные встречи, которые Драко ждал всегда с нетерпением.       — А что такое? — поинтересовалась девушка.       — Это ядовитое растение хотят использовать против вас. Я подумал, возможно, вы что-то знаете о местонахождении и сможете опередить приспешников, — процедил Драко, отводя взгляд от ног Грейнджер.       — Может, мадам Стебль сможет нам помочь? — предложила Гермиона.       — Из-за этих цветов убили Берч, — сказал Драко. — Возможно, Стебль — их следующая цель.       Драко вспомнил недавний разговор за семейным столом. Если Берч даже ничего не смогла сказать, какова была вероятность, что школьный учитель будет осведомлён?       — Вот почему именно она, — сквозь зубы прошипел Поттер, сжимая кулаки. — Как они проникли в Хогсмид? Там был барьер.       — Он имеет слабые места, я поэтому вам и сказал, чтобы вы усилили защиту.       — Это всё? — спросил Грюм.       — Да, пока все пожиратели в активном поиске Теодора, оборотни ещё залечивают свои раны.       — Я хотела спросить, как у них получается так быстро регенерироваться? Насколько мне известно, при тех ранениях, которые они получили, они минимум месяц должны залечиваться, — полюбопытствовала Гермиона.       — У пожирателей хороший лекарь.       — Кто?       —Пэнс… — Драко запнулся. — Пэнси Паркинсон.       — Эта шавка выхаживает пожирателей? — издевательским тоном произнёс Грюм. — Не думал, что от неё будет толк.       Раздался грохот: Драко повернул голову, заметив, как чёрная книга, которая до этого была в руках у Нотта, теперь валялась в другом углу комнаты. Она пролетела над головой Забини, отчего мулат лишь выругался, закрывая голову рукой.       — Идиот! — зарычал Блейз. — Ты мне в глаз чуть не зарядил!       Но слизеринец даже не обратил на это внимания: он пыхтел, сжимая и разжимая кулаки. Теодор чувствовал, что теряет контроль над собой. Покрасневшее лицо говорило всё за него: сжимая зубы, парень нашёл глазами Грюма, который не выражал ни единой эмоции.       Парень перестал разумно мыслить и рассуждать: в голове крутилась только фраза, сказанная мракоборцем. Внутри разгорелся пожар, потушить который не было никаких сил, оставалось только выплеснуть. Тео чувствовал неудержимое желание стереть мужчину в порошок. Он достал палочку, выпуская заклинание в сторону Грюма, которое мужчина с лёгкостью отразил. В зале послышался женский крик, а перед Теодором нарисовался Забини, пытающийся остановить его. Однако слизеринец сразу запустил в товарища отталкивающим заклинанием, после которого Блейз отлетел в стену, роняя висевшую на ней картину. К мулату сразу подбежала Уизли, выставив палочку вперёд, однако Нотт даже не посмотрел в его сторону: его взгляд был прикован к Грозному глазу, который запустил в его сторону обезоруживающее заклинание, и от него Теодору удалось увернуться.       Рон сразу оттащил Гермиону, усаживая её на диван к Мордуру, попутно доставая палочку, и вместе с Гарри вышел вперёд, пытаясь докричаться хоть до кого-нибудь, дабы те прекратили побоище.       — Остановитесь! — закричала Джинни, прикрывая Забини собой.       Все попытки обезоружить Теодора оказались тщетны: парню удавалось уворачиваться от каждого заклинания, и только сейчас Драко заметил, что в бою слизеринец очень преуспел — он одновременно мог отражать и насылать несколько заклинаний в противника.       Наблюдая за всем происходящим, Драко для себя подметил интересную деталь: среди всех присутствующих он был единственным, кто мог так ловко двигаться и в то же время произносить заклинания, которых не было слышно. Парень обладал невербальной магией, что значительно усложняло бой с ним. Малфой неоднократно был свидетелем битв, где учувствовал Поттер, Забини и Уизли, но никто из них не вытворял таких пируэтов, как это делал Нотт.       Из размышлений Драко вырвал луч, летящий в его сторону. Услышав писк рядом, он только сейчас осознал, что рядом с ним сидела Грейнджер, не имея при себе палочки. За секунду Малфой успел закрыть её лицо рукой, сразу почувствовав жгучую боль в запястье.       — Хватит! — послышался строгий голос Блэк.       — Экспелиармус! — крикнул Сириус, держа в свободной руке палочку, обезоруживая Теодора.       — Вы с ума сошли? — закричала Линни, привлекая к себе внимание. — Может, я вам секрет открою, но насилие и агрессия вас никуда не приведёт, более того, это может усугубить ситуацию, которая в данный момент и так держится на соплях! Ладно этот, — она указала на Теодора, — несносный мальчишка, у него гормоны и дурь из головы до конца не выбилась! Но ты, Грюм! — она обратилась к мракоборцу. — Взрослый волшебник, а ведёшься на провокации какого-то эмоционального подростка! Прежде чем махаться палочками, советую научиться думать о последствиях!       — Он на меня напал! — начал Грюм.       — А нечего открывать поганый рот! — рявкнул Теодор.       — Молчать! — повышая тон, крикнула Линни. — Если у вас какие-то проблемы, будьте добры решать их цивилизованно, при помощи слов, поверьте, так можно.       Драко посмотрел на свою тётку: ему не хватало этих нравоучений и контроля ситуации. В такие моменты он был готов на что угодно, лишь бы вернуть беззаботное время, когда он ненароком разбивал её любимые сервизы, летая по поместью на метле и выслушивая ругательства на французском.       — Мерзавец! — вскрикнул Грюм, делая уверенные шаги в сторону Нотта.       — Грюм, стой! — крикнул Драко. — Остановись, немедленно!       Зная характер мракоборца, он и без палочки мог без проблем сломать парню несколько костей, оставляя его калекой до скончания дней. Но приказной тон усмирил Грюма, и тот лишь отошёл в сторону, что-то бурча себе под нос.       — У вас кровь, — произнесла Гермиона, мечась на месте. — Гарри, дай палочку!       Поттер кинул древко в руки подруги: она сразу потянулась к руке старика, который сжимал зубы от неприятных ощущений. Девушка аккуратно взяла его ладонь, приподнимая ткань. Открытая рана, из которой струилась красная жидкость, заставила девушку поморщиться. Она навела палочку на нужное место, шепча обезболивающее заклинание.       — Не стоит, — он вырвал руку, как только её начало щипать. Драко не был любителем залечивания ран магией: в Мэноре у него припасено несколько колбочек с нужным отваром.       — Но я… — она подалась вперёд, однако рука уже была убрана.       — Не нужно, — жёстко осадил парень.       Драко поднялся, чувствуя, как рука начинает гореть. Не обращая внимания на крики позади, он двинулся в коридор, транесгрессируя в родное поместье.       Вернувшись назад, парень сразу обработал рану лавандовым маслом: он помнил, что Пэнси говорила, как хорошо и быстро этот отвар обеззараживает раненое место и залечивает рану. Благодаря девушке ему удалось пополнить свой багаж знаний в колдомедицине. Она периодически появлялась в их доме, и Нарцисса помогала ей с освоением этой науки.       Уже ночью Драко сидел в библиотеке с повязкой на левой руке.       — Драко? — прозвучал женский голос.       Парень обернулся на звук, увидев в дверях Нарциссу.       — Ты чего не спишь? — Драко повернулся.       — Твой отец ещё не вернулся, хотя по времени уже должен был, — она уселась напротив сына, блуждая глазами по его лицу. — А ты почему здесь так поздно?       — Читаю.       — Я вижу, что не на метле летаешь, — она бросила взгляд на его руку. — Что произошло?       — Во время тренировки поранился, ничего особенного, — Драко сразу спрятал руку под стол.       — Драко, — она поджала губы. — Что происходит?       — О чём ты?       — Ты в последнее время сам не свой, нервный, не спишь и почти не ешь, — она протянула ладонь. — Дай посмотрю.       Малфой лишь глубоко вздохнул, протягивая замотанную руку. Нарцисса молча стянула повязку и несколько секунд осматривала рану, пока не призвала домового Эльфа Закки. Она быстро отдала приказ, дабы тот принёс всё необходимое. Уже через минуту худощавый эльф с короткими ушами разложил нужные вещи на стол перед хозяйкой.       — Можешь идти, — приказала женщина.       Эльф исчез, а Драко почувствовал жгучую боль в руке, от которой сразу прикусил нижнюю губу. Боль оказалась невыносимой, однако через пару минут рана стала затягиваться у него на глазах.       — Как проходят уроки? — поинтересовался парень, стараясь разрядить неловкое молчание.       — Хотелось бы лучших результатов, но Белла замучает её скоро до такой степени, что она забудет собственное имя, не то что рецепт отвара, — женщина приложила к ране влажную тряпку.       — Ты говорила, Пэнс старается.       — Да, но ей ещё слишком много нужно узнать и освоить.       —Я рад, что ты ей помогаешь.       Женщина лишь вздохнула, доставая новую ткань.       Следующий час они просидели за столом в библиотеке, обсуждая успехи Пэнси. Девушка каждый день пропадала на базе, которую обустроили под лазарет, где ей приходилось поднимать на ноги всех раненых и каждый день наблюдать за страданиями пожирателей и оборотней, которые во время операций получали жуткие увечья. Она боролась с воспалениями, загноениями и некрозом. После очередной операции в лазарете появлялись новые больные, и чаще всего у каждого второго было кровотечение. Очень часто к ней на стол попадали с внутренним кровотечением, разрывом органов грудной и брюшной полости. Неоднократно у Пэнси оказывались пожиратели с болевым шоком, который развивался при ранениях внутренних органов и кожных покровов. Если Пэнси не успевала помочь, то болевой шок быстро ухудшал состояние раненого — вплоть до летального исхода. За всё время Пэнси успела столкнуться с инфицированием, которое в основном было у оборотней: у них часто были обширные загрязнённые раны с существенным количеством повреждённых, омертвевших тканей, и каждая полученная инфекция была чревата потерей конечности, отчего некоторые волки ходили без пальцев на руках или ногах.       В тяжелых ситуациях Пэнси приходилось буквально разрываться, пытаясь помочь каждому, но случалось такое, что несколько раненых, отправленных к ней, умирали на койке, не дождавшись необходимой помощи, отчего Паркинсон приходилось получать порцию круциатуса от Беллатрисы за плохое выполнение своей работы.       Драко подозревал, что именно из-за Беллатрисы девушка стала меньше с кем-либо контактировать, ибо, когда Пэнси только вступила в ряды пожирателей, она ещё поддерживала с ним контакт, но в последнее время замкнулась в себе. Порой из неё было тяжело вытянуть хоть пару слов.       Когда речь зашла о задании Люциуса, Нарцисса заметила книгу, которую читал Драко.       — Экзотическая травология? — женщина прочитала название, забирая книгу у сына из рук. — Решил помочь отцу?       — Мне стало интересно, что это за цветы такие.       — Не забивай голову. У тебя и так дел полно, — отмахнулась ведьма, притягивая книгу ближе к себе.       — Я уже составил подробный отчёт, у меня есть немного свободного времени.       — Лучше потрать его на сон и правильное питание, если не хочешь начать падать в обморок.       — Давай я сам решу, куда буду тратить своё свободное время, — Драко протянул руку, ожидая, что мать вернёт ему книгу.       Женщина просверила сына взглядом и только через несколько минут сдалась, после чего, пожелав ему спокойной ночи, покинула библиотеку.       Парень вернулся к прочтению: из-за мелкого шрифта ему приходилось постоянно щуриться. Некоторые названия трав и цветов были ему незнакомы так же, как и их местоположение. Среди списка его привлёк цветок «сожжённая лилия». Из руководства он узнал, что он используется для приготовления ослабляющего зелья, уменьшая энергию человека. Найти его можно растущим среди надгробий, на кладбище. В описании также было упомянуто, что он имеет светящийся верх светло-голубого цвета и голову в форме колокола. Драко сделал для себя пометку, желая вернуться к этому позже.       Следующие несколько часов парень пытался найти хоть что-нибудь про ланты, однако, прошерстив всю книгу, он так и не смог ничего отыскать. Голова начала раскалываться, а глаза непослушно закрывались. Драко не заметил, как уснул, сидя в кресле за столом в библиотеке.