***
Две недели спустя… Альфу Центавра медленно заволокли свинцовые тучи. Ни один лучик не пробивался сквозь них. В воздухе появилась сильная влажность, поднялся ветер. Явно собиралась начаться скоро гроза. Но Нетейама это не волновало. Салли раздирали эмоции. В его груди ужасно свербело и ныло, так же сильно как на протяжении всех последних дней. Он шел сам не зная куда. С неба накрапывал мелкий дождь, но юноша его не замечал. Он как раз символизировал то, что творилось в его душе. Ноги сами собой привели лесного на’ви на берег. Нетейам плавно сел на влажный песок рядом с водой. Обхватив колени руками он прижимал их к себе, глазами тем временем гуляя по бушующей водной глади и подмечая просебя, что точно будет гроза. На шее юноши, украшенное бусинами разного цвета и размера широкое кожаное ожерелье, которое он когда-то подарил Ей. Теперь он хранит его ближе всего как частичку любимой. Нетейам провёл рукой по ожерелью и прижимает руку к нему. «Я буду беречь его» Звучат в голове слова жены, когда он самозабвенно вспомнил день когда подарил ей ожерелье. Тот день был лучшим в его жизни. Тогда они признались друг другу в любви. Робкая грустная улыбка от нахлынувших воспоминаний прикоснулась к губам Нетейама. Но всё равно ему было тяжело на сердце и больно… больно что хочется выть. Вилора сберегла его подарок. Ожерелье было целым и невредимым. И в тот страшный день, её последний день, оно тоже было на шее голубоглазой. Взгляд Нетейама медленно опустился, потому что глаза начали наполняться непрошеными слезами. Опять. Опять эти слёзы. Мало, наверное, было их за всё это время. Они обожгли щеки, но он даже не пытался их смахнуть, зная что теперь они ещё долго не остановятся. Юноша позволил себе поддаться эмоциям и ему не было стыдно за это, но было горько из-за того, что он огорчает душу любимой своей скорбью. «Энергия даётся нам на время. И однажды мы должны будем её вернуть» Нетейаму сотни раз это уже успели сказать, но это нисколько не успокаивало. Почему сейчас? Почему так рано? Его жена, любовь всей жизни, была так молода и чиста душой. Она столько пережила столько потеряла ещё с самого рождения. И так всё для неё закончилось. Почему? Почему судьба так жестока?— Почему она? — Хрипло задаёт Салли вопрос в пустоту, в тишину разбавленную шумом воды. — На её месте должен был быть я, — всхлипывает он, утирая горькие слезы с щек. Его грудь вздымается неровно и прерывисто. — Пусть лучше бы я умер! Ведь мне суждено было! — истошно кричит он подняв затуманенный взгляд к небу. В его груди всё раздирает от боли. — Почему? Почему? Почему? — словно в бреду повторял он в ярости снова и снова бешено ударяя кулаком по песку со всей силы. Слезы скорби ручьями текут по лицу юноши. — Ма Эйва! — выкрикнул Нетейам. — Почему ты забрала её? — раздирающий нутро крик душевной боли разнёсся по округе.
Нетейам упал на спину обессиленный от приступа истерики и закрывая лицо ладонями, дал волю горьким рыданиям. Салли понимал. Нужно как-то смириться. Он должен. Должен найти силу перенести эту страшную утрату. Но для него это казалось невозможным. Он был абсолютно опустошен, сломлен. На душе его был тяжёлый камень от горечи утраты, который не давал покоя ему. Даже после похорон Нетейам не мог отпустить Вилору. После церемонии упокоения всех павших в недавнем сражении против небесных людей все Меткаина вышли отдать дань уважения Алакси Нари. Они будут помнить её как избранную Эйвы, великого воина, смелого и верного своему народу до конца. Пусть её свет был недолгим, но был ярким. Она сотворила много добра. Весь клан проводил Вилору прекрасными напевами похоронной песни по аллее почёта и упокоили её тело среди своих подченных предков. Все скорбели и соболезновали семье Салли частью, которой стала девушка. Семья всегда будет скучать по ней и помнить её. Близкие никогда не забудут, а значит сохранят её в своих сердцах навсегда. Но особенно народ сочувствовал и пытался всячески поддержать приободрить молодого юношу. Потерять пару у на’ви очень больно, сродни потери части души. Это разрушительная и невосполнимая утрата. Нетейама едва смогли увести от места погребения после окончания церемонии. Он все никак не хотел уходить. Не хотел прощаться с женой. Как и сейчас. Юноша должен был уже давно прийти к Древу Души и проститься с любимой, но он так и не сделал этого. Не понимал что так он делает только хуже себе и её душе. Не даёт ей покоится с миром. С того дня Нетейам изменился. Стал совсем другим. Без возлюбленной он не чувствовал себя собой. Продолжать дальше жить без нее было очень тяжело. Холод с каждым днем все больше и больше въедался в душу, напрочь атрофируя остальные чувства юноши. Две недели каждый день был для него похожим на предыдущий. Пока все пытались забыть о прошлом и унять боль потерь, двигались дальше, Нетейам словно и не жил. Когда умерла Вилора, умер он. Ведь их жизни переплелись в единую нить. Смерть навсегда остановила оба сердца. Будто призрак Нетейам ходил с поникшим лицом, неприкаянный, очень слабо двигаясь и меняя свое состояние по мере разговоров, количество которых было на минимуме, так как заговорить с ним было довольно трудно — почти никого он не замечал кругом. Салли много времени стал проводить в одиночестве. В его сердце была только грусть и пустота. Ночами юноше снились кошмары. Воспоминания того ужасного дня. День который принес ему нескончаемую боль. Бледное лицо, окровавленные губы, безжизненные пустые глаза любимой женщины навсегда отпечатались в его памяти. Нетейам представлял как Вилора лежит рядом обнимает его, это помогало ему хоть как-то уснуть, хотя все равно было ужасно больно. Ведь ее нет рядом. И от подобных мыслей сердце сжималось, заставляя переживать боль от утраты, снова и снова. Воспоминания — вот что осталось Нетейаму. Все дни напролет юноша вспоминал каждый миг проведенный с Вилорой. Но этого было мало, чтобы унять тоску и боль. Нетейаму не хватало тепла любимой. Без неё он не существовало. Без неё его роль в этом мире стала второстепенна. Он усыхал без жены подобно цветку. Подобно рыбе выброшенной на берег задыхался без неё. В душе его почти иссякла воля жить. И как бы все не старались вернуть Нетейам к прежней жизни, вернуть ему себя. Ничего не получалось. Они были бессильны. Он мог лишь сам спасти себя. Всё зависело от самого Нетейама. «Когда мы теряем близких, нам суждено дожить их жизнь вместо них.» — говорила Нетейаму мать, когда пыталась утешить. Нетейам должен жить дальше быть счастливым ради любимой. Ведь Вилора этого хотела. Она пожертвовала собой ради этого. Но Нетейаму казалось, что если он позволит себе быть счастливым, то предаст её, осквернит память о ней… И эта мысль так глубоко укоренилась в нём, что он перестал радоваться жизни, перестал мечтать о будущем. Он попросту запретил себе быть счастливым. Как можно радоваться жизни зная какой ценой она тебе досталась? Зная что твоя любовь пожертвовала собой ради тебя. Хотя Нетейам прекрасно понимал почему она это сделала. Он бы и сам сделал тоже ради неё. Но всё же легче от это не становилось. Он не хотел получать жизнь такой ценой. Нетейам хрипло выдохнул, убирая с лица ладони, спустя какое-то время, когда волна слез прошла, и принял сидячее положение. Вдруг услышав пронзительный крик, Салли замечает вдалеке золотистого банши, которого он ни с одним не спутает. Ладон. После похорон Вилоры он взбесился и кружил почти каждый день над местом погребения и не переставая кричал. Икран кричал на одной низкой ноте, и это больше даже было похоже на рыдания. Вот и сейчас Нетейам слышал его и видел как он летает над водой нарезая круги. Из его горла снова и снова вырывался пронзительный оглушительный крик в котором казалось слышалась боль утраты. Вилора очень любила своего верного друга. Как и он её. И ему эта потеря так же далась очень тяжело. Неожиданно Ладон приземлился на берегу поблизости от Салли словно у него закончились просто напросто силы, чтобы летать. Нетейам подошёл осторожно к нему. Тот резко обернулся, но не подавал никаких признаков агрессии, словно ему было всё равно или же он помнил как его наездница относилась к этому на’ви, помнил её чувства и что он ей был дорог. Салли подошёл к банши ещё ближе.— Её больше нет. Она не придёт, слышишь?.. Никогда не придет, — хрипло проговорил Нетейам, поглаживая морду икрана.
От собственных слов сердце больно защемило в груди. На глаза предательски вновь навернулись горькие слезы, но в этот раз он их сдержал. Юноша осторожно снял седло с банши, который даже не сопротивлялся этому, и положил на песок.— Ты свободен. Ну же! Лети! — Нетейам взмахнул руками, прогоняя икрана.
Банши напоследок посмотрел ему прямо в глаза таким грустным взглядом пробравшим Нетейама до костей и громко крикнув послушно взлетел. Казалось икран действительно понял его слова. Нетейам смотрел ему вслед понимая, что Ладон наконец смирился, но будет помнить и будет верен Вилоре всегда. Она навсегда останется его единственной наездницей. И Нетейам понял, что тоже должен поступить также. Проститься наконец с любимой. Он обязан отпустить её как бы больно не было ему, ведь покой души любимой ему был важнее всего. И любить — это умение отпускать, несмотря ни на что. Пришло наконец время, это сделать.***
Оседлав илу Нетейам приплыл в священное место Меткаина. Древо Душ светилось мягким фиолетовым и розовым цветом под водой. Это место обладало особенной энергетикой. Рядом с этой ивой более глубоко ощущается присутвие Эйвы. Так спокойно вокруг. Все души, что покинули тела своих хозяев, отправляются сюда. В место, где они навсегда обретают покой рядом со своей Матерью. Доплыв до древа, немного нервничая, Нетейам вытянул косу вперёд и коснулся ею листа. В тот же миг он ощутил как по всему телу прошёлся мощный импульс после которого его окутало приятное тепло. Его зрачки расширились. Перед мутным взором, что уже почти ничего не различал, показался расплывчатый, туманный свет, разрастающийся, оплетающий его со всех сторон. Он тушил его сознание, забирал боль и дарил долгожданное спокойствие и тепло Разум Нетейама будто вместе с душой перенёсся в другой место, такое чистое и светлое.***
Нетейам медленно открыл глаза сразу оглядывая все вокруг. Тёплые и ласковые лучи полуденного светила скользили плавно по поляне, играясь и искрясь на поверхности синего ручейка, что лентой струился по земле. На поляне было так спокойно. Безмятежность и умиротворение царили в этом мире. Слабый ветерок пролетел сквозь кроны деревьев заставив их листья приятно зашуршать. Дом. Это был родной лес Оматикайя. Вот куда Вилора ушла. Она вернулась домой. Шагая вперёд Нетейам внимательно оглядывался по сторонам выискивая взглядом знакомое лицо или силуэт. Его слух внезапно уловил нежное мелодичное мычание, и от мгновенного осознания кто именно беззвучно напевает песню, в груди затеплилось тепло.— О, Эйва… О, Эйва… О, Эйва…
По воле народа
Лес поет
Семя священного дерева.
Услышал Салли, как поёт девичий нежный мелодичный голос медленно растягивая гласные. Нетейам поднял голову и наконец увидел Её. Всё внутри на секунду замерло. Вот она. Его жена. Его любовь. Вилора снова здесь, выдернутая из темноты безвременья вечности, и вновь перед ним. Она сияла. Её душа всегда была яркой, как Полифем в ночном небе, сильной. Девушка сидела на ветке дерева задумчиво глядя на небо покачивая ногой, сжимая в одной руке лук со стрелами и ласково пела дальше:— Мы кричим, зовя,
О, Эйва… О, Эйва… О, Эйва…
О, прекрасный лес,
В лесу слезы,
Семени священного дерева.
Нетейам медленно подошёл ближе к дереву, затаив дыхание, не переставая смотреть на любимую ласковыми наполненными печалью, но в тоже время безмерной любовью глазами.— Мы кричим, зовя
О, Эйва… О, Эйва… О, Эйва…
Соединены как одно
О, Великая Мать
Семя священного дерева.
Пела медленно и размеренно Вилора не отнимая взгляда от яркого ясного небосвода. Нетейам завороженный этим моментом не мог налюбоваться любимой, её красотой в лучах света, не мог наслушаться ее нежным голосом, ласкающим слух. Как же он хотел чтобы это было на яву, а не просто видение. Но не смотря на давящее и болезненное чувство в груди его глаза засияли ярче солнца от счастья, что он видет любимую снова.— Мы кричим, зовя,
О, Эйва… О, Эйва… О, Эйва…
Закончив петь Вилора, повернула голову в сторону, ощутив присутствие кого-то родного и взор ее наконец пал на любимого супруга.— Ма Нетейам, ты пришёл! — радостно воскликнула она и улыбнулась своей лучезарной и мило-клыкастой улыбкой.
Во взгляде, устремлённом на Нетейама, отражались бесконечное счастье и трогательная нежность. Лицо же Вилоры, казалось, всё излучало тёплый и ласковый свет.— Ма Вилора… — ласково произнес Нетейам дрогнувшим от наплыва эмоций голосом и, не отводя от неё удивительно светлого и нежного взгляда, медленно приблизился ещё на пару шагов
Девушка спрыгнула с ветки и набросилась на юношу обнимая его крепко. Он подхватил её, привычно обвив руками талию и закружил, на что она радостно рассмеялась. Нетейам прижал Вилору так близко к себе насколько это было возможно и зарылся лицом в её мягкие волосы. Удивительно, но он почувствовал их запах, ощутил тепло тела любимой. Это было как-то странно, но Салли абсолютно было все равно на то как это возможно. Он лишь довольствовался этим моментом не думая ни о чем. Сердце его грела отрада. Нетейам наконец почувствовала внутри хоть что-то кроме холода и боли. Вилора отпрянула и коротко сладко поцеловала его губы, держась руками за плечи Нетейама.— Я знала, что в конце концов ты придешь ко мне. Ты не забыл меня, любимый. — любовно говорила она, нежно касаясь щеки юноши своей.
— Конечно…конечно не забыл, — чувствуя как горло сжало спазмом, хрипло проговорил Нетейам, куда-то в её шею.
— Но ты заставил меня поволноваться все же, — отпрянув призналась белокурая. Глаза Салли защипало от подступающих слёз.
— Прости, душа моя, что я так долго, — пристыженно опустив уши, Нетейам устремил на девушку виноватый взгляд.
Вилора заметила, что его глаза наполнились влагой. По щеке Салли скатилась непрошенная слеза наполненная его болью и скорбью. Девушка ласково смахнула ее кончиками пальцев.— Нетейам… — расстерянно произнесла Вилора с беспокойством, глядя на мужа, — почему ты плачешь?
Она обхватывает его лицо ладонями, но он мягко перехватывает их и крепко сжимая в своих, целует ласково костяшки пальцев.— Просто я…я безумно соскучился по тебе, — с нежной грустью глядя на неё проговорил Нетейам. Он наклонился к ней и оставил трепетный наполненный любовью поцелуй на её губах.
— И я по тебе скучала, — лучисто улыбнулась девушка.
Она так ласково смотрела на него, что в груди Нетейама ужасно ноет садняще. Однако улыбка её неожиданно медленно пропала.— Но прошу тебя. Перестань себя мучить, — вдруг сказала Вилора печально опустив уши. — Живи дальше, умоляю. Ради меня, — с мольбой смиренной упрашивала на’ви, заставляя сердце Нетейама болеть.
— Прости меня… — Нетейам крепко сжал зубы и зажмурился, буквально прошипев дальше. — Я не могу, — ещё недавно он был готов её отпустить, но сейчас, когда она вновь оказалась рядом, стоит перед ним, силы сделать это снова покинули его. Его решимость куда-то улетучилась. Вновь терять её он не хотел. Слишком больно.
— Нет. Ты можешь, — твёрдо сказала голубоглазая, — Я знаю ты справишься. У тебя сильное сердце. Сильная воля, — решительно проговорила она, пыталась вселить в Нетейама уверенность, пробудить его силу духа. Вилора обхватила лицо юноши ладонями и заглянула голубыми глазами прямо в душу. — Я люблю тебя и всегда буду рядом с тобой, — она сердечно и ласково поцеловала его в лоб, мягкими губами. Нетейам почувствовал как тепло коснулось застывшей внутри него скорби. От её слов в нем действительно что-то словно щелкнуло. — Я не нарушу свое слово, любовь моя, — прижавшись своим лбом к его, прошептала Вилора.
Её голос на последних словах стал совсем тихим. Образ девушки стал медленно растворяться и превратился в облако священных семян, разлетевшихся кто куда. Но сидя в одиночестве на поляне Нетейам не чувствовал себя впервые за долгое время опустошенным. Он словно ожил. Душа его как будто, наконец, собралась в единое целое. Салли вдруг осознал. Он действительно не потерял Вилору навсегда и не потеряет. Ведь душа бессмертна. Смерть не может убить то, что не умирает. Его любимая всегда будет рядом с ним и поможет превозмогать боль утраты. Поможет жить дальше новой жизнью и ее жертва не будет напрасна. И в эту секунду прежняя жизнь Нетейама наконец окончательно закончилось, отрезая пути к прошлому. Он принял все как есть. И для него началась другая новая жизнь. Теперь в его сердце осталась лишь печаль чистая и светлая. Горе есть и всегда будет с ним, но любовь его не остынет, не исчезнет, она будет жить вместе с Вилорой в его сердце. Смерть не будет иметь власти над ней. Сильнее смерти может быть только одно — любовь. А пока есть любовь и память, настоящей потери не будет никогда.КОНЕЦ.