***
Смерть Сельмы Фелир стала переломным моментом в ОПР. Они перешли к плану «Б», который Сельма составила заранее на случай непредвиденных обстоятельств в виде восстания На’ви. В соответствии с этим планом, организация должна закончить выкачку энергии на станциях и противостоять любой угрозе, чтобы завершить свою и так полную крови и слез миссию по спасению собственного народа. Дойти до конца, во что бы то ни стало. Мвенай прекрасно об этом знал. Изучая ОПР, он параллельно собирал себе союзников среди других малочисленных народов На’ви, готовясь к масштабным вторжениям во имя исполнения своего предназначения. Посеяв хаос в организации, точно крысолов, он умудрился взять на себя все командование, убедив людей в том, что активировать силу Источника душ они все равно не смогут без На’ви. И теперь вся власть находилась в его руках. Все произошло именно так, как он и хотел. Однако вождь клана Титеркупа не учел некоторые погрешности, которые постепенно рушили все его планы, вставляя палки в колеса. Каждый из них не мог остановиться. Не мог сделать шаг назад и уступить. Слишком многое было сделано, слишком много душ было потеряно. Для каждого из них был только один выход: сделай или умри. «Нам не сбежать. Нам не спрятаться. Нам остается только бороться». Джейк ничего не нашел в Висячих садах. Казалось, словно вся земля опустела, в воздухе стоял неприятный запах затхлости; было невероятно тихо, настолько тихо, что мысли превращались в отдельные проекции и окружали его со всех сторон. Зажмурив глаза, он громко выдохнул. Ему нужно вернуться к своей семье, но сначала он найдет Норма — необходимо добыть средство связи с Нейтири и остальными, чтобы понимать сложившуюся ситуацию. Похоже, они теперь были разделены на два фронта: море и суша. Отправившись в секретное место базы, Салли почувствовал странные колебания в воздухе. Земля внизу задрожала, словно пробудившись от долгого сна. В некоторых местах образовались огромные трещины, тянущие в себя могучие деревья. Животные испуганно заверещали, бросаясь из стороны в сторону. Сердце Джейка заволновалось, напоминая о тех временах, когда часть этой земли полыхала в адском огне. И вот сейчас она разрывалась, словно пораженная проказой, раскрывая свои гниющие артерии. Баланс был нарушен. Только Ни’авве Мокри способен объединить души Народа и спасти свой мир. — Будь осторожна, Кири, — сказал Салли вслух, целуя кулон, который когда-то сделала та, которую он всегда будет считать частью своей души. Своей дочерью.***
Кири прилетела вместе с Тук в деревню Типани, где ее поджидал местный вождь. Нетейам, Ло’ак и Нейтири остались на передовой, дабы помочь Меткайина защитить свое племя. Вся деревня, увидев Кири, положила свои ладони на сердце и почтенно поклонилась. Явление Ни’авве Мокри было для них равноценно встрече с Эйвой. Они ощущали ее сильный дух, исходящий от Кири. Они слышали голоса прошлого, окутывающие их с ног до головы и вызывающие самые волнительные чувства. Семена Древа Душ, кружась подобно сияющим снежинкам в воздухе, ложились на плечи Кири, наполняя ее своей энергией. На’ви дотронулась до каждого, кто преклонил перед ней голову, прося посмотреть на нее. — Я знаю, что вы питаете надежды на спасение, однако одной мне не справиться. Поэтому, пожалуйста, помогите мне вернуть в наш мир баланс, — ее голос был громок как никогда. Каждая крупинка страха, что охватывала ее, забилась в углы, дрожа перед решимостью дитя Эйвы. Она наконец приняла свою судьбу. И все те сомнения улетучились, словно их никогда и не было. Смотря на то, как усердно борется Ханн, смотря, как ее семья поддерживает ее, Кири не могла дать всему этому кануть в лету. — Наши души с тобой, Ни’авве Мокри, — сказала Найи, прикоснувшись к хрупкому плечу Кири. Они повели ее к Древу. Корень Источника душ с каждой секундой иссякал — некогда яркий розовый свет тускнел, отражая угасание внутреннего мира Пандоры. Оно отражалось и на состоянии самой Кири, которая острее всего ощущала всю боль священной земли. Она чувствовала приближение смерти, крадущейся на пятках. На’ви выстроились в ряды позади нее, окружив Древо со всех сторон. Они схватились за руки и сели на землю, воссоединяясь с душой Источника. Тук держалась рядом с Кири, не покидая ее ни на минуту. Она плотно схватила ее руку, боязно глядя на сестру. Маленькая Тук боялась, что что-то может пойти не так и Эйва, в конечном итоге, заберет Кири навсегда. Она отчетливо помнила, как ее сестра безжизненно лежала у древнейшего Древа Душ, не реагируя ни на что вокруг, и для нее, как ребенка, это было тяжелое зрелище. Кири тепло посмотрела на Тук. Сейчас им безопаснее всего было находиться именно здесь, поэтому Нейтири наказала Тук и Кири не отходить друг от друга ни на шаг и всячески поддерживать друг друга. Она со скрипящим сердцем отпускала их двоих. Тук утешала маму, в то время как Кири приобняла Нетейама, сказав ему о том, что «Ханн вернется, мы должны верить в нее». Он легонько улыбнулся ей в ответ. Младшая Салли поняла все без слов. Она кивнула Кири, и они вместе сели у корня дерева. Кири сделала глубокий вдох и подсоединила свою косу. Невообразимая мощь наполнила ее тело, расцветая внутри прекрасными бутонами. Она почувствовала тепло всех душ, что хранили покой на этой земле, став ее частью. Кири ощутила приятную невесомость, словно время вокруг остановилось, и каждая частица этого мира начала гармонировать с душой На’ви, связывая ее с сознанием Пандоры. Она была рядом. Совсем рядом, будто шептала на ухо и обнимала из-за спины. В один миг эти чувства омрачились, сковали и начали душить. Кири закричала, а вместе с ней и остальных На’ви пронзил леденящий ужас. Они мысленно ходили по прожженным землям, усыпанным мертвецами. Их застывшая кровь была подобна кислоте, разъедающей кожу. Воздух стал тяжелым, Древо пульсировало, заставляя всех биться в агонии. Таково было испытание Народа для возрождения Vitraya Ramunong. Кири забирала их муки себе, отчаянно пытаясь найти Источник. Это было неописуемо тяжело; казалось, что ее душа разлетается на кусочки, пытаясь резонировать с планетой. В голове стояла полная разноголосица, что она готова была вот-вот взорваться. Но Кири держалась как могла. Она почти нашла его. Почти. Еще чуть-чуть. Стрела пролетела мимо нее, впившись в кору дерева. На’ви, стоявшие у охраны ритуала, были ликвидированы. Так вот что за смерть шла за ними по пятам. — Нам нужна Ни’авве Мокри. Лучше не сопротивляйтесь, — грозно сказал Иму, стоя во главе группы мвенайских головорезов. Он отдал им приказ схватить всех, а сам направился прямо к Кири. Найи узнала его. Узнала этого мальчика с пронзительным взглядом и короткими косичками, завязанными в хвост. Узнала его по походке и темному окрасу кожи. По лицу, которое она так часто брала в свои шершавые ладони. Это был ее сын. Ее. — Иму… Иму! Maitan! — вскрикнула она. Иму услышал свое имя, однако так и не смог понять, кто его позвал: голос, полный нежности, исчез так же быстро, как и появился. На’ви переполошились; кто-то пытался сбежать, а кто-то — дать отпор. Однако удача все равно была на стороне врагов. Вождь и его охрана оставались рядом с Кири и Тук, чтобы не дать тем забрать их. Кири все еще находилась в синтезе с Древом, поэтому ей нельзя было отвлекаться — иначе весь пройденный путь исчезнет навсегда. Тук сжимала ее руку, не давая той разорвать эту тонкую связь. Ее большие глаза испуганно смотрели на то, как их враги приближались к ним. Она не знала, что ей делать — дрожь охватила ее маленькое тело. — Кири! Быстрее, Кири! — залепетала Тук, дергая сестру. Как вдруг совсем рядом разнесся яростный рев мантикоры. Она снова вернулась. Животное налетело на холм, ведомое притяжением просыпающегося от тысячелетнего сна Источника. Хладнокровная мантикора вырвалась из темных глубин истории, напоминая о ранах прошлого. Ее острые когти и сверкающие глаза искали свою добычу, злостно блуждая по лесу, словно потеряв свой рассудок. Ее биомеханическое сердце охватило полное безумие, и перед страшными глазами виднелись только красные цели, которые должны были быть уничтожены. Холм начал рассыпаться на части. Куски твердых камней падали сверху. Мантикора не могла войти внутрь, поэтому безжалостно разрывала землю, практически погребая всех заживо. Они все оказались в ловушке. Иму пытался пробраться через паникующих На’ви, которые сбили его с ног. Его соклановцы продолжали продвигаться к Кири, но были остановлены вождем, который вместе с остальными вступил с ними в драку. Творился полный беспорядок, Иму охватило раздражение — Мвенай будет сильно зол на него, если он провалит такую простую миссию, ведь потом уже будет нельзя ничего исправить. Один из камней придавил ему ногу, из-за чего тот болезненно вскрикнул. На’ви попытался вылезти из-под него, но все попытки были тщетны — нога была сломана, а камень был жутко тяжелым. Найи, услышав крик своего сына, ринулась к нему на помощь, не обращая внимания на собственные царапины и синяки, полученные в смертельном столпотворении. Она бежала что есть мочи, видя перед собой только его, своего ребенка, которого потеряла несколько лет назад. Которого так беспощадно отняли у нее и перед которым она чувствовала себя виноватой за это. — Maitan, maitan…! — задыхаясь, повторяла Найи, опустившись на колени рядом с ним и попытавшись отодвинуть этот злосчастный камень. Иму оторопел — ему была незнакома эта женщина. — Pesu? — все, что только он мог произнести при взгляде на Найи. Женщина с трудом сдержала слезы, понимая, что он ее не помнит. Она понимала, что так и должно было быть — Мвенай вырастил его и досконально промыл мозги о его семье, придумав историю, в которую было трудно не поверить. Пусть Иму и был ее сыном, но их сердца уже давным-давно были разъединены. Она для него никто. — Oe zera'u fte oe srung sivi ngaru, — всхлипывая, сказала Найи. Ей наконец удалось вытащить его из-под завала, на что Иму моментально попятился назад, подальше от нее. Она казалась ему необычайно знакомой, но он никак не мог найти в своей памяти хоть что-то хорошее, связанное с этой женщиной. Поэтому, оскалившись, он недоверчиво отмахнулся от ее руки, которой она хотела легонько его погладить, прикоснуться впервые за столько лет разлуки. Еле встав на ноги, На’ви, похрамывая, все же дополз до Кири. Тук бросилась на него, кусая за все, что только можно. Иму вытащил свой кинжал и пытался отцепить от себя надоедливую Салли, но та была упряма и мертвой хваткой вцепилась в него, не давая ему притронуться к своей сестре. Кири, почувствовав, что Тук разъединила их руки, открыла глаза, из которых вылился яркий свет, исходящий словно из самых глубин планеты. Это была воля Эйвы, которая неистово горела, пылала самым искрометным огнем внутри Кири. Она нашла Источник. Огромная волна выплеснулась из корней Древа, сметя всех, кроме самой Кири. Холм окончательно пал. Мантикора, ощутив мощный толчок, бешено зарычала, на некоторое время выпав из реальности. Тук отлетела вместе с Иму, приземлившись практически прямо перед носом страшного хищника. Листья летали в воздухе, создавая вихрь из режущих кожу веток — он мешал мантикоре, закрывая ей взор на лежащих на блюдечке жертв. Иму пришел в себя первым; его нога истекала кровью, в то время как маленькая Салли мучительно простонала, ударившись головой об камень. Заметив существо, которое своими когтями разрезало воздух, пытаясь пробраться ближе к ним, Иму перевернулся на живот и начал отползать от этого злополучного места встречи. В этот момент в его голове что-то неприятно щелкнуло, звонким колоколом отозвалось внутри него. Он обернулся, увидев беззащитную Туктирей, которая лежала, пребывая в полуообмороке всего лишь в нескольких метрах от верной смерти. Он увидел, как мантикора начала приходить в себя. Он увидел, чем это должно было закончиться. Повинуясь неизвестным ему ранее инстинктам, повинуясь какому-то предательскому порыву жалости, юноша вернулся к девочке и схватил ее за руку, оттаскивая назад. Тук с трудом могла что-либо различить, ее тело полностью обмякло, не желая двигаться нормально. Началось землетрясение. Грохот разбивал уши, а земля под ногами качалась, словно хрупкое судно под бросающимися волнами. Иму прошипел, взяв Тук на руки, и почти было смог убежать, но мантикора была быстрее. Она подняла свой ядовитый скорпионий хвост, размахивая им подобно кожаной плети, и направила на них. — Kehe! — вскрикнула Найи, бросаясь к бедным детям и прикрывая их своей спиной. Ее тело онемело от боли и обессиленно упало на землю, точно ангел, раскрывший свои крылья. На ее лице застыли капли слезинок, что обрамляли грустную, но в то же время счастливую улыбку, предназначенную сыну. Иму замер, задержав дыхание. Тысячи мурашек пробежались по его спине, заставив сердце биться быстрее. Тысячи мыслей вырвались из своих оков, сокрушая юношу внезапными воспоминаниями. Найи пала прямо у его ног. И на последнем вздохе, с дрожащими руками, она сняла свой браслет, протянув его сыну. Это был браслет из разноцветных бусин с вкраплениями мелких перышек, который когда-то сплел сам Иму в качестве подарка своей матери. — Ngaytxoa, maitan. Ее беззаветная храбрость, вызванная желанием спасти самое драгоценное в ее жизни была настоящим проявлением искренней материнской любви. И Иму это почувствовал. В его памяти появились очертания истины, которую так тщательно пытался стереть Мвенай в попытках сделать мальца своим верным псом. Воспоминания были все еще слишком размыты, слишком сомнительны, чтобы довериться им так сразу. Но чувства были неподдельны. — Ma san’ok…? — его голос неистово дрожал, будто поскрипывал, но не от страха, а от невыносимой душевной муки, которая заполняла его до самых ушей. В груди начало неистово жечь.***
Небосвод сжимался, стянутый смольными тучами, в которых проблескивали нити молний. Некогда свободное небесное пространство, обнимающее здешнюю землю и ласкающее своими лучами океан, было подобно темнице. Нетейам взглянул на море — оно было охвачено тревогой, точно такой же, какая сейчас селилась в его душе. — Нетейам, — мягко произнесла Нейтири. Старший Салли моментально перевел свой взгляд. Нейтири, облаченная в боевой оранжево-черный окрас и с кучей стрел за спиной, присела рядом с ним. Она аккуратно приобняла его, положив свою голову на его плечо. — Мне жаль. Тейам одновременно и понимал, и не понимал, почему его мать сказала это. Но ему тоже было безумно жаль. — Тебе было очень тяжело, maitan. И хоть мы с отцом были рядом, все, что мы давали тебе — это бесконечное чувство ответственности и долга, собственный страх, — Нейтири было нелегко говорить эти слова. Не потому, что они были чем-то откровенным, а потому, что они были предвещанием неминуемого, того, что могло погубить их всех. — Мне жаль, что тебе пришлось со всем справляться в одиночку. — Вам тоже было тяжело, мам. Я знаю, что вы делали все ради нашего благополучия. Нейтири покачала головой. Она взяла его лицо в свои руки. В ее больших выразительных глазах он увидел собственное отражение. Нейтири смотрела на него так, как будто хотела отгородить его ото всех бед, ото всех страданий, что их настигли. — Я горжусь тобой, Нетейам. Ты замечательный сын и старший брат. При других условиях слова Нейтири не били бы по Тейаму так сильно, так оглушительно. Все, чего он хотел сейчас, — это чтобы его семья и Ханн были живы и здоровы. Это единственное, что он так отчаянно желал. Пусть древо их жизни расцветет снова, пусть покроется самыми чудесными листьями и небо снова будет таким же лучезарным, каким было много лет назад. Пусть все будет хорошо. — Мам! — раздался голос прибежавшего Ло’ака. — Они прибывают. Нейтири встала, сердито выдохнув. Приближение врагов растило в ней злобу и гнев, который она готова была обрушить на предателей, посмевших возомнить себя повелителями Пандоры. Они уже успели обсудить весь план, дав каждому сыграть свою роль. И Ло’аку с Нетейамом досталась одна из самых опасных. Она безмолвно остановилась рядом с младшим сыном, погладив его по щеке. Ло’ак вырос. Вырос физически и морально, и для Нейтири это было и отрадно, и больно наблюдать, потому что теперь ему придется тоже быть защитником, а не тем, кого защищают. Но как бы то ни было, она верила в него. Верила в его потенциал и внутренний стержень. Пусть он все еще был несколько буйным и самоуверенным, но это и делало Ло’ака уникальным, делало его сильнее перед лицом опасностей. Все же, как ни крути, он сын Джейка Салли и Нейтири те Тскаха Мо’ат’ите. Покинув братьев, она отправилась к морю, готовясь вместе с армией Меткайина и подоспевшими к ним Оматикайя к свирепому бою. Нетейам выпрямился, успокоил свои чувства и решительно начал собираться. Ло’ак уже был полностью готов. Он с беспокойством смотрел на своего брата, намереваясь что-то сказать, как-то подбодрить, но голова была абсолютно пуста, и слова никак не хотели лезть наружу. — Хочешь что-то сказать? — внезапно вымолвил Тейам, обвязывая себя нужными вещами. — Нет? — вопросительно ответил Ло’ак, так и не сумевший заставить себя выдавить какие сантименты, потому что ему думалось, что это бы только навело еще больше волнения. Нетейам подошел к Ло’аку и, по-доброму, так, как может только он сам, положил свою большую ладонь на голову брата, усмехнувшись: — Я люблю тебя, братишка. Это был тот надежный, уверенный, в некоторой степени надменный, но все же заботливый Нетейам, которого он всегда знал. Это был его старший брат, с которым у него часто были терки, но которые всегда заканчивались миром. И такого Нетейама Ло’аку было намного радостнее видеть. Ведь теперь они, как настоящие, равные братья, прикрывают спину друг другу. И Ло’ак был готов сделать все, чтобы это чувство осталось с ним навсегда. — Лучше скажи это Ханн, когда она вернется! — с напускным раздражением крикнул вслед уходящему к пирсу Тейаму Ло’ак. — Обязательно, а теперь вперед, великий воин. Будешь отставать — отправишься обратно на сушу, — наказал старший Салли, громко свистнув, вызывая своего верного икрана к себе. — О, нет, брат, я буду рядом пока смерть не разлучит нас. Но даже на том свете я буду тебя доставать. — Эй, не шути так! — упрекнул его Нетейам. В нынешних реалиях такие слова были слишком серьезными. Ло’ак вприпрыжку подбежал к брату, ожидая, пока его упрямый крылатый друг соизволит почтить его своим присутствием спустя долгую минуту после его вызова. — Такие шутки помогают бороться с нервозностью, — оправданно заявил младший Салли. — Нервничаешь? Ло’ак фыркнул, разводя руками в стороны. Как раз и икран, взмахивая своими могучими крыльями и создавая брызжущие волны, подоспел к своему хозяину. На’ви запрыгнул на него, глумливо глядя на своего старшего брата. — Нет, конечно. Я же каждый день забираюсь внутрь корабля, полного врагов и еще черт-знает-чего. Погнали уже! Не дожидаясь ответной реакции, Ло’ак взмыл в небо, встречаясь с холодными руками ветра. Нетейам полетел за ним, точно вырвавшаяся из клетки птица, требующая свободы для всего этого мира. Ситуация оставляла желать лучшего — Мвенай решил пустить все ресурсы ОПР на эту битву, использовав десятки кораблей и десятки самсонов, управляемых людьми при поддержке воинов из его собственной армии. Все повторялось во второй раз — он собрал более пятиста На’ви из других мелких племен, которые, путем его искусных манипуляций, спокойно вступили в ряды несущих его волю. По сравнению с ними, у Меткайина не было такого количества народа, да и Оматикайя, будучи более опытными, не могли нести всю ношу на себе. Нейтири знала, что им оставалось надеяться только на чудо. — Ма Джейк, — выдохнула она, мысленно взывая к своему возлюбленному. Сейчас ей как никогда нужна была его поддержка. Разбросанные по разным частям этого света члены их семьи тосковали друг по другу, но связь их была настолько крепка, что даже порознь их крепость была непоколебима. Море волновалось, словно зверь в клетке, готовый освободиться и разнести все на своем пути. Оно ревело, раздираемое внутренними смятениями, предвкушая надвигающуюся бурность. Хоть и выл пронизывающий ветер, но все равно стояла духота, вызванная всеобщими волнениями. Нетейам и Ло’ак парили в воздухе, дожидаясь команды матери. Меткайина поджидали под водой, пока Тоновари и Ронал оценивали обстановку, подплыв поближе к кораблям. Аонунгу и Цирее было поручено отвезти подальше от места битвы тулкунов, которые должны были в очередной раз вернуться к своим братьям и сестрам. Небо вспыхнуло. Часть самсонов взревела, направляясь прямо на На’ви. — Нужно закончить все быстро, поняли? — скомандовал живехонький Лайл, ставший заменой своему командиру, который остался на полуразвалившейся базе. Мвенай дал ему добро на то, что он вечно стремился осуществить — покончить с дикарями раз и навсегда. Сам же вождь клана Титеркупа восседал в главном корабле, следя за прогрессом здешней энергетической станции. Несмотря на то, что он знал о корне Источника в той самой деревне, эта станция была намного важнее, она была его запасным планом на случай того, что все пойдет не так. Она впитала в себе достаточное количество энергии, чтобы впоследствии начать ею управлять, пробудив Источник. Именно она должна стать связующим звеном между Источником душ и Мвенаем, поэтому нужно было всеми силами защитить эту станцию. — Иму не отвечает, — сообщил один из подручных Мвеная. Вождь недовольно выдохнул. Ему не хотелось делать поспешных выводов, но все говорило само за себя — миссия провалена. — Убей их всех и отправляйся за Ни’авве Мокри. Немедленно, — процедил Мвенай, скрестив руки на груди. На большом экране появились изображения с радаров самсонов, которые идентифицировали всех противников на той стороне. На’ви заострил свое внимание на одном из таких лиц, признав в нем Нетейама. Его руки нестерпимо зачесались, напоминая о том, что Тейам совершил. Взяв в руки рацию, Мвенай связался с Лайлом. — Там дети Джейка Салли. Займись ими в первую очередь, но того, что постарше, не убивай. — Принято, — отозвался солдат, после цокнув: — Раскомандовался тут, синий попугай. — Так вы тоже синий, сэр, — подтрунил его сидевший рядом пилот, на что получил подзатыльник и тут же перестал смеяться. — Так-так-так, кажется, я вижу наших птичек. Стреляй в них. — Вас понял. Все пушки к бою! Открываем огонь на счет три. Раз, два… Раздался звук сбоя системы у одного из конвертопланов. Из-за неблагоприятной погоды было сложно следить за всеми кораблями, из-за чего некоторые пропали из поля зрения. — Что случилось?! — Один из самсонов поврежден! Прием, А67, прием! — повторял пилот, однако никакого сигнала от экипажа не поступало. Через несколько секунд на той линии послышались крики и шумы. — Они сверху! Повторяю, они сверху! Враги атак…! Взрыв. — Покажи мне изображения с их датчиков, — велел Лайл. Один из операторов тут же вывел на экран кадры произошедшего. Солдат горько усмехнулся. — Это чертова королева дикарей, Нейтири, — сказал он. Как же он мог забыть, что надоедливее детей Джейка и самого Джейка может быть только его любимая жена, жестокая воительница На’ви, способная единолично порешать их, стоит только дать ей шанс. — Дети Салли направляются к главному кораблю, — сообщила одна из операторов. — Я за ними, а вы разберитесь с нападающими! «В этот раз мы не проиграем вам, На’ви». Нетейам летел, маневрируя в воздухе и уклоняясь от выстрелов, пока Ло’ак следовал за ним. Меткайина занялись кораблями, используя свои превосходные навыки плавания под водой, чтобы разрушить их там, где их бы никто из врагов не увидел и не достал. Они ловко смогли расправиться с одним из кораблей, повредив его двигатель. Корабль начал тонуть, вызывая панику у экипажа. Но это было только началом. Нейтири, уничтожив один из конвертопланов, направилась прямиком к материнскому летающему кораблю. Она параллельно наблюдала за обстановкой снизу и ужаснулась, увидев, как люди на одном из кораблей, на который напали Меткайина, начали впопыхах вытаскивать какие-то странные ракетоподобные припасы. — Kä neto! Kä! — закричала Нейтири. На’ви услышали ее, но было слишком поздно. Люди скинули несколько этих ракет в воду, которые при соприкосновении с ней громко взорвались. Вода взметнулась высоко вверх, с грохотом обрушившись на палубу. Половина из воинов Меткайины с трудом смогла избежать смертельной участи, однако другие же не успели отплыть на безопасное расстояние, из-за чего образовавшаяся ударная волна беспощадно поразила их, разорвав на части. Нейтири сменила свой маршрут и отправилась к тому кораблю, переворачиваясь в воздухе и метко выстреливая своими обозленными стрелами в врагов. Те тоже не остались в стороне — находившиеся на борту На’ви открыли по ней огонь, но воительница была намного быстрее их пуль. Она расправилась с каждым, кто попался ей на глаза. Ее соплеменники подоспели к ней на помощь, взяв на себя воинов клана Титеркупа. Этот корабль окончательно пал, расплатившись за свои грехи. Нетейам, подлетая к главному кораблю, рукой подал знак Ло’аку, на что тот решительно кивнул. Корабль был надежно защищен, поэтому попасть к нему с воздуха не предоставлялось возможным, поэтому оставался только путь под водой, чтобы датчики не смогли их заметить. — Ло’ак, берегись! — заголосил Тейам, увидев, как над ними нависло два пуляющих по самое не хочу самсона. Ло’ак развернулся, улетая прочь. Нетейам же полетел прямо на один из конвертопланов, уворачиваясь от преследующих его выстрелов. Он перевернулся в воздухе и, вдохнув полной грудью, натянул тетиву, отпуская длинную стрелу. Она пробила защитное стекло кабины, попав в самое сердце пилота. Вертолет начал терять управление, выпуская последние ракеты в Тейама. Одна из них все же смогла задеть его, ранив крыло икрана. Тот мучительно взвыл, что отозвалось и в самом Нетейаме — он почувствовал сильную боль своего напарника и это выбило его на несколько секунд из колеи. Они оба упали в воду; икран тревожно заплескался, не в силах взлететь снова. Нетейам держал его за шею, ощущая страх существа. Один из снарядов летел прямо на них. Старший Салли задержал дыхание, опустившись под воду вместе со своим икраном. Вода окружила его, обволакивая, как теплый покров. К счастью, им удалось не попасть под удар, хоть они и были чрезвычайно близки к нему. Скрывшись под водой, Нетейам отпустил Раума, чтобы тот смог доплыть до берега, а сам отплыл как можно подальше от взорвавшегося самсона, погребенного под водным потоком. — Бро! — окликнул его Ло’ак, успешно справившийся со своим хвостом. Он смог запутать противника так, что, в туманной пелене, возникшей в напряженном воздухе, тот благополучно не заметил агрессивно стремящуюся к самсону фигуру Ло’ака. В его глазах были видны искры, которые сожгли врага в одночасье. Младший Салли подхватил своего брата, и они вместе полетели прочь от места назначения. — Мы не можем приблизиться к ним, они сразу же нас уничтожат! — заявил Ло’ак. Нетейам поджал губы, осматриваясь вокруг. Все сражались, что есть мочи, но, несмотря на это, их ресурсов было недостаточно, чтобы одержать победу. Крики, полные отчаяния, страха и сожалений доносились со всех сторон. Стоял запах гари, обрушившийся на морские глубины — вода бурно кипела под сплошными огненными ударами. Часть самсонов была сбита, часть мелких кораблей потоплена, но столько же, и даже больше, было ранено и убито их народа. Битва заканчивалась, даже толком не начавшись. Море начало чернеть. Заражение, вызванное работой энергетической станции, начало распространяться за пределы атолла Txärem, который некоторое время сдерживал его. Грозные волны поднялись вверх, брызжа своей кровавой пучиной. Зловоние устойчиво разливалось в воздухе, отравляя все живое на своем пути. По воде плыли тени тех, кто пал жертвой морской чумы, их мертвые глаза искали спасения. Меткайина начали отступать — они смотрели на воды, покрытые скверной темной пленкой и двигающихся прямо на них, и понимали, что море стало зловещим врагом, готовым поглотить все на своем пути. — Что за чертовщина… — выругался Ло’ак. Нейтири, погубившая несколько конвертопланов, была загнана в угол. Они схватили ее. — Мама в беде! — заметил Нетейам. Ло’ак ахнул, сжав кулаки. Лайл, наконец нашедший братьев, подлетел к ним, бездумно выстреливая. Ребятам не оставалось ничего, кроме как броситься в бегство, летя туда, куда глаза глядят. Нетейам, сидя за Ло’аком, пытался попасть стрелами в преследовавшего их безумца, но из-за высокой скорости и сильных колебаний в воздухе ему было трудно это сделать, поэтому все стрелы попадали куда-то угодно, но, к сожалению, не в лоб лысому аватару. — Нетейам! — резко воскликнул Ло’ак, когда увидел летящую спереди ракету. Они оба спрыгнули с икрана, приземлившись прямо на платформу главного корабля. Нейтири, тоже находившаяся там, хотела броситься к ним, но была остановлена одним из На’ви, который прострелил ей ногу. Вскрикнув от боли, она потянула врага на себя и вступила с ним в схватку. На’ви ударил ее по лицу, на что Нейтири оттолкнула его от себя, успев схватить одну из своих стрел и воткнуть ее в него. Сгустки яда, разлитого по наконечнику, в то же мгновенье убили этого На’ви. Не взирая на собственное ранение, Нейтири подбежала к очнувшимся сыновьям. Ло’ак, встревоженный состоянием матери, хотел было подойти к ней, но замер, ощутив дуло пистолета у себя на виске. — Сиди смирно, мамаша, — едко проговорил Лайл, держа обоих братьев на прицеле. — Ваша битва окончена! А ведь если бы вы с самого начала нам не мешали, то этого всего бы не было! Это не на наших, а на ваших руках лежит кровь всех погибших На’ви. — Лысая башка только выпендриваться и может, — пробурчал себе под нос Ло’ак. Лайл, услышав это, присел напротив юноши, тыча ему в лоб своей игрушкой. — Что ты сказал? Ло’ак поднял на него свой взгляд, полный ненависти и насмешки. — Говорю, что мозгов у тебя так и не прибавилось. — Ах ты сукин сын! — Не трогай его, ублюдок, — рявкнул Нетейам, поддавшись вперед. — А то что, покусаешь? — с азартом, чувствуя мнимое превосходство, спросил аватар. Нетейам готов был добродушно плюнуть ему в лицо, но остановился. Он услышал рев, доносящийся откуда-то издалека, который выбил из него весь воздух, заставил многозначительно замолкнуть, прислушиваясь к знакомым крикам банши. Ло’ак тоже услышал их. Он обернулся, глядя куда-то вдаль, ища в этой дымной вуали что-то, известное только им с Нетейамом. Нейтири была в замешательстве, однако потом она заметила, как через пламенную мглу вырвался некто, похожий на призрака. И он был не один. — Ханн, — с волнующим вздохом, облегченно, словно избавившись от всей той тяжести, что тянула на дно, произнес Нетейам. Ханнелора мчалась быстрее самой молнии. Ее силуэт выглядел как отблеск покинувшего их солнца, который освещал путь всем воинам, что следовали за ней. Тысячи На’ви из клана Типани, собранные воедино, заполнили собой небосвод, обрушивая на людей всю свою ярость хранителей этих земель, копившуюся и наслаивавшуюся все это время. — Их так много, — изумленно прошептал Ло’ак. — Посмотрите туда! — сказал один из аватаров, указывая пальцем в сторону гор. Над ними пронесся шлейф из икранов, которые закружились в пылком танце. Они взметнули, ведомые голосом Великой Матери, чтобы защитить свою планету. — Эйва услышала… Кири… — проговорила Нейтири, осознав, что Источник начал пробуждаться. Ветру не одолеть дерева с сильными корнями.