Свет из глубин Бездны.

*** Они сидят в одной повозке. С одной стороны Брейк. С другой — на одном сидении разместились Оз и Алиса. Она, нахмурившись, обнимает колени. Он болтает ногами и так внимательно смотрит на "клоуна", словно заворожен его историей. Рядом с этой "малышней" Гилберт. — И тогда я навсегда понял... — трагически вздыхает Брейк, подпирая голову рукой. — Есть вещи, в которые человек не должен лезть. — Но ведь ты не мог знать... — скромно добавляет Оз. — Никто не мог знать... — Вот именно! — смеётся беловолосый, обессиленно потирая лоб. — Вот именно, мальчик мой. Я не знал и не имел права лезть туда и что-то менять... Благодаря мне они прожили вместе ещё четыре года... Но из-за меня умерла девочка, которая в обратном случае оставалась жить... Я словно убил её собственными руками... — рассматривает свои ладони убитым взглядом. На губах мученическая улыбка. — Брейк, послушай... Думаю... В то время ты не мог поступить иначе... "Клоун" лишь грустно посмеивается. — Я оказался сущим идиотом... Беспомощным и невыносимо жалким... Возомнившим о себе невесть что... — Брейк... Я думаю, ты не настолько слаб и жалок... Ты намного сильнее, чем привык о себе считать. — Хах... Оз, серьёзно, мне не по себе от твоей любезности... — Да признайся ты уже наконец, что вы друзья! — обрывает их обоих Алиса. — А? — Оза словно по голове ударили. — Что? — неловко смеётся Шляпник. — Вы уже больше часа выносите всем мозги... Так поступил, сяк поступил, да какая разница! Вы, что, слепые все?! — вскакивает на сидение с ногами и важно поднимает вверх палец. — Ладно, если вы такие глупые, то я, Алиса прекрасная, объясню вам! — тычет пальцем в беловолосого. — Ты бегаешь за всеми ними. — Я? — смеётся Брейк. — Когда?! — Всегда! А они бегают за тобой! Ты пользуешься ими в своих интересах, говоришь? И они пользуются тобой. Но от этого вам всем хорошо. Так? Если вы все не можете друг без друга, это значит, что вы — друзья! Друзья, поняли?! — она заканчивает свое выступление, важно сложив на груди руки. — Ну?! Что, до сих пор не понял, клоун?! Брейк снова неловко смеётся. Оз перескакивает к нему на сидение и с готовностью обнимает за плечо. — Эй... — беловолосый пытается было возмутиться, но для этого он слишком устал и слишком удивлён такому неожиданному нарушению дистанции. — Вот такие "дружеские объятия" я ненавижу больше всего... — Обожаю тебя доводить! — ухмыляется мальчишка — Эй, Гил! — кивает своему другу и слуге, на что тот нехотя реагирует. Встаёт и как-то натянуто с крайне недовольным видом обнимает только что поведавшего им свою историю страдальца с другого бока. — Эм... Гил, если не хочешь, не заставляй себя... — вздыхает Брейк. Про себя добавляет: "Я ведь знаю: ты меня едва терпишь...". — Да не не хочу я! — резко обрывает его темноволосый, заставляя замолчать. — Я раздражен! Я зол и обижен! Ты был со мной рядом эти десять лет. Подсказывал, что делать, что сказать, как понять... Учил! Ты был практически моим наставником все это время. Пусть ты странный напрягающий тип себе на уме и меня тошнит от твоих шуточек, но ты был рядом! И за все это время ты ни разу ни слова мне об этом не рассказал?! — Э... — Шляпник как-то замялся от ещё большего перехода на личности. Оз, смеясь, по-своему заступается за него: — Ну, в самом деле, кто в своём уме доверится Гилу? Белый призрак подыгрывает: — Мистер Безнадежие! — Наш маленький мистер Безнадежие! — Черт бы вас побрал! — обиженно фыркает Гилберт. Оба смеются. — Но, правда, Брейк, ты куда лучше, чем сам о себе считаешь... — добавляет Оз. — Ох, спасибо... — вздыхает беловолосый, отряхивая свой плащ после их бурных объятий, и возвращается к меланхоличному рассматриваю пейзажа за окном. *** — Вы ездили в театр, а меня даже не позвали с собой... — Шерон обиженно подпирает голову рукой. — Милая, это был не тот театр, который вам бы захотелось увидеть. — хмыкает её "белый призрак", какой-то более замкнутый сегодня, чем обычно. Даже сидит сейчас к ней спиной. — Они говорили с герцогом Барма. — вполголоса поясняет Лиам. — С герцогом? — девочка задумчиво клонит голову набок. — Братик, ты хотел что-то узнать? — Скорее наш дорогой герцог хотел устроить мне рандеву с погружением в прошлое... — В прошлое? — как всегда проницательна. — Это он так тебя расстроил? — Я не расстроен, милая моя, но... Я не люблю, когда излишне любопытные персоны запускают свои грязные пальцы в моё прошлое... — Звучит жутко... — она задумчиво поигрывает с его волосами. — Герцог Барма задел то, о чем он даже нам не рассказывал... — виновато добавляет мистер "вовсе-не-задену-больных-тем", привычным жестом от волнения поправляя очки. — Лиииааам... — предостерегающе тянет Брейк. Светловолосый замолкает. Перед глазами вновь та картина. Выбившийся из сил сейчас упадет на пол. Лиам с трудом успевает подхватить друга. Вот, рубашка разорвана на его груди и через разрез видно печать. Самую настоящую печать чёрного контрактора. Причём, прошедшую полный оборот... — Я никогда не задумывался на самом деле... — приглушенно добавляет парень, вновь тем же суматошным жестом поправляя очки. — Но, должно быть, настоящая печать причиняет немалую боль... Раз все сходят с ума ещё до того, как стрелка завершит полный оборот... Шляпник настороженно оборачивается. На лице раздраженное: "Вспомнил о сочувствии?!". Вслух не говорит ничего. Не хочет, чтобы знала девчонка. — Я думаю, причиняет... — Шерон несколько удивлённо подмечает его реакцию. — Оз, вон, сознание иногда теряет из-за печати... А я свою печать совсем и не чувствую... — Конечно, ведь наши печати другие. И они у нас на часах. — хмыкает Лиам.— А вот иметь её, высеченной на собственном теле, действительно должно быть очень больно... — Ты закончил? — сухо интересуется Брейк. Бровь недовольно изогнута. Губы поджаты. — А ещё иногда я думаю... Сколько же ты на самом деле взваливаешь на себя, Зарксис? Он лишь горько отводит глаза: — Совсем ты меня не щадишь... Верному поборнику морали остаётся только замолчать. В самом деле. Ударить его — бесполезно. Упрекнуть, напугать, пытаться привести в чувства — все не возымеет ровным счётом никакого эффекта. В ответ на любое действие этот вечный страдалец лишь усмехнется. Максимум, дернет бровью. "Сдаюсь..." — думает светловолосый. Маленькая леди, видя, что "разговор старших" смолк, решается подать голос и сочувственно обнимает за шею своего приятеля. — Братик... Герцог совсем никого не щадит. Для него люди — лишь мешки с информацией... Он гладит её по руке. На лице странное выражение, свойственное, казалось бы, только этому человеку: сочетание великой горечи с искренней теплотой. — Да, он никого не щадит... "Какие же раны может хранить прошлое, чтобы любая попытка до него дотронуться вызывала такие муки..." — Думает девочка, прижимаясь щекой к плечу своего товарища. Он лишь оборачивается и треплет ее по голове. *** — Говоришь, за все это время он тебе ничего так и не рассказал? — Оз задумчиво всматривается в ночное небо. — Угу. — Гил с привычным для него недовольством накидывает свой плащ на плечи горячо обожаемому господину. — Конечно, я уже привык, что меня не было здесь 10 лет... — мальчишка как-то грустнеет. — Но... Знаешь... За эти 10 лет столько всего произошло. Ты попал в семью Найтрей, получил титул... Объявились эти двое... У тебя появился брат... А я все это пропустил как последний дурак... — Господин Оз... — преданный слуга обеспокоенно всматривается в его лицо, ставшее вдруг совсем печальным. — Да, ничего, Гил. Просто хотелось бы мне хоть одним глазком посмотреть на все эти события. — ненадолго замирает, смотря в пустоту. — Ох, веселое, вероятно, было времечко... Представляю, каким ты был бесполезным мальчишкой, и как Брейк с тебя смеялся!.. А Шерон, небось, успокаивала тебя и гладила по голове: "Хороший, Гилберт, хороший!" — Посмеивается своему же воображению, нарочито изменяя голос, чтобы придать ему "девчачий" оттенок. Парень краснеет: — Господин Оз! — Что, даже по голове не гладила? Или ты просто стесняешься? — шутливо толкает в плечо. — Мне-то ты можешь сказать. Брейка здесь нет, и он ничего не узнает. А я буду нем как рыба. Ну?