Свет из глубин Бездны.

*** Он стоит над могилой. С худых плеч падает тёмный плащ, который кажется сейчас на размер больше. Под глазами давние тёмные круги. Лицо бледное, словно и не человек вовсе, а оживший мертвец. Пространство за плечом идёт трещинами. Сумеречные, тяжело нависающие небеса, разбиваются вдребезги. Из разверзнувшегося в них тёмного проёма зияют два красных глаза. Шелестящий голос бормочет какие-то слова. Кажется, будто сам звук раздаётся внутри головы. — Ты винишь себя? Жгучее чувство разрывает тебя на куски? Ведь если бы ты был с ними, ничего бы не произошло... Если бы только не был так далеко... Если бы был внимательнее... — раскатистый бас бьёт как невидимый колокол. Въедается в самое сердце и раздирает на части. — Хватит... — Так больно смотреть в глаза этой маленькой девочки, да? Ведь вовсе не тебя она хочет видеть. Ты не заменишь ей мать и отца... Она ведь уже спрашивала тебя: "Когда они вернутся?", да? Больно... Слова режут как ножом. — Замолчи! — хватается за голову в отчаянной попытке зажать уши, но ничто не помогает скрыться от этого грохота. — Ты так сильно устал... И так хочешь изменить прошлое, что готов ради этой цели отдать часть своей жизни... Часть своей плоти и крови? Связать самую сущность свою со мной, Тварью из Бездны? Да? Не слышу?! — Заткнись! — повторяет одними губами. Странное чувство. Это существо одним своим присутствием словно пьёт из него последние силы. Сложно становится даже просто устоять на ногах. — Я жду ответ... — Да, я готов. Бери все, что хочешь. Бери, но дай им второй шанс! — Уху-ху. Это прекрасно! Скрепим наш договор кровью! *** Страшный сон развеивается. Он, кажется, лежит на кровати. В каком-то доме. В чистоте. Рана, кажется, перевязана. Взгляд упирается в потолок. Идеально белый со старинной люстрой. Чей-то голос недалеко читает нечто очень заунывное. Какие-то древние псалмы... "Что?". Парень хмурится. Сил и так нет, не хватало ещё слушать нравоучения, которые совсем (Совсем!) ему сейчас не к месту... Бормочет, собрав в кулак едва восстановившиеся силы. — Не мог бы ты помолчать, а? В ответ какой-то поток красноречия, из которого он с трудом выхватывает отдельные слова: "слово Божие!", "всепрощение", "помощь!". Парень хмурится, все ещё пытаясь разрешить ситуацию мирно: — Помолчи, а? Голова болит... Я живым себя не чувствую... В ответ снова: "поможет", "Бог", "истина". "Что ж, ты сам этого хотел." Подневольный слушатель молча тянется к его книге и со всей дури запускает её в долгий полет к соседней стене. В ответ: "Как ты можешь!", "Варвар!", "Немыслимо!". "Ну, что, мне теперь накрыться с головой, чтобы его не слышать?". Но, к счастью, невезучий чтец бросается поднимать свое пострадавшее чтиво и спешит покинуть комнату. Парень со вздохом откидывается на подушки. — Тишина... — бормочет он. — Как она прекрасна... *** — Мама, ты не сошла с ума? Брать в наш дом мальчишку-убийцу... — молодая девушка с рыжеватыми волосами с подозрением поглядывает на что-то, происходящее в другой комнате. — Дорогая, этот мальчишка будет очень полезен нашему дому. — улыбается миловидная старушка. — Он вовсе не такой страшный, каким тебе сейчас кажется. — Да, конечно! Не страшный. Только лицо искалечено и нашли его прямо у ворот Бездны... Вот о чем я мечтала всю свою жизнь! Чтобы моя дочь общалась с... — Шелли... — предосудительно и как-то насмешливо вздохнула старушка. — Не обижай его. — Но... — Сейчас ты не видишь. Но в будущем ты будешь мне за это благодарна. Девушка недовольно оборачивается. Складывает руки на груди, всем своим видом выражая несогласие, но молчит. В комнату кто-то едва слышно стучится. — Да, войдите. — бабушка подпирает голову рукой, ожидая, что сейчас ей придётся выслушивать очередные длинные и далеко не самые приятные причитания. В комнату виновато просовывается мальчик в очках со светлыми волосами. — Госпожа Рейнсворт... — бормочет он. — Мне не хотелось вас прерывать... Но... — стыдливо протягивает изрядно потрепанную, почти порванную книгу. — Ох... — вздыхает бабуля. Девушка, недавно беседовавшая с ней, оборачивается и в ужасе прикрывает рот руками. Старушка хмурится: — Не томи. Расскажи, что случилось, Лиам. — Я... Я... — он бормочет, неуверенно озираясь по сторонам, потом берет себя в руки. — Я хотел зачитать Слово Божье этому новому мальчику... — А я же говорила! — восклицает Шелли, делая многозначительное лицо. — Вот чем заканчиваются ваши игры, мама! — Ох... — бабуля вздыхает, помахивая старинным веером, вовремя оказавшимся под рукой. — Что ж, Лиам... Бедняжка. Оставь эту пострадавшую книгу на столе. С мальчишкой я разберусь сама. — А Шерон разве была не с тобой? — на лице молодой девушки появляется оттенок какой-то трудноуловимой догадки. Она устремляет взгляд готовящейся к броску львицы на Лиама. — Ой... — бормочет тот. — Она осталась играть во дворе... — Во дворе? И ты оставил её одну?! Зная, что там неподалёку пруд?! Зная, что это маленький ребёнок?! — Оооой... — мальчик в ужасе закрывает лицо руками. — Шелли, не убивай его... — устало вздыхает бабушка. — Если хоть волосок упадёт с головы моей дочери, я убью их обоих!