Чисты вовек

Беллатрикс была рада за Андромеду. Честно рада, это ведь ее младшая сестренка, как она могла не радоваться. И все же под конец ужина с этим ее Тедом не выдержала, вежливо отпросившись — убежала. Она любила с самого детства прятаться на чердаке, даже сделала себе что-то вроде гнезда там, взрослые не были против. Там ее заплаканной и нашел дядя Альфард. Беллатрикс дернулась было, резким движением вытерла слезы — размазала больше. Дядя вздохнул, притянул ее в объятия, крепко-крепко сжал. — Ну чего ты, ну… Малышка… — Я, я рада, честно рада за Анди, я… — Тш-ш, никто и не сомневается, чего ты, Беллс… — Просто мне до сих пор никто не нравится — так. А значит… Мама сказала — на следующей неделе прием у Лестрейнджей, и я видела мое платье, оно… — Беллатрикс запнулась и продолжила шепотом: — С белыми вставками. Эти вставки — будто приговор. Они были красивые, и платье было красивым, все как она любит, но… Это значит — на приеме будут смотрины, именно ее смотрины. Ей уже присмотрели одного из Лестрейнджей, а значит остались лишь формальности. Это пугало. Жутко пугало — она никогда ничего не боялась, планировала стать Мастером Боевой магии как дядя, но сейчас… Ей уже двадцать — это приговор без всяких «будто». «Старая дева» — уже даже не шепчутся в свете, кричат. — Мне поговорить с Сигнусом и Друэллой? — Дядя смотрел ласково, гладил по волосам, будто маленькую. Беллатрикс вдохнула-выдохнула, глубоко, медленно. Покачала головой: — Нет. Анди заслужила свое счастье, а я действительно никого не люблю. И полюблю ли когда-то?.. Пусть будут Лестрейнджи, не самый плохой выбор. — Если что — мужа всегда можно поменять, — приподнял бровь дядя, а Беллатрикс несмело улыбнулась. Протянула: — Действительно. Спасибо, — прижалась губами к его щеке, благодаря сразу за все. За поддержку, за веру… За все. На приеме Лестрейнджей она выбирала. Придирчиво смеряла взглядом попеременно то Родольфуса, то Рабастана, принимая деликатные знаки внимания от обоих сразу. Родольфуса она сама назвала маме после приема, а после полночи разносила тренировочный зал в одиночестве. После к ней присоединился дядя и остаток ночи Беллатрикс отрабатывала под его руководством каскад травмирующих сухожилия чар. Она сама выбрала, но принося свадебные клятвы не могла перестать считать Родольфуса врагом. Она будет верной женой, истинной Блэк, но на большее… На большее пусть не рассчитывает. Взять под контроль собственное поместье, быть полновластной хозяйкой — оказалось на удивление сложно. Нет, ей никто не мешал, да и мама всему учила ведь, но на практике… Беллатрикс было легче разнести в щепки тренировочный зал чем спокойно выслушать чуть что впадающих в истерику домовых эльфов. И все же она старалась. А затем разносила зал, готовясь к экзамену на Мастерство. И каждый раз Родольфус присоединялся в нем к ней. Молчаливый, одновременно и спокойный — и безумно ехидный одной только мимикой. Одобрительно опущенные веки мамы на первом ею организованном приеме Беллатрикс восприняла как собственную победу. Они ею и были. И даже Родольфус, скалой стоящий рядом, не раздражал. — Мистер Реддл, — кивнула она приветственно другу мужа. — Леди Лестрейндж, наслышан о ваших талантах. Богиня боя, а также превосходная хозяйка и просто красавица — мое восхищение. — Благодарю, — похвала была приятна, и Беллатрикс благосклонно протянула ему руку для поцелуя. — Том, она — моя жена. Не забывай, — голос Родольфуса был тихий, но Беллатрикс не смогла не скосить заинтересованно взгляд. Сила. Уверенность. Что же… — Действительно, мистер Реддл, — голос дяди вмешался неожиданно, — не стоит забывать, — тонкая насмешка и предупреждение. Беллатрикс почти что удивленно вскинула бровь, но сдержалась. И приняла во внимание, теперь смотря на Реддла с незаметной настороженностью. Уже когда все разошлись она устало опустилась на кресло, запрокинула голову. Благодарно застонала, когда Родольфус начал разминать ей плечи, накинув предварительно на ноги теплый плед. Беллатрикс скинула небрежно туфли, подобрала под себя ноги, пряча босые ступни под тот самый плед. Хорошо. — Расскажешь? Реддл же твой друг и мне казалось — весьма близкий. Сперва поговорит с мужем, потом — с дядей. Ей надо точно понимать весь расклад и риски, есть ведь еще ее маленькие сестры. — Том действительно мой друг, мы знакомы уже лет двадцать, не меньше. И он не раз меня выручал — разное бывало. Но ты — моя жена и выбор здесь очевиден. Она кивнула задумчиво. И податливо прогнулась в спине, когда руки мужа поползли ниже. Возможно… Возможно ей стоит быть чуть поласковей к мужу. За пределами тренировочного зала, конечно. Беллатрикс двадцать четыре, и она только-только все же защитилась на Мастера, когда беременность становится очевидной. Кабинет гинеколога в Мунго — лишь дань традиции, да и надо ведь завести личную карту. И все равно сердце замерло, стоило увидеть проекцию специализированных диагностических чар. Услышать стук сердца собственного ребенка… Она оглянулась, почти испуганно — за спиной был Родольфус. Он же ее и обнял, прижал к себе, крепко и бережно, еле-еле касаясь живота. Это было чудо — их чудо! И сейчас, ловя в глазах мужа собственное отражение… «Дети должны расти в любви», — так сказал однажды дядя Альфард. Не ей, тетушке Вал, Беллатрикс тогда случайно подслушала и не поняла, а разве может быть иначе? Сейчас она в разы старше и уже понимает — и иначе бывает. И все же… Пожалуй, ее ребенок — ее чудо… Что может быть естественней любви? Она давно уже не считала Родольфуса врагом. Может самое время все же решить — а кем же она его считает?..