Свет из глубин Бездны.

*** — Перечитай, пжалста, вот это. — карандашный набросок паренька с волосами до плеч бросает раскрытую книгу к ногам своего оппонента. Гневно складывает на груди руки. — Глава 32, страница 25. Здесь я чётко говорю: "Полвека прошло с момента Сабрийской трагедии". Ясно тебе?! Так что отвали! Оппонент, такой же карандашный набросок, но с длинными волосами, эффектно подвязанными, закатывает глаза и смеется: — Черт возьми! Как ты родился тогда, один без своего "братика"? — К черту таких "братиков"! — хмурится Шляпник. — Мда. Мой эксперимент таки поломал логику Бездны. — Леви задумчиво почесал затылок. — За такие эксперименты вообще... — Брейк хмурится ещё больше, но не успевает договорить, как его начинает бить кашель. — Кха... Кх... Баскервилль лишь задумчиво хмыкает: — Шалтая-Болтая знаешь? — ...Знаю... — отдышавшись, "белесый призрак" не без досады замечает кровь на рукаве, которым только что прикрывал рот. Добавляет несколько ослабевшим голосом. — Нам пришлось с ним сражаться. Та ещё зверюга... Кх... — Это было моё тело. — губа бывшего Глена невесело оттягивается в сторону. — А? — на лице Брейка настороженное, но несколько измученное выражение. — Тело, пожранное Бездной ещё при жизни, после смерти превращается в Цепь. Так что меня и так уже наказали. Думаешь, сидеть в голове у Освальда, а потом у того мальчишки, очень весёлое занятие? Да я сдох там от скуки... — Что-то такое я слышал... — взгляд собеседника, поначалу задумчивый, вскоре переполняется праведным гневом и словно смотрит на нечто совсем иное. — Но еще я видел ту девочку в Бездне... Это чистое безумие... Она... — парень болезненно скалится, рука тянется к скрытой за волосами половине лица. Бормочет тихо и быстро-быстро. — Не прощу, не прощу, не прощу никогда... — резко отдергивает руку, вновь смотрит в упор на своего оппонента. — О чем ты вообще думал?! Идиот! "Идиот" лишь ядовито ухмыляется: — Зато я обрушил Баскервиллей! И такие как ты потом имели право расти и жить, а не быть сброшенными в Бездну. — Но та девочка... Ты хоть раз видел её глаза?.. — Нет! Её глаз я не видел. Я ослеп на тот момент. — нахально лыбится, несмотря на серьёзность слов. — Тело Глена не выдерживает долго. Шляпник замирает на слове "ослеп", но скоро приходит в себя и качает головой: — Обрушить их можно было тысячей других способов! — Но так веселее! — Леви нарочито громко смеётся. Издевательски запрокидывает голову. — Я жаждал увидеть конец этого "великого клана"! Пусть уже и не своими глазами. Зарксис хмурится. — Сгинь! — это краткое восклицание звучит сурово, словно в него на минуту вселился дух изгоняющего нечисть священника. В этот момент парень даже становится непреклонностью похож на одного своего друга. Своевольный Баскервилль нехотя спрыгивает с края листа. Брейк, оставшись наедине, только успевает спокойно вздохнуть, как с другого края многострадальной страницы высовывается карандашный набросок приятного молодого человека в очках. Разве что, не в меру серьёзного. — Заркс, ты, что, опять кашлял кровью? Заркс радушно улыбается, но в этой улыбке скользят едва уловимые страдальческие нотки. — Да, ерунда. Пришлось поставить на место одного не очень хорошего человека. — Сколько раз госпожа Шерил говорила тебе беречь себя! — Лиам сурово замахивается. — Увы, но, добив меня, ты никак не поможешь мне беречь себя. — "белый призрак" скептически разводит руками, пожимая плечами и заодно уворачиваясь от занесенного кулака. Снова кашляет, качает головой. — Я же, кажется, не применял силу... — Заркс, береги себя, я прошу тебя... — выдыхает Лиам, бессильно опуская руку. — Постараюсь! — лучезарно улыбается Шляпник. Но от его улыбки как-то больно. — Не боись, не сдохну! — он, смеясь, ударяет Лиама по плечу. — Не сейчас! — Дурак! — вздыхает тот, на что улыбка беловолосого становится лишь лучезарнее. — Не загоняйся, Лиам! Я не дам себе умереть раньше срока. — Дурак...