Ханнелора беспечно, совершенно не подозревая ни о чем, лежала на лежаке, сделанном из прочных неоново-зеленых листьев. Это была ее первая ночевка вне дома, точнее, базы и первая попытка слиться с кланом Оматикайя. Реакции на ее аватара была крайне неоднозначные — кто-то приятно удивился, а кто-то с еще большим презрением посмотрел на нее. Новый облик девушки не оценила и Нейтири, но о своих недовольствах она «любезно» промолчала — правда, перед этим пошипела на Джейка за то, что среди них и так достаточно людей-аватаров, куда им еще одно потерянное дитя? Несмотря на свои опасения, Нейтири старалась относится к девушке осторожно, по большей части потому, что ее дети были расположены к Ханн. Это смягчало ее периодические порывы о том, что девушке лучше быть среди «своих». Во всяком случае, пока это дитя было полезно и не создавало проблем, все шло достаточно неплохо. Нейтири даже могла признаться себе, что Ханн напоминала ей Джейка, возможно, оттого ей и было тревожно. Джейк оказался ее судьбой, но эта судьба преподнесла им тяжелые испытания.
И вот сейчас, нависнув над сладко сопевшим телом, Нейтири трясла за плечо Ханн. Девушка вмиг открыла глаза и встретилась ими с На’ви, что выпрямилась и протянула ей лук со стрелами.
— Вставай. Ты же хотела научиться стрелять из лука? Пора начинать, — проговорила с акцентом Нейтири, пренебрежительно вручив девушке оружие. Ханн сразу же все схватила, поправив свои выбившиеся пряди за острые уши. По сравнению с первым днем в теле, когда ее прическа состояла только из двух косичек и прямых черных волос, сейчас на ее голове красовались множество косичек, образовывавших небольшой пучок, а под ними волной располагались пряди, прикрыв нейрокосу.
Ханн была в недоумении.
— Разве меня должен учить не Нетейам? — неуверенно спросила девушка. Нейтири гордо развернулась. Ее высокая фигура так и кричала о том, насколько она могущественная и непревзойденная На’ви.
— Он и будет тебя учить. Я просто отведу тебя к нему.
С души как будто камень упал. Ханн уже было испугалась, что ее обучением займется сама мать Салли, что она уже была готова заранее выкопать себе могилу и попрощаться со своими мечтами. Хотя нельзя была отрицать, что поучиться у самой Нейтири — это достаточно бесценный опыт. В любом случае, Нетейам сам учился у нее, так что можно было считать, что как будто у будущей тса’хик и учишься.
Место встречи Нетейама и Ханн было в лесу, где располагался старый трейлер, заросший растениями. Это было отличной площадкой для тренировки не только своих физических, но и умственных навыков, потому что расчищенная посреди могучего леса местность вокруг да около кишит самыми различными представителями флоры и фауны Пандоры; в основном это заметно ночью, поэтому днем там безопасно.
— Каково это было учить Джейка? — поинтересовалась Ханн, поспевая за широкими шагами Нейтири, что своим отцовским луков расчищала им дорогу от надоедливых кустов и млекопитающих.
— Ужасно. Но он был воином, который быстро учился. С тобой моему сыну будет сложнее, от тебя мало пользы, — слова Нейтири били под дых. Ханн знала, что выжить в этом мире непросто, именно поэтому она решила сделать все, чтобы не быть уязвимой здесь.
— Я буду стараться. Я сделаю так, что от меня будет польза.
Нейтири остановилась, а Ханн чуть не врезалась в ее спину. Жена вождя клана Оматикайя посмотрела на девушку высокомерным взглядом, который выражал не надменность, а скорее строгое наставление, заключавшееся в горькой, но нужной правде.
— Не будет, пока ты не поймешь, зачем ты здесь.
Ханнелора отчасти, но понимала, что имела в виду Нейтири. В девушке играли пресловутые эгоизм и жадность обладать тем, чего у нее никогда не было. Человеческая натура все время взывала к поискам самого себя, но каждый раз человек находил не самого себя, а то, что он хотел забрать у других. Вот так и было с Ханн, которая думала, что жить на Пандоре будет достаточно для нее — она уважала Пандору и Народ, но это были не те вещи, которые могли бы заставить ее действовать во благо этого мира. Ведь мир откликается конкретным образом на наши ощущения, и ощущения Ханн были слишком размытыми и наивными, чтобы вступить в настоящий симбиоз с планетой.
Нужен был стимул, нужно было то, что поможет ей стать лучше и заставит ее доказать, что она нужна этому миру так же, как он нужен Ханн.
Нетейам сидел на камне и смиренно ждал свою ученицу. Мысли о его новой работе не давали ему покоя, но кроме негативных сторон ему удалось найти и достоинства его обязанностей. Например, получше узнать себя и подняться в глазах родителей. Более того, ему было в принципе интересно, что из Ханн выйдет — будет ли это полная катастрофа или все же произойдет благодатное чудо? Учить аватара не равно учить На’ви, пусть они и сами были гибридами, но это не имело значения, потому что они учились с самого рождения; они не знали других путей, кроме своего родного. У людей слишком много принципов и убеждений, наполняющих их чашу дополна. А когда чаша полна, то есть только два варианта: первый — вычерпать лишнюю воду и освободить место, либо увеличить размер чаши. И первый, и второй варианты были крайне тяжелыми.
Услышав шаги, старший Салли быстро встал и кивком встретил свою мать, а за ней и Ханнелору, которая как ребенок шла хвостиком за Нейтири.
— Я оставляю вас. Помните, что нужно быть осторожными. Опасность может нагрянуть внезапно, — сказала Нейтири, а Ханн, сжав в своих руках несчастный лук, постаралась унять свое волнение, находясь между двух великих воинов.
— Конечно, мама.
Нейтири еще раз предупредительно взглянула на девушку, но та твердо ответила, что все будет в порядке. Теперь они остались с Нетейамом наедине в сердце леса.
— Начнем с азов. Ты вообще умеешь пользоваться оружием? — Тейам принял стойку и выглядел как командир из фильмов, готовый сейчас заставить своего новобранца отжаться сто раз.
— Я могу хорошо управляться только ножом и… Языком, — на полном серьезе ответила Ханн, что вызвало смущение на красивом лице старшего Салли. Страннее ответа он еще не слышал.
— Языком?
— Да, мне показать? — Ханн уже было хотела подойти ближе к Нетейаму, как тот выставил руку вперед и остановил ее.
— Нет! — слишком громко произнес На’ви, потому что совсем не те мысли полезли в его голову, совсем не те. — Просто встань прямо и положи пока что лук на землю.
Растерянность Нетейама позабавила Ханнелору, но длилась она, конечно, недолго. Тейам подошел к ней настолько близко, что Ханн пришлось машинально сделать шаг назад.
— Прежде, чем браться за оружие, нужно подготовить свой разум. Лук — это не пистолеты и даже ножи, он не работает на тебя и не действует автоматически. По большей части, обучение стрельбе из лука — это духовная практика. Потому что, когда тебе придется стрелять из него, будет много отвлекающих факторов, которые будут мешать тебе попасть в цель, и только твой
ronsem поможет тебе сделать правильный выстрел, — Нетейам говорил спокойно, но убедительно. Ханн слушала его очень внимательно, потому что каждое его слово имело значение, каждая его пауза говорила о том, как важно внимать тому, что он пытался донести до нее.
— То есть у меня должно открыться что-то вроде второго дыхания? — Ханн старалась дышать как можно размеренно, чтобы отбросить свои страхи и уничтожить неуверенность в своих действиях. То, о чем говорил Нетейам, совершенно не соответствовало ее ожиданиям. Она, конечно, знала, что тренировка разума — это неотъемлемая часть тренировки в любой сфере, но не думала, что искусство стрельбы из лука у На’ви представляло собой семьдесят процентов силы духа и всего лишь тридцать процентов физических способностей.
— Можно назвать это и так. Ты должна научиться очищать свой разум, чтобы он мог направлять тебя в правильную сторону в нужный момент. Подними руки и разведи их в стороны, вдыхай и постепенно выдыхай. — Ханн последовала совету Нетейама и развела руки. Сначала она дышала слишком усиленно, на что указал Тейам. Было сложно успокоить сердце, потому что оно не знало, к чему конкретно девушке нужно было готовиться. Вопросы о тренировке внутренней силы слишком многогранны, чтобы понимать, как почувствовать то, о чем рассказывал ей ее учитель.
Нетейам отошел на два шага назад, чтобы взглянуть на Ханн в полный рост. Ее ноги были напряжены, а пальцы на них вжимались в землю, будто пытаясь удержаться как можно крепче. Она продолжала дышать, но поймать гармонию с самой собой оказалось труднее. Старший Салли снова подошел к ней и своей четырехпалой ладонью коснулся ее живота. Ханн занервничала из-за неожиданного жеста и задержала дыхание на пару секунд, вздрогнув.
— У тебя слишком много напряжения здесь. Когда кто-то волнуется, то его сердце посылает сигналы в нижнюю часть живота, которая парализует твои нижние конечности. Страх властвует над тобой, а твой верх и низ будто отрываются друг от друга, нарушая связь. Это испортит твою стойку и подвергнет тебя опасности. Позволь себе расслабиться, позволь себе слышать то, что вокруг. Когда узнаешь, что происходит вокруг, будешь чувствовать себя увереннее. — кажется, Ханн никогда не слышала, чтобы Нетейам говорил так много и так завораживающе. Она прикрыла глаза для лучшего восприятия окружающего и ей мгновенно стало легче. Тейам, почувствовав, что живот девушки расслабился, убрал свою руку за спину.
— Хорошо, продолжай.
Тренировка духовной силы продолжалась вплоть до наступления вечера. Нетейам учил Ханн различным стойкам, чтобы она могла их почувствовать и
осознать. Стрельба из лука — это как продолжение их разума, их тела, с которым они должны наладить тесную связь. И когда эта связь произойдет, руки сами будут знать, что нужно делать, а голова будет их направлять без лишних раздумий. Разум становится верным спутником, который позволяет видеть то, что находится там, где нет тела.
Они вернулись на горы, где Ханн продолжала сидеть в одиночестве и познавать то, что было внутри нее и снаружи. Нетейам был прав — она не была готова внутренне к тому, чтобы взять в руки лук, натянуть тетиву и выстрелить. По этой причине девушка держала оружие и пыталась привыкнуть к нему в своих руках, и избавиться от навязчивых мыслей о неудаче эксперимента.
Но одно Ханн знала точно — она не хочет останавливаться.
— Ханн, Ханн! — Тук радостно подбежала к девушке. Ханн, удивившаяся внезапному визиту маленькой На’ви, дернулась и выронила лук из рук.
— Хэй, Тук. В чем дело?
Туктерей присела рядом и протянула Ханн то, что сами На’ви называли
waytelem. Это был шнур, включавший в себя различные бусины, кости, лепестки и прочие вещи, присущие Пандоре. Waytelem имеет высокое духовное значение для Народа, потому что при помощи него они рассказывают истории, делятся своими чувствами и вкладывают частицу своей души, которая сопровождает их на протяжении всей жизни. Эта особенность культуры, которая наиболее ярко отражает видение мира На’ви и которое, по сути, недоступно для чужаков.
— Я не могу принять это, Тук. Это же… ваше сокровище.
Тук в недоумении склонила голову и положила украшение прямо в руки девушки.
— Это поможет тебе не чувствовать себя здесь другой. В этом нет ничего особенного, я сама сплела его, — доброта и открытость Тук всегда сглаживали углы в сложном характере Ханн. Девушка поражалась тому, насколько младшая Салли могла быть такой невинной и бескорыстной душой. С Тук было комфортно и тепло, с ней можно было действительно расслабиться и забыть обо всех беспокойствах.
— Спасибо. Я сохраню его и обязательно отплачу тебе тем же, — сказала Ханн и потрепала девочку по ее торчащим, завязанным в короткие косички, мягким волосам.
— Но у тебя плохо получается плести, — призналась Тук без единого стыда. Да, открытость была во всех аспектах. На’ви практически не умеют врать.
— И за честность спасибо. — Пожалуй, слышать такое от Тук было не так обидно, хотя Ханн все равно сжала губы и приподняла брови.
— Пожалуйста! — воскликнула младшая Салли и тут же поспешила убежать. Остальные из клана были чем-то заняты, суетливо собирая ветки и вещи. В том числе семья Салли, которые помогали друг другу подготовиться к какому-то важному событию, намазывая черную и белую краски на лицо, шею и плечи.
Ханн решила спросить у Кири, которая поправляла Ло’аку волосы, что происходит и куда все торопятся.
— Что-то случилось?
Ло’ак повернул голову на Ханн. На его лице уже виднелись черные полосы, тянувшиеся со лба до подбородка.
— Сегодня
yengwal, — коротко ответил он.
— Что это такое? — поинтересовалась Ханн. Она никогда не слышала об особенных днях у Народа.
— Это день скорби. Мы пойдем к Древу и почтим память наших предков, связавшись с их душами, — пояснила Кири, оттолкнув от себя Ло’ака, который затем надел на себя парочку украшений, символизирующих его принадлежность к клану.
Ханн заведомо знала, что ей нельзя присоединяться к данному событию, так как это была сугубо боль Народа, которую они должны были выплеснуть у корней священного дерева. Вряд ли можно было подобрать какие-то слова, которые способны выразить сожаление по поводу случившегося во время войн горя, поэтому Ханн промолчала и решила не мешать остальным в их сборах. Они идут к своей Матери, чтобы встретиться с теми, кого она забрала. Как бы то ни было, На’ви верили, что каждый рождается дважды, и те, кто остался с Эйвой, пошлют на свое место других и снова вернутся к Народу.
***
— Если будешь так горбиться, то твоя стрела сделает поворот и вернется к тебе обратно. В голову.
— Это было бы поучительным уроком для меня.
— И смертельным.
— Тоже верно.
Нетейам не сильно ударил девушку по спине, чтобы та незамедлительно выпрямилась и продолжила натягивать тетиву без стрел. На ладони уже выступили капельки крови и мозоли из-за резкости и остроты тетивы. Кроме того, ей пришлось переучиваться с правой руки на левую, что усиливало эффект, так как левая рука от непривычки сжимала сильнее, чтобы не выпустить из рук тонкую нить.
— Держи поясницу в прямом положении, это позволит тебе укрепить корпус. И стопы раздвинь, — Тейам оглядывал ее фигуру с ног до головы, чтобы проверить правильность стойки.
— Заниматься духовным развитием мне нравилось больше, — буркнула девушка.
— Меньше разговоров — больше дела, — твердо сказал Нетейам. Ханн последовала указаниям своего учителя и встала так, как нужно было. Поначалу было тяжело, так как положение было не совсем удобным, но со временем она начинала привыкать держать спину ровно, а бедра — развернутыми к мишени. Проблема оставалась в том, чтобы соединить физическую и духовную сторону в одно целое, а не в две параллельные прямые.
Она продолжала удерживать лук без стрел, пытаясь настроить свое тело на то, чтобы унять появлявшуюся в руках дрожь. Тем не менее, Ханн уже чувствовала небольшой прогресс в своих навыках, несмотря на то, что за последние четыре дня тренировок она ни разу не выстрелила.
— Возьми стрелу, — как гром среди ясного неба прозвучали слова Нетейама. Ханн предполагала, что за стрелы она возьмется как минимум через еще две-три тренировки, но мистер Салли решил пойти другим путем.
— Хорошо. — вот на этом моменте у Ханн появилось то самое противное чувство беспокойства. Уверенность начала постепенно угасать, но на смену ей пришел азарт и желание испытать себя.
Нетейам схватил свой лук и как ни в чем не бывало натянул тетиву, нацелившись куда-то вдаль. Его стойка была идеальной, тело пребывало в хорошей физической форме, а разум был кристально чист. Ему не нужно было думать о том, что делать, потому что в этот момент в нем будто открывалась вторая сущность, абсолютно бесстрашная и всезнающая.
— Лук никогда не должен знать, когда стреле с него слетать, — проговорил Тейам и отпустил стрелу, которая попала в кору дерева. Она слетела с его рук словно перышко и, направляясь к цели, не сбилась со своего пути ни на миллиметр.
Ханн закивала и подумала о том, что для такого уровня мастерства ей нужно учиться еще лет так пять. С мыслями о том, что у нее будет все так же, да с точностью наоборот, она приняла исходное положение, глубоко вдохнула и сомкнула пальцы на тетиве, расположив между ними длинную деревянную стрелу, больше похожую на копье.
Первые попытки, как ожидалось, оказались провальными — стрела пролетала всего лишь два метра и падала на землю. Ханн нужно было научиться делать выстрел, чтобы стрела могла лететь ровно и без колебаний, а потом уже думать о попадании в мишень.
— Ты теряешь равновесие между своим разумом и телом, в итоге у тебя не хватает сил выпустить стрелу. Работай над этим. — Нетейам устал наблюдать за тем, как Ханн на протяжении нескольких часов пыталась выстрелить дальше длины своего роста. У него, конечно, тоже не с первого раза получилось сделать правильный и точный выстрел, но получилось со второго. Гены сыграли свое.
— Мне просто нужно сосредоточиться, — проворчала девушка, сделав еще одну попытку.
— Так сосредоточься.
— Легко сказать, чем сделать.
— Пока ты так думаешь — да. — Нетейам, не выдержав, грозно приблизился к Ханн. Он смотрел прямо ей в глаза и поправлял ее руки, чтобы лук держался в них крепко, а стрела не дергалась из стороны в сторону. Тейам придерживал ее за локоть, чтобы тот не опускался ниже положенного, а после в самое лицо выдохнул, будто вынося смертельный приговор: — Смотри на меня и стреляй.
— Чего? — опешила Ханн.
—
Смотри на меня и стреляй, — настаивал старший Салли.
Ханн пришлось сглотнуть, потому что казалось, что этот выстрел должен был решить все и в случае неудачи, Нетейам сам безжалостно выстрелит в нее. Ее колени почти касались коленей Тейама, что доставляло небольшой дискомфорт; но, судя по всему, в этом и заключался трюк, чтобы она позволила своему разуму отделиться и начать управлять телом, пока она находилась под давлением и не видела ничего, кроме делавшего в ее синем лбу дырку взгляда Нетейама те Сули Цейк’итана.
Ладони запотели, но она, собрав все свое мужество в руки (буквально), выстрелила. Выстрелила, не оторвав глаз от него. Выстрелила без единой мысли. Выстрелила, услышав себя.
— Поздравляю, твоя стрела наконец-то пролетела больше двух метров, — Нетейам оторвался от нее. Ханн не сразу пришла в себя. Ее стрела врезалась в основание дерева, пронзив корни. Это было лучшим ее выстрелом, от которого она не ожидала совершенно ничего. Наверное, в этом и была мораль сей басни — не ждать результата, а продолжать делать свое дело, не смотря ни на какие обстоятельства.
***
— Ты странно ходишь, — ляпнул Ло’ак, чем заслужил гневный взгляд Ханн, которой не понравилось, что младший Салли отвлек ее от еды таким заявлением.
— Кто бы говорил, — съехидничала Кири, сидевшая по правую сторону от него. Она, Ло’ак и Ханн сидели в своем кругу и поглощали ужин, приготовленный из мяса и плодов растений. Вокруг них были остальные Оматикайя, тоже занимавшиеся всеобщей трапезой. Ханн уже успела словить на себе смешки и парочку взглядов от других, но перестала обращать на это внимание. Отношение к ней изменят только ее поступки, да и к чему было получать одобрение кого-то за пределами семьи Салли, которой ей было более, чем достаточно. Она уже отхватила бриллиант в лице расположения Оло’эйктана.
— Я все еще привыкаю к новому телу. К твоему сведению, я не всегда в нем нахожусь и мне приходится переключаться между своим родным телом и аватаром, — объяснила девушка. Она начинала ощущать, что ей не хочется просыпаться в своем биологическом теле и что с каждым разом ей трудно распознать реальность, в которой она жила. От человеческого тела нужен был только мозг, больше от него пользы не было. Вся жизнь была снаружи, в теле аватара. Вся жизнь была
среди них.
— Поэтому ты ходишь как напряженная, будто тебя между деревьев растянули, — продолжил свое Ло’ак. Ему было скучно, поэтому лучшим вариантом развлечь себя было подтрунить над подобием На’ви в лице своей подруги Ханн.
— Спасибо за комплимент, но в плане походки мне не сравниться с твоим старшим братом, — дерзнула девушка, на что Ло’ак закатил глаза.
— Нетейам ходит так, как будто хочет кому-то надрать зад, — промолвил младший Салли, от чего Ханн чуть было не поперхнулась, а Кири изумленно посмотрела на него. Говорить такое о Тейаме, который фактически находился в двух метрах от них — высший признак бесстрашия.
— Он так ходит, когда тебя ищет, — тихо подметила Ханн. Кири усмехнулась, прикрыв ладонью рот, а Ло’ак, решив, что тратить силы на мадемуазель Ханнелору — пустая трата времени, закончил есть и ушел со словами «пойду починю свое седло на банши».
А Нетейам-то все слышал. Хорошо, что Ханн не посмотрела на него в тот момент, в противном случае пришлось бы засыпать с этим убийственным взглядом в мыслях и видеть кошмары.
После ужина Джейк собрал свою семью, чтобы о чем-то сообщить. Ханн не была частью семьи, но она могла подслушать их разговор, стоя неподалеку. Повестка дня была весьма интригующей.
— Завтра мы с вами отправимся к клану Тайранги, чтобы выразить наши соболезнования. Это стандартная процедура, мы с вами ее уже проходили, не так ли? — Джейк бросил взор на маленькую Тук, которая нежилась в руках матери и согласно кивнула. — Так что, дети, готовимся к завтрашнему дню. Никому не опаздывать, помним?
Все хором ответили «так точно» и начали разбегаться по своим палаткам. Нетейам прошел мимо Ханн, которая, заинтересованная предстоящей поездкой Салли, остановила его.
— Нетейам, как думаешь, я смогу поехать с вами? Мне все равно нечем заняться, — бросила Ханн, но можно было не дожидаться ответа — изменившееся лицо Тейама говорило все за себя.
— Тебе стоит спросить об этом у отца. Но лично я думаю, что лучше этого не делать. Они не знают тебя, могут возникнуть проблемы.
— Знаю, — слова Нетейама были достаточно убедительными, чтобы не надеяться на такую уникальную возможность. Но разве можно было упускать ее, даже не попытавшись за нее ухватиться? Эта мысль дала Ханн смелость подойти к Джейку и все-таки спросить на свой страх и риск:
— Джейк, могу я поехать с вами? Я бы очень хотела увидеть другой клан.
По лицу Джейка было не понятно, какой ответ он придумывал в своей голове: было ли это «ни в коем случае» или «я был бы рад тебя взять с собой, но…»? В любом случае Ханн надеялась на лучшее, но готовилась к худшему. Джейку было жалко Ханнелору, и он не мог позволить себе лишить ее такого шанса. Когда-то он сам был на ее месте.
— Я думаю, мы можем попробовать. Это будет полезно для тебя — узнать побольше о том, как живут другие народности и об искусстве езде на банши.
Положительный ответ Салли обрадовал Ханн, но не обрадовал Нейтири, услышавшую такую новость.
— Джейк, мы не можем взять ее с собой. Она чужая, они могут враждебно к ней отнестись, — процедила супруга, практически повторив слова своего сына. Джейк ожидал, что от Нейтири последует такая реакция, поэтому повернулся к ней и положил руки на ее плечи в утешительном жесте.
— Если так будет, то мы ее защитим. Она безобидна, Нейтири. Это будет ценным опытом не только для нее, но и для нас. Тем более, она может помочь приглядывать за детьми. Если ты забыла, то у нас их, на минуточку, четверо. — Нейтири нахмурилась, не желая принимать правду. Она не желала Ханн зла, но прожив столько лет в страхе и беспокойствах, сопровожденных многочисленными потерями, будущая тса’хик просто не хотела, чтобы в их семью вмешивался кто-то, похожий на Небесных людей. Ханнелора была связана с ОПР, это выглядело низко в глазах Нейтири. Ей нужно было время, чтобы принять присутствие Ханн, и лучше, если бы девушка смогла доказать, что она действительно полна решимости стать одной из них, а не является простым любопытным ребенком, который может скрывать за собой страшные тайны и в один момент просто предать их. Это черта всех людей — иметь скелеты в шкафу и хранить секреты, о которых они боятся рассказать. В итоге происходят трагедии, которые нельзя предотвратить.
— Ладно.
Завтра Ханн придется сделать еще один поворот в своей жизни. И не только ей. 
