***
Над головой раздалось пикание какого-то прибора и обеспокоенные голоса. Я с трудом разлепила глаза и сразу же зажмурила. Я была в ярко освещённой комнате с белыми стенами и медицинскими оборудованием. Я была подключена к аппарату жизнеобеспечения, а надо мной склонилось несколько докторов, что-то наперебой у меня спрашивая. В ушах стоял гул. В этот момент в палату влетели родители, бабушка и... Шрам с Лаурой. Лаура никак не изменилась, только одета была по современному. А вот Шрам был живым, высокий худой юноша с мягкими, почти детскими, чертами лица, васильковыми глазами и снежно-белыми волосами до поясницы. На соседней койке заворочалась Даша, пробуждаясь после перемещения. В палату влетели и посетители Даши в лице её матери и танцевальных коллег.***
'Спустя некоторое время Лаура тоже решила подать голос' Хоть всю жизнь я и провела в Америке, где нам вдалбливали в голову то, что все русские агрессивные и тупые, но я восхищаюсь русскими. Мне интересен и весел их стиль жизни. Да, они крайне холодны и неприветливы, но они очень добры и щедры. Они в школах проходят то, что мы проходим только в институтах! А про их соображалку я вообще молчу. С момента нашего перемещения прошло порядка дести лет. Я запомнила каждый год, проведённый с этой парочкой. Я помнила два года школы и моих новых одноклассников. Я никогда не забуду, как решали Саша и Шрам, теперь уже Борис. За всё время нашего обучения точным наукам, они всего дважды прибегали к помощи канкулятора. Остальное же время, они лишь изредка словно зависали, а спустя полминуты - продолжили строчить. Они решали всё в уме. Саша умудрялась даже перепрыгивать через несколько действий! С семьёй у Лодковой были плохие отношения. Она объясняла это тем, что в своё время они просто закрыли глаза на все её проблемы, а сейчас хотят уважения и понимания. Сама она часто сбегала по ночам и гуляла по городу или ловила попутки и ехала в лес за городом. Когда мы с её подругами впервые познакомились, я подумала, что её молчаливость обусловлена долгим отделением от общества, но, узнав через что она прошла, я понимаю всю боль, что она несёт под сердцем. Я ей даже восхищалась, ибо помимо учёбы она ходила на большой теннис, актерское мастерство и секцию по карате. Сразу после окончания учёбы, мы поступили на службу в армию, в танковую часть. Саше пришлось стать нашим капитаном. Ну, зато мы научились управлять т-34. Сразу после армии мы поступили в полицейскую академию. Во время обучения Даша начал профессионально заниматься танцами, а Саша заочно обучалась на костоправа и продолжала заниматься большим теннисом. Мы все окончили академию и были отправлены в убойный отдел полиции. В это же время по области прокатилась волна убийств. После первой же зарплаты мы купили квартиру в Солнечном и переехали туда. Но лето мы полностью проводили на даче, чахнув над огородом и клумбами от нестерпимой жары и отмахиваясь платком от комаров. Жизнь начала налаживаться. Во время нашей службы Саша умудрилась обратиться и это выглядело крайне больно. Но после одного из перемещений за границу она вернулась с глубокой колотой раной на плече. Сегодня первый день после очередного отпуска, а значит Саша наконец вернулась из леса. Меня разбудил звук входной двери и голос Даши: - Есть кто дома? - Проходи. - раздался голос Бориса с кухни. Я кое-как стащила своё тело с кровати и поплелась в ванную. После того как я привела себя в порядок и оделась, я пошла на вкусный запах из кухни. У плиты стояла Саша и что-то жарила, Борис читал газету, а Даша собирала на стол. Идиллия. Я уже привыкла к тому что Саша готовит нам завтрак, когда она не в лесу. - А вот и ящерка проснулась. - обернулась ко мне Саша. После превращения по дому она ходила с волчьим хвостом и ушами белого цвета. На груди у неё остался шрам. - Я сейчас дожарю и мы будем завтракать. Я села рядом со Шрамом и стала ждать. Стрела, наша недавно окатившаяся кошка, запрыгнула ко мне на колени и свернулась калачиком. Наконечник, её сынишка, вперевалочку потопал к мискам. Я зарылась руками в мягкую рыжую шёрстку и уставилась в окно. Что-то мне подсказывало, что сегодняшний день будет особенным. Когда мы спускались вниз, Борис заглянул в почтовый ящик и достал оттуда четыре письма. Мы решили, что прочитаем их позже и отправились на работу. Так как Саша категорически не признавала любой транспорт, до черты города мы доехали на автобусе, а дальше пошкандыбали пешком. Идти было где-то полчаса, но пришла я с болью в ногах и натёртой мозолью. Весь убойный отдел как-то странно косился на нас весь день. Особо ничего не произошло в тот день и вечером мы со спокойной душой отправились домой. Как оказалось из вскрытых писем, нас приглашают на работу надзирателями в некую колонию строгого режима "Намбу". Через двое суток мы уже должны были быть в Японии и садиться на паром до этой тюрьмы. Отказ не принимался. Саша аж сожгла омлет от шока, несколько раз перечитала письмо и изрекла: - Нам пиздец. И все были с ней согласны. Мы с Шрамом и Дашей сразу отправились в Японию, а Саша решила переместиться позже с помощью телепорта.