Свет из глубин Бездны.

*** — Маленькая госпожа, вы только на это посмотрите! — паренек, приложив палец к губам, подзывает рукой. Шерон спешит к своему товарищу. Пара секунд, и она уже тут как тут. — Ой, какая прелесть! — вздыхает девочка. В умилении складывает руки, обнаруживая то самое, что он хотел ей показать. Оз и Алиса, измотавшиеся за очередной тяжелый день, сидят вдвоем у камина. Спят. Оба под одним пледом. Она опустила голову ему на плечо. С губы стекает струйка слюны. Он привалился в ее сторону. — Они нашли друг друга! — тихо хихикает Брейк. — Кажется, Алиса вернула свои крылья! — Шерон от радости обнимает своего компаньона, прижавшись к нему щекой. — Так и хочется разбудить... Но, пожалуй, не будем их трогать. — он треплет развеселившуюся госпожу по голове. — Ага. — Какой чай вы сегодня хотите? — Чай нам я сделаю сама. Я уже знаю, какой. — Ладно-ладно. Желание принцессы закон. — шутливо кланяется. — Не называй меня так! — Как скажете, моя дорогая! *** — Алисочка, ты вернула себе крылья! Я так рада! Это так мило! — возглас умиления озарил всю округу. — Отойди от меня, мисс-давящая-атмосфера! — хмурится Алисочка, которой, видимо, не понравился такой шумный всплеск эмоций. — Чего?! Какая еще атмосфера?! Я же говорила называть меня "сестренкой Шерон"! А ну повтори! Сес-трен-ка Ше-рон! — уже выхватывает свое верное ручное оружие (оно же веер), но пока лишь многозначительно помахивает им. — ...Сес-трен-ка Ше-рон... — несколько замявшись, повторяет девочка-Цепь. — Ууиии! Ты такая милая! — мисс-давящая-атмосфера бросается обнимать свою названную сестричку, мгновенно позабыв все обиды. Недалеко от этих двоих на скамейке устроились двое взрослых. Добрый дядюшка несколько настороженно всматривается в малость уставшего беловолосого паренька. — Я вот все не могу понять, Зарксис. Что за интерес у тебя к этой Цепи? — Интерес? — собеседник невинно разводит руками. — Но ведь девчонка сказала вам: одного братика ей недостаточно. — Но неужели все дело в девчонке? Никаких личных интересов? — Да, нет, у меня вроде с интересами все в порядке. — иронично парирует с приросшей к лицу широкой улыбкой. — Не интересуюсь я девочками школьного возраста, да еще и Цепями... — Зарксис! Ты прекрасно знаешь, что я не в этом смысле... Девчонка ведь для чего-то вам нужна? — Она скорее нужна вашему драгоценному племяннику. Контракт у него с ней. Я ведь уже говорил. — Ммм... Темнишь ты что-то. — Да, что вы. Я просто хочу узнать правду о столетнем прошлом. Только и всего. — Ммм... — Вы, наверное, все таки не меня искали, а тех двоих? Своих дорогих мальчиков? Если так, то они вон там. "Дорогие мальчики" сидели не так далеко с понурым видом. Сидели ровно до тех пор, пока темненького внезапно не оттолкнули, видимо еще и изрядно напугав: — Слуга моего слуги вдвойне мой слуга! — важно заявила настигнувшая свою жертву Алиса. — Отвали, крольчиха! — насупился Гил, сидящий на земле после ее эффектного появления. — Нет уж, водоросль! Раз ты вдвойне мой слуга, иди и приготовь мне мясо! — Ага щас! Я уже готовил утром! Надо было меру знать, когда жрешь! — Ну, водоросль.... У тебя такое вкуснооооееее мяяяяяясооооо! Ну, пожалуйста! — Черт возьми! — Ну, пожалуйста-пожалуйста! — Ладно, будет тебе мясо! — Уря! — девчонка обрадованно скачет вокруг своего благодетеля, после чего берет его руку и опускает себе на голову. Ну что с нее взять? Гил треплет по волосам это неугомонное создание. — А мне тебя по голове потрепать нельзя? — рядом вырастает извечный шутник в белом плаще, помахивая своими огромными рукавищами. Ещё секунду назад он, кажется, был на скамейке с видом человека, которому все на свете уже порядком истрепало нервы. Мгновение, и на лице вновь та самая несмываемая улыбка, а вместе с ней ни тени усталости. — Проваливай, Клоун! — Алисочка уже в боевой готовности машет кулаками. — Как грубо! — вздыхает Брейк, складывая руки в задумчивом жесте. Его уже спешит обнять драгоценная подопечная, полушутливо-полусерьезно приговаривая: — Хороший братик, хороший... — Не такой уж и хороший... — печально добавляет тот. — Хороший! И не спорь. — обрывает Шерон. — Как скажете, дорогая моя... — Да уж, с такой компанией точно не соскучишься... — приговаривает дядюшка, про себя думая: "А не устроить ли этим детям праздник на пустом месте? Пикник? Или чаепитие под открытым небом? Надо бы сказать Озу. Ему точно эта идея понравится...". — Эй, Оз! Я тут кое-что придумал! Светловолосый мальчишка спешит к своему любимому дядюшке. Не прошло и минуты, как тот уже разгоряченно шепчет что-то ему на ухо. — Чаепитие? — удивлённо выдыхает подросток. На щеках слабый румянец, а глаза уже выдают в мальчишке великого стратега-подпольщика. — Алисочка, ты не должна так настоятельно обижать Гила! — Шерон, все ещё не отпустив своего главного подопечного, уже научает "младшую сестричку". — Достаточно лишь вежливо его попросить. — Вежливо? — хмурится девчонка. — Она хотела сказать, не толкая его в спину коленом и не сбивая с ног. — поясняет Брейк. Одной рукой треплет по плечу свою маленькую госпожу, которая этими "обнимашками" словно приклеилась к нему. Алисочка недовольно смеривает взглядом вмешавшегося в их беседу. — Ну можно и так сказать. — прелестно улыбается Шерон, наконец, расслабив свою хватку и дав подопечному вздохнуть свободно. — Но и обратиться к нему ты могла помягче... Гилберт, дорогой мой, ты же приготовишь мясо нашей любимой Алисе? — с милейшим видом спрашивает эта обворожительная леди. Хотя, если долго смотреть на нее, можно заметить неуловимый оттенок медленно накаляющейся атмосферы. Той самой, которую маленькая Цепь чуть ранее назвала "давящей". — Ох, госпожа... — вздыхает Шляпник, послушно включаясь в эту игру. Его прелестная улыбка делает "давящую" атмосферу ещё более нагнетенной. — Что-то мне от вас двоих нехорошо... — у Алисы по лбу стекает капелька пота. — Гил? — единственное, что добавляет Брейк. — Да будет ей мясо, будет. — у темноволосого мурашки бегут по спине от их сияющих невинных лиц. — Вот и молодец! — Шляпник полуиронично треплет его по голове своим огромным рукавом. — Хороший мальчик, хороший. С земли только встань. Ты ведь все таки не собака. Парень хмурится: — Уж ты-то отвали! — Даже Гил сегодня так со мной груб... — беловолосый жалуется кукле на плече, обиженно тыкая в нее пальцем. — Представляешь, Эмили? — ГрубЫАн! — фыркает куколка. — Эй, Брейк! — к ним уже спешит светловолосый мальчишка. — А? — "мистер театр одного актера" наклоняется в его сторону. — Ты можешь представить нашу Алису на большом-большом чаепитии? — заговорщицки шепчет мальчишка. — Алису? — Брейк нервно посмеивается. — Ага! На самом прекрасном чаепитие, какое только есть на свете! — Ну... *** Безумное чаепитие посреди пустоты. Над столом девочка — белоснежная. Белоснежное платье, белоснежные волосы. Только глаза цвета фиалок. В руках зажата пустая чашечка чая. Вся в трещинах, словно давно разбившаяся на осколки, но некой невидимой силой соединенная вновь. Вокруг девочки пляшут Цепи — монструозные искалеченные игрушки. Ребёнок посреди адской Бездны. Воплощение света, невинности, чистоты... И чистейшего безумия. — Ты правда-правда сделаешь для меня что угодно? — плачет это несчастное дитя, только что причинившая ему боль. Боль, которую не забыть. — Тогда я очень хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал. Я скажу это только тебе. И только ты будешь об этом знать. Наш с тобой секрет... Знаешь, чего я хочу больше всего на свете?... "Я хочу, чтобы ты убил меня..." Его лицо вытягивается в изумлении. "Убей меня, а эту вторую девчонку, Алису, спаси!" Бездна начинает рушится, и спустя пару секунд невольного пленника выбрасывает на поверхность. Перед мысленным взором застыло лицо плачущего ребенка. "Убей меня... А эту вторую девчонку, Алису, спаси! " — голос, полный отчаяния, все еще разносится в голове. ... Холодно. Капли воды. Кажется, он лежит на земле. Дождь? Снова реальность? Больно... Боль, и без того режущая ножом, становится только ощутимее. Детские голоса: — Какой ужас! — Он жив! — Не подходите! Срочно нужно... — остаток фразы словно бы размывается, ускользая от измученного сознания. — Эй... — тоненький голосок. Кто-то совсем рядом. Трогает за плечо. Детская ручка. -Ты только держись... Чудом оставшийся в сохранности глаз с трудом улавливает происходящее. Девочка. Совсем еще маленькая. Волосы то ли светлые, то ли рыжие. Платье сиреневое. Лица не рассмотреть, размывается. Словно та самая драгоценная маленькая госпожа вдруг вернулась к нему. Глупцу, пожертвовавшему собой. Держит за плечо... Он тянется к своей спасительнице, неловко дотрагивается до ее запястья. На это движение едва ли хватает сил... Вот они уже держатся за руки. Словно тысячу лет назад, снова в том бесконечно далеком мире, где существовало еще что-то очень теплое... Что-то доброе... Что-то живое... Это прикосновение кажется горячим ему, так безысходно замерзшему. Кажется, даже начинает таять некий незримый слой инея, окутавший заледенелое сердце... — Я же сказал не подходить!!! — продолжает какой-то далекий мальчишеский голос. А они только сильнее держатся за руки. Словно в этом прикосновении создалась некая невидимая крепкая связь. Связь живая, пульсирующая как кипящий поток, переполненная гаммой самых разных эмоций... И трепещущая как огонек света под напором беспощадного ветра. А вместе с ней рождается это стойкое "дежа вю": мимолетная встреча совсем не кажется новой. Будто нить, соединившая эти руки, существовала все это время... Всю его сознательную жизнь... Нет, даже гораздо дольше. "Жив?" "Жив..." "Холодный.." "Тепло..." "Не умирай..." "?" "!" Так и продолжается этот немой обмен информацией. Невысказанные вопросы. Ответы, не облекаемые в слова... Пока девочку не оттаскивают, а его сознание не растворяется в заслонившей все, наконец, пустоте. *** — Эй, клоун, ты, что, заснул?! — знакомый бойкий голос отважной маленькой леди. — А? — "клоун" оборачивается, словно вырванный из глубин своих размышлений. — Умираешь? — девчонка с кедровыми волосами, местами заплетенными в тоненькие косички, местами распущенными, клонит голову набок, настороженно принюхиваясь. — Не-а, мне рановато. — смеется беловолосый паренек, растерянно потирая затылок. — Боишься меня, Великую Алису, царицу этих мест? — подозрительно щурится, вглядываясь в его лицо. — Пфффф... Не-а. — смеется ещё больше, как ни в чем не бывало безмятежно помахивая своими огромными рукавищами. — Даже зная, что я — Цепь?! — она предупредительно клацает в воздухе зубами. — Тоже мне! Все мы не идеальны. — ни малейшего изменения. Лицо все такое же невозмутимо посмеивающееся над всем миром. — Я могу тебя сожрать! — Ты не жрешь людей! — Откуда такая уверенность? — Я многое изучил, прежде чем вы двое вернулись из Бездны. — обаятельнейшая улыбка вечного победителя. — Ты особенная Цепь. Ты не жрешь людей, потому что тебе это просто не нужно. — Хм... — задумчиво скребет щеку. — А чего это ты обо мне так много изучал?! — Да не о тебе, а о Бездне. Очень уж она меня интересует. Жить не могу, так хочу знать правду о трагедии столетней давности. — А я тебе зачем, старый извращенец? — на лице самое что ни на есть напряженное выражение, на что этот шут только еще больше смеется. — Ха-ха! Я хо-чу те-бя спас-ти! — выговаривает по слогам, завершая свою реплику тем, что легонько касается пальцем кончика ее носа. — Грррр! — маленькая Цепь пытается укусить нарушителя дистанции за этот нахальный жест, но тот вовремя отдергивает руку. — Ну-ну, маленькая моя, не вздумай меня кусать! — Это почему же?! — еще одна попытка сделать "кусь" не увенчалась успехом. — Потому что ты Алиса! — И почему мне не нужно есть людей? — разочарованная неудачными попытками цапнуть его за палец, девочка все еще расстроенно провожает взглядом эту худую руку. — А вот это мы выясним, возвращая тебе воспоминания, милая моя. — ухмыляется, но внимательно следит взглядом за каждым ее движением. И руку держит специально повыше, чтобы ни один злополучный "клац" ее не достал. — Ну-ну, хватит. Не хватало мне еще и пальцев лишиться. — Грррррр!