Свет из глубин Бездны.

*** — Ребята... — Брейк в изумлении осматривает вернувшихся. От их унылого состояния, кажется, в воздухе зависла почти осязаемая мрачная атмосфера. — У меня от ваших кислых лиц чай прокис... — показательно переворачивает чашку, слегка трясёт и смотрит на её содержимое снизу вверх. — Ты уже допил чай, Зарксис. — устало напоминает его маленькая госпожа, с не меньшим волнением посматривая на вернувшихся. — Правда? Ужас какой, я отравился прокисшим чаем... — ещё раз окидывает взглядом павшее духом трио: Оза, Гилберта и Алису. — Ребят, если вы не скажете, что произошло, я помру... — добавляет покачиваясь и нараспев. — Пол уже уходит у меня из-под ноооог..~ Но все трое молчат, полностью игнорируя его "цирк". — Это из-за встречи с Баскервиллями? — продолжает беловолосый. — Они настолько сильно отметелили вас? — Брейк, лушшэ жаткнишь... — бормочет Оз. Обхватив руками подушку, он вгрызся в неё что есть сил. — Зубы поломаешь, мальчик мой... — вздыхает Шляпник. — Это из-за Элиота Найтрея. — вместо виновников беспокойства отвечает Шерон. — Тот вспыльчивый мальчишка? — Брейк поворачивается к своей юной спутнице, как к единственной особе в этой комнате, сохранившей способность говорить. — Ага. — И чем же он их так... — Вероятно, он узнал, что Оз из дома Безариусов. А Найтреи ведь их враги... А заодно Гил приходится Элиоту старшим братом как приёмный сын семьи Найтрей... Но он выбрал своим господином Оза по старой дружбе... И, видимо, все это они выяснили при крайне неудачных обстоятельствах... Гил, обнимая стул, хнычет: — Брат больше никогда со мной не заговорит... Оз ещё сильнее вгрызается в подушку. — Мммнн-ммм... — Эй, зубья у тебя не кроличьи... — повторно напоминает Шляпник и, прикладывая два пальца к губам, изображает заячьи зубы, хотя это больше напоминает клыки вампира. — Но вот что с ней... — его спутница оборачивается к Алисе, усевшейся на полу и с неким упорством уплетающей целый поднос пирожных. — С ней? — Брейк задумчиво вглядывается в направлении звучно уничтожаемых сладостей и махает рукой. — Такая же неприветливая обжора как и всегда. — Что ты там сказал, клоун? — оборачивается маленькая Цепь метая в его сторону гневный взгляд. "Клоун" лишь жмёт плечами. Шерон, замечая в её облике что-то глубоко трагическое, уже спешит к своей драгоценной "младшей сестрёнке", попутно прихватив с собой верного слугу. Совсем как маленькие дети всюду носятся в обнимку со своим любимым плюшевым мишкой. — А, госпожа... — бормочет тот и замолкает на полуслове. — Ты не видишь, Брейк? Девочка страдает! Мы должны помочь ей! — судя по глазам, отважная маленькая леди уже загорелась этой идеей не на шутку. — Ох... А вы уверены, что ей нужна наша помощь? — Нужна! — всем своим видом говорит: "Возражения не принимаются". Юная госпожа садится на корточки перед "страдающей" с самым внимательным видом. — Алисочка, расскажи сестрёнке, что тебя беспокоит. "Алисочка" смеривает взглядом беловолосое нечто, зависшее над её головой. — Мм.. Если ты моя сестрёнка, то этот шут, что, мой брат? — Эээ... — Брейк неловко разводит руками. — Здрасьте. Шерон несильно (но и не так уж слабо) толкает его в бок, заставляя вздрогнуть и замолчать. — Не обращай на него внимания, дорогая моя. Расскажи сестрёнке Шерон обо всем, что тебя беспокоит. — Ну... — девочка-Цепь неловко чешет затылок. — Мой слуга снова не со мной... Там были другие мальчишки, да ещё и его сестра... И он совсем забыл про меня... Ладно, я могла терпеть чёртову водоросль и твоего дурацкого клоуна... Но, когда он пошёл обниматься с сестрой... У меня так вдруг что-то... Сдавило... — Ой, божечки! — заботливая "старшенькая" взволнованно прикрывает рот рукой. — Брейк, ты слышал? Кажется, это те самые романтические переживания, что так волнуют сердце, заставляют тебя летать в облаках, а потом падать на землю и терять крылья... Алиса, ты потеряла свои крылья? Мы просто обязаны ей помочь! Брейк пытается удрать, подняв руки вверх, но лишь получает веером по голове и падает на пол. — Я мёртв. — сухо констатирует он, видимо не спеша вставать и предпочитая присоединиться к рядам "погруженных в тяжёлую атмосферу". — Алисочка, зайка, я обучу тебя всему. Всё тебе объясню. Идём со мной! — Шерон уже тянет за собой свою прелестную "младшую сестрёнку". — Куда идём? Я не доела! — отчаянно сопротивляется ей любительница всего вкусного. — Идём-идём! — приговаривает заботливая старшая сестрица, выталкивая за дверь свой новый объект обожания. — У меня собрана целая библиотека любовных романов! — Библиотека? Это что-то съедобное? — Нет, в сто раз лучше! *** — Элиот Найтрей. — мальчишка с белесыми волосами широко улыбается, протягивая руку своему новому товарищу.— А это Лео. Парнишка с длинным и растрепанным тёмным беспорядком на голове, да ещё и с огромными "окулярами" на носу, скромно машет рукой. — Просто Лео? — удивляется Оз. — Ага. Просто Лео. Он мой слуга. — Слуга? А по вам и не скажешь! — смеётся, потирая затылок. — Ага, я поэтому его и выбрал. Потому что он не похож на всех! — Элиот важно упирает руки в бока. Взгляд сияющий и кристально чистый. Хулиганская улыбка приобнажает слегка заостренный клык. — Лео уникальный, хотя и бесить может порядком. Но он именно тот, кто мне нужен. Потому что говорит правду. То, что думает на самом деле, а не лебезит из страха. — О, это здорово! Для меня тоже слуга это не просто кто-то, а мой лучший друг! — златовласый довольно "лыбится", вспоминая беднягу Гила, которого все детство фактически сам таскал за руку. — И он тоже не очень похож на слугу. — Так у нас с тобой есть что-то общее, коротышка? — смеётся гордый представитель дома Найтрей. — Вау. На самом деле я рад. Я уважаю тех, кто честен. Кто не держит рядом с собой лжецов и подхалимов! — Я тоже... — восхищённо бормочет Оз. *** Чуть позже Лео, этот милейший скромняга в очках, пристроился поближе, чтобы поговорить: — Правда, наш Элиот, он как солнце? Дурак, конечно, ещё тот. Но, когда я с ним рядом... В мою жизнь словно заглядывает какой-то свет свыше... Я не могу не улыбаться и не протянуть ему руку. — Элиот удивительный человек... — задумчиво соглашается Оз. — Те его слова... Хотя мы всего лишь говорили о книге, они так... Пронзили меня насквозь... Что я словно... Выплеснул что-то, что было внутри меня очень долгое время. Что-то, что причиняло боль... Я теперь понимаю, что, возможно, где-то там, глубоко внутри я наверное мечтал о смерти... И это напугало меня... Очень сильно. Но... Я впервые заметил, что действительно... Временами хотел исчезнуть, чтобы жил кто-то другой вместо меня... Чтобы своим благородным поступком... Стереть... Свое бесполезное существование... — на глаза наворачиваются слезы. — Ведь даже родной отец всегда ненавидел меня... Всегда говорил: "Лучше бы ты не рождался на этот свет."... Ыыы... — Ну, тише-тише, не плачь... — виновато приговаривает обладатель огромных очков. — Элиот просто не умеет подбирать слова. Он не умеет говорить мягко... Как скажет, так хоть падай... — Ты что-то ляпнул сейчас про меня?! — беловолосый оборачивается. Торчащий клычок в гневном выражении словно подчёркивает общую его решимость. — Совсем совесть потерял?! Лео ворчит с каменным лицом: — А в чем я не прав?! Ты действительно никогда не задумываешься о словах, которые говоришь! — Чего?! — Того! Ты вообще редкостный идиот! — А ты книжный червь! За своими книжками реальной жизни не видишь! — Хочешь подраться?! — А давай! — Э, парни, не стоит... — бормочет Оз, утирая слезы. — Не стоит правда... На пустом месте. — Видишь! — хмыкает Лео. — Ты только и умеешь довести кого-то до слез. — Я тебе щас! — Остынь! — Слабак, спрятавшийся от мира! — Полудурок, возомнивший себя рыцарем! Оз, оставшийся было на траве и глубоко потрясенный всем происходящим, пытается разнять этих двоих, которые сейчас меньше всего на свете были похожи на господина и слугу. — Ребята... Ай... Наконец, все трое, получив "свою долю" кто по голове, кто по спине, кто по другим "запчастям", сидят на траве в молчании. — Ну, долго вас ждать! — первым вскакивает Элиот. — Поболтали и хватит, нам идти нужно! Лео лишь смеётся, оборачиваясь на ничего не понимающего Оза. — Я же говорю: как солнце! Туча пролетела, и оно снова светит! — А, ага... — златовласый и сам неуверенно смеется. Так странно. Слезы ещё не высохли, а он уже снова может улыбаться. Как быстро эмоции сменяют друг друга, когда он с этими двумя... — Ну вы идёте?! — выбежавший вперёд "господин отвага" уже спешит гневно обернуться на своих компаньонов, все ещё валяющихся на траве. *** — А потом прибежал Гил и завыл: "Господин Оз, нам ещё возвращаться в дом Безариусов!", да? — подсказывает белесое привидение. — Э... Ну примерно так. — вздыхает подросток, все ещё обнимающий изрядно обслюнявленную подушку. — Ну... Противостояние ваших домов действительно дело давнее... — тянет этот рассудительный джентльмен. — Но я думаю, ты с тем мальчишкой ещё встретишься. Тогда и поговоришь с ним. — Но у него был такой вид... Он точно больше знать меня не захочет! Брейк, скептически фыркая, опускает Озу на голову свой длиннющий рукав. — Захочет. — Неправда... Рукав неряшливо ерошит волосы. — Если ты хотел, чтобы кто-то тебя пожалел, то вот он я. Жалею тебя. — добавляет тише. — Проблему нашёл... Этот Элиот довольно вспыльчивый молодой человек, но у него есть одна черта. Когда ему что-то хочется, а это что-то идёт не по плану, он будет возвращаться к этому снова и снова. Раз за разом. Да хоть тысячу раз. Так что... Вы точно ещё встретитесь. И, если ты действительно так хочешь, чтобы вы стали друзьями, тебе нужно просто об этом сказать... — Но ведь он Найтрей... — Ну и что... — Ммммм... — Оз снова пялится в пустоту. — Гил вон тоже "Найтрей". — Ммммммм... — Давай, парень, приободрись... — рукав, только что изрядно взъерошивший волосы, теперь похлопывает по плечу. — Ещё одного прокисшего чая я не перенесу... Дверь внезапно распахивается, заставляя оставшихся в комнате мальчишек обернуться. Даже Гил с тоской отрывается от стула, к которому, казалось, уже успел прирасти. Кто бы это мог быть?.. Ах, ну конечно. Добрый дядюшка. — О, кто это к нам пожаловал? — Брейк расплывается в своей фирменной нарочито любезной улыбочке. — Не тот ли самый господин, виновный в похищении одежды у школьниц?! — Да что ты говоришь, Зарксис? — гостю приходится улыбнуться в ответ, что заметно его бесит. — Меня, между прочим, признали невиновным! Хотя, вообще, настороженные взгляды школьниц, они так... Ммм.... — многозначительно прикладывает палец к губам. — Да я смотрю, вы, дядюшка, прирождённый мазохист... — смеётся беловолосый. — Ха-хах! Что ж, ребята, я принёс вам подарок. — Это нам сок, да? — подсказывает Шляпник, нервно посмеиваясь себе под нос. — Ага, вам! — улыбается добрый дядюшка. — Конечно, мы не узнали, в кого влюблена наша любимая Адочка, но все мы живы и здоровы. А это, думаю, можно отпраздновать. Идите сюда, ребятня!