Свет из глубин Бездны.

*** — Знаешь, дорогая, кого он мне напоминает? — Руфус задумчиво щурит полусонные глаза. Шерил, сидящая неподалёку, полностью поглощена вязанием какого-то рукава из сиреневых ниток. — А? — она изумленно прерывает свое занятие и смущённо смеётся. — Ах, Ру, ты так долго молчал... Мне казалось, что ты спишь! Он улыбается, разводя руками: — Увы и ах! — О ком ты вообще? — Об этом мальчишке. Знаешь, я тормошил недавно архив семьи... Ты же знаешь, какая у меня семейка... Шерил откладывает в сторону нитки и ласково гладит своего друга по голове как ребёнка. Перебирает в руках эти длинные рыжие локоны. — Бедняжка Ру... Такое хрупкое сердце в таком грубом окружении... Знаешь, самые прекрасные цветы растут на самой грязной земле. Ру делает несчастное лицо, упиваясь ролью страдальца, но скоро серьезнеет. — Ещё очень давно наш дом всегда умел отличиться. Пока один наследник представлял из себя все средоточие добродетелей (прямо как я!), другой... — глаза мрачнеют. Нотки игривости сменяются чем-то тяжёлым и достаточно тревожным. — Напротив становился средоточием всего самого мрачного, что есть в человеке. Никогда нельзя было сказать, кто вытащит какую роль. Но с детства это разделение неизбежно происходило. Так когда-то очень давно мой предок Артур Барма стал прекрасным человеком. Дворянин чистых кровей, ммм... Есть, чем гордиться. А вот его младшая сестра... Сумасшедшая. Занималась тем, что коллекционировала человеческие черепа... Она, конечно, не воровала их в музее и не вскрывала гробницы... А отрубала головы. С помощью своей Цепи... Милое занятие для молодой девушки, не находишь? — лицо такое, словно понятие "Сарказм" втайне было его вторым именем. Шерил качает головой, прикрывая рот рукой. — Ох, Ру... — К счастью, я родился достаточно поздно и не застал зверствования этой тетеньки... Но я все-таки собрал в кулак весь свой дух и допотрошил архив... — видимо, для восстановления сил молодой человек тянется к оставшемуся на тарелке печенью и какое-то время молча жуёт. — В то время моя семья потеряла влияние на родине. Им пришлось переехать, чтобы сблизиться с наиболее значимым тогда кланом, кланом Баскервиллей. Пока Артур занимался обычным в таких случаях налаживанием контактов, сестрёнка... Стремилась побаловать свои ненормальные страсти. Я не буду вдаваться в подробности... Но она вроде как хотела заполучить голову главы семьи Баскервиллей... Молодого и только-только вступившего в свои права. И вполне живого. — Баскервилли очень скрытное семейство... — хмыкнула старушка, продолжая гладить по волосам своего любимца. — Но, говорят, то, что они делали... Особенно в то время, когда их власть цвела и пахла, это... — Великое безумие. — заканчивает вместо неё молодой герцог. — Они заставляли ребёнка, выбранного на роль главы, принять постепенно пять Цепей. Пять Нелегальных Контрактов. Пять. — делает многозначительное лицо, растопырив пальцы. — Понимаешь, что это значит?.. Шерил задумалась, на секунду перестав играть с непослушными рыжими прядками. Рассказчик вздыхает: — Каждый новый глава семьи... А их, собственно, всех звали "Гленом"... Потому что "Глен" это даже не отдельный человек, а некая общая сущность... — ...Общая сущность? — осторожно переспрашивает старушка, возвращаясь к своему занятию. Про себя подмечает: возиться с этой пышной шевелюрой, словно пытаться усмирить стихию. — Как бы получше выразиться. — юноша напряженно уставился в потолок. — Для таких "Гленов" не существует столетний цикл*. Вместо того, чтобы, умерев, спокойно вернуться в этот мир по истечении своего срока, они возрождались вновь и вновь в теле нового главы семьи. То есть у этого человека вот здесь... — тычет пальцем себе в висок. — Жили все его предки... — Ру делает паузу, после чего посмеивается себе под нос, отмахиваясь от этой картины как от назойливой мухи. – Небось, тарахтели безумолку. Каждый со своим мнением. Черт возьми. Я бы с ума сошел. Слушательница едва заметно вздыхает, продолжая разбирать спутавшиеся локоны. — Так вот... — молодой человек собирается с мыслями. — Эта общая сущность, этот мутант с дьявольской какофонией в голове, мог пользоваться своими Цепями лет 10. Ну, может быть, от силы 15. Дальше тело не выдерживало. Фактически, ещё только принимая на себя роль главы, он уже должен был искать нового ребёнка себе на замену. С ребенком тут тоже не все так просто. Хотя считается, что Баскервилли одна семья, далеко не всех из них связывает кровное родство. Речь идёт скорее о неком "мистическом" родстве. Ребёнка они подбирали с улицы. Но при этом безошибочно могли определить его принадлежность к Баскервиллям. Чаще всего это были двое детей. Один — будущий "Глен", обязательно мальчик. Второй — его брат или сестра. Обязательно "ребёнок несчастий". Так называли детей с красными глазами. В момент церемонии, когда будущий "Глен" окончательно вступает в свои права, он должен своими руками казнить этого второго ребёнка. Принести в жертву Бездне и спустить на самое её дно... — Ты намекаешь на то, что этот мальчишка... — начинает было старушка, вспоминая болезненный ярко алый глаз. — Нет... — рыжий качает головой, выпятив губу. — Дослушай. Я рассматривал разные свидетельства, оставшиеся с того времени... Включая картины, изображавшие Баскервиллей.. Среди них был один человек, которого мне напомнил твой найденыш... Но, к сожалению, информации о нем сохранилось очень мало. Потому что на момент приезда туда моей семьи этот "Глен" уже почти передал все полномочия своему преемнику. — Красноглазый мальчишка, похожий на одного из глав рода Баскервилль... Ру улыбается краешком губ. — Ммм... Любопытно, не правда ли? — хитрый лис посмеивается сам себе. — Хм... — У этого Баскервилля были такие же белые волосы. Похожая комплекция и даже похожее лицо. И даже тело его разрушалось похожим образом... — Хм... А сам этот мальчишка... Он что-то помнит или? — Не похоже, что он вообще что-то о них знает... — Ммммм... Ру, да ты просто кладезь редкой информации. Думаю, мне следует навестить твой семейный архив, чтобы взглянуть на эти портреты. — Лучше, дорогая! — он улыбается во весь рот. — Я привёз их с собой. И мы можем заняться их изучением как только покончим с чаем. — Это замечательно. А, кстати, насчёт чая... Дорогой, может ещё чашечку? Герцог кивает, несколько раз звучно хлопая в ладоши. — С удовольствием! ** *** Молодой человек с белыми волосами листал у окна старую книгу. Сзади к нему бесшумно подкрадывается красноглазая девочка. — Ты говоришь, что я умру, Глен. Но ведь это же не правда! Я видела Бездну! В ней полно золотого света. И я свободно перемещаюсь в ней. Глен оборачивается, устало подпирая голову сплошь перебинтованной рукой. — Милочка, вас не учили стучаться? Или как-то ещё уведомлять о своём прибытии. Девочка потупилась. — Глен! В Бездне нет Смерти! — Лейси, детка... Когда Баскервили говорят "провалиться" они имеют в виду немного другую Бездну. Тёмную её часть. Не ту, что полнится огоньками света. — Тёмную часть? — Да. Своего рода утробу. Или, если угодно, желудок... Хах. — смеётся сам себе. — Это место ещё называют "Окончательная смерть". У девочки по спине бежит холодок, но она только и может, что завороженно хлопать глазами. Беловолосый господин лишь качает головой с оттенком иронии: — В каждом поколении рождается один ребёнок, способный влиять на ход истории. И в каждом поколении другой ребёнок страдает из-за самого факта его рождения и становится "приносящим несчастья". Этот ребёнок может найти общий язык с Бездной как ты. Свободно нырять в неё и выныривать обратно. Ребёнок, созданный Бездной. Для неё же самой. Такие как ты, попадая на самое дно, могут дотянуться до чего-то особенного, живого, общаться с ним... И за счёт этого имеют власть куда большую, чем кто бы то ни было ещё... Из-за этого Баскервилли придумали "славный" обычай... Отправлять таких детей в Бездну, предварительно сковав их цепями. В таких условиях человеческое тело попросту разрушается и, в конце концов, умирает... Укачиваемое в мрачной колыбели самой пустоты... К тому же душа, попавшая в это место, выпадает из столетнего цикла, не способная более возродиться... Лейси задумчиво раскачивается из стороны в сторону. — Знаешь, Глен, а там на самом дне Бездны действительно кто-то живёт. — Кто-то живёт? — Да. — Ты его видела? — Ну... Я не видела чётких очертаний. Но я чувствовала его. — Любопытно. Знаешь, пока не говори об этом никому другому. — ласково и играючи дотрагивается до кончика её носа, заставляя девчонку покраснеть. — Пусть это будет нашим секретом. — Ладно... А, знаешь, Глен... Все равно я не понимаю. В Бездне нет Смерти! — Ну, пусть, в Бездне нет Смерти... — беловолосый устало вздыхает. — Пусть. В ней только сияющие золотые огоньки, да? — Да! — девочка радостно подпрыгивает. — Которые делают это место таким красивым-красивым! Глен треплет её по волосам, улыбаясь краешком рта.