Глава 3. Ожившее привидение.
16 ноября 2023 г. в 13:24
***
— Маленькая госпожа, подождите! Я сотню раз говорил, что здесь опасно играть одной! Куда вы так спешите?!
— Лиам! Я что-то слышала...
— Вам могло показаться! Подождите хотя бы минуту!
— Ой... Лиам! Я нашла!
— ...?!
— ...Вон там!
— Какой ужас!
— Он жив!
— Не подходите! Срочно нужно позвать госпожу Рейнсворт!
— Эй... — шёпотом. -Ты только держись...
— Я же сказал не подходить!!!
***
Посреди черноты маленькая фигурка в розовом платье. Светлые волосы. Крохотный красный бантик. Лица не видно. Тянет свои тоненькие ручки к нему.
— Я не понимаю! Что это значит? — дрожащий детский голосок.
В ответ где-то далеко слышится эхо из далёкого прошлого:
"Мама приготовит торт. Папа покатает на лошади. Сестра будет играть со мной весь день... И я скажу им, что видела настоящее море. Просто огромное..."
Дрожащий голос становится ещё более ломким:
— Нет! Этого просто не может быть!
Он прижимает к себе это несчастное дитя, словно всеми силами пытаясь сказать: "Я здесь! Я рядом! И я всегда буду с тобой!". Но девичий голос лишь снова и снова вопрошает в пустоту, будто и вовсе не чувствует присутствия рядом кого-то еще:
— Я не хочу остаться одна!
Прижимает её ещё крепче к себе: "Ты не одна, слышишь?!", но через секунду осознает... Руки проходят насквозь, он обнимает пустоту. А откуда-то издалека все также разносится эхо:
"Мама приготовит торт. Папа покатает на лошади. Сестра будет играть со мной весь день. Будет так весело..."
***
Погода, как и настроение, имеет неприятную черту: портится внезапно, когда этого совсем не ждёшь. Только что на поляне в лесу светило солнышко, и весело играли дети. Но вот уже небо внезапно насупилось, потемнело. Несколько раз предосудительно прогремел звук надвигающейся грозы, а по земле застучали первые капли дождя.
— Шерон! Шерон, домой! — хмурится почтенная дама в возрасте. — Шерон, ты меня слышишь?! Лиам! Где вы оба?!
Из-за деревьев выбегает девочка лет шести-девяти с рыжеватыми волосами, скрепленными большим сиреневым бантом. На ней милое платьице того же сиреневого оттенка. Настоящая ожившая куколка, вот только лицо встревожено не на шутку.
Она подбегает к старушке, настойчиво дёргает её за край платья.
— Бабушка... Бабушка! Там за деревьями кто-то есть... Там кому-то нужна помощь... Бабушка...
— Помощь?
— Бабушка, бабушка! — она все так же отчаянно дёргает за край платья. Глаза "щенячьи", просящие. — Там очень нужна помощь...
— Ну, ладно, давай посмотрим... — бабуля нехотя следует за девочкой, предварительно накрыв её плечи своей тёплой шалью. — Но мы можем промокнуть и заболеть...
Стоит совсем немного пройти за деревья, как вот и второй потерявшийся: мальчишка в очках растерянно топчется на одном месте. Лицо такое, словно только что воочию видел ожившее привидение.
Еще пара неловких шагов, как старушка только и успевает прикрыть рот рукой:
— Ох!
Девочка бежит к распластавшемуся на земле человеку.
Тело хрупкое, можно даже сказать тощее. Кожа слишком бледная, почти прозрачная, словно и не живой. На вид не старше лет двадцати. Или все же старше? Волосы, белые как снег, перепачканы кровью. Что-то не так с лицом — зажимает левую его часть обоими руками. На траве рядом расплывается солидных размеров багровое пятно.
— Бабушка! Бабушка! Он жив! Кажется, он пытается что-то сказать, но я не могу понять, что...
— Позже разберём... Мы берём его с собой.
***
Не успел ещё толком очнуться и прийти в себя, как кто-то уже тормошит за плечо.
— Эй? Тебе больно?
Голос детский. "Неужели это действительно..?"
Хочет сказать: "Жжёт как огнём...", но с губ не срывается ни звука.
Осторожно берет её за руку. Пальцы совсем слабые, слушаются с трудом. Бормочет что-то. Сам едва понимает. Что-то о том, что рад её видеть. Рад, что она жива. Пытается спросить, как... Как она? Получилось ли? Все ли с ней хорошо? Но закашливается. Предательский кашель бьёт, сотрясает, не даёт и вдохнуть.
Кто-то со страхом прижимает его к себе. Все те же детские ручки. Это прикосновение... Такое знакомое, такое тёплое... Точно она. Больше некому.
Гладит её по руке. Замечает кровь на своей же рубашке. Свежая. Вновь предательский кашель...
— Братик, держись! — ўебечет на ухо.
Так приятно просто слышать этот голос. Просто знать, что она жива. Что он, наконец, вернулся... Выбрался из лап самой смерти. Пусть и не очень цел... И совсем не здоров… Зато рядом с ней снова. Держит за руку. Чувствует её тепло и заботу... То, что стало вдруг столь драгоценным и столь немыслимым...
Как же холодно было там, на самом дне Бездны... Как темно... Как ужасно... Как больно... Неужели в одном и том же мире... такие светлые чувства могут соседствовать с такой беспросветной тьмой?.. С таким адским страданием? Нет... То был не наш мир. То была бездонная яма, сама преисподняя во плоти...
При воспоминании спину бьет лёгкая дрожь. Силы на исходе. Бормочет что-то о собственной никчемности, прежде чем отключиться и закрыть глаза.
— Эй, не спи! Не спи! Бабушка поможет тебе, слышишь? — продолжает щебетать девочка, но его сознание уже бесконечно далеко.