───── ◉ ─────
Кабинет Дрима за несколько месяцев работы медленно, но верно обрастал вещами. Изначально скудно обставленное помещение обзавелось дополнительной мебелью: два кресла перед камином, диван с кофейным столиком и два огромных шкафа для хранения книг и документов. Как только новый предмет мебели появлялся в кабинете, он неизбежно обрастал бумагами, картами и папками. Единственное, что успешно избегало хаоса творившегося вокруг — одно из кресел. Император никогда не любил стоять, когда заходил к Дриму в кабинет. Остальным приходилось стоять или очень внимательно искать место, куда можно было бы примоститься на пару минут, но не более. Рабочее место Дрима напоминало скорее упорядоченный хаос, в котором мог находиться и разбираться только его создатель. Даже прислуга предпочитала не трогать бесконечные стопки листов и смятые бумаги на полу вокруг письменного стола. После того как Дрим напал на след “добычи” этот бардак постепенно начал распространяться еще и на покои мужчины, заставляя горничных хвататься за голову. Однако расположившийся на одном из кресел, прямо поверх бумаг, скинув часть на пол, белокурый мужчина явно не знал о негласном правиле этого кабинета. Либо делал вид, что именно его, эти правила не касаются. — Панз, ты же знаешь, что это должно было быть тут еще вчера? — Дрим выглянул из-за стопки документов, чтобы посмотреть на сидящего человека. По иронии тоже южанина и тоже подданного империи. — Конечно, поэтому я и принес их сегодня, а не через неделю, как должно было быть при нормальном темпе. Разговор двух служащих специального отдела был на грани того, чтобы перейти на повышенные тона уже как пол часа. Несчастная горничная за дверью с бесконечным терпением стояла с подносом в руках, пытаясь найти время, чтобы зайти и оставить остывший чайник и чашки. Потревожить двух мужчин в не самое лучшее время означало потерять любую возможность на благосклонность двух молодых господ. — Когда я прошу что-то сделать, оно должно быть сделано в тот же день. — Требуешь невозможного. Достать информацию из города, где нет твоих людей, да еще и в двухстах милях отсюда, за шесть часов невозможно, Дрим, черт возьми. — Если из-за этого, не будет возможности доказать причастность к поднятию восстания, отчитываться буду я, а не ты. Чувствуешь разницу? — Мандражируешь как в старые-добрые перед наступлением. Напомнить сколько раз это для нас всех ничем хорошим не заканчивалось? — Я был молод и глуп. — А сейчас уже мудрый старец? — Панз! — Дрим ударил рукой по столу, обвалив на себя неустойчивую стопку документов. Кажется, это немного остудило недовольство мужчины. Теперь приходилось их собирать, чтобы сложить в другом месте и не дай Иксди потерять. — Блять, помочь не хочешь? — Ни грамма желания не имею, начальник. — Панз, кажется, специально произнес эту фразу с еще большим акцентом чем обычно, так что даже привыкшему Дриму резануло по ушам. — Паршивец. Иди работать, а не прохлаждайся. Все документы мне испортишь. — Собрать бумаги все таки удалось и стопка тяжело опустилась на край стола. Слишком близко к нему. — Конечно. У тебя больше никаких поручений? — Мужчина соизволил встать с бумаг, обвалив часть из них на пол и поспешив задвинуть их ногой под кресло. Дрим тяжело вздохнул. — Прекрати громить мне кабинет и уйди отсюда. Пока не появится новой информации, чтобы духу твоего не было в пределах столицы. Скрипнула дверь, открываясь и впуская Императора в сопровождении служанки. Панз поспешил захлопнуть открытый для язвительного ответа рот. Никто в кабинете не ожидал появления правителя ранним утром. — Успели перепугать всех слуг. — Правитель легко подтолкнул девушку с подносом в руках, — Войти сюда боятся. — Ваше величество, вы за документами? —У Дрима ощутимо задергалось веко, что не получилось скрыть, как бы мужчина не пытался. Толстая папка документов нашлась в упорядоченном хаосе быстро и сразу отправилась в руки Императора. Два южанина обменялись взглядами, пока внимание Императора было сконцентрировано на мелком почерке на листах. Правителю сейчас не было интересно, что происходит в комнате, поэтому Панз подцепил под локоть бледную горничную и вышел, воспользовавшись ситуацией. Дрим смотрел на закрывшуюся дверь, как на предателя. — Сегодня прием. — Император оторвал взгляд от бумаг, будто все это время ожидал, когда лишние уши выйдут из комнаты. — Ваше Императорское Величество, прислуга сообщила. Только я тут причем? Если преступник, хоть и помилованный, там появится, слухи снова пойдут. Разбираться придется долго. — Газеты еще не читал? Сегодня казнь. Про то, что ты был среди них, никто и не вспомнит. Дрим нервно дернулся, локтем скинув стопку бумаг уже второй раз и выудил свернутую газету, чтобы одним движением расправить ее. Такое событие, как казнь, всегда печаталось на первой странице, закон всех газет. Список фамилий нашелся быстро. Южанин осторожно провел пальцем по буквам: за ними скрывались лица людей, с которыми он когда-то был на одной стороне. Где-то на затылке скреблись остатки того, что обычно называют совестью. Дрим сжал губы в тонкую полоску, поднимая взгляд стоящего Императора. — Ваше Величество, Я могу хотя бы попрощаться с кем-нибудь из них? — Нет. Поползут слухи, о которых ты так сильно беспокоишься. Я уже выполнил твою просьбу. — Техноблейд качнул головой в сторону двери в коридор, листая в руках папку, — Найти и официально помиловать еще его было тяжело, но я вижу, что это того стоит. Информационная сеть моего отца работает слабее, чем вы вдвоем. — Панз мой давний товарищ. — Дрим ощетинился, поправляя крават и брошь на шее — тон Императора не предвещал ничего хорошего, но пока он был в хорошем настроении от того, что было в папке. — Ваше Величество, что вы хотите, чтобы я сделал на этом приеме? — Ты сам говорил, что тебе надо будет расширять связи. — Ваше Величество, но…— Император приподнял ладонь, заставляя Дрима умолкнуть. — Это я забираю. Дрим еле сдержал тяжелый, почти рычащий выдох. Не то, чтобы он не планировал отдавать эти документы, но часть информации была только в единственном экземпляре. Теперь придется работать по памяти. Когда Император наконец-то вышел из кабинета, в закрывшуюся дверь с грохотом врезалась пустая чернильница, но не разбилась. В горле и на корне языка осела горечь. Дриму искренне хотелось разбить эту хрустальную безделушку об розоволосую голову, так чтобы они окрасились в полноценный красный цвет. Люди, которых казнят сегодня на площади в обед, были его сослуживцами. С кем-то он работал, с кем-то виделся вскользь во время войны. Дрим был единственным, кому повезло выйти из камеры по милости Императора, а не умереть собачьей смертью от пыток или потерять голову на плахе под внимательным взором толпы. Южанин чувствовал себя обязанным хотя бы попрощаться, наблюдать как эти люди отправляются в свой последний путь. Вместо этого, по приказу, Дриму придется во время этого кровавого действа быть на приеме и фальшиво улыбаться людям, чья страна была только рада кровопролитию. Место, что похоже на змеиный клубок, и ногу туда ставить придется даже не по своей воле. И змеи обязательно это почувствуют, ведь Дрим оставался южанином, даже одетый и разговаривающий как самый обычный имперский подданный. Неприятное предчувствие и мерзкое ощущение скопились на спине, заставляя покрываться холодным потом в хорошо прогретой от камина комнате.──────────
Калейдоскоп бесконечного курсирования от архива до кабинета со все новыми документами и именами людей в них, которые будут присутствовать на приеме, охлаждал гнев получше ведра ледяной воды утром в камере. Гора дел, которую свалил на него Император одним единственным приказом была бесконечна и ужасна. И в эту гору определенно не входило появления портного вместе с очередным костюмом. Дрим остановился. Поднял голову от бумаг в руках и медленно перевел взгляд зеленых глаз на стоящего около его стола пожилого мужчину. Бормотание с бесконечной повторяемой информацией стихло как по щелчку. Снятие мерок было именно тем, что Дрим возненавидел еще когда был подростком. Стоять неподвижно несколько часов, пока снимают мерки, а потом и подгоняют одежду на месте — было подобно пытке. Он прошел эту процедуру, когда восстановился от ран, а свежие рубцы перестали цепляться за ткань. И Дрим не хотел проходить ее еще раз во время и так большой нагрузке. Само собой с губ сорвался разочарованный вздох. — И давно здесь? — Дрим осторожно положил на верх покоящейся на краю стола стопки и крадучись подошел к стоящему манекену, будто подкрадываясь к жертве перед нападением. Портной поежился и поспешил сделать шаг за деревянную фигуру. — Я только пришел, господин. — Седой мужчина явно считал вещь, за которой он весьма успешно скрылся, достойной защитой от южанина с бешено сверкающими глазами. — Было велено подготовить вам костюм для приема. Дрим перевел взгляд на преграду между ним и портным. Приятно коричневый фрак висел на плечах манекена и сверкал гладкими золотыми пуговицами в свете лампы на столе. Аккуратный до скрипа зубов и отглаженный вид вещей только сильнее напоминал, куда Дриму придется в таком лощеном виде идти. Пальцы без ногтей почти любовно провели по лацканам пиджака. Ткань приятно ложилась по руке, несмотря на плотность. В таких холодах пришлось отказаться от привычного тонкого сукна и льна — пострадавшие в тюрьме суставы Дрима просто не перенесли бы местные морозы без последствий в виде ломоты и бесконечной боли. Вместе с легкими тканями видимо и уйдёт привычное ощущение подвижности. С такой толстой плотной тканью это просто невозможно. После смены «хозяина» приходилось менять еще и свои привычный уклад жизни. Дрим невесело усмехнулся своим мыслям, пугая несчастного портного еще больше. Зеленые глаза зацепились за что-то, что заставило их обладателя нахмурится. — И зачем вот это? — Дрим брезгливо поморщился, поднимая полупрозрачную вуаль, прикрепленную к цилиндру. Пожилой мужчина отступил назад, когда головной убор взяли в руки. Южанин был страшен и непредсказуем по рассказам остальных слуг. — Это, чтобы шрамы прикрыть, — мужчина сделал жест рукой около головы, будто опуская шляпу, — и глаза. — Глаза. — Они у вас зеленые, господин. — И что с того? — Его величество Император приказал как-то спрятать ваши глаза и шрамы. Дрим раздраженно выдохнул, укладывая обратно цилиндр. Злиться тут можно было только на одного человека и это был не портной. Свою работу этот человек выполнил прекрасно. Учел все особенности тела Дрима и так, чтобы это было удобно насколько возможно. Видно это было и без примерки. А вуаль была приказом Императора. Приказ есть приказ, бороться с которым Дрим не мог, даже если бы попытался — его голова бы отправилась на плаху следом за теми, чья казнь состоится сегодня. — Можешь быть свободен. Работу я принимаю. — Благодарю за похвалу, господин. Разрешите откланяться. Южанин проводил взглядом поспешно скрывшегося за дверью портного. Дрим знал, его боялись вполне справедливо — изуродованное лицо заставило поморщиться даже Императора. Переодеваться в новый костюм было непривычно. Накрахмаленная рубашка терла свежие шрамы сильнее, чем надо, и обхватывала тело неприятно плотно. Хотелось снять все обратно, лишь бы избежать этого ощущения скованности, но Дрим упорно продолжал надевать на себя вещи. Хорошо, что в кабинете не было зеркала. Мужчина не хотел видеть себя сейчас в таком светлом образе, с мешающей вуалью на глазах, которую даже поправить нельзя было. Любой акцент на его лицо с обилием шрамов доставило бы много неудобного внимания. Сейчас лишний интерес к персоне Дрима был бы весьма не к месту и самому южанину, и Императору. Сшитый по срочному заказу, с одной только предварительной подгонкой, комплект сидел прекрасно. Портной был мастером своего дела — выполнил работу настолько идеально насколько смог в такие сжатые сроки. Новые светлые перчатки великолепно обтягивали пальцы и закрывали все уродства. Дрим мотнул головой, придерживая цилиндр за край полей, чтобы он не слетел. Сейчас были дела поважнее, чем разглядывание самого себя в образе, и их нужно было сделать до приема, иначе он просто не выполнит поставленную задачу. Южанин не был хорошо знаком с аристократией Севера и к началу бала необходимо было знать каждого, кто бы не назвал свой титул и фамилию.──────────
Приемы в любой стране и в любое время были импровизированным полем боя, где проигравший будет покрыт позором настолько ужасным, что смерть на войне показалась бы более милосердным наказанием. Дрим не любил посещать подобные мероприятия у себя на родине и всячески их избегал, предпочитая отсиживаться в тишине пустых комнат поместья. Забытая шумная обстановка оглушала, заставляя замереть на месте, пока на глазах от яркого света выступили невольные слезы. Богато украшенная и ярко освещенная зала, от вида которой у неподготовленных людей захватывало дух. Императорский дворец редко открывал свои двери для проведения приемов и балов, однако сегодня не так давно в столицу прибыл предыдущий Император с молодыми принцами. Визит высокопоставленных особ был важным и значимым событием, привлекающим в сердце Империи всевозможную знать, начиная от баронетов, заканчивая герцогами. Идеальное время для того, чтобы Дрим в роли провинциального виконта Виста смог влиться в светское общество. Дарование такого мелкого титула было событием столь незначительным, что появление никому не известного аристократа останется без лишнего внимания. Но даже без этого, замерший мужчина с вуалью, скрывающей лицо, которая до этого появлялась только как часть дамского туалета, уже привлекал к себе чужие взгляды. Непривычный элемент в образе широкоплечего мужчины, сильно выбивающийся из обычного вида. За спиной Дрима раздались первые перешептывания, заставляя быстрее проморгаться от лишней влаги в глазах и встрепенуться. Он сюда не развлекаться пришел. До прихода главных гостей приема оставался примерно час, за который Дриму необходимо наладить общение хотя бы с несколькими представителями аристократии. Пестрая толпа неприятно мелькала в глазах, скрытых вуалью, сосредоточиться на ком-то одном было невозможно. Дрим украдкой поправил золотую брошь на красном кравате, борясь с желанием ослабить узел на шее. Прибытие Императорской четы взбудоражило столицу начиная от бедняков, заканчивая графами. В зал, открытый для приема, эта радостная новость заставила прийти огромное количество людей. Все они стремились увидеть Императорскую семью в сборе, возможно последний раз в своей жизни. Ходили слухи, что жене прошлого Императора с каждым годом становилось все хуже и она с мужем и сыновьями предпочитала проводить время в поместье, находившемся поближе к теплому югу, чем зябнуть в ледяной столице Империи. Настолько важное событие именно сейчас было необходимо — Его Величество Филза давал понять, что всецело доверяет своему старшему сыну, вступившему на трон. Техноблейд успел начать много изменений внутри страны и правительства, а вспышки волнений по всей территории Арктической Империи будоражили умы жителей и вызывали довольную улыбку у противников восхождения старшего сына на престол. Наследник отмеченный Богом Крови при рождении розовыми волосами не сыскал в рядах аристократии единогласной поддержки. Организованный Императором прием должен был успокоить волнения и дать чуть больше времени на решение внутренних проблем. От обилия мыслей и духоты зала у Дрима мерзко начала болеть голова. Газовые люстры под потолком нагревали воздух зала, в котором настежь были открыты все двери. На улице уже было достаточно тепло, чтобы позволить такую роскошь — весна медленно и верно вступала в полную силу, заставляя лютый мороз отступить. Легкий ветерок слабо колыхал прозрачный тюль, запуская в душный зал свежий воздух. И как бы Дрим не любил тепло, он все таки подходил все ближе и ближе к балконам, по мере приближения, начиная вдыхать полной грудью. Прохлада была предпочтительнее, чем душное тепло от люстр. Забравшийся под рукава накрахмаленной рубашки холод приятно освежил и отрезвил забитую мыслями голову южанина. Дрим подхватил со стоящих вдоль стен столов бокал с легким прохладительным напитком, пока внимательные зеленые глаза вновь принялись скользить по толпе вокруг. Южанин пригубил светлую игристую жидкость, поднеся бокал к сухим губам. Алкогольный привкус неприятно осел на корне языка. К счастью, вуаль не позволила никому вокруг увидеть, как поморщился в этот момент мужчина. Алкоголь был не тем, что Дрим мог пить нормально, но ничего другого поблизости найти было невозможно. Остаток напитка в бокале был допит одним глотком. Дрим вытер уголок губ большим пальцем и направился в толпу, заприметив первые две фигуры, которые его интересовали. Необычайно высокая фигура для севера и непривычное сочетание черной и белой тканей в костюме притягивало к себе взгляды. Интерес вызывал и левый глаз, который юноша весьма обыденно держал закрытым. Стоявший рядом кудрявый молодой барон казался еще более маленьким по росту на фоне своего товарища, с которым он вел диалог. Высокому юноше приходилось слегка наклоняться, чтобы слышать, что ему говорят в таком шуме и с такой разницей в росте. И разговор был настолько интересным, что подошедшего Дрима они заметили, только после того, как южанин вежливо откашлялся, чтобы привлечь внимание двух баронов. — Ох, просим прощения! Приветствуем вас, господин. — Низкий юноша отреагировал первым, слегка кивнув и протянув руку для приветствия. — Я барон Виддер, вы можете обращаться ко мне Таббо. А это мой хороший товарищ, барон Эндре. — Виконт Вист. Я слышал о вас. Вы же из поместья Сноучестер к северу от столицы, я прав? — Дрим весьма ощутимо пожал руку сначала Таббо, а потом и высокому юноше, который так же заторможено протянул ладонь для рукопожатия. — Верно. Приятно познакомиться, виконт. Можете называть меня Ранбу. — Одетый в бело-черные одежды юноша коротко кивнул, изучая единственным глазом лицо Дрима, скрытое вуалью. Южанин широко улыбнулся, пытаясь не кривится и в ответ открыто изучая лицо Ранбу, пользуясь тем, что его взгляда не видно. У барона Эндре на лице и шее расползлось белое пятно, разделяя лицо ровно на две половины — витилиго. Светлая, почти кожа подчеркивала правый карий глаз, настолько светлый, что своим цветом он напоминал сильно разбавленный коньяк. — Вы недавно в столице? Я не видел вас раньше. — Таббо был явно разговорчивее и подозрительнее своего спутника. Что-то подсказывало Дриму, что шрамы перекрывающие часть щеки и шеи сыграли немалую роль в таком поведении. — Верно. Мне не так давно даровали титул и небольшое поместье недалеко от столицы. За некоторые военные заслуги. — Я не видел вас на балах по случаю завершения войны. Если вы сыграли какую-то роль и дали титул, вас должны были представить. — барон Виддер не собирался отступать от своего намерения узнать правду. Слишком необычно выглядел этот высокий виконт со светлыми вьющимися волосами, который явно не просто так прятал лицо. — Виконт, разрешите вас спросить, лицо вы прячете потому что уродством больны или другое что? — Ранбу очень вовремя встрял в разговор, с интересом разглядывая вуаль и силясь увидеть спрятанное за ней. — На войне взрывом задело. Восстанавливался долго. — Дрим не сдержал усмешки, заметив как стушевался Таббо из-за нового факта о виконте. Именно это Дриму и нужно было, чтобы этот сынок столичного аристократа наконец-то заткнулся. Барон Эндре заинтересованно наклонил голову. Дрим заулыбался и приподнял вуаль, чтобы заинтересованный юноша увидел ожог, перекрывающий почти половину лица и ярко-зеленый глаз. Ранбу отшатнулся, в удивлении открывая левый глаз, который оказался такого же цвета, что и у Дрима. — Я вижу у вас тоже южная кровь примешана. — Ранбу вспыхнул щеками, от замечания виконта и поспешно прикрыл рукой левую часть лица, будто стыдясь. Дрим был доволен результатом, возвращая вуаль на место — информация в документах подтвердилась, а значит ей можно было верить и в остальных вопросах. — Не волнуйтесь так. В этом нет ничего постыдного. Я сам в отца южанина весь пошел, несмотря на то что мать с Севера. — Кровь южан бесовская. — Такие же люди как и мы. Умирают так же. Поверьте, я видел и убивал сам. Не прячьте ваш глаз барон, так же как ваш друг не прячет свои шрамы. — Это говорит человек, который настолько не хочет показывать свое лицо, что не стыдится носить женский аксессуар. — Недовольно проворчал Таббо, сурово смотря на стоящего перед ним виконта, невзирая на разницу и в росте, и в положении. — Я просто успокоил вашего друга, барон. На этом, я откланяюсь. — Дрим слегка кивнул, прежде чем шагнуть в сторону и раствориться в толпе, оставляя двух баронов в компании друг друга. В глубине зала грянул оркестр. Звук отражался от стен и неприятно бил по ушам, заставляя морщится. Громкая музыка раздражала голову и предвещала скорое появление проблем в этом зале в лице двух неугомонных принцев Империи, документация о которых занимала больше половины стеллажа, а листы были исписаны мелким острым почерком. Очень много о принцах Уилбуре и Тесее было сокрыто в глубине архива и в умах служащих дворца, держащих рот на замке. Потому что выходки сыновей Филзы трудно назвать адекватными в рамках здравого смысла. Это значило одну простую вещь — Дриму придется очень постараться, чтобы принцы не сорвали такой важный для Императора прием. Дрим искренне надеялся успеть найти в толпе двух своих давних товарищей до появления императорской семьи в зале, которые получили титулы за его продажу. Эти двое обязаны были быть в зале, он видел их новые фамилии в списках гостей на прием. Дрим глазами искал знакомые с детства лица и прислушивался в надежде услышать нужный тембр голоса. Преданный таким варварским способом, Дрим просто хотел посмотреть друзьям и боевым товарищам в глаза, а может даже узнать, почему они его не предупредили о готовящейся ловушке. Мужчина остановился. Недалеко прозвучал громкий голос, заставивший Дрима сменить направление движения и увидеть недалеко от себя человека, которого так долго искал. Губы растянулись в оскале, пока мужчина подходил к небольшой группе людей, поправляя свой цилиндр и вуаль, чтобы лицо точно не было возможности разглядеть. Тот, на кого он достал достаточно информации в столице, а Панз прямо сейчас где-то в небольшом городке доставал последние крупицы информации, чтобы предоставить все доказательства прямо в руки Императора. Тот, кто сейчас стоял в окружении аристократии, которой еще год назад желал смерти, ярко улыбался и не чувствовал крови на своих руках. Сапнап, друг, с которым они были знакомы еще с детства, ведь их поместья находились рядом настолько, что можно было дойти пешком. Сын двух северян, которые переехали на Юг. Чистокровный северянин. Дрим был рад тому, что его лицо было скрыто. Никто не видел, какое выражение было у виконта когда он вошел в круг и поклонился, приветствуя черноглазого маркиза. — Позвольте представиться. Виконт Вист. Прошу прощения за свою бестактность, я хотел вживую увидеть поближе героя войны. — Прощаю. Раз ты знаешь кто я, значит представляться мне смысла нет. —Конечно, господин. — Дрим сдержался, чтобы не скрипнуть зубами, выпрямляясь и протягивая руку для приветствия, но жест был проигнорирован. Хриплый после тюрьмы голос Дрима Сапнап не узнал. — И какие политические взгляды у тебя, виконт? Волосы светлые, южанин? — Голос маркиза кажется за этот год с последней их встречи стал звучать еще более высокомерно. Сапнап никогда не был таким, но теперь, Дрим видел перед собой настоящего маркиза, чью новую фамилию он даже не стал запоминать, а не того человека, что он знал до войны. Сжатые от нервов в кулаки руки, после отвергнутого предложения пожать руки, наконец-то разжались. Дрим успокоился и уверился в том, что сдать его Императору будет правильным решением. От махинаций с добычей керосина до той двуличности, что Сапнап проявлял по отношению к правлению Техноблейда. — К чему вопрос, маркиз? — Заторможено ответил Дрим, вытаскивая себя из злых размышлений и щуря глаза, сквозь вуаль рассматривая лицо Сапнапа. — Где твоя родина, южанин? — Я всю жизнь жил в Империи, господин. В отличие от вас. За спиной прошлись шепотки, которые потом перерастут в новые слухи. В столице только-только все забыли, что некоторые аристократы были на стороне врага и предали свою страну. Дрим ухмыльнулся, довольный реакцией окружающих их людей. — Я чистокровный северянин, виконт. Готов понести ответственность за свои слова? — Как я могу вас в чем-то обвинять, маркиз. — Я принес свой вклад в победу, я принес Империи тех, кто мешал нашей победе. Их сегодня наконец-то казнили. Слишком уж долго наш Император с этим тянул. — Вы были соратниками, разве нет? — Нет, не был. Мои родители жили на юге, только из-за больной матери. Я с радостью вернулся в подданство Империи после ее смерти вместе с отцом. Сапнап никогда не выигрывал словесные баталии у Дрима и даже сейчас, несмотря на то что напал первый, уже начал оправдываться и заметно нервничать, буравя виконта с вуалью на лице взглядом. И нервничал настолько, что даже не подцепил такую очевидную деталь. Дрим смотрел на сжатую в кулак руку мужчины. Скорее всего на ладони останутся красные лунки от ногтей. — Прошу прощения, за то что задел ваши чувства, господин. — Продолжать изводить мужчину уже было бессмысленно. — Разрешите откланяться. Девушка, которую судя по всему Сап сопровождал, обеспокоенно коснулась руки своего партнера, переключая на себя внимание. Маркиз сразу растаял, отворачиваясь от Дрима и переключаясь на девушку, давая повод виконту поклониться перед прощанием и уйти. Оркестр грянул второй раз за вечер, давая Дриму понять, что он вовремя закончил разговор. Дверь на балконе открыла пара слуг, впуская Его Императорское Величество, за которым следовали Его Величество Предыдущий Император с Императрицей. В конце зашли принцы со своими партнершами. Величественная процессия спускалась по лестнице под торжественную музыку. Процессия отсвечивала обилием золота на костюмах и только Императрица Кристин скрывала свой лик за вуалью, спускающейся практически до пола. Полупрозрачная ткань не скрывала красоты лица и богатства костюма, и отсутствия тяжелых деталей в украшениях. Дрим стоял в замершей толпе, которая единым существом наблюдала за таким редким зрелищем, пропуская мимо ушей речь Техноблейда. Южанин и так прекрасно знал, что Император вещал народу, являясь олицетворением надежды и солнца для подданных Империи. Император кожей чувствовал взгляд южанина и не отводил надолго темных глаз от фигуры в толпе, чье лицо было скрыто раздражающей тканью, но Техноблейд мог поклясться — этот человек улыбался, нарочито медленно аплодируя, когда речь была закончена. Дрим выделялся ростом на фоне остальных людей и своим поведением, он не стремился подойти ближе, а отвлекся на прелестную девушку с темными как смоль волосами и в темном платье, которое подчеркивало бледность ее кожи. Филза коротко позвал старшего сына к себе, вынужденно отвлекая того от разглядывания мужчины в толпе. Было еще много необходимых дел, которые нужно было закончить пока у людей на приеме еще были силы думать. От мыслей об этом начинала болеть голова. Духота зала из-за освещения газом не помогала, но будь это свечи было бы еще хуже. Прошедшие несколько месяцев после коронации нового Императора, за которые Филза не появлялся в столице, породили множество слухов, что Техноблейд не получил поддержки от отца и очень скоро потеряет силу. Организованный прием в честь предыдущего Императора и Императрицы собрал всех, кто был предан Филзе и теперь было необходимо показать, насколько сильно отец поддерживает молодого правителя. Не то чтобы, Техноблейд не успел получить поддержку людей как правитель, но сомнения витающие вокруг его персоны мог искоренить только Филза и Кристин, как бы он это не отрицал. Мать двух младших принцев была больна с начала войны, но даже несмотря на ослабевшее тело, собралась и приехала с мужем в столицу, чтобы помочь неродному сыну. На ее плечи легла забота о самом главном источнике новостей в кругах аристократов — собрание замужних женщин, которые собрались вокруг Императрицы, как только она отошла к диванам и присела, чтобы перевести дух. Перемывание костей и заискивание было единственной возможностью получить приглашение на чайную вечеринку в загородное императорское поместье и пообщаться с самой Кристин, а может и заполучить благосклонность.──────────
Когда Техноблейд смотрел на приемную мать, она с каждым прошедшим часом становилась все более уставшей, а на лице под вуалью проявлялся нездоровый румянец. Все таки долгие приемы для нее были противопоказаны. Как бы молодой правитель недолюбливал женщину, из-за которой его мать сошла с ума и была отправлена в монастырь, совесть его от такого вида Кристин терзалась. Филза любил эту женщину, в отличие от первой Императрицы, с которой брак был по расчету, а Техноблейд не был тем человеком, который считал свое положение достаточным, чтобы критиковать. — Отец, кажется Кристин устала. Прием близится к завершению. Может вы заберете ее отдохнуть? Комнаты для вас подготовлены. Филза и до этого достаточно сильно встревоженный состоянием жены, жестом прервал легкий и пустой разговор с одним из членов Совета, переводя взгляд на сына, стоящего рядом, — И то верно. Предыдущий Император бросил полный беспокойства взгляд на жену, когда мужчина с которым он вел диалог и успел откланяться, уйти. На лице Кристин застыла уставшая улыбка, которая не пропадала даже когда женщина отвечала или задавала вопросы, почти не несущие смысла. Техноблейд нахмурился, заметив Дрима идущего с миловидной женой Уилбура, обладательницей розовых волосы и благословения Бога Крови, такой же каким был молодой Император. Кажется Уилбур называл жену “Ники” в семейном кругу, а вот полное имя девушки Техноблейд не знал и не особо хотел знать. Средний брат был слишком взбалмошным и интересоваться его жизнью не входило в планы. Сейчас ему было интересно, чем черт возьми занимался Дрим вместо работы. За последние несколько часов Император видел своего подчиненного только в компании девушек и женщин, иногда замужних. И сейчас этот прохвост явно что-то рассказывал Ники, отчего девушка легко улыбнулась. Подошедший к местечку, где дамы собрались вокруг Императрицы, Император наблюдал как Дрим помогает девушке сесть на свободное кресло и целует протянутую руку в белой кружевной перчатке. Ники так же нежно улыбалась, уложив руки на платье, когда Дрим отошел. И только после этого южанин кланяется Императрице, называя свой титул и фамилию, ожидая пока Кристин протянет руку. Поцелуй в тыльную часть ладони вышел намного более смазанным и коротким, чем минутой ранее. Он и не думал, что сможет подобраться так близко к этой особе. Дрим знал о болезни Императрицы из документов, которые ему принес Панз, но самому почувствовать, что у женщины температура была ощутимо выше нормы и при этом она продолжала разговор, титаническими усилиями держа лицо, ради даже не родного сына. Это заставляло проникнуться уважением к жене предыдущего Императора. Непростая ситуация в которой требовалась ее участье для помощи молодому правителю и она стойко держалась. У Техноблейда чудом не задергался глаз, от вида перед ним. Проходящего мимо Дрима, который собирался вернуться в основную часть зала, он поймал за руку, заставляя остановится. Лицо не предвещало ничего хорошего, даже несмотря на то, что оно оставалось каменным, но глаза, глаза сверкали злостью и недовольством. — Я собираюсь уходить. Ты идешь со мной. — Голос похожий больше на рычание, настолько тихое, что услышал его только Дрим. И от этого приказа по спине пробежал холодок. — Да, Ваше Величество. —Стой позади. Южанин послушно встал на назначенное место, непроизвольно расправляя плечи и складывая руки за спину. Сказывалась военная выправка вбитая тренировками. Ожидание, пока Техноблейд поможет матери подняться с дивана и вместе с отцом довести ее до тихой комнаты, где Кристин сможет перевести дух и вместе с Филзой потом дойти до приготовленных покоев, казалось, тянулось вечность. Дрим проматывал в голове прием, пытаясь понять, чем же недоволен Император. Тем что собирал информацию одним из немногих возможных способов, прислушиваясь к сплетням девушек? Каждый раз когда он оказывался в танце с дамой, Дрим буквально чувствовал как взгляд Императора, стоящего на балконе, обжигает кожу. Хотелось наплевать на приказ следовать и уйти от той тьмы, что стелилась по полу от Техноблейда, когда дверь за ним в комнату отдыха захлопнулась. Но злить Императора сейчас еще сильнее было ровно как подсунуть ему на подпись приказ о собственной смертной казни. Приговор бы был исполнен на месте. Оказаться с отрубленной головой Дриму не хотелось. Он украдкой коснулся платка на шее, но тут же опустил руку, когда Император резко открыл первую же пустующую комнату и остановился, держа дверь открытой и пропуская Дрима вперед. — Заходи. — Я заслужил такой чести, что сам император держит мне дверь? — Закрой рот. — Тихий злой голос отразился в коридоре от стен, заставивший Дрима заткнуться и все таки зайти в темную комнату, освещенную одной свечой, явно забытой кем-то из прислуги, на каминной полке. Громкий звук захлопнувшейся двери ударил по ушам, отчего Дрим поморщился, поворачиваясь лицом к вошедшему следом Императору. Мужчина чеканил каждый шаг и стук ботинок по паркету разносился по небольшой комнате почти оглушительно. Щеку Дрима обожгло болью. Вуаль ничуть не смягчила удар, только оттянула за собой цилиндр с головы, так что он упал и покатился по полу. Рука у Императора тяжелая, место удара почти сразу налилось красным, а Дрим замер на месте от вспыхнувших в памяти неприятных воспоминаний. Пощечина была оглушающей и слишком внезапной. Император все так же молча подошел к камину и взяв свечку из подсвечника, кинул ее в подготовленные в камине дрова. Сухие ветки сразу же вспыхнули и неуверенным светом окрасили комнату в красно-оранжевый. Снятая с правой руки перчатка сразу же отправилась в огонь. — Если я увижу, как ты снова бегаешь за каждой юбкой в твоем поле зрения, вместо того чтобы выполнять свою задачу, вопрос о твоей казни решится быстрее, чем ты думаешь. — Да, Ваше Императорское Величество. Белая перчатка быстро сгорела в набирающем силу пламени. Только после этого Император покинул комнату, оставляя Дрима один на один с тишиной и потрескиванием поленьев. Мужчина покачнулся, наконец-то сходя с места и опираясь рукой о каминную полку. В голове громом звучали фантомы голосов надзирателя. Ладонь прострелило болью, Дрим поднял руку, морщась от головной боли и привалившись плечом к стене. Кремовая перчатка начала пропитываться красным, а кровь закапала на пол из глубокого пореза. Чертов нож для открывания писем, который забыли так же как и свечку. По позвоночнику прокатилась волна холода. Запах крови неприятно ударил в нос. В камере всегда пахло кровью. Раны на ладонях всегда были свежими от попыток закрыться от ножа дознавателя и любое прикосновение вызывало боль. Руки всегда были покрыты кровью. Дрим до боли растер ладонью лицо, пытаясь прогнать неприятные воспоминания из тюремной камеры. Раненую руку пришлось опустить, невзирая на то, что с нее на каменный фартук камина капала кровь. Лишь бы подальше от лица. Плевать, что Техноблейд считал, что он прохлаждался. Дрим знал, что он выполнил задачу — пустил о себе, как о виконте слухи и нашел человека, чью голову он принесет Императору как первую добычу. Южанин выпрямился, снял испорченную перчатку с руки и зажал ее в кулак, чтобы она впитывала кровь до того времени, как он сможет перевязать порез. Укатившийся цилиндр был поднят и надет на законное место. Сейчас у мужчины не было времени, чтобы страдать от своих воспоминаний и тщательно приводить себя в порядок. Дрим вышел из комнаты, небрежно закрыв за собой дверь.