Побег из рая

День сменяла ночь, так со смерти султана прошла неделя. Однажды вечером в покои Хандан робко зашла наложница и протянула госпоже записку. Султанша развернула свиток, это было послание от Великого визиря – Дервиша-паши. Он приглашал ее той же ночью в Мраморный павильон по важному делу, которое не терпело отлагательств. Госпожа смертельно устала, горе истощило ее, но в то же время Хандан понимала, что Дервиш не стал бы беспокоить ее по незначительному поводу в такое время. Скрепя сердце, она заставила себя выпить щербет и съесть немного риса. -Хаджи-ага! – севшим голосом позвала Хандан. -Слушаю, госпожа! – Ага дежурил у двери, с надеждой ожидая, когда его госпожа вернется к жизни. -Карету, я еду в Мраморный павильон. Хаджи-ага понимал, что сейчас не время интересоваться, для чего султанше потребовалось ехать в павильон, а тем более – переубеждать ее. Помедлив, Хандан окинула взглядом покои, вздохнула, захватила накидку, и без сопровождения покинула дворец. Карета была наготове, Хаджи подал ей руку, помогая забраться внутрь. Ехали медленно: за прошедшую неделю дорогу сильно размыло, так что привычная краткая поездка грозила растянуться. Попутчики молчали. Хандан бездумно смотрела на минуемые деревья и постройки, Хаджи-ага несколько раз набирал в грудь воздух и вскидывал голову, намереваясь что-то сказать, но каждый раз удерживался. Смеркалось, когда султанша добралась до павильона совсем стемнело. Недалеко от входа на опушке Хандан заметила одинокую стреноженную лошадь, Дервиш уже ждал ее. Султанша взглядом остановила агу, собравшегося сопровождать ее и дальше. Стремительно взбежав по лестнице, она ступила в густую темноту коридора. Проследовав дальше госпожа очутилась в неярко освещенной зале, в центре которой спиной к ней стоял Великий визирь. Без церемоний и приветствий, валиде накинулась на него: -Паша! Что за срочность? На Дворе траур, сейчас я не желаю заниматься никакими государственными делами! -Госпожа моя, я хотел выразить Вам свои соболезнования. Для государства, и прежде всего для Вас, смерть Ахмед-хана - великая утрата. Вы до конца дней своих будете носить эту печаль в сердце, словно камень на шее утопленника. Ахмед-хан был для меня как сын, с ранних лет я воспитывал его и обучал. Госпожа, сохраним память о султане в своих сердцах и мыслях, однако Ваш сын желал бы для Вас только хорошего. Он бы хотел, чтобы Ваша жизнь продолжилась. Вы знаете, скоро среди янычар начнутся волнения, и я, как Великий визирь, должен способствовать скорейшему восшествию на престол наследника. Кто это будет? Шехзаде Мустафа или один из шехзаде Кесем – пока неизвестно. Да мне и не хочется этого знать. Наша с Вами жизнь во дворце окончена, для нас больше нет здесь места, уверен, Вы тоже это чувствуете. Хандан посмотрела на пашу –в ее глазах читался гнев, смешанный с ужасом. -Что ты говоришь? Дервиш, не продолжай, ты сам понимаешь, что твоя идея не только безумна, но и оскорбительна для меня! - Госпожа, подумайте! –Дервиш заметно волновался. – С Сафие-султан и с Халиме-султан у Вас натянутые (не сказать хуже) отношения. Что ждет Вас в случае, если султаном станет шехзаде Мустафа? При самом благоприятном раскладе, Вас лишал титула, содержания и отправят в Старый дворец, где каждый угол, каждый неприязненный взгляд будут напоминать Вам о былом могуществе, силе, о Вашем сыне! И Вы останетесь там до конца своих дней, будто призрак, бродя по мрачным коридорам. В худшем же случае – Вас лишат жизни. Если султанат достанется сыну Кесем… не будем обманывать себя, случится то же – позже или раньше. Я предлагаю Вам жизнь и свободу, сбросить оковы и начать жизнь с чистого листа. Хандан молчала. Она рассеяно смотрела сквозь пашу, и будто не слышала его слов. Наконец, она подняла взор и взглянула в глаза паши. -Что же, вот так просто сесть в карету и уехать прочь из дворца? Прямо сейчас? И никто не станет нас разыскивать, думаешь, все будут так заняты борьбой за трон, что нас и не хватятся? -Нет, госпожа, -устало вздохнул Дервиш и Хандан увидела, что не ее одну обессилила последняя неделя. Паша очевидно исхудал, его пальцы дрожали, а сам он еле держался на ногах. – Все будет не так просто. Я подробно изложил свой план здесь. – Дервиш протянул султанше свиток. – Пожалуйста, прочтите сегодня. И, если Вы согласитесь, действовать нужно как можно скорее, у нас в запасе не больше одной-двух недель. Тут изложен план Вашего бегства, я же присоединюсь к Вам позднее. Я решил, что наше одновременное исчезновение привлечет больше внимания, у стен в этом дворце есть и глаза, и уши, госпожа. Султанша еле заметно кивнула, спрятала свиток в широкий рукав накидки и направилась к выходу. Дойдя до двери, Хандан обернулась и строго взглянула на пашу. -Дервиш-паша, что же ты сам не бежишь? Угроза, нависшая над тобой, гораздо серьезнее. Ты рискуешь жизнью, медля и оставаясь во дворце. Дервиш слегка улыбнулся и посмотрел на нее – Хандан узнала этот решительный взгляд с примесью отчаяния. Так смотрят воины, идущие на смерть. -Я не смогу покинуть Вас, госпожа, не стану спасаться сам. Я останусь и приму все, что уготовано мне судьбой, но пусть это не влияет на Ваш выбор. Обратная дорога также прошла в тишине. Султанше не терпелось прочесть свиток, но Хаджи-ага не сводил с нее глаз. Он внимательно вглядывался в лицо своей госпожи, так и не решаясь задать вопросы. Хаджи был опытным и мудрым слугой, и не раз вызволял султаншу из беды, но на этот раз помочь он был не в силах. К тому же, он был последним человеком, кому стоило бы знать о случившемся разговоре, ведь Хаджи был ближе всех и в настоящий момент единственный, кто способен предотвратить побег.