143

      — Отлично, да, посмотри в камеру, — на слух бросаются аплодисменты команды от изумительных кадров; а Чанмин пытается не кипеть. Его раздражает этот шум и человек, из-за которого он появился. — Чанхи, ты просто создан для этого.       Чхве отпускает неловкую улыбку, изящно поправляя рукав ажурной кофты, и в свете софитов он кажется нереальным, поэтому все зачарованно вздыхают. Кроме Чанмина, который старается не сломать камеру в своих руках, чтобы уничтожить эти кадры. Был объявлен перерыв. Визажисты сразу подбегают к Чхве, чтобы подправить и без того его потрясающий макияж. Просто им хочется с его стороны внимания и лишний раз коснуться, но что Чанмин определенно подмечает — Чанхи постоянно отказывается от прогулок с фанатками, свиданиями и прочим. Это наталкивает на мысль, что: у него кто-то уже есть, или он просто лицемер. Конечно же Джи придерживается второй позиции, недовольно фыркая и делая снимки. Чхве облегчённо вздыхает, когда девушки уходят, и, когда Чанмину кажется, что всё отлично, Чанхи поворачивает голову и смотрит прям на него, очаровательно хмурясь.       (Но Чанмин никогда не признает это)

***

      — Что с тобой? — обеспокоенно спрашивает Чанмин, замечая сгорбленную фигуру на полу в углу тёмного туалета. Он мгновенно подбегает и падает на колени, портит джинсы обувной грязью, дрожащими руками берёт чужие, чтобы открыть заплаканное знакомое лицо. — Чанхи? Чхве дёргает плечом, чтобы Джи отстал, но Чанмин такой настырный, что избавиться от него просто невозможно. Чанхи голову скрывает в подтянутых коленях, лишь бы его никто не видел. Даже в таком уязвимом состоянии от него веет агрессивностью. Джи тяжело вздыхает и вновь пробует:       — Чанхи, что происходит?       — Не твоё дело, — ядовито выплëвывается в ответ, но в этот раз Чанмин не намерен ссориться — он искренне жаждет помочь. Ему не нравится, что Чанхи такой сломленный. — Я не уйду, пока не скажешь.       — Тогда это сделаю я! — кричит он, мгновенно поднимаясь, но Джи перекрывает ему путь, громко захлопывая дверь. — Пусти меня.       — Ни за что! Пока не выдашь мне все свои чувства.       — Да нравишься ты мне!       Джи замирает, точно перестаёт дышать. Чанхи стирает влагу с лица и постепенно успокаивается. Голос его становится хриплым:       — Теперь мне можно уйти?       — Почему ты только сейчас мне это сказал? Почему ненавидел меня?       — Чанмин, я изначально не ненавидел тебя. Просто… Боялся, что я тебе не понравлюсь. А теперь дай мне уйти.       Чанхи делает шаг в сторону, чтобы дотянуться до ручки, но Чанмин снова преграждает путь.       — Ни за что.       — Да что ты привязался со своим «ни за что». Я тебя старше, прояви уважение.       — Старшим позволено быть такими глупыми? — Чхве качает головой, он порядком устал от всего. Кладёт руку на чужое предплечье и сжимает брезентовую жилетку.       — Всем нам разрешено быть слабыми.       — Тогда я тоже хочу быть таким, чтобы понять твою боль.       Чанхи невольно розовеет под неоновыми лентами над зеркалами, Джи уверен в этом и подходит к нему, позволяя чужой руке соскользнуть на его талию. Чанмину самому удобно обнимать тонкую талию Чхве, он ведёт носом по скуле и чмокает щеку, слабо отстраняясь — чтобы видеть смятенный живой взгляд.       — Чанхи, пожалуйста, всегда будь таким со мной.