Уходить от любимых людей — это самоубийство.
А. П. Чехов
12 августа. 1989 год. Проснувшись утром Гронская поняла, что выглядит сегодня, мягко говоря, не очень. И это не потому, что она проревела всю ночь из-за разных мыслей — куда же мог подеваться Витя, не сказав ей ни слова. А потому, что ей плохо спалось. Поджав губы, Кристина сделала глоток горячего кофе и вздрогнула, когда мимо неё пронеслась мама, одновременно копаясь в сумке. Женщина что-то ворчала себе под нос, всё время оглядываясь и пытаясь найти нужную себе вещь. Не выдержав, девушка поставила кружку на стол и, поджав под себя одну ногу, поинтересовалась: — Мам, что случилось? — Да я анализы одного пациента не могу найти, — ответила Юлия Владимировна и, психавнув, дёрнула сумку, наконец отрываясь от своего дела.— Ну вчера вот сюда положила! Куда могла пропасть? Женщина вновь уставилась в сумку и зашагала вдоль коридора, заходя в свою спальню. Усмехнувшись и покачав головой, Гронская вновь потянулась к кружке, но тут же остановилась, когда почувствовала, что к её ноге прижимается нечто тёплое и пушистое. Взглянув под стол, она тепло улыбнулась. Никто иной, как её котёнок Кеша сейчас прижимался к ноге и напрямую ластился к ней. Нагнувшись, она взяла котёнка себе на колени, мягко гладя по шёрстке. Тихое мурчание отдавалось громко, ведь мёртвая тишина, что царила дома, не могла заглушить это. — Ну ты же мой мальчик, — ласково говорила Кристина, не переставая гладить кота.— Самый лучший, да? Кеша уткнулся носиком ей в руку, вдыхая уже родной для него запах. — Кристин, ну сколько раз я просила уже? — голос матери отозвался из-за спины и Кристина, незаметно для неё, закатила глаза.— Не надо его на колени сажать, а то потом будет мяукать тут, на руки проситься, точно ребёнок. — Ничего страшного, — отмахнулась девушка. — Кристин, — упрекнула её мать и поняв, что спорить с женщиной бессмысленно, нехотя поставила кота на пол.— Так, ладно. Я на работу побежала, пока. — Пока, — она поцеловала маму в щёку, улыбнувшись. Женщина помахала ручкой и снова вышла в коридор, после чего раздался хлопок двери. Тяжело вздохнув, Гронская поняла. Ей нужно чем-то заняться.***
Сашу Белова всегда учили, что свою любовь надо защищать и оберегать. Мама говорила, что его отец очень любил её. Всегда был с ней рука об руку, не сомневаясь ни на секунду. Отец любил её до последнего вздоха. В мыслях о последних часах отца, которые не покидали Сашу, этой любви как раз хватило для матери. Отец собирался жениться на Ольге Николаевне, но его разбил инсульт, когда Александр был ещё в утробе, и он умер. Его любовь тоже умерла. Умерла одиннадцатого августа, когда его же товарищи по жизни рассказали ужасные слова об этой любви. Именно тогда всё и решилось, когда он с психу пошёл в кабак, чтобы посмотреть на свою любимую. Но, когда он увидел её, понял, что это не Лена. Не его Ленка, что так стеснялась и ластилась к нему всегда, говоря слова о любви. Это была вульгарная, открытая, самоуверенная… Шлюха. Было ли Саше больно? Было. Но ещё страшнее было то, с какой лёгкостью он принял это. Это был удар ниже пояса. Шок. Обида. Боль. Как бы Саша ни хотел считать, кем бы он ни себя чувствовал, несмотря на всю ненависть, он всё равно не мог заставить себя не ненавидеть её по-настоящему. Чувства были мертвы. Он точно так же не хотел ничего про неё помнить. А сейчас, возвращаясь домой после встречи с парнями, что были знакомыми Мухи, он задумался. Белов думал, что вернётся после армии, сразу в Горный, а потом и женится на Елисеевой. Тогда Саша думал, что всё наладится. Что всё будет хорошо. Только нихрена ему сейчас не хорошо и ничего не наладилось. Всё стало только хуже и, если бы Саша знал, что всё случится именно так — даже бы не подошел к ней в восемьдесят седьмом году. Полюбовался, да и домой бы с пацанами пошёл. Психанув, парень огляделся вокруг себя и, заметив лавочку, зашагал к ней. Оказавшись около неё, двинул подбородком, спрашивая: — Могу ли я присесть? — молодая девушка тут же подняла на него голову и кивнула, указывая рукой на место рядом с собой. Белов со вздохом присел и положил руки себе на колени, потирая кожу сквозь толстую ткань синих брюк. Люди мимо него ходили, куда-то торопились, пытаясь успеть на работу или же собеседование. А Саша не торопился, ведь он всё решил для себя. Он решит проблему, под названием Муха. Во чтобы это не стало. — Тяжёлый день? — вновь спросил Белов, оборачиваясь лицом к девушке, что сидела с угрюмым лицом и прожигала взглядом свои ладошки. Ему срочно нужно пообщаться. Ему нужно забыть о том, что было буквально десять минут назад. — Ну да, есть такое, — отозвалась девушка, пожимая плечами. Волосы у неё были распущены и они всё время лезли в лицо, из-за чего той приходилось каждый раз убирать их за ухо.— А у вас? — Тоже нелёгкий, — на выдохе произнёс Саша, проглатывая вязкую слюну, что встала комом в горле. — А вы чего тут сидите? — Не знаю, — честно сказала девушка, поджимая пухлые губы.— Пытаюсь тут собраться с мыслями, освежиться. — И как, помогает? — поинтересовался Белов. — Честно? — Ну, хотелось бы. — Если честно, то не очень, — призналась девушка и Саша тут же усмехнулся на это, усаживаясь поудобнее. Он хочет пообщаться и кажется, нашел для этого хорошего человека. — А чего так? — Ну, — начала она.— Люди всё время ходят, орут друг на друга, то просто так. Громко тут, а в голове ещё громче. — Мне уйти тогда? — Саша уже было привстал со скамьи, как девушка помотала отрицательно головой, безмолвно говоря, чтобы парень остался. Он послушно сел обратно, устремляя взгляд вперёд. — Мне наоборот пообщаться с кем-нибудь надо, — говорила девушка, перебирая ткань своего платья.— А то не с кем, все в делах. Мама на работе, парень… Парень тоже на работе, кажется. А подруге и дела до меня нет, в своих любовных кризисах. — Та же фигня, — глухо отозвался Белов.— Получается, судьба? — хмыкнул он. Саша уже не верит в судьбу. В что угодно, только не в неё. — Навряд ли, — качнула головой та. Она тяжело вздохнула и убрав волосы за ухо, провела руками по открытым коленям и встала с лавочки, прощаясь.— Ладно, пока. Классно пообщались. Она уже было уходила и Саша, нахмурившись, громко спросил: — Тебя как зовут то? Девушка обернулась и улыбнулась. Пройдясь по парню глазами, она сделала несколько шагов назад спиной и ответила, не прекращая шагать. — Кристина. И, развернувшись, Кристина ушла, скрывшись в огромной толпе людей. Белов лишь цокнул языком, не прекращая качать головой. Ну вот и собеседник адекватный ушёл. Повертев головой, парень понял, что делать ему тут больше нечего и хлопнув по коленям, тихо бормоча выдуманную мелодию под нос, пошёл в сторону своего дома.***
В дверь поступил звонок и Кристина, оторвавшись от чтения какой-то неизвестной, но до жути интересной книги, положила её на тумбочку, шагая по коридору. Потянувшись и пригладив рукой волосы она, не смотря в глазок, открыла дверь. Зря. Гронская тут же захотела её закрыть, чтобы не видеть его лица. Но она всего лишь закатила глаза и, оперевшись плечом об косяк, складывая руки на груди уставилась на парня. — Маленькая моя, — начал Пчёлкин, устраивая свои руки на тонкой талии девушки, притягивая её к себе.— Ну прости дурака! Замотался совсем, забыл всё. Я только под ночь прикатил домой, не буду же я тебя на улицу вытаскивать. — Ты мог позвонить, — Кристина оставалась всё такой же неприступной, ведь и вправду не видела смысла в этих оправданиях. Если бы Витя позвонил и объяснил ситуацию, то она бы даже думать про него плохо не стала. Не говоря о том, чтобы обижаться. — Кристин, мы как тебя завезли домой, я дома не был, — объяснялся Витя. — Тогда зачем ты меня вообще приглашаешь куда-то, если в итоге всё «забывается?» — она его передразнила и тут же отвернулась, когда парень захотел поцеловать её.— Отстань. — У-у-у, — протянул Пчёлкин, разглядывая Кристину, что так и не смотрела на него.— Ясно, всё ещё колючая. Кристин, ну я правда замотался. Была бы возможность позвонить тебе, я бы позвонил, ты же знаешь. — Ну-ну, — усмехнулась Кристина, освобождая себя из объятий Вити.— Всё, мне пора. — Кристин, — он устало выдохнул, смотря, как девушка отрицательно качает головой и уже было уходит за порог дома.— Ну подожди ты! Он схватил её за запястье, притягивая к себе. Кристина ахнула и бросила взгляд на Пчёлу, упрекая его. Она положила ладошки на плечи парня, отталкивая его. Хотя это была лишь слабая попытка оттолкнуть, она хотела наоборот, чтобы он был ближе. Всегда. — Маленькая моя, — ласково начал Витя, кладя руку на щёку девушки, нежно поглаживая, хоть как-то пытаясь убрать обиду с неё.— У меня друг приехал с армейки, вот и встречали его. Кристина нахмурилась и кинула взгляд на парня, что не прекращал прижимать к себе. Она облизнула губы, из-за чего Витя сразу же устремил на них взгляд и спросила: — Саша вернулся? — Да-да, — радостно воскликнул парень.— Вчера как узнали, сразу же к нему поехали. Потом сидели, общались. А затем… Он запнулся, поджимая губы и пытаясь откопать в своей голове нужные слова, чтобы не напугать девушку произошедшим. — А потом? — переспросила его Кристина. Пчёлкин молчал и девушка забеспокоилась.— Вить, что-то случилось? — Кристин, ну там запара, тебе даже головушку забивать этой херью не надо, отвечаю, — запричитал Витя, время от времени поглаживая спину девушки, притягивая к себе. Гронская недовольно покачала головой, всё так же не принимая того факта, что могло произойти что-то страшное. — Кристин-а-а, — сладко прошептал тот, целуя за ушком.Вот жучара. Он нежно обнял её, вдыхая сладкий запах мёда, что всегда исходил от девушки.— Я тебя люблю, сильно-сильно. Прям голову от тебя несёт и поделать с этим ничего не могу. Веришь? — Нет. Пчёлкин оторвался от неё и улыбнувшись, иронично дёрнул бровями. — Доказать? — А докажи, — она смело взглянула ему в глаза, вновь складывая руки на груди и следила за парнем, в ожидании. — Докажу, — кивнул тот.— В Ленинград сгоняем, м? Завтра. — В Ленинград? — переспросила девушка и после кивка парня, рассмеялась, вызывая у Пчёлы тёплую улыбку.— Вить, не смеши. — Думаешь, не смогу? — он словно брал её на слабо. — Не думаю, — уже более тепло говорила Кристина и Витя понял: простила. — Но в Ленинград…? — А куда хочешь? Хоть куда отвезу, хоть на юг. Хочешь на корабле в круиз, — сказал тот, глядя на нее с хитринкой. Его губы чуть подрагивали в ласковой улыбке. Такого выражения лица у него раньше не было — может, ему и правда хотелось куда-нибудь её отвезти. Или только он только делает вид, что хочет. —В Уфу хочу! — откликнулась девушка. —В Уфу? — со смехом переспросил Витя, глядя на Кристину. — Ну да, а что? — улыбнулась Гронская.— Ты же сказал, хоть куда увезёшь, так давай в Уфу! — Желание принцессы — закон, — ответил Пчёлкин.— Так, в Уфу, так в Уфу. Когда? — М-м, давай через недели две, — говорила Кристина, не переставая улыбаться. Разумеется, она шутила, но очень хочется поиграться с парнем. — Через две, так через две. — Да я шучу, Вить, — хихикнула девушка, переплетая из пальцы, получая разряд тока по телу. Еле заметно вздрогнув, она взглянула на Витю. — Зато я нет, — тихо сказал тот, словно открывал самую страшную тайну и после хохотнул.— Ладно, я побежал, люблю тебя! — Вить, ты куда? — взглянула на него девушка. — К пацанам, у нас там дела с Саней. Они внизу уже минут десять как меня ждут, — он приблизился к девушке и оказавшись лицом к лицу, прошептал.— Я завтра украду тебя. — Завтра? — Завтра, — кивнул он. — Точно? — Тебя волнует лишь то, что я смогу опоздать, а не то, что я тебя украду? — рассмеялся Витя, смотря на Кристину сверху вниз. Она смущённо улыбнулась и уткнулась носиком ему в грудь, проговаривая: — Потому что я тебе доверяю, Вить. Пойми ты уже это. «Зря, маленькая. Я та ещё скотина» Он хотел сказать это, но сдержался. И даже если бы он сказал эту фразу вслух, уверен, что Кристина не согласится с этим, несмотря на всю хуйню, что мог причинить ей. А если её сначала ударить, потом укусить, а потом по лицу дать, она, наверное, быстрее поймёт, что он имел ввиду… Потому что без насилия такие важные вещи ни в какой голове не рождаются. Пусть Кристина сначала чему-нибудь научится. Потому и разговоры такие, чтобы до неё дошло наконец. Но всё равно, свою реплику он проглотил. Вместо этого он понял другое. Его словно осенило. Вот так они все устроены. Всем и всегда требуется время, прежде чем удастся что-то похожее выразить словами и понять, как долго они не замечали минусы в своих любимых. — Вить, ты чего завис? — она обеспокоено посмотрела на него, а Витя, словно очнувшись от гипноза, взглянув на девушку, улыбнувшись. — Чего? — Я говорю, ты как пройдёшь домой, мне позвони. Я же переживаю. — Ути бозе мой, — передразнил её парень, расхохотавшись, когда увидел её недовольное лицо.— Переживает она, конечно. Меня поскорее сплавить хочет, чтобы себе любовничка привести. Да? — Витя! — она легонько ударила ладошкой по плечу, вызывая новую порцию смеха у Пчёлкина.— Ну дурак, нет? — Ну куда мне, до Гронской Кристины Павловны? — важным голосом начал Витя, но вновь рассмеялся, когда получил новый удар от девушки. Хотя, ударом это не назовёшь.— Шучу, шучу. Всё, давай, я побежал. А то внатуре пацаны заждались. — Тебе бы лишь твои пацаны, — вздохнула Гронская. — Не грозись гроза, — усмехнулся Пчёла, притягивая девушку к себе и затянул в поцелуй. В такой нежный и такой… Желанный для них обоих. Он почувствовал, как руки Кристины обхватили его за шею, и он попробовал глубже вдохнуть её запах. Это было инстинктивное желание, такой характерной для него неспособности контролировать происходящее, но отступать было уже поздно, да и не хотелось, а пахла она очень приятно, пьянящим и странным для него запахом. Витя немного разжал объятия, но не отрывался от девушки. Был бы у него выбор — он бы остался с ней. Целовал её, как сейчас. Обнимал, только крепче и ближе. Но он не мог, ведь выбора то у него, по сути, нету. — Я люблю тебя, — произнёс Витя, отрываясь от Кристины. Она нежно улыбнулась ему, заглядывая в любимые глаза и прошептала прямо в губы. — Я тоже я люблю тебя. Он улыбнулся. И сделал шаг назад, не разрывая их руки, что до сих пор были переплетены между собой. Сделал второй и Витя улыбнулся ей. — Мелочь, не дуйся. Я завтра к тебе прибегу уже. — Верю, Вить, верю. Сделал третий и руки разомкнулись, создавая Пчёлкину неуют и горечь. Он хочет быть ближе, но делает ещё один шаг. Для чего? Для пацанов. Не для себя, а для них.***
21 августа. 1989 год. — Короче, тут перекантуешься, — выдал Космос, прыгая на пружинистую кровать, создавая некий шум. Саша лишь взглянул на него и вновь отвернулся, смотря в окно напротив. Не о том он мечтал — сидеть на даче неизвестных людей и от милиции прятаться. Да а кто мечтает вообще о таком? Дурак только. — Саня, да всё пучком будет, — Холмогоров, заметив как друг поник. Приняв полусидячее положение, он поджал под себя руку и осмотрел комнату.— Хавки мы тебе завтра привезём, вместе с пацанами. Никогда не выходи только, а то кердык и тебе, и нам всем. — Кос, да ты че заладил-то? — не выдержал Саша и психанул, громко говоря.— Ты мне уже на уши подсел, то не делай, там не ходи. Я запомнил всё, ну. Космос тяжело вздохнул и покачал головой, вновь осматривая комнату. На этой даче, много чего происходило. Он тут и девственности лишился с Танькой, что была на класс старше. И напился в кашу тоже тут. Новый год тут они отмечали и не раз. И разговор с Пчёлой о ней — тоже был тут. — Сань, — вдруг заулыбался Космос, смотря на друга.— Ты пока в армии был, мы здесь так фестивалили. Пчёлкин Надьку Ланге того, а у неё приступ эпилепсии начался. Так он испугался, ну правильно, можно же пацана понять, да? Прибегает к нам и говорит: Пацаны, пацаны, она мостик делает! — он рассмеялся, а Саша лишь улыбался, не переставая крутить игрушечный самолёт. Со вздохом присел на кресло и уставился в окно, заглядывая в небо. Такое чистое, такое недосягаемое для всех и такое… Красивое. — Ты говорил, что у Пчёлкина там появился кто-то? — вдруг поинтересовался Белов, не переставая глядеть на небо. — А-а-а, — протянул Космос, отмахиваясь. — Ну появился и появился, какой это вес имеет? Вот именно, никакой. Ложь. Имеет и огромный. Просто Космос решил для себя, что больше не хочет вспоминать о ней. О той голубоглазой блондинке, что поселилась у него в сердце словно мегера и, кажется, не собирается оттуда уходить. Но даже несмотря на это, он обрубил все концы между ними. Больше он с Кристиной не виделся, не общался, не контактировал тем более. Тогда, в ту ночь, когда он принял это решение, Космос думал, что будет легче. Что чувства притупятся и жить ему легче будет, без мыслей о ней. Но ничерта. Всё стало ещё хуже. Желание прикоснуться, увидеться с ней, заговорить было нужным для него, как кислород любому человеку. Но вместо того, чтобы глотнуть воздуха и жить, он сидел и задыхался, лишь бы не глядеть и не думать о ней. Он лучше подохнет, чем заговорит с ней. — Кос, не, — усмехнулся Саша.— У моего брата девчонка появилась, тем более зная нашего Пчёлу, в это верится с трудом. Я-то могу поинтересоваться, что там за девчонка, не? — Блять, да обычная она! — отозвался Холмогоров, хмуря брови. — Зовут то как её? — Баба Гуся, — выплюнул тот, а Белов лишь хрипло хохотнул, спрашивая: — А ты чего нервный-то такой? — Да ниче, — отмахнулся парень, говоря.— Надька бате все мозги затрахала, а батя мне. И вот эта херня ещё вся на крышу капает, прям пиздец. Саша кивнул, подтверждая чувства Космоса, ведь ему и самому не лучше. Но жаловаться он не будет — не в его правилах. Он воин. Особенно теперь, когда Мухин и другие с такой легкостью выдирают у него душу. — Ты с кем говорить хочешь? Снова проблемы. И снова решение этих проблем.***
24 августа. 1989 год. — Вить, а давай сегодня по парку погуляем? Я там давно не была, — тихо говорила Кристина, ведь боялась нарушить до этого мёртвую тишину, что стояла в пустой квартире. — Мне к пацанам надо, — так же тихо отозвался Пчёлкин. Гронская же сразу помрачнела после этой фразы, что она слышит уже три дня подряд. Если быть откровенной — то Кристина желала, что бы Сашу забрали обратно. Ведь как только он появился — пропал Витя. А Витя — это тот человек, которого она хочет видеть рядом, как было раньше. А раньше было так хорошо… Не то, что сейчас, когда после каждой встречи, он уходит под предлогом «Мне к пацанам надо». И мысли терзают, что же могло произойти, что он каждый день к ним рвётся. Нет, конечно, приехал их друг, которого они не видели два года, но не нянчиться же с ним как с ребёнком? Они уже успели поругаться по этому поводу, но Витя опомнился и обнял, горячо шепча на ушко, что всё скоро наладится и он будет с ней рядом всегда. А Кристина верит. — Ну и иди, — произнесла девушка, вставая с постели, на котором было слияние двух разгорячённых тел. — Кристин, — позвал её Витя, но поняв, что она не собирается его слушать, простонал, упираясь взглядом в потолок. Быть откровенным — его тоже всё достало. Он хочет быть с ней и всего лишь. Но пацанов, что были с ним с первого класса, он не мог оставить в этой пучине дерьма, которая навалилась на них. Кристину он любит, безумно. Но все её недовольства по поводу, что он пропадает днями и ночами у пацанов нервы ему трепят. Ну, что ей не понятного? — Кристин, — вновь позвал её Пчёла. — Зачем я тогда вообще пришла, если ты потом опять к пацанам пойдёшь? — говорила Гронская, натягивая на себя синие джинсы. Впопыхах надев кофту, она зашагала в сторону двери, но дорогу ей быстро перекрыл Витя.— Пройти дай. — Хватит устраивать истерики. — Хватит мотаться к своим пацанам! — громко произнесла та, не сдержавшись.— Вить, они не маленькие, сами справятся. — Ты не знаешь чё происходит у нас…— Витя пригладил выбившиеся волосы и облизнул губы, теряя терпение. — Так расскажи мне, Вить! Расскажи. — Кристин, ты не понимаешь…— начал было Пчёлкин, но его быстро перебили. — Да как я пойму, если ты мне ничего не рассказываешь? — сказала она.— Вить, что вновь за секреты пошли? Ты мне всё рассказывал, а сейчас что случилось? — Да ничё не случилось, — ответил парень, хмурясь. —Случилось, Вить, — уже более тише сказала Гронская, смотря на Витю.— Пацаны твои случились. Короче, Пчёлкин, я домой, а ты к своим пацанам иди. Ей снова перекрыли дорогу и Кристина, взглянув на Пчёлу, спросила: — Что опять? — Маленькая, — начал он.— Я реально не могу сейчас тебе ничего рассказать, ну правда. Но, поверь, что как только все закончится, я тебе всё расскажу. Всё что захочешь, то и расскажу. — Пчёлкин, я же тебя знаю… — Знаешь, — кивнул тот, не отрицая этого.— И знаешь то, что я сдержу своё обещание. Правда ведь? Кристина молчала. Она уже ничего не знает. Не знает, в какое же дерьмо вляпались парни. Не знает, что у них там происходит, но знает лишь одно — что-то страшное, ведь её сердце не подводит. Она верит ему. И от этого становится ещё паршивее. Гронская боится, что в один день ей позвонит Алла Васильевна и скажет, что Вити больше нет. Она не сможет без него. И морально и физически. Он словно приелся к ней, как червь паразит, которые погубит не только здоровье, но и тебя. Готова ли на смерть? Готова. — Знаю, — тихо ответила Кристина. Лицо у Пчёлкина разгладилось и он, не сдержав свой порыв, притянул к себе и обнял. Им это было необходимо. Необходимо почувствовать друг друга, чтобы понять все мысли и чувства. — Кристин, я хочу, чтобы ты поняла, — тихо шептал парень, не переставая Кристину гладить по спине и прижимать к себе, пытаясь почувствовать ту, как можно ближе.— Мы пройдём через все трудности, правда. Просто… — «Просто» что? — прервала его Гронская. — Просто период такой, никого судьба не жалеет, малыш, — Витя почувствовал, как от этих слов, Кристина прижалась к нему ещё ближе, словно котёнок и обняла крепче. — И нас тоже. У девушки в носу защипало и она прикрыла глаза, чтобы хоть как-нибудь убрать влагу из них. Не хочет она плакать. Не хочет, но плачет. Чувствует, как слеза потекла по щеке, обжигая горячей влагой ее кожу. А затем и вторая. И сразу же вслед за этим хлынул ливень, холодный и сильный, словно из космоса за доли секунды свалился громадный пласт воды. — Малыш, не плачь, пожалуйста, — проголосил Пчёлкин, целуя девушку в лицо, собирая этими поцелуями горькие слёзы. Не выносит он её слёз. Да и вообще женских слёз не выносит, ведь не знает, как себя вести с ними. А с Кристиной всё ясно и просто, только слёзы её на сердце давят.— Все образуется, обещаю. — Сколько ты мне общений надавал, Пчёлкин. И это правда. Обещаний — полно, а исполнение? Ни одного. Хоть обещай, хоть не обещай — никому до этого нет дела. Только ей. — Моя девочка, — тихо шептал парень. Он вдруг наклонился к ней и поцеловал. Поцеловал жарко, страстно, жадно, что Кристина едва не задохнулась. И вдруг обмякла и отдалась в руки Вити так, что он еле успел подхватить ее и прислонить к стене. Это было что-то странное, что-то новое. Секс после ссоры? Это ли он? Горячие поцелуи осыпались на женскую шею, оставляя за собой неяркие, но достаточно видные засосы. Громко вздохнув сквозь стиснутые зубы, она ноготками прошлась по шее, задевая кадык парня. И вдруг замерла. «Безумие», — сказала себе она. Где же оно было раньше? Теперь всё становилось ясно. И шепот отчаяния, и откровенное признание в любви. Кому она была нужна, эта любовь? Непонятно. Но в ней нуждались эти души. Души, что сейчас сливались в одно единое и, несмотря на все ссоры и конфликты, они продолжают любить. Любить, как никогда не любила до встречи с ним, любить беззаветно и безнадежно, именно так, какими и должны быть эти безумные и насыщенные души — никогда ничего не требуя взамен, кроме одного. Любви. Они готовы были принять на себя любой удар судьбы, сгибаясь под ее тяжестью, но не просили ничего взамен. А Витя ждал этого удара. Хотел получить его в полной мере. Так ли уж он безумен? Нет, ничуть. По-человечески они все безупречны.***
27 августа. 1989 год. Кристина спала. Сладким и крепким сном, который, казалось, не потревожит ничто. Кроме одного. Удар в дверь пронёсся громко, оглушающе. Но Гронская проснулась не сразу, а лишь с третьей попытки. Она подумала, что это явился кто-то из соседей. И вздрогнула, когда стук повторился. Кристина глянула на часы. Три часа ночи. Ровно. Вставая с постели, Гронская быстро натянула на себя кофточку и вышла в коридор, в котором уже находилась мама. Она была сонная и встревоженная. — Господи, кого там принесло, — тихо бормотала Юлия Владимировна, уже шагая к двери. Быстро смекнув и догадываясь, кто это мог быть, Кристина остановила маму, говоря: — Мам, иди ложись спать, я сама открою. — Ох, ладно, — вздохнула женщина и уже хотела сказать что-то, но зевнула и ушла в комнату. Усмехнувшись и не переставая улыбаться, Кристина зашагала к двери. И, остановившись прямо около неё, последовал четвёртый удар, от чего она вздрогнула. Нахмурившись, она тихо прошептала себе, мол зачем так бить и начала поворачивать ключ на три оборота. Наконец дверь щёлкнула и Гронская, толкнув её от себя, увидела Витю. Но улыбка, что раньше была на лице у девушки, быстро спала. Синяя олимпийка, которая была испачкана кровью, сразу бросилась в глаза. А бледное лицо и стеклянные глаза напугали Кристину. — Витя…? — Кристин, — начал Витя, но запнулся и вместо слов, лишь притянул к себе, крепко прижимая.— Блять, Кристин, прости меня. — Вить, что случилось? — девушка была в недоумении и в страхе. Что же могло произойти, чтобы парень явился к ней в таком состоянии? — Кристин, послушай меня, хорошо? — он положил руки на лицо девушки, и гладя большим пальцем, говорил спокойно, равномерно и кратко, чтобы девушка вникла в смысл его слов.— Я сейчас уезжаю. Надолго. И я хочу от тебя лишь одного: дождись меня, слышишь? Дождись, Кристин. — Витя, ты что такое говоришь…— она не сдержалась и заплакала. И это было… Так горько и страшно, что у Вити защипало в носу, вызывая солёные слёзы. — Куда ты уедешь, что происходит, Витя? — Маленькая, — он вновь обнял её, вдыхая запах, пытаясь запечатлеть его у себя в голове, ведь неизвестно несколько он уедет.— Я тебя очень люблю, слышишь? Ответа от девушки не последовало, она лишь утопала в рыданиях и непонимании, что же могло случиться. — Кристина, слышишь? — девушка кивнула, а Пчёла продолжил, не прекращая гладить по волосам.— Дождись меня, я тебя прошу. Дождись. — Витя, что случилось? — спрашивала Кристина, а слёзы лишь нагнетали обстановку. — Не плачь, — вдруг улыбнулся Витя.— Я вернусь домой, не плачь. Он уже было развернулся, как Кристина схватила его за руку и прошептала: — Я провожу тебя. — Кристин…— вздохнул тяжело Пчёлкин, ведь ему и самому нелегко прощаться с ней. — Я провожу тебя, Вить. Поджав губы, он кивнул и подождав, пока девушка закроет дверь, пошел вместе с ней на улицу, на которой сейчас восседали парни и пытались хоть как-нибудь помочь Белому. Оттолкнув подъездную дверь, лунный свет осветил молодых людей и Гронская, взглянув вперёд Вити, замерла. Космос, что сейчас был не похож сам на себя, сидел на водительском кресле и угрюмо глядел вперёд, не замечая никого. Валера же помогал какому-то парню, чье лицо она не разглядела из-за темноты. Но даже так можно было увидеть, как из него ручьём льётся алая кровь. Кристина взглянула на Витю, который, кажется, не моргая смотрел на неё. — Витя… Без слов, он вновь прижал к себе её и тогда она разревелась. Как маленькая девочка, у которой отобрали игрушку. Только сейчас никто иной как судьба отбирает у неё самого близкого и родного человека. Лишь этот человек был рядом, когда ей было плохо. А сейчас он уедет и она не представляет себя без него. Она привыкла к нему. Привыкла к Вите, который сейчас стоял и обнимал её, гладя по волосам, пытаясь хоть как-нибудь успокоить. Но это было трудно. Точнее, невозможно. Отбирают частичку её самой. Отбирают её любимого мужчину, её опору. И жить с мыслью о том, что судьба отобрала его, она не может. — Кристин, — он заглянул ей в глаза и шёпотом произнёс.— Я тебя люблю. Очень. — Я тебя тоже, — всхлипнула Гронская, не прекращая глядеть на него. Она боится, что если закроет глаза, а потом откроет, то не увидит его рядом. Уедет и не вернётся. А она этого не хочет. Кристина хочет запомнить его. Хочет запомнить родные глаза, что сейчас глядели на неё с любовью и теплом в ответ. Запомнить родную улыбку, которая всегда дарила ей радость и любовь. Запомнить его объятия, которых не будет долгое время. А ведь она без них, как без рук… Она хочет запомнить Витю. Витю Пчёлкина — мальчика-хулигана, который, как казалось, и не умеет любить. Только сейчас, стоя напротив него, она поняла. Даже хулиганы могут полюбить. — Пчёл, — голос Космоса раздался сзади Вити и тот, обернувшись, увидел, как друг указывает на часы. Время. Пчёлкин поджал губы и вновь повернулся к Кристине, что не переставала глядеть на него с полными слезами на глазах. Улыбнулся и поцеловал. Этот поцелуй не похож ни один, ведь он был наполнен болью, грустью и страхом. Страхом, что всё может закончиться. Прервав поцелуй, он обнял Гронскую, что содрогалась в рыданиях, не переставая прижиматься к нему. — Пчёл! — вновь обратился к нему Космос. Поцеловав Кристину в лоб, улыбнувшись и разорвав объятия, направился к машине. Быстро обойдя её, сел на пассажирское и, хлопнув дверью, уселся, через силу заставляя себя не смотреть на неё. Не смотреть на Кристину, что глядела на него с болью и долей надежды. Надежда на то, что всё это окажется злой шуткой и все это неправда. Но Витя лишь прикрыл глаза и облокотился на сиденье, поджимая губы, на которых отпечатался вкус губ Кристины. — Кос, езжай, — сказал Валера, что сидел на заднем сиденье и зажимал Саше рану, который не переставал благодарить пацанов за то, что не бросили его. Космос кинул взгляд на Кристину, что не переставала стоять и тихо плакать. В груди защемило, но, не давая покрыть себя этому чувству, завёл машину, направляясь к следующему дому. Пацаны думали куда же им ехать и что вообще делать. Думали о проблеме, которую надо срочно решить. Лишь Витя думал о Кристине, которая ответно витала мысли о Пчёлкине. Гронская поняла, что ей не в силах будет стереть этот день, который сломал ей не только сердце. Но и саму Кристину.