Сотвори со мной то же, что весна — с вишнёвыми деревьями

      Усевшись за гуцинь, Лань Ванцзи играл на струнах новую мелодию и смотрел на снег, падающий за окном цзинши. За последние несколько недель зима разгулялась, укрыв своей мрачной красотой всё в Облачных Глубинах. А Лань Ванцзи оставался в выбранном им самим уединении, всё ещё не в силах столкнуться с жизнью, в которой рядом с ним не было Вэй Усяня. Лань Сичэнь объяснял это кратким отдыхом и необходимостью восстановиться после путешествий, однако сам Лань Ванцзи не был уверен, что это когда-нибудь пройдет. Лани были прокляты любить единожды и сильно. Его сердце осталось в Пристани Лотоса: в складках простыней, пахнущих Вэй Усянем, на тёплой коже, к которой ему посчастливилось однажды прикоснуться, и в тенях деревьев, где они разделяли поцелуи. Сердце Лань Ванцзи разбило на тысячу осколков, которые были теперь разбросаны по всей Пристани Лотоса.       Лань Ванцзи понимал, что не может оставаться здесь взаперти всегда, что также представляло собой своеобразную пытку теперь, когда он знал, какого это — жить вместе с Вэй Усянем. Цзинши теперь казалась ему холодной, излишне безмолвной и пустой. Собственные покои не были столь же приветливы, как те, которые принадлежали Вэй Усяню, купальня не умиротворяла так же, как это было у Вэй Усяня, и даже сад не был и близко таким же оживлённым. Столь резкий контраст всего только подстрекал болезненное напоминание о том, что у него было и что он потерял. Постоянно вспоминались целующиеся человечки, что были вырезаны в углу кровати Вэй Усяня, как ещё одна часть его прошлого. Лань Ванцзи почти вырезал их на собственной постели одним утром, однако мысль о том, что он будет видеть рисунок каждый день, показалась перспективой куда более ужасной, чем не видеть вовсе.       По возвращению к его привычной рутине в Облачных Глубинах Лань Ванцзи никак не мог отделаться от мысли, что все вокруг пристально смотрят на него. Не то чтобы раньше что-то было иначе: прочие адепты клана всё также смотрели на него и шептались между собой. Однако сейчас всё ощущалось как-то иначе. Казалось, словно все они знают что-то, чего не знал он сам. Лань Ванцзи пытался отвлечься от тревожного чувства, однако делать это стало труднее, когда он начал ловить взгляды людей всё чаще. Подумалось, словно он и вовсе надумал себе всё это, что, возможно, отчаяние заставляло его чувствовать себя странным и чужим где бы то ни было. И однажды, когда он случайно подслушал разговор учеников, все сомнения развеялись.       — Я хочу сказать, что это не было так уж удивительно, да? — тихо произнёс юноша, в то время как Лань Ванцзи зашёл в учебное помещение по другую сторону перегородки.       — Да, а чего ещё ожидал Вэй Усянь? — фыркнул другой ученик. — Не похоже, чтобы он знал, каков Лань Ванцзи на самом деле!       Лань Ванцзи замер и сжал руки в кулаки.       — О чём таком вы говорите? — жалобно протянула девушка. — Я не понимаю!       — Ш-ш! — приструнил ученицу первый юноша. — Говори тише.       — Хорошо, — девушка тут же понизила голос. — А теперь расскажите мне! — настояла она.       — Несколько адептов Цзян прибыли в Цайи с визитом, — ответил первый ученик, тотчас подстегнув интерес Лань Ванцзи упоминанием клана Цзян. — Мы пообщались с ними за чашкой чая, и один из них вскользь рассказал нам, почему Вэй Усянь не вернулся в Гусу с Лань Ванцзи.       Тело точно окаменело, а пальцы с силой сжали рукава одежды.       — Почему?! — нетерпеливо спросила девушка, и Лань Ванцзи подошёл к перегородке ближе, пытаясь услышать их тихие голоса.       — Мы сейчас направляемся туда, чтобы поужинать с ними, — ответил первый ученик. — И тогда мы узнаем всю историю!       Озадачившись, Лань Ванцзи также ощутил и опасение.       — Но что тогда они сказали? — простонала девушка. — Почему господин Вэй не вернулся в Гусу с вторым господином Ланем?       — Потому что Лань Ванцзи был холодным и отстранённым... — ответил с глухим смешком второй юноша.       — Но он всегда холодный и отстранённый, — вступилась девушка в полнейшем замешательстве.       — О, Боже, ты такая глупая! — охнул первый ученик.       — Очевидно, что он был холодным и отстранённым... в личных делах, — хохотнул второй юноша.       — В личных? — недоверчиво переспросила девушка.       — В спальне, дурочка! — воскликнул первый адепт, тут же понизив голос, когда другие зашипели на него.       Всё резко оборвалось, и Лань Ванцзи, словно омертвев, почувствовал себя униженным и высмеянным. Смешки и усмешки учеников, казалось, отдавались эхом даже на расстоянии, а их слова вновь и вновь звучали в его голове. Лань Ванцзи вернулся в реальность так же резко, как и застыл, едва услышав эти слова. Внутри него словно обрушилась целая плотина, и Лань Ванцзи, развернувшись, устремился прочь, охваченный ослепляющей яростью. Сжимая кулаки, он выбежал из учебной комнаты, видя перед собой исключительно красную пелену гнева. Прежде, чем он успел осознать, что делает, Лань Ванцзи уже ступил на меч и полетел в Цайи.

❄️❄️❄️❄️❄️ ❄️❄️❄️❄️❄️

      Приблизившись к главному рынку Цайи, Лань Ванцзи поспешно спрятал меч в ножнах. Злость никуда не исчезла, а, наоборот, усилилась. Это было иррационально, бессмысленно и неуместно. Это не должно было беспокоить его. И всё же — беспокоило. Абсурдно то, как нечто столь смехотворно глупое, как слухи, смогло расстроить его настолько сильно. Однако он не мог просто игнорировать происходящее, и для него это было равносильно удару по тому, что являлось большей частью времени, проведённого с Вэй Усянем. Что являлось олицетворением пыла и страсти Лань Ванцзи. Для него это было священно и неприкосновенно. Не тем, что может стать поводом для досужих сплетен. И никто другой не мог отобрать у него нечто подобное.       Эта мысль заявила о себе столь внезапно, что Лань Ванцзи замер, едва он добрался до гостиницы. Никто другой не мог отобрать у него нечто подобное какими-то ничтожными словами. Истинная правда была скрыта в его сердце, и никто не мог прикоснуться к ней и забрать. Едва Лань Ванцзи собираться развернуться и уйти, как до него донёсся шум с обратной стороны гостиницы. Замерев на миг, он направился обратно по узкому проулку и широко раскрыл глаза, услышав собственное имя, прозвучавшее наряду с именем Вэй Усяня. Сердце забилось чаще, и Лань Ванцзи не успел осознать, как уже шёл в направлении потасовки, оставаясь за углом здания.       — Как смеешь ты говорить подобное о нашем втором господине Лане?! — прокричал адепт клана Лань ученику Цзян. — У тебя стыда нет?!       — Почему я должен молчать, пока вы, Лани, порочите нашего шисюна?! — злобно ответил ученик Цзян. — Неужели я должен просто стоять здесь и слушать, как вы кличете его недостойным вашего высокомерного второго господина Ланя?!       — Это правда, — фыркнул другой ученик Лань. — Вэй Усянь не заслуживает кого-то настолько совершенного и благородного, как Лань Ванцзи.       — Ваш бесчувственный Лань Ванцзи не заслуживает кого-то настолько талантливого и яркого, как Вэй Усянь! — с пылом воскликнул другой ученик. — Он был настолько безразличен и равнодушен во всех аспектах их брака, что господин Вэй больше не хочет быть с ним! — насмехался он.       — Именно Лань Ванцзи был тем, кто отказался быть с вашим господином Вэем, — кто-то яростно огрызнулся. — Кто захочет быть с кем-то столь бесчестным и кокетливым? Он вообще знает значение преданности?!       Лань Ванцзи чувствовал, как в нём поднимается волна отвращения и гнева.       — Как может кто-то оставаться преданным, когда их супруг не может даже удовлетворить базовые потребности?! — подметил ученик Цзян. — Лань Ванцзи наверняка оказался неумелым и беспомощным, когда дело зашло о близости!       — Сын слуги не заслуживает!.. — прокричал ученик Лань.       Только Лань Ванцзи собирался вступиться и положить конец неуважению, который его клан оказывал в отношении Вэй Усяня, однако не успел даже выйти из-за угла, как громкий, знакомый и угрожающий голос оборвал гнусные слова ученика Лань.       — Шэнь Жун! Как смеешь ты говорить подобное о моём муже?! — угрожающе и злобно прошипел Вэй Усянь.       Лань Ванцзи замер, а сердце, едва он услышал голос Вэй Усяня спустя долгое время, пропустило удар за ударом.       — Вэй шисю... Вэй шисюн, — замешкался ученик Цзян, очевидно ошеломлённый и напуганный.       — Повтори то, что ты сказал, — приказал Вэй Усянь глубоким, почти рычащим голосом.       — Н-но они... Они же намекали, что вы... — продолжали бормотать адепты, возможно, даже дрожа под взглядом Вэй Усяня.       — Это не даёт вам никакого права говорить про Лань Чжаня подобное! — прогремел мужчина.       Лань Ванцзи задержал дыхание, в то время как всех остальных укутало молчание. И снова он собирался завернуть за угол, как прозвучавшие после слова Вэй Усяня заставили его замереть.       — И они говорили правду, — произнёс Вэй Усянь пустым и тяжёлым голосом. — Лань Чжань ушёл от меня. Полагаю, я был недостаточно хорош для него. Возможно, и вовсе не был достоин его.       Лань Ванцзи нахмурился. По какой-то причине слова Вэй Усяня звучали как упрёк. Этого намёка оказалось достаточно, чтобы привести его в ярость. Если кто и был ответственен за их разлуку, то только Вэй Усянь. Тем, кого оказалось недостаточно, был Лань Ванцзи. Он разве что вернул ему свободу, которую тот мог использовать, чтобы найти кого-то более подходящего. Кого-то, кто смог бы удовлетворить все его желания, особенно то единственное, которое он не хотел принимать из рук Лань Ванцзи.       И теперь Вэй Усянь имеет смелость думать, словно Лань Ванцзи находит его недостойным. Со взглядом, полным ярости, он наконец-то сделал шаг вперед и вышел из укрытия, направившись прямо в сторону толпы, охваченный гневом и негодованием. Создавалось впечатление, словно Вэй Усянь смог пробудить в нём самое худшее.       — Второй господин Лань! — удивлённо воскликнули адепты.       Лань Ванцзи окинул их взглядом и, оттолкнув, встал напротив Вэй Усяня.       — Убирайтесь! — приказал он, оглянувшись на них через плечо. — Адепты клана Лань преклонят колени у порога покоев шуфу и простоят так до самого утра, пока он не назначит вам соответствующее наказание за ваши бесславные слова и действия.       Ученики Лань немедля поклонились и, задрожав, убежали прочь. Лань Ванцзи перевёл взгляд на адептов Цзян, взглянув на них с предупреждением. Пробормотав что-то невнятное, они также удалились. Лишь после Лань Ванцзи повернулся лицом к Вэй Усяню, напрягшись всем телом, чтобы сдержать клокочущую ярость. А тот глупо уставился на него, распахнув глаза.       — Ла-Лань Чжань... — в конце концов первым нарушил тишину Вэй Усянь, пока Лань Ванцзи продолжал смотреть на него, тяжело дыша, и едва мог думать рассудительно.       Внезапно, сердце сковало болью, и Лань Ванцзи утонул в ней, погрузившись с головой. Не желая давать волю слезам перед Вэй Усянем, он развернулся и устремился прочь, едва ли не срываясь на бег. Он шёл так быстро, как только мог, уходил всё дальше от гостиницы, города и Вэй Усяня. Однако едва он пересёк границы Цайи, как кто-то схватил его за локоть и остановил, развернув против воли.       — Прости, Лань Чжань! — воскликнул Вэй Усянь. — Приношу извинения за адептов моего клана и их...       — Меня не волнуют их слова! — огрызнулся Лань Ванцзи, выдернув руку. — Однако твоя ложь — волнует!       — Моя... Моя ложь? — недоуменно переспросил Вэй Усянь, что привело Лань Ванцзи только в большую ярость.       — Исходя из твоих слов, я был единственным, кто разрушил наш брак! — прорычал он.       — Но ты... Ты был единственным, кто хотел уйти, — озадаченно моргнул Вэй Усянь.       — Я действовал, исходя из твоих желаний! — хмуро выплюнул Лань Ванцзи.       — Что?! — воскликнул Вэй Усянь. — Как смеешь ты обвинять меня?! Я никогда не просил тебя уходить! Как смеешь ты говорить, что это было моим желанием?! Когда я вообще говорил что-то подобное?!       — Вот именно! — Лань Ванцзи приблизился к нему на шаг и вызывающе взглянул на Вэй Усяня. — У тебя никогда не было порядочности, чтобы быть честным со мной! У тебя никогда не было мужества, чтобы сказать мне это в лицо! Но мне довелось подслушать то... что ты сказал... Цзян Ваньиню и Не Хуайсану!       — Что?! — Вэй Усянь казался бесконечно ошеломлённым. — Когда?!       — Когда ты выпивал с ними, — стиснул зубы Лань Ванцзи. — Я слышал всё! То, что я полная противоположность тому, что ты хотел видеть в своём идеальном партнёре...       — Но я не... — Вэй Усянь нахмурился, и его прервали.       — Я помню каждое слово! Что случилось — то случилось, — возмущённо повторил Лань Ванцзи. — В любом случае, то — лишь детские мечты. Реальность разительно отличается от них.       — Как кто-то настолько умный, как ты, может быть таким невероятно глупым?! — Вэй Усянь злобно сделал шаг ему навстречу, заставая его врасплох словами.       — Как смеешь ты... — сказал низким голосом Лань Ванцзи.       — Ты перекрутил мои слова и исказил их, выбрав только те, которыми можно упрекнуть меня! И этим ты хочешь обосновать свой уход моими действиями?! — прорычал Вэй Усянь. — Помнишь ли ты, что я сказал после? — и, сказав это, он тут же продолжил, не позволяя Лань Ванцзи прервать его. — Или они неуместны для твоего рассказа?!       — Что... — попытался ответить Лань Ванцзи, как Вэй Усянь двинулся на него, вынуждая отступить.       — Я сказал, что мои идеалы были детскими! Мог ли я тогда знать, что влюблюсь в человека вроде тебя?! Реальность разительно отличается от моих абсурдных мыслей, которые были у меня тогда... Реальность куда лучше, чем я мог себе когда-либо представить! — рявкнул Вэй Усянь. — Сейчас мой идеальный партнёр — ты. И никто другой и близко не стоит рядом с тобой!       Ошеломлённый, Лань Ванцзи оставался молчалив несколько кратких секунд, однако почти сразу его захлестнула новая волна разочарования.       — Раз это правда, то почему ты смолчал, когда я уходил?! Почему выглядел счастливым и согласился с моим решением?! Почему выглядел так, словно тебя не заботит мой отъезд?! — произнёс Лань Ванцзи голосом, в котором было место и боли, и злости.       — Почему ты не обсудил со мной свои переживания после того, как услышал мои так называемые слова сожаления?! — выпалил Вэй Усянь в ответ. — Тогда почему ты не выглядел расстроенным?! У нас даже был секс!       — А почему, как ты думаешь, я выпил?! — прокричал Лань Ванцзи. — Как должен был я поступить с тем, что мужчина, которого я любил всем сердцем, не хотел такого, как я?!       Вэй Усянь распахнул глаза шире, после помрачнел.       — Почему ты сделал такой вывод?! — он вновь двинулся на Лань Ванцзи, вынуждая его отступать до тех пор, пока тот не оказался прижат спиной к стволу дерева. — Время, которое мы провели вместе, ничего не значило?! Неужели мои действия и слова были пустыми?! Разве не показал тебе, насколько сильно я забочусь о тебе? Не сказал ли я достаточно своими действиями, словами, телом?!       — Тогда почему ты не признался раньше?! — Лань Ванцзи попытался оттолкнуть Вэй Усяня, однако его вновь прижал к дереву.       — Почему не признался ты?! Если это было так важно для тебя?! — Вэй Усянь зафиксировал руки Лань Ванцзи, придавив их к дереву, чтобы тот не мог снова оттолкнуть его.       — Почему ты не попытался остановить меня?! Почему не пришел за мной?!       Лань Ванцзи почувствовал, как глаза обожгло непрошеными слезами, а губы задрожали.       — Я думал, что ты не хочешь жить со мной! — Вэй Усянь сжимал запястья Лань Ванцзи до тех пор, пока это не начало причинять боль, глаза блестели, а голос срывался. — Я не хотел обременять тебя своими чувствами! — проговорил он, опустив взгляд и прикрыв глаза.       — Как и я.       В то время, как голос полнился различными эмоциями, глаза охватывала пелена ярости.       Дыхание участилось, когда взгляд Вэй Усяня упал на его губы. Прежде, чем Лань Ванцзи успел сказать что-либо ещё, мужчина резко поддался к нему и соединил их уста, прижав его к дереву. Лань Ванцзи обхватил чужую шею руками, притягивая Вэй Усяня ближе по мере того, как поцелуй становился всё более глубоким и отчаянным. Они стонали, изучая рот друг друга с пылом, который скапливался в животе Лань Ванцзи жаром. Вплетя пальцы в волосы Вэй Усяня, он туго сжал их, требуя и нуждаясь в большем. А тот простонал, когда Лань Ванцзи сначала прикусил его нижнюю губу, а после коснулся её языком. Вскоре они отпрянули друг от друга, чтобы сделать глоток воздуха, и Лань Ванцзи почувствовал тяжесть, вмиг охватившую его.       Прижавшись к стволу дерева затылком, он взглянул на безлунное небо, а вокруг них царила тишина. Со временем Вэй Усянь отстранился, отпустив руку Лань Ванцзи.       — Почему ты здесь? — прошептал Лань Ванцзи, чувствуя себя измотанным и уставшим.       — Они сказали мне, что ты был ранен, — также тихо ответил Вэй Усянь. — Я хотел... Хотел убедиться, что ты в порядке.       — Кто? — Лань Ванцзи повернул голову, взглянув на Вэй Усяня с любопытством.       — Я слышал, как шицзе говорила с Цзян Чэном, — вздохнул Вэй Усянь. — Цзэу-цзюнь написал ей письмо. Но, очевидно, с тобой всё хорошо, — пробормотал он, замолчав на несколько мгновений. — Береги себя, Лань Чжань, — прошептал Вэй Усянь, развернувшись, и стоило только моргнуть, как тот уже исчез среди крыш.       Мысли закрутились вокруг всего, что произошло. Лань Ванцзи вдруг почувствовал головокружение и слабость, усталость и слабость, вину и глупость. Эмоции собрались в единый клубок всего, и он, вспоминая слова Вэй Усяня, широко распахнул глаза.       Мог ли я тогда знать, что влюблюсь в человека вроде тебя?! Сейчас мой идеальный партнёр — ты. И никто другой и близко не стоит рядом с тобой!       Мысленно проклиная себя, Лань Ванцзи ринулся вперёд, взлетая вслед за Вэй Усянем, и обвёл крыши лихорадочным взглядом, пытаясь найти его. Вскоре он заметил вдалеке хрупкую фигуру Вэй Усяня, чей пустой и одинокий взгляд был прикован к россыпи звёзд на небе. Лишь в этот момент он осознал, что и у Вэй Усяня были свои скелеты. Так же, как и сам Лань Ванцзи, тот чувствовал себя ненужным и одиноким, возможно, это чувство было глубже его собственного. Лань Ванцзи рос, окружённый семьёй, родными и кланом. В то же время у Вэй Усяня не было подобного: он потерял родителей, и его усыновила семья, в которой из-за него появились разногласия, а после ему пришлось сделать многое, извратить себя и слепить заново, чтобы вписаться в клан Цзян и извлечь всё возможное из второго шанса на жизнь.       Нежные хлопья снега посыпались с неба, отчего ночь теперь казалась одновременно и душераздирающе неземной, и полной пылкой надежды. В этот момент Вэй Усянь был похож на далёкую звезду в тёмном небе, недосягаемую для кого-то столь недостойного, как Лань Ванцзи. И всё же по какой-то причине тот всё ещё тянулся к нему, любил и принимал. Заметив, как Вэй Усянь утирает глаза, он не сдержался и подлетел к нему, и опустился на колени рядом, пристыженный и взволнованный.       — Я был неправ, — проговорил Лань Ванцзи и, когда Вэй Усянь попытался отвернуться, обхватил лицо Вэй Усяня рукой, наклоняя к себе.       Их взгляды встретились, и Лань Ванцзи, заметив влагу на щеках Вэй Усяня, дал волю собственным слезам.       — Лань Чжань... — обхватив руку Лань Ванцзи, Вэй Усянь потянулся навстречу этому прикосновению, — мужчина, которого ты любишь всем сердцем, желает тебя... только тебя, — прошептал он, прикрыв глаза.       Лань Ванцзи не смог сдержать улыбки, когда Вэй Усянь, повернув голову чуть вбок, оставил на его ладони поцелуй, так похожий на тот, который случился впервые после похожего спора.       — Вэй Ин.       Прильнув к нему, Лань Ванцзи кратко поцеловал его в щёку.       — Кто я для тебя, Лань Чжань? — спросил со всей серьёзностью Вэй Усянь, открыв глаза.       — Ты мой чжицзи... — прямо и уверенно ответил Лань Ванцзи. — Я твоя семья, и я никогда более не допущу, чтобы тебе было одиноко.       Улыбка Вэй Усяня, которой тот одарил его даже сквозь слёзы, развеяла всю боль, сомнения и недопонимания. Приблизившись к нему, Лань Ванцзи прильнул к его устам поцелуем, позволяя Вэй Усяню усадить себя на колени. Вторя движениям друг друга, они неспешно целовались, найдя общий нежный и знакомый ритм, и Лань Ванцзи было комфортно находиться в окружении снега и кольца рук Вэй Усяня.       — Вэй Ин... — проговорил Лань Ванцзи, целуя и целуя каждый дюйм его кожи возле губ, притянув ближе к себе. — Прости, что сделал поспешные выводы. Я не должен был сомневаться в тебе.       — И ты прости, Лань Чжань, — Вэй Усянь прижался к его носу своим. — Я не должен был тебя отпускать. Впредь я никогда не позволю тебе уйти.       Они смотрели друг на друга, и Лань Ванцзи не мог сдержать улыбки, чувствуя, что теперь он действительно был там, где должен был быть. Всё вернулось на свои места, и мир вновь стал правильным. Наклонившись вперёд, он обнял Вэй Усяня и с облегчением выдохнул. Лань Ванцзи, оставаясь сидеть на его коленях и, уютно устроившись в его объятиях, не мог не вспомнить слова брата. Каждый год наступает новый сезон, однако это не означает, что каждый из них похож на предыдущий или любой другой. И думая об этом, Лань Ванцзи не мог дождаться разношерстных сезонов, которые ему предстоит провести вместе с Вэй Усянем.