By Design

            Он пытался максимально ментально отстраниться, пока изо всех сил старался разобраться с дверным замком. Что-то похожее на липкое и ясное чувство скорой неудачи, от которого он никак не мог избавиться. Изо всех сил он пытался сохраняться ясность рассудка, как он делал множество раз до этого. Что так часто помогало ему выбраться из дерьмовых ситуаций в прошлом.              Но он не думает, — или, скорее, не верит — что он, каким-то образом, снова сможет сбежать. От этого его грудь сжималась, ее будто сдавливал вес целой горы, а прерывистое, громкое дыхание еле скрывало нараставшую панику.              — Давай, прошу-у-у. Мне прям очень нужно, чтобы ты немного мне посодействовал, черт возьми! — кричал он на дверь, бормоча еще много тихих, не имеющих веса и смысла фраз, будто это были молитвы и он складывал из этого новую религию. В которую, если сильно постарается, он поверит и не будет обдумывать в голове самые ужасные сценарии будущего, — мне очень нужно выйти. Пожалуйста.              Его руки не переставали дрожать с момента, как он оказался здесь, и поэтому его пальцы были просто бесполезным неработающим инструментом, который не в силах под правильным углом вонзить угол зажима для галстука в дверную скважину. Звуки скрежета и дребезжания были громкими, почти настолько же, насколько его собственное дыхание; эти несчастные попытки, все эти бесполезно потраченные усилия были на пути к ничему.              Что, если он не успеет? Что, если Дюмэт будет пытать их перед смертью?              — Давай, сука, давай! — Чарли пнул дверь, шипя от боли, которая разлилась жгучей агонией по телу. Ага, да, точно. Он упал и после этого у него множественные повреждения… чего-то, да. Он должен быть осторожнее, — Прошу, пожалуйста, ты, кусок чертового бесполезного… да, давай, почти, еще чуть-чуть… Давай!..              Он повернул свое запястье резким движением налево, и… услышал громкий металлической хлопок. Половина зажима была у него в руке, а другая в замке.              Этот звук и вид перед ним были настолько характерными и резкими, что это было невозможно с чем-либо спутать. Но Чарли продолжал рассматривать свое материальное поражение, расколенное надвое. Будто какая-то часть его, наивная, по-детски глупая, пыталась найти путь, как все починить и вернуть как было лишь силой разума.              — Н-Невозможно… — ошеломленно прошептал он, — Х-Хэй, нет… Нет… Нельзя так… Просто, блядь, нельзя!..              Он в резком порыве отбросил металлическую половинку, сгорая от переполняющих негативных чувств, в невозможности контролировать отдающуюся в черепе мрачным набатом барабанов дрожь. Смесь полной усталости и постоянной паники, возведенных в абсолют, разблокировали всепоглощающую ярость.              — БЛЯДСКИЙ ХЕР! — горланисто прокричал он, ударив со всей оставшейся силы многострадальную дверь, на этот раз вообще не волнуясь о возможной боли. Это все было ебучим кошмаром, ужасным настолько, что он не мог сдержать жалкий, дрогнувший вхлип, что вырвался сломанной высокой нотой.              Время для самобичивания было неподходящим, но очень тяжело сохранять благоразумие, когда осознаешь, что жизни твоей команды сейчас зависят от тебя. Чарли был единственным, у кого были какие-то шансы, если не убедить оставить их всех в покое, то, хотя бы, перетянуть внимание на себя.              Учитывая, что пока Дюмэт еще ни разу его серьезно не ранил, да и не было видно его открытых попыток убить его (не считаем инцидент на крыше). Он попросту был в меньшей опасности, чем кто-либо из них.              — Хорошо, новый план, — пробормотал он про себя, похлопав себя по щекам и пытаясь думать настолько быстро, насколько ему позволял его затуманенный паникой и усталостью мозг. Зажим для галстука подвел его. То есть, сбежать через дверь уже не представляется возможным. Тогда нужно найти другой путь.              Он осмотрелся впервые за то время, что оказался в этой комнате, чувствуя, как его губы растягивает невратичная и ехидная ухмылка в тот же момент, в который он заметил компактное окно вверху. Оно было слишком высоко для него, но он мог использовать ту большую коробку в углу, чтобы добраться до него.              Все мысли разлетелись, как распуганные газонокосилкой воробьи, и Чарли тут же приступил к работе. Даже если он был на грани того, чтобы откинуться от боли в и так истощенных, горящих мышцах, которые еле справлялись с этой, буквально, тяжелой задачей. Он терпел. Он почти выбрался, ведь, о, боже, да, окно даже не было заперто. Да, конечно, ему придется стерпеть падение, но он переживал и похуже. Он справится.                    Без лишних раздумий он спрыгнул, тяжело приземляясь на свои ноги.                    Сильная дрожь поразила его нижние конечности, удушая громкий гортанный звук, который хотел прорваться из его горла. Он шумно, прерывисто и сипло выдохнул, не двигаясь несколько секунд, чтобы выдержать вспышки и горячие волны жгучей агонии. Мысленно собравшись (насколько он мог) он медленно и мелко, словно старик с артритом, зашагал к выходу из двора.                    Его глаза анализировали периметр, но он был пуст. Ни голосов, ни каких-либо признаков Дюмэта или его команды. Что заставило Чарли задаваться одним единственным вопросом. Куда все из них направились? Туда, в большое здание вдалеке или в совсем далекий маяк? И были ли… были ли они вообще…              Нет. Дюмэт не мог быть настолько быстрым. Иначе были бы какие-то признаки… всего этого.              — Кто-то бы закричал, — он понял, что это должно было быть сказано с каким-то эмоциональным вложением, но это вышло из него странно отстраненно и топорно. Будто какой-то сухой, неинтересный факт.              Если кого-то убивают, он кричит. Все просто.              Чарли съежился и нахмурился, пытаясь выбрать направление, которое приведет его туда, куда ему нужно. Загадочное большое здание казалось наиболее логичным вариантом, поскольку оно было ближе. Но, опять же, Чарли понятия не имел, что Кейт и Марк делали здесь раннее. И где была Джейми?              Дюмэт должен был преследовать эту неудачливую парочку, но он не спешил, что же это значило?              — Куда же ты мог пойти?.. — пробормотал он себе под нос, почему-то имея ввиду именно Грантема, а не свою команду. Но, опять же, именно здесь и может скрываться ответ, — Ага, хорошо. Хотя нет, эм… Куда бы ты подумал, что они пошли? Ты знаешь эту местность, а они нет. Ты можешь выследить их по звуку или…              Думая так же, как они.              Дюмэт, вероятно, собрал достаточно информации о них до этой поездки, так что он мог предсказать, как они бы себя повели. Он был профайлером в прошлом, так что он еще должен разбираться в человеческой психологии. Должен был ее изучать. И теперь, Чарли следовало сделать сейчас тоже самое. Попытаться и узнать, насколько хорошо он знает свою собственную команду.              Он знал их лично и достаточно долго, в отличие от Дюмэта. Так что, возможно, у него есть небольшое преимущество. Если он справиться с тем, чтобы найти их раньше Грантема, то тогда, вероятно, у него будет шанс сделать что-то, что может… помочь?              — Уверен, я смогу разобраться с этим.              Легкий бриз обдул его, взъерошив спутавшиеся блондинистые пряди, пока он окинул задумчивым взглядом, быстро меняющееся в своих облаках и цветах, небо. Казалось, что шторм подбирался все ближе и ближе. Море становилось злее и активнее, и, давая оценку, времени у них было немного до того момента, когда Дюмэт будет не единственной опасностью для них. Чарли знал, что не стоит относиться к этому предупреждению природы беспечно. Он должен поторопиться.              Но сначала ему нужно было понять, какое направление выбрать. Так что возвращаемся к обдумыванию точки зрения его команды. Думай, как они, залезь в их шкуру. Как все происходящее выглядело для них?              Во-первых, они одни. Чарли исчез. Эрин, скорее всего, так и не нашлась. Так что осталась троица в виде Кэйт, Марка и Джейми, которые могли рассчитывать только на себя. Они знали, что Дюмэт где-то поблизости и, возможно, разузнали что-то еще о нем (не только же ему всякие визитки, значки и фотографии должны попадаться, верно?). У них не было ни телефонов, ни чего-то вроде радио. Единственным способом, которым они могли подать сигнал другим людям был…              — Маяк, — заключил он, сжимая губы, когда оценивал расстояние от того места, где был, и до своей цели. Займет много времени добраться до туда. Но это было единственное, что у него было. Если он прав в своих логических цепочках и знании своей команды, то это должно быть оно. Ответ.                    Это путешествие до маяка заберет все его крупицы скопившихся сил, это точно. А он и так был намного медленнее, чем ему бы хотелось. И его голова не прекращала раскалываться и кружиться, размывая периферию его видения и заполоняя его время от времени яркими пятнами, но все было не так уж плохо. Может, они были все в порядке и безопасности, и, может, они могли решить это вместе.              Чарли не может сказать, что эти мысли дали ему какую-то магическую силу, чтобы двигаться быстрее или которая могла бы приглушить боль. Но это придало ему уверенности, помогло сфокусироваться на задаче. Иначе ему бы пришлось признать, что его бедра и таз болели не только из-за ходьбы и падения. И что эти точки и пятна не исчезали, когда он моргал.              Неужели у него что-то вроде внутреннего кровотечения? Он хотел верить, что нет. Но он не мог не заметить настойчивую иссушающую усталость, что ползла по его костям, мышцам, будто множество пауков, оплетавших его изнутри своей свинцовой паутиной. Которая то и дело норовила опустить его тело ниже, заставляла его клевать головой, увеличивала его вес и размыляло окружение. Но он пытался, изо всех сил старался сосредоточиться на том, чтобы идти дальше. Он чувствовал себя, будто во всю болел гриппом или не спал более трех суток и все это время находился в безбожном запое, а сейчас отходит от похмелья.              Сердце набатом глухо стучало в ушах, и на какое-то время он буквально забыл, куда держал путь. Его зрение словно стало туннельным. Он шагал на чистом рефлексе, смотря и контролируя, какой ногой в какой момент пойти, но остальное было мутным, звуки такими, будто он был под водой, а боль вгрызалась горящими клыками в его бок и спину все сильнее.              Но даже так, Чарли упрямо удерживал свой взгляд наверху, преследуя и идя на пробивающийся через кроны деревьев свет, словно отчаявшийся мотылек. Танцующие тени и резкие звуки природы делали из него параноика, но в то же время он осознал, что не реагирует на это так яро, как раньше.              Кажется, он слышал, как что-то хрустнуло слева от него, но он мог ошибаться. И эта тень в дальнем углу выглядела очень похожей на человека под фильтром его наполненного страхом, напряженного до почти развивающегося безумия, мозга. Но, скорее всего, это была просто тень. И вот опять звук, но уже… справа?              Чарли сделал очередной шаг вперед. И пара веток смачно хрустнули у него под ботинками.       — Гхх?!              Рука появилась из тьмы так неожиданно и резко, что у него не было даже времени закричать. Его тело ощущалось одним большим комком боли и в тоже время, будто было наполовину мертво, когда его грубо толкнули, и оно послушно поддалось силам притяжения, словно не имея собственной воли.              Его спину прострелило дробью агонии, когда она столкнулась с металлической оградой, а затем соскользнула на острый камень, когда кто-то схватил и потянул за воротник его рубашки. Он издал почти плачущий сдавленный крик и в то же время сипло и громко ругнулся. Он вскинул руки вперед, впиваясь ногтями в чужое запястье и пытаясь освободиться. Его начали трясти.              — Кх… К-Кто?.. — его язык был тяжелым, он еле перекатывался во рту в нужные места для издавание верных, похожих на людские, звуки. Напрямую заявляя, что лучше ему помолчать, хотя паника в голове снова била ключом, сбивая все еле связные мысли в кучу. И даже так, он чувствовал поднявшийся к горлу комок гнева и дикого раздражения. Он устал от того, что его целый день кто-то дергает, как слабого нашкодившего мальчишку, — П-Прекрати!..              И вот он поднял голос. Обычно, ему никогда не приходится делать этого, но в этот раз, это прорвалось из его сухого горла, бурлящим, гневным вскриком. Который всего равно был слишком хриплым, чтобы его услышали.              — Б-Блядский… черт! — не глядя, Чарли толкнулся руками в чью-то грудь, прерывисто выдыхая, чуть ли не до рычания, — Я сказал, остановись, блядь!              Все резкие движения напротив него прекратились, словно вмиг стихшая буря, оставив его глубоко и шумно дышать. Чужие пальцы расслабились на нем, и он услышал, как этот кто-то зовет его по имени. Голос звучал знакомо, но, по какой-то причине, его мозг не мог ухватить мысль о том, кто это. Все вокруг него шаталось назад и вперед или… или это он шатался?              — Чарли? — кто-то… он, да, это был мужской голос, повторил и медленно, словно не веря, наклонился к нему, — Какого черта, мужик?              — А? — Лоннит медленно моргнул, щурясь из-за мутной темноты, в которой он едва мог что-то разглядеть. Но когда его глаза смогли сфокусироваться на фигуре перед ним… Его сердце замерло. Это казалось сном, вот как трудно было поверить, что это был член его команды, — Марк?              — Ага, это я.              — Т-Ты… — его руки опустились, а тело накрыла волна облегчения, — Ты жив.              Парень сделал шаг назад, полностью отпуская его воротник. Он выглядел… неуверенным. Сильно озадаченным. Будто он тоже не мог поверить своим собственным глазам.              — Чарли, я думал, что…              Марк оборвал себя, затихая в нервозности, будто боялся сказать что-то вслух. Эта пауза была напряженной, почти неловкой. Как и, в-принципе, все происходящее. Чарли вдруг захотелось себя ущипнуть, чтобы проверить, не был ли это его предсмертный сон, а сам он не отключился у какого-то дерева, встречая свой конец от внутреннего кровотечения.              — «Думал, что»…?              — Я… — Марк помотал головой, в явном неподдельном ступоре, — мы думали, что ты умер. Что он тебя уже прикончил.              Чарли еле заметно кивнул. Это имело смысл. Он боялся того же, думая о них. Но, опять же, у них были проблемы посерьезнее, и не важно, что там кто думал. Время сейчас было не на их стороне.              — А где Кейт?              — Что?              — Кейт, — повторил он, встречаясь с другим глазами, — Где она?              И тут Марк молча долго смотрел на него в упор. Такого взгляда Чарли еще не видел на его лице. Будто тот не мог понять, почему Чарли спрашивает его об этом.              — Марк, где Кейт? Вы были вместе, — уже тверже спросил он, надеясь, что это поможет другому наконец выйти из ступора и поговорить с ним нормально, — Вы разделились?              — Я… — он видел, как напряглась челюсть его друга, и тот отвел взгляд, — Мы проходили мимо бассейна и тогда…              — Он нашел вас?              Еще один странный взгляд в ответ. Чарли было как не по себе и он чувствовал себя неловко, находясь под таким вниманием. Будто он сказал что-то безумное. Марк продолжал на него так смотреть, и это уже начинало его подбешивать. Он знал, что у них вообще-то времени в обрез?              — Так?.. — подгонял он, сделав жест руками, — Дюмэт нашел вас?              — Да-а-а… — протянул он, пытаясь звучать, как обычно, но Чарли видел, как этот странный взгляд застыл в чужих темных глазах, — Мы наткнулись на него… На Дюмэта. А после нам пришлось разделиться в лесу.              — Черт, — с губ Чарли слетел хриплый, горький смешок, — Конечно, вы разделились. Я… Эм, это не то, что я х-хотел сказать. Просто… От него нигде не скрыться. Он… Он просто везде и всегда, да?              Марк не сказал ничего в следующие несколько секунд, прежде чем четко и обдуманно кивнуть, будто играясь, а не действительно соглашаясь, — Да, предполагаю это так. Это ведь его место и все такое.              Чарли взглянул на него, не понимая откуда появилось все это, пропитавшее атмосферу между ними, напряжение, хотя, возможно, он опять себе все надумывает. Он долгое время испытывал жесткий стресс. Последние пять-семь часов не были не чем иным, как внезапной прогулкой по аду. Так что, возможно, его ощущение реальности пошло по одному известному месту.              Но в то же время, Марк спрашивал его странные вещи. И его сомнения продолжали расти.              — Ты знаешь, где Дюмэт сейчас?       — Что? Нет, — Чарли нахмурился, напрягая челюсть, — Каким блядским образом я могу это знать?              — Не знаю, — Марк пожал плечами, делая неловкое движение руками, в неспособности выразить свои мысли, — Это просто…              — «Просто» что? — отрезал он.              Марк вздохнул, будто отступая от того, что хотел сказать, решив сменить тему:              — Как ты вообще сюда попал?              Если здесь и была связь между вопросом и предположительным знанием Чарли о том, где сейчас Дюмэт, то он ее не уловил. Так же, как он не уловил причину того, почему Марк звучал почти настороженно, будто эти вещи действительно были переплетены.                    А они были.              — Ага, тоже счастлив увидеть тебя, братан, — резко ответил Чарли, проходя мимо Марка. Все эти странные расспросы действовали ему на нервы, — но нам лучше начать двигаться до того, как Дюмэт обнаружит нас. Или тебе больше нравится перспектива подождать здесь, пока он не придет прикончить нас?              — Мы все сошлись на том, чтобы встретиться у маяка в случае, если разделимся. Мы с Кейт направлялись туда.              — Как я и думал, — пробормотал Чарли про себя, понимая, что его догадки, в конце концов, оказались верными, — Что насчет Джейми и… эм, Эрин? Они тоже пошли… пошли бы туда?       — Джейми мертва, — тихо произнес Марк, продолжая смотреть на Чарли, — А Эрин ранена, но да, мы все… мы все должны пойти туда, если что-то произошло. Кейт сказала, что она пойдет и заберет Эрин. Ну, прямо перед тем, как нас… эм, до того, как Дюмэт показался.              Чарли анализировал только что полученную информацию. И не до конца понимал, как себя чувствовать. Итак, Джейми каким-то образом умерла. Но Эрин, та, которую он мысленно похоронил уже в самом начале, выжила, пусть ее и ранили. Но это… это было хорошо…?              — Понятно.              Снова долгая и тяжелая пауза.              — Хорошо, но… — выражение Марка медленно сменилось с грусти на легкое обвинение, — Это все? Ты больше ничего не скажешь?              — Нет, — Чарли сглотнул, предпочитая не заострять внимание на факте того, что большая часть произошедшего — его вина. Он был тем, кто привез их сюда. И что наиболее важно — он мог быть тем, кто видел Джейми в последний раз, — Что тут еще можно сказать? Мы можем поговорить об этом… можем п-поговорить об этом позже.              Казалось, что Марк хотел сказать что-то еще, может о том, как Чарли холодно звучал и вообще не высказал ни единого слова скорби об его мертвом сотруднике и друге. Но в итоге парень просто вздохнул.       — Конечно.              — Хорошо, — сказал Лоннит, больше себе, чем ему, — Вперед тогда.              Идти вместе с другом было немного лучше, чем ходить по этому неизвестному месту с убийцей неподалеку одному, но Чарли чувствовал себя странно. Его захлестывало одной волной мурашек за другой, когда он чувствовал, как Марк упирался взглядом в его спину.              — Мы не видели Дюмэта часами. До того момента, как он показался в лесу, я имею ввиду, — вдруг выпалил парень, — Создалось впечатление, будто что-то другое заняло его внимание.              А точнее, кто-то, — подумал Чарли. Как бы да, это логично, что они не натыкались на Дюмэта то большое количество времени, что тот сначала преследовал Чарли, а потом… а потом у них был…              Режиссер прижал ладонь к своей шее, фантомно ощущая на себе чужое тяжелое горячее дыхание и рокочущий шепот своего собственного имени. Те сильные пальцы, что сжимали его; то тело, что возвышалось над ним так пугающе и волнующе, доминировало так легко; сгибало его именно так, как в тот момент нужно было Дюмэту. И все эти действия отпечатались на нем четким клеймом, он знал это. Марк, скорее всего, был слишком погружен в себя, чтобы заметить. Но все те прикосновения остались на нем, отражались в его движениях и мимике.              Если бы кто-то решил посмотреть поближе или просто вдохнуть его запах, то под слоем амбре из страха, ужаса и его собственного одеколона, они бы уловили от него вонь секса и озона.              Он погрузился в свои мысли и не уследил за ногой, что подвернулась, и он почти упал. Острая боль быстро распространилась на его покалеченные внутренние органы, заставляя его зашипеть и слегка съежится, зажмурив глаза. Его рука легла на живот, подсознательно пытаясь унять боль, что закручивалась в клубок колючей проволоки, терзая его изнутри.       — Ты в порядке?       Он хотел глубоко вдохнуть, но он знал, что это сделает только хуже. Лоннит сделал краткую остановку, быстро и кратко дыша, ожидая, пока пелена тумана сойдет с глаз, чтобы он мог различить силуэт Марка среди стволов деревьев.              — Я, блять, сейчас выгляжу нормально по-твоему? — чуть ли не шипел он, кидая на другого настороженный и раздраженный взгляд, сузив глаза. Парень не казался удивленным или обиженным, но Чарли все равно почувствовал острую вину за то, что был так груб. Другой не заслуживал такого отношения, он не был виноват в произошедшем, — Я… Прости, Марк. П-Просто дай мне минутку. Боль должна пройти.              — Ты… — взгляд Марка прошелся по нему вверх-вниз, словно сканируя. И Чарли чувствовал себя достаточно не комфортно, чтобы избегать его глаз, — Ты ранен?                    — Я упал с крыши, — объяснил он рвано и хрипло.              Марк начал тупо пялиться на него. Достаточно долго.              — Прости… но что с тобой случилось, еще раз?              — Это долгая история, Марк, — он махнул рукой, выпрямляясь.                    Другой открыл рот, чтобы что-то сказать, но в следующую секунду закрыл его, видимо, решая, что да, у его начальника было целое приключение. Но Чарли был этому рад. Ему не очень хотелось рассказывать кому-то про ту ситуацию. Вряд ли бы у него получилось посвятить других в нее без упоминания деталей и конкретной причины, почему он в итоге оказался на крыше.              К счастью, они оставили эту тему позади, продолжив свой путь к маяку, на этот раз, в полной тишине.              Когда они сравнялись, то Чарли должен был признать, что он совсем не находил о чем поговорить. Прошло всего несколько часов с того, как они сидели рядом в столовой отеля, но, казалось, что это были целые года. Будто они не видели друг друга десятилетие, а потом встретились, внезапно не имея больше ничего общего.              Это было так странно. Будто Чарли начало не подходить то пространство, в котором существовал сейчас Марк. Словно он застрял в альтернативном измерении, где все было невероятно сюрреалистичным, а он, как Алиса в Зазеркалье. И мог видеть нормальный мир, но никак не мог войти в него, хотя совсем недавно он был его родным.              Последние часы чувствовались невероятно живо и реально, потому что он постоянно был на адреналине с выкрученным на сто мозгом (ну, ладно, не во все моменты) и постоянно работающими чувствами. И, конечно, потому что Грантем — Гектор — был до ужаса реалистичным, находясь так к нему близко. И Чарли пришлось влиться в происходящее и ему пришлось позволить этим моментам, которые они разделили, себя поглотить, в невозможности отстранится, в невозможности попытаться удержаться в его нормальном мире. И в невозможности воспротивиться тому, что оказался в ловушке с ним.              Но с Марком, с тем, кто все эти часы не прибывал в его «ином» мире, Чарли начал понимать, насколько неправильной была его новая реальность. А ведь он даже не подозревал, что что-то такое может даже существовать до того момента, как он ступил на этот гребаный остров.              Чарли хотел мотнуть головой, чтобы смахнуть эти заполонившие его странные чувства, но боялся, что Марк снова обратит на него свой пытливый взгляд. Стоило ли говорить, что он никак не мог сообщить ему, что за вещи его начальник вытворял? Вряд ли тот смог бы понять, что это единственное, что помогло ему сохранить свою жизнь. Не сопротивление, не героизм, а предложение покорности и физического тепла, которые, видимо, были так нужны этому опасному, асоциальному мужчине.              Вряд ли бы ему поверили, скажи он, что выжил лишь благодаря тому, что другой не хотел его убивать. «Кажется, я ему просто нравлюсь, поэтому он меня не трогал». Ага, взяли и поверили, конечно.              Настолько нравится, что тот решил избавить его от лицезрения нарезки его друзей, когда запер его и отправился за Марком и Кейт. Но, вполне возможно, что тот просто решил убить его последним, чтобы иметь время «повеселиться» еще пару раз прежде, чем решить, что он, как игрушка, себя изжил.              (В конце концов, он был таким же куском мяса, как и остальные. Просто пока достаточно привлекательным и теплым, чтобы использовать его для утоления других удовольствий)              — Чарли?              И он не знал, какие ебанутые нейроны щелкнули в его мозгу, когда с его губ сорвалось, казавшееся в тот миг таким правильным в ответ на его собственное произнесенное имя:              — Дюмэт.              — Что? — Марк повернулся к нему с широко раскрытыми глазами, полными ужаса, паники и готовности бежать, — Где?!              — Ммм?.. А, нет, я просто… — что? «Прости друг, перепутал тебя с ним, он просто частенько говорил мое имя»? Чарли потряс головой, вдруг оглядываясь по сторонам. И тут он заметил, как близко они были близко к какому-то зданию… к складу? О, нет, к фермерскому домику. Но когда они успели? — Я думаю, что я…              Чарли прижал ладонь к пульсирующему виску. И снова… снова нехватка воздуха.              — …Нам нужно пройти через это здание, если мы хотим попасть на другую сторону, — уточнил Марк. И, казалось, что он сказал что-то еще до этого, но Чарли полностью это пропустил.              — Погоди, что? — он моргнул, — Ч-что мы делаем?              Марк внимательно его осмотрел прежде, чем медленно поизнести:              — Мы идем к маяку.              — Я знаю, — прошипел Чарли, зажмуривая глаза, чтобы сосредоточиться на стабилизации дыхания. Черные точки быстро бликовали перед его глазами, — Сейчас, б-бля. Скажи мне, что мы делаем сейчас.              Парень молчал. Лоннит подумал, что это из-за того, что он его выбесил, но, еле продрав один глаз, он заметил встревоженный взгляд другого. Тот был явно не уверен, как ответить на заданный странный вопрос.              — Чарли… — Марк вздрогнул, — Что происходит?              Ох, он был сам желал знать. Или, точнее, он подозревал, но хотел оказаться неправым.              — Мне кажется, что у меня может быть сотрясение, — Чарли, стойко справляясь с недомоганием и болью, снова вернул телу вертикальное положение, молясь, чтобы он продержался еще пару часов в сознании перед тем, как отключится, — Видимо, шок спал.              Марк сглотнул, явно не в состоянии его утешить. В любом случае, верил он ему насчет падения или нет, он четко видел, что с его боссом что-то не так.              — Это плохо.              Чарли не нашел, что ответить на это вполне себе лаконичное и точное утверждение, просто мрачно кивнув. Потому что да, это действительно было плохо. Хотя, если сравнивать со всем остальным дерьмом, которое на них свалилось, это можно стерпеть. В конце концов, могло быть хуже.              Они продолжили движение. Ходьба была не плохим занятием для того, чтобы отвлечься от жалости к себе. Хотя он не мог отрицать факт того, что чувствовал явное головокружение. Очень явное. Они были близко к этому домику. А там, в нескольких метрах, уже и путь, который ведет напрямик к маяку. Вот она, тропинка за забором. Но даже ощущая насколько они были близки, Чарли не смог воспротивиться сшибающему с ног желанию остановиться. Его ноги замерли на одном месте, в грязи, отказываясь куда-либо дальше идти.              — Ты идешь? — спросил Марк, держась за хлипкую часть металлической ограды и отводя ее в сторону настолько, насколько ему нужно, чтобы пролезть, — с этого места будет легче.              Чарли взглянул на него, затем перевел взгляд на силуэт здания, чувствуя, как тревога свернулась и тяжело осела где-то в животе. Короткие волоски на его затылке встали дыбом, а сам он инстинктивно поежился. Это место не сулило ничего хорошего, он уже мог это чувствовать. Но если он просто проигнорирует это — так же, как он игнорировал все красные флажки до этого — и просто пойдет дальше, то он, возможно, найдет Дюмэта.              Ох. Нет. Опять неправильно.              Он должен найти свою команду, чтобы придумать план действий по побегу с этого острова. Ничего иного.              Чарли заставил себя сделать шаг вперед и тут же вздрогнул всем телом, когда мощный раскат грома разверз небо, сотрясая даже землю. Шторм. Точно. Как он, блять, мог забыть о нем? Совсем скоро он настигнет их, а он здесь, нихера не делает, как придурок, совсем не способный связать мысли в своей собственной голове и шатаясь, как только родившийся олененок. Боясь впереди чего-то, чего даже может не быть.              Молча он присоединился к Марку на другой стороне ограды, коротко оглянувшись назад, будто думал, что Грантем может просто материализоваться из ниоткуда (хотя по опыту, это было вполне себе возможно). Но путь, который они прошли был пустым и казался намного более безопасным, чем возвышающийся над ними темное здание с забаррикадированными окнами.              Он знал, что что-то было не так со всем этим, но даже так, он продолжил идти за Марком дальше. Барахтаясь в океане ноющей и колющей боли и глупой иллюзорной надежде на то, что они смогут пережить эту чертову ночь.               Половицы крыльца противно и дряхло скрипнули под его ботинками, а входная дверь была слегка приоткрыта, будто зазывала внутрь. Чарли сглотнул комок в своем горле, поспешно пересекая порог до того, как его чувство самосохранения начало насильно тянуть его назад.              А может стоило этого дождаться, потому что им даже не пришлось далеко заходить, чтобы почувствовать…              — Блять, — Марк зажал свой нос, щурясь, — Что это за вонь?              — Возможно, мертвое животное, — ответил Чарли, на самом деле стараясь об этом не задумываться. Он тоже ощущал это. Запах гнили, что пропитал воздух и само это место, доводя до тошноты.              — Животное? — спросил Марк, кидая на него тяжелый скептический взгляд, — Ты реально думаешь, что это просто животное?              Чарли не ответил, выбирая продолжить исследовать дом со всей максимальной тщательностью. И практически безумно, как он будто воспрял духом от этого осознания. Они не были в каком-то детективном фильме, но он будто испытывал щекочущую его изнутри необходимость вскрыть шкафчики и найти недостающие кусочки информации об этом месте, о нем. Его захлестнула волна странной, жуткой и будто бы даже неправильной энергии. Но его разум метался и изнемогал, а руки чесались разворотить все здание.              Он был близок к чему-то, он чувствовал это, даже если не понимал к чему именно. Он просто должен продолжить…              Продолжить искать.              — Чарли.              Его глаза пробежались по помещению, не находя ничего, за что можно было зацепиться. Те же обои, тот же запах гнили. Это почти то же самое, что и отель с маяком. Все в них кричало об их владельце. Но все же, его руки продолжили шариться по столам, пытаясь найти больше подсказок и улик, будто это действительно могло им помочь, когда они столкнуться с ним.              Какой-то на скорую руку состряпанный психологический портрет не остановит Гектора. Он не был наивным глупцом, но его разум продолжал вдалбливать ему идею того, что нечто человеческое в Дюмэте осталось. Нечто совсем маленькое, нечто, что он, возможно, мог использовать, чтобы поговорить с ним, а не использовать против него?              Он без понятия, что он делает, но понимает, что, скорее всего, это будет бесполезно, как и почти все его планы.              — Чарли!              Он вздрогнул всем телом, слабым и заторможенным движением закрывая еще один пустой ящик стола. Он не мог ясно мыслить. Он чувствовал, как задышал чаще и прерывестее. В груди сперло от боли, которой там быть не должно. Капли пота стекали по виску и шее. Он был чертовски сильно напуган.              — Ч-Что? — сипло, на высоких нотах выпалил он, не поворачиваясь лицом к Марку, удерживая себя у стола. Пальцы так впились в его деревянный край, что Чарли мог видеть, как его костяшки заливались белым.              — Ты… — Марк вздохнул, неловко почесывая затылок, неуверенный, как продолжить их разговор. Он никогда не был ловок в социальных взаимодействиях, — Слушай, ты ведешь себя очень странно сейчас. И я без понятия почему. Ты просто исчез раннее, а потом… потом ты просто делаешь это. Я имею в виду, какого хера, чувак? Что вообще происходит?              Начался дождь. Он мог слышать, как его капли забарабанили по металлическим частям здания и с глухим шелестом приземлялись на землю. Огни маяка проскользили по темному небу, отражаясь на стене, а он только и мог, что сжимать и разжимать хватку пальцев вокруг твердой древесины.              Думать. Он должен логически рассуждать сейчас.              — Я серьезно, что…              Марк хотел коснуться его плеча, Чарли видел, как двигалась чужая тень, но до того, как его рука приземлилась на него, режиссер развернулся, выставляя руку вперед, показывая другому оставаться на расстоянии. Он не хотел, чтобы Марк оказался слишком близко. Чересчур рискованно.              — Не надо, — предупредил он серьезно и хрипяще, — просто будь подальше, хорошо?              Скорее всего, это выглядело странно, грубо и вообще не играло в его пользу. И он не ожидал, что Марк поймет его. Да и ничего от него не ожидал, если быть честным. Все эти часы, что он провел в бегах, будучи в постоянным стрессе и панике, он провел их один. Ни с кем, кроме компании самого Дюмэта, серийного убийцы, на чьем счету было огромное (он уверен) число убийств. И вот, резко все происходящее потеряло всякий смысл.              Словно он был долгое время под ледяной водой и ему начало казаться, что, наконец, начало становится теплее, но, на самом деле, это смерть уже наступала ему на пятки. Не вода стала теплее, а его мозг, совсем переставший понимать, что происходит просто смешал в кучу все сигналы. Вот, что он ощущал. Очень медленно наступавшая реакция его разума на то, что с ним произошло, под конец просто накрыла его лавиной.              — Чарли, могу я спросить тебя кое-что? — было сказано неуверенно, но в то же время, как-то твердо. Будто для того было важно получить ответы на то, о чем он собрался спрашивать, и Чарли не хотел ничего делать с этим. Прям вообще.              Медленно его глаза встретили чужие, и вот. Снова. Это взгляд, который он не мог расшифровать, но все равно ненавидел.              Лоннит не ответил, в горле словно встал ком, а его лоб покрылся испариной, и это было не только из-за наступившей лихорадки. Его зажали в угол. Он был прижал к краю стола, но далеко не так, как это было с Гектором, не с тем интенсивным стремлением. А так, будто Марк его в чем-то подозревал. И Чарли боялся, что не сможет отрицать то, в чем его обвинят.              Не обращая внимания на молчание другого, Марк задал свой вопрос. Тон серьезный и мрачный, словно он уже каким-то образом знал ответ.              — Как ты думаешь, Дюмэт работает один?              Чарли внимательно посмотрел на него, его брови медленно сводились в недоумении. Это было не тем, чего он ожидал.              — Эм, да? Почему нет?              — Потому что я думаю, что… — Марк зажмурился и слегка потряс головой, будто не хотел сам себе верить, — я думаю, что у меня есть несколько зацепок, которые ведут к совсем иному выводу. Но ты уже знаешь о чем я, не так ли?              — Что ты имеешь ввиду?..                    Перед тем, как Марк смог ответить, они услышали дребезжание и кряхтение ручки входной двери. Несколько порывистых, рваных попыток и кто-то ворвался в дом, почти падая на ковер. Марк и Чарли вскрикнули, абсолютно испуганные и шокированные.              — Г-Господи, блять, боже!.. — Чарли схватился за сердце, сминая рубашку, надеясь, что его не хватит инфаркт именно сейчас, — Какого хе-       — М-Марк!              — Эрин! Кейт! — парень тут же бросился к голосам, протягивая руки, чтобы помочь двум женщинам подняться. Он быстро их оглядел и обнял каждую, облегченно выдыхая, — Я так рад, что вы живы!              — Мы тоже, потому что будь мы чуть медленнее, нас обеих бы тут не было, — проговорила устало Кейт, вытирая дождевую воду с лица, — Но у нас нет времени. Мы видели Дюмэта вблизи…              Она оборвала саму себя, когда ее взгляд упал на Чарли, тихо и неловко опирающегося на стол. Эрин тоже повернулась к нему, все еще держась за Марка, не доверяя своим ослабшим ногам. Лоннит мог ее понять. Его ноги тоже подкашивались, и он, скорее всего, упал бы, если бы не стол.              — Ты, — выплюнула она с таким количеством яда, что Чарли опешил. Но, опять же, он другого от нее не ожидал. Она ненавидела его ещё до всего этого, а теперь, наверное, ненавидит еще больше.              — И тебе привет, Кейт.              Все взгляды были прикованы к нему, и Чарли еле сдерживал себя, чтобы не сжаться в попытке сделать себе меньше и незаметнее. Он не знал, что и почему они о нем надумали, но никто не смотрел на него с радостью от встречи в глазах. Но хотя бы они были здесь. Не все. Но спасибо, что большая часть его команды смогла пережить эту ночь.              — Я думал, что остался единственным выжившим, — пробормотал он, протягивая ладонь к своему выражавшему искреннее облегчение лицу. Он был рад их видеть, но его команда по какой-то причине, казалось, только больше напряглась от этих слов, — Когда я нашел Марка, я думал, что вы с Эрин мертвы.              Он наконец смог оттолкнуть свое тело от стола, чтобы начать медленно, через боль, идти к своей команде. Никто из них не ответил тем же. Но, к его облегчению, у него не было сил об этом думать.                    — А ты бы этого хотел, не так ли? — прорычала Кейт, принимая чуть ли не солдатскую позу. Казалось, каждый ее мускул был напряжен.              Чарли замер, в растерянности моргая на странный и резкий ответ.              — Я не… Эм, я не понимаю, что ты имеешь ввиду, — проговорил он, смотря на девушку с чистым и искренним непониманием.              — Не придуривайся. Мы все знаем, что ты изначально запланировал это, — зло и громогласно обвинила она, и Чарли только и мог, что приоткрыть свой рот от удивления и отступить в большей степени от ее тона, чем от слов. И, видимо, Кейт посчитала, что с него недостаточно и прошипела, — Мы знаем, что ты сделал, Чарльз.              — Я…              …что он сделал?              Чарли теперь был уверен, что они говорили совершенно о разных вещах.              — Я не…              Кейт пересекла расстояние между ними в секунду.              Он не ожидал этого, но пощечина разрезала воздух громким хлопком, заставляя его голову резко повернуться, а жгучую боль окатить его щеку. Он отшатнулся, медленно поднимая дрожащую ладонь к лицу, и пораженно посмотрел на Кейт. Он пережил столько дерьма в эту ночь, но оказался так беспомощен перед неожиданным ударом от одного из членов его команды. И вместо гнева он ощущал лишь потерянность. Абсолютное непонимание.              — Поч… Почему?              — Почему? — спросила она, ее кулаки задрожали от напряжения, будто она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не сделать чего похуже, — Почему?! Как ты, блять, смеешь?! Ты, кусок…              — Кейт! — Марк еле успел схватить ее до того, как она бросилась на Чарли. Тот инстинктивно отпрыгнул назад, вытягивая руки в попытке защититься. Он замер, пока в его голове безумным вихрем крутились мысли, пытающиеся понять, что происходит, — Кейт, успокойся!              — К-Кейт… — Эрин запнулась и, не решаясь двигаться с места, лишь поглаживала свой локоть, нервничая, — Пожалуйста, успокойся. Мы не знаем наверняка…              — Нет! — она крикнула, и Чарли крупно вздрогнул, в ужасе смотря на них. Неужели ей было невдомек, что кричать сейчас, это все равно что зазывать сюда Дюмэта? — Ты, блять, забыла, что Джейми умерла из-за него?!              — Из-за меня?.. — совершенно потеряно спросил он.              — Что? — едко усмехнулась она, — Твой парень не рассказал тебе?              Чарли нахмурился в негодовании.              — Мой па…              — Кейт, тебе нужно успокоиться и… уф, черт, Кейт, серьезно, остановись! — Марк случайно пнули в колено, но он стоически вытерпел, сильнее прижимая разъяренную женщину к своей груди, — Сейчас совсем не время для этого!              — Я в-видела, как она умерла, Марк! — выкрикнула она, наконец выворачиваясь из чужой крепкой хватки, и подлетела вперед, останавливаясь прямо перед Чарли, — Она пожертвовала собой ради меня. О-Она мертва. А он нет! Этот ублюдок, этот сукин, блядский сын… Он все еще жив, а она мертва!       Марк нервно сглотнул и отвернулся. Эрин опустошенно опустила голову. Будто Кейт высказала то, о чем они все думали. Но он осознал еще одну вещь. Даже сквозь плотную завесу смятения и шока, эта мысль выстрелила ему прямо в голову.              — Подожди-ка, то есть, ты бы хотела, чтобы я был вместо нее? — его брови свелись от наполняющего кровь негодования и гнева, — Ты действительно сказала сейчас то, о чем я думаю, Кейт?              — Окей, эм… Давайте мы все немного успокоимся, хорошо? — как обычно, Марк был абсолютно неловок, справляясь со стрессовыми ситуациями, особенно сейчас, когда пытался найти компромисс в ссоре, которого никак не могло существовать, — Я…              — Да, — ядовито прошипела Кейт, ее глаза были на мокром месте, но она выглядела настолько же яростной, как и прежде, — Это именно то, что я сказала, ублюдок.              — Кейт, серьезно! — Марк звучал на грани нервного срыва, но, видимо, никого это не волновало. Девушка сделала шаг ближе к Чарли, тыча в него пальцем.              — Да, я была бы просто счастлива, если бы это был ты, а не она, — тон дрожащий, полный возмущения, — Ты заслужил смерть после всего, через что заставил нас пройти!              — Что за… — Чарли уставился на нее в полном ошеломлении, — Да ты, блять, шутишь!              — О-о-о нет, я не шучу. Чарльз, — она презрительно усмехнулась, глядя на него так, как могла только она, — Эрин рассказала мне о твоих делишках с Дюмэтом.              — …Эрин? — Чарли посмотрел на нее, хмурясь на то, что та избегала его взгляда.              — Я нашла запись, на которой был записан ваш разговор с Дюмэтом. Ты заключил с ним сделку, — объяснила она тихим голосом, побледнев, — Я не хотела верить этому, но потом мы с Кейт нашли комнату управления и… и мы увидели т-тебя… и его.              Чарли был уверен, что еще немного и его голова просто взорвется.              — Увидели меня? Всмысле, вы увидели меня?              Эрин сипло выдохнула, явно вся на стрессе, и покраснела. Реакция была такой странной, что Чарли растерялся, ошеломленно глядя на нее.              — Т-Ты был вместе с ним…              — Я… — Чарли уставился на нее, не в состоянии понять сказанные ей слова, — О чем, черт возьми, ты говоришь?              Кейт оказалась той, кто ответил.              — Мы увидели, как он трахал тебя, — в отвращении и гневе выплюнула девушка, — И, боже мой, ты выглядел так, будто ты наслаждался каждой ебаной секундой. Тебя, наверно, чертовски возбуждает, когда он ходит и пытается убить всех твоих подопечных? И почему я, блять, удивлена?              Эрин что-то пропищала. Марк издал странный пораженный звук, видимо, это первый раз, когда он слышит об этом. Его рот приоткрылся, а сам он застыл.       Она в-видела их, пока они… пока они были друг с другом?! Но… Но…              — Подожди… Подожди что? — растерянно пробормотал Марк, будто еще не до конца осознал, что ему сказали, — Нет. Ты же шутишь? Что… Нет.              — Мы с Эрин видели это в тот самый момент, но хорошо, — Кейт вальяжно указала рукой на Чарли, — Спроси его самого, если не веришь мне.              Марк ничего не сказал, но он посмотрел на него и чтобы он ни увидел, это стало для него ответом. Марк стоял, уставившись на него, не моргая, все еще находясь в отрицании, — Боже, Чарли… Какого хера. Почему?              Возможно, он мог бы извиниться перед ними. Или просто выпалить, что это не то, что на самом деле было. Но он не сказал ничего. Он устал оправдываться, даже не столько перед другими, сколько перед собой. Он сделал, что сделал. И все на этом.              Но Марку этого не было достаточно. Он сделал свою последнюю попытку дать другому возможность очиститься, спросив:              — Он… Он заставил тебя?              Плечи Чарли дернулись.              Это был идеальный выход. Даже, если Кейт нахмурилась, скрестила руки и отошла от него. Даже, если Эрин явно было не комфортно. Он мог просто сказать «да», воспользовавшись предложением Марка сохранить свою честь. Но…              — Нет, — напряженно ответил он, — Он не… Он ничего не заставлял меня делать.              — И вот оно! — Кейт явно воодушевилась, насмехаясь, — Наш храбрый и бесстрашный лидер! Всегда готовый нас удивлять в том, как низко он может пасть, что бы получить то, чего хочет!              — Достаточно! — отрезал он, хрипло и зло вскрикнув, — Меня не волнует твое мнение обо мне, Кейт. Мы должны сейчас…              — Как ты мог сделать что-то подобное? — голос Марка был обманчиво спокойным, ведь его глаза выдавали все его истинные эмоции. Он точно не собирался спускать это ужасное для себя открытие на тормозах, — Господи боже, он убивает людей, Чарли.              Чарли нервно прошелся языком по задней стороне зубов, сглатывая слюну и кидая нечитаемый взгляд на другого из-за очков. Не то чтобы он не знал, кто такой Дюмэт, он не нуждался в напоминании. И не то чтобы он мог попытаться объяснить, что за мотивация стояла за его действиями. Потому что он соврет, если скажет, что это было только из-за желания выжить. Но как бы другие к этому не относились, этот разговор не был наиболее важным сейчас.              — Пока мы стоим здесь и говорим об этой херне, Дюмэт уже может быть на пути сюда, — он обычно пальцем здание, придавая себе большей выраженности, потому что не знал, как достучаться до остальных и дать им уже наконец понять, что у них нет привилегии оставаться в одном месте слишком долго, — мы должны… мы должны сделать ч-что-нибудь.              Что бы они к нему сейчас ни испытывали, отрицать высказанные им факты они не могли. Спустя несколько секунд Кейт вспрыснула руками, будто признавая поражение.              — Мы ставим ставку на маяк и то, что сможем отослать с него сигнал о помощи. Таким был план.              — Хорошо, хорошо, — ответил он, кивая и про себя желая, чтобы эта беспощадная жгучая боль в боку наконец прекратилась. Но новая вспышка стресса явно этому не поспособствовала, — Он не так далеко отсюда.              — Ты не можешь… — Эрин запнулась в неуверенности, а потом нахмурилась, потянув Марка за рукав, глядя ему в глаза, а затем встретилась взглядом с Кейт, — Мы не можем позволить ему пойти с нами. Он подставит нас или как-то предупредит Дюмэта.              Она звучало очень серьезно, и Чарли, чувствуя разочарование и тоску, что та так плохо о нем думала, не успел даже открыть рот, чтобы опровергнуть сказанное.              — Я согласна, — Кейт кивнула, тут же приобретя скорбяще злобное выражение, — Слишком рискованно. Мы и так потеряли одного из нас.              — Одного из вас? — повторил он, — Ну и кто я теперь для вас? Я нашел каждого и создал всю эту компанию, вы… вы не можете просто так взять и выкинуть меня, просто потому что подумали, что увидели или услышали что-то!              — Ты подтвердил, что то, что мы видели… — Кейт взметнула руку, резко поправляя спавшие на лицо рыжие волосы, — Ты подтвердил все это! Так какого хера ты сейчас хочешь, чтобы мы сделали?! Ты буквально залез к серийному убийце в кровать, Чарльз! От этого уже не отмыться и не отвертеться.              — Я сделал то, что должен был! — Чарли сделал шаг вперед, — Но я не планировал ничего из этого! Я не хотел смерти Джейми! Я понятия не имел, что Дюмэт это убийца, когда я принимал приглашение!              — Но тебя всегда привлекали подобные ему, — вмешалась Эрин, — оба твоих бывших в тюрьме.              — О, давай без этого! — прошипел он, чувствуя себя беспомощным. Да, возможно ему нравились «плохие» парни, но это нихера не значило, — Один за мошенничество, а второй за, что там, воровство? Я бы никогда не замутил с серийным убийцей!              Они явно не поверили этому. Он понимал, что, частично, сам в этом виноват, но он все равно почувствовал, как в сердце что-то закололо. Возможно, именно потому, что они без какой-либо задней мысли полностью поверили в вероятность его предательства. Будто всегда ожидали, что однажды он оступится и покатится по наклонной.              — Даже если запись поддельная, здесь слишком много совпадений, — Марк на мгновение встретился с ним глазами, тут же отвернувшись, — Слишком много деталей, указывающих на то, что Дюмэт может работать с кем-то еще.              — И это бы дало тебе огромную славу и популярность, если бы мы все умерли и только один ты выжил, — добавила Эрин, безэмоционально глядя на него, — то извещение о выселении волне могло заставить тебя переступить черту.              — Ты подходишь по всем параметрам, — сказала Кейт с каменным лицом, стоя в центре комнаты, будто она снова снималась в эпизоде их шоу и была готова указать пальцем на виновного в преступлении, — Ты пограничный нарцисс с явновыраженными социопатическими наклонностями, который не прочь нарушить пару законов, если это приведет тебя к твоей цели.              — Кейт… — Чарли съежился, потому что да, ее слова не были ложью, но он не был чертовым убийцей! Он не был… И он не хотел, чтобы все это случилось, — Я бы никогда…              — Что, не ранил бы никого? — она ухмыльнулась горько и холодно, — Конечно, нет. Ты слишком себя любишь, чтобы сделать что-то подобное. Все из нас знают, что ты предпочитаешь, чтобы у тебя был кто-то, кто сделает за тебя всю грязную работу. И ничего не изменилось, не так ли? Ты с радостью отдал эту возможность Дюмэту.              Раскатистый гром сотряс все вокруг, задребезжали окна. Чарли моргнул в попытке собраться с мыслями, ответить, доказать или аргументировать свою непричастность к всему этому дерьму, но окружение вдруг начало размываться, перед глазами появилась мутная пелена, а ноги ослабли, подкашиваясь. Если они действительно так думали… если они с такой готовностью в это поверили, явно сомневаясь в нем как в личности и раньше, возможно даже до Топики, то существовало ли что-либо, какие-то слова, чтобы их переубедить?              — Вы все… Вы все сошли с ума, — прошипел он, потирая ладонью свое лицо и веки в отдельности, в попытке избавиться от мути перед глазами, — вы, блять, понятия не имеете, о чем говорите…              — Конечно-о-о, — протянула Кейт, уже не сдерживая яда, — Но знаешь, что я хотела сказать тебе еще очень-очень давно, Чарльз?              Казалось, что сейчас она выскажет что-то очень грубое и обидное, явно не собираясь себя останавливать. Но тут раздались крики: Эрин завизжала, а Марк что-то громко и в абсолютном ужасе прокричал. Чье-то имя, Кейт, скорее всего. Чарли убрал руку от лица. И вновь ударила молния, короткой, но ярчайшей вспышкой освещая… Дюмэта, стоявшего за Кейт и замахнувшегося сверху топором.              В тех старых Голливудских фильмах они любили этот прием, когда замедляли время, заставляя прочувствовать весь ужас и напряжение. На фоне увеличивали громкость жуткой скрипки, заставляя тебя оторопеть от ожидания следующего действия. Но ничего подобного не произошло. Лишь резкий, мощный и полностью жестокий удар. Он смог даже почувствовать порыв ветра и увидеть, как острый конец топора пробивает чужую ногу. Кость хрустнула и треснула, будто прямо у него в ушах. Затем самый громкий и душераздирающий крик, с которым не мог сравниться ни один фильм ужасов, словно пробил его барабанные перепонки. Кейт запнулась, пошатнувшись, а плоть ее разрубленной ноги выглядывала красным месивом.              Крик, визг, мат. Он не мог понять, от кого исходил каждый из звуков.              — Кейт!              Прокричал… Марк? Или Эрин? Или, может, оба? Он не мог точно идентифицировать.              — В-Выбирайтесь отсюда! — надрывно вырвалось из нее, пока ее тело неловко заваливалось вперед, — Бегите! Просто, б-блять, бегите!              — Но…              — СЕЙЧАС!              Рот Чарли приоткрылся, пока он смотрел, как кровавый поток образовывал непрерывно увеличивающуюся алую лужу. Как он, словно вода, пульсировал через, напряженные пальцы, пытавшиеся пережать огромную рубленную рану. На периферии сознания он мог слышать, как Эрин что-то упорно кричит Марку, настойчиво утягивая его подальше, пока Дюмэт полностью сосредоточился на Кейт, изо всех сил пытавшуюся отползти как можно дальше от него.              Кроссовки поскальзывались на ее собственной крови, и стоило Дюмэту все ее усилия преодолеть в два размашистых твердых шага, как она резко вытянула руку перед лицом, будто это каким-то образом могло ее защитить.              — Н-Нет! Нет! — она съежилась, буквально зажимаясь в угол, — От-твали! Отъебись от меня, ты, п-псих! Не подходи!              Его голова слегка опустилась, выражение видимого лица было каменным и от белой маски повеяло холодом и смертью, как никогда прежде. Эрин и Марка не было нигде видно, видимо, они выбежали через заднюю дверь. Как должен и он, но вместо этого Чарли, дрожа всем телом, сделал нетвердый шаг вперед.              — С-Стой… — прошептал он, с напряженным отчаянием и страхом смотря на внушительную, хищную фигуру Дюмэта и всячески избегая взгляда на хрипящую и стонущую от боли Кейт.              Медленно, как и всегда, Дюмэт слегка повернул голову и поднял свой взгляд прямо на него. Его будто окатило ледяной водой и отбросило в совершенно иную, темную, но такую знакомую реальность. Эти глаза, этот силуэт и этот человек словно ввели его в гипноз, и он осмелился шагнуть ближе. И еще ближе, и еще…              — Пожалуйста, я… я… — было сложно подобрать верные слова, в-основном потому, что он не был уверен, существовали ли они. И он все больше сомневался в этом, смотря на Дюмэта, держащего топор и с такой спокойной лёгкостью собирающегося убить плачущую женщину, будто шел рубить не ее, а дрова, — Прошу, не д-делай этого, Гектор…              Секунды шли, и никто из двоих не прерывал зрительного контакта. Чарли встречал нечитаемый взгляд в упор, и мир будто замедлился, оставляя их в одном положении и, казалось, даже все звуки исчезли, поглощенные интенсивностью, созданного ими контакта и тишины.       Он почувствовал, что, возможно, смог до него достучаться.              Но резко Кейт дернулась, пытаясь отползти еще дальше, и их связь оборвалась, звуча разбитым стеклом в его голове. Дюмэт был также быстр, как и безжалостен. Свист топора в воздухе, и его острая часть вонзилась в мягкую нижнюю часть живота. Пронзительный визг, и ее тело содрогнулось, почти подпрыгивая, и согнулось над металлом, что пересек большую часть ее тела.              Они издали с Чарли почти одинаковые задушенные звуки. Первобытные в своем ужасе. Все его тело вздрогнуло в тот момент, когда из ее тела вырвали оружие с хлюпом, и она тряпичной куклой упала у ног Дюмэта, продолжая визжать и все еще оставаясь поражающе кошмарно живой.              — Н-не-ет… нет, нет, нет… — Чарли отшатнулся и, с жутким старым скрипом случайно тараня стол, сбил какие-то вещи, попадавшие с глухим стуком.              Но это не могло… Это просто невозможно…              Это просто не может быть правдой.              — Это… невозможно, — дрожаще и хрипло бормотал он, пока Кейт содрогалась на полу, истекая кровью и умирая, — Это… Это неправда…              Все помещение провоняло металлом и медью, этот запах словно резко нападал на него, начиная бить по обонятельной луковице и наводя пелену слез перед глазами, будто бы даже пытаясь помочь ему не видеть и внутренне отрицать то, что было перед ним. Но даже с расплывчатым изображением и неимоверно сильным желанием забыть и отрицать все до последнего, он знал, что это бесполезно и этот образ отпечатался в его памяти на всю оставшуюся и, скорее всего, короткую жизнь.              Какая-то его часть, самая разумная, кричала, что, если он хотел сбежать, то сейчас самое время. Но он не мог. Он не мог сделать ничего, кроме как уставится вперед. Полностью парализованный видом Дюмэта, стоящего над умирающим человеком. Меньше пары минут. Он сделал это меньше, чем за пару минут.              Осознание того, что он мог совершить подобное с Чарли каждый раз, как они с ним сталкивались, было почти таким же ужасным, как и сцена перед ним.              — Просто… невозможно, — слабо, неверяще и отчаянно.              Но Кейт издала свой последний сиплый звук, дергаясь, когда ее легкие до сих пор пытались втянуть кислород, даже тогда, когда добрая половина ее органов была не более, чем кровавым месивом. Пыталась жить. Но вот, она замерла. Ни движений, ни слов, ни дыхания. Нет криков на него, нет ухмылки и блеска в глазах. Ее больше нет. Кейт больше нет.              — Нет… — дрожаще, и так близко к хныканью, прошептал он, отшатываясь назад на ослабевших ногах, когда перед глазами все поплыло, — Нхх… Н-Нет, пож-жалуйста…              Дюмэт аккуратно, даже грациозно, переступил через мертвое тело, легко избегая кровавой лужи под ногами и кишок, что торчали из чужого тела, словно вата из плюшевой игрушки. И в этой абсолютно безумной, до ужаса абсурдной ситуации в его голове промелькнула такая глупая и детская мысль: это не похоже на Кейт. Она бы не лежала вот так на полу неподвижно, это, должно быть, манекен или…              Чужая тень приблизилась, и он отдаленно осознал, что, ох, да, это Дюмэт и он теперь шел за ним.              Он будет следующим.              Чарли издал какой-то жалкий, беспомощный звук. Вся комната вдруг сместилась влево, будто началось землетрясение, и у него ушло несколько секунд на то, чтобы понять, что это был он. Его ноги ощущались, как желе, и он почти упал; в голове гудело и свистело от паники, все вокруг шаталось, он шатался, все было таким странным, ужасным, больным, неправильным, и он был безумен, все вокруг было одним сплошным безумием. Охота. Хищник. Смерть… Его собирались поймать, прижать, вонзить когти и клыки топор… убить.              Какой бы животной логике он ни следовал, вместо того, чтобы рвануть к двери — она была слишком далеко, он не успеет, он знает, они оба знают — он направил свои ноги к лестнице, намереваясь спрятаться от Дюмэта в одной из комнат на втором этаже. Будто они до сих пор играли в эти салки.              Грантему даже не нужно было обременять себя погоней и ловлей на этот раз. Ноги Чарли не смогли удержать его тело уже на третьем шаге. Его не пришлось сбивать с ног, он сам с этим прекрасно справился, опрокидываясь и оседая со стуком колен на пол, пока его потрясала крупная дрожь и гипервентиляция. Его пальцы вцепились в ступеньку, пытаясь подтянуть себя выше, как он делал на крыше, да и в других местах, где он преуспел в избегании смерти за всю свою жизнь и за эту ночь. Но он просто… не мог. Его тело в эту одну из самых опасных минут его жизни парадоксально отключилось. Словно весь пережитый стресс, паника, истощение наконец сказались на нем и ударили в самый неподходящий момент. Он буквально ощущал, как иссякли его жизненные ресурсы, как каждая клетка его тела дрожала от тревоги и слабости. Он пересек свой лимит.              Он больше не мог бежать. И это было ужасное, пробирающее до мерзлоты всех его внутренностей, заключение, особенно, когда чужая тень закрыла его собой, а сам Грантем навис над ним, наблюдая, каким же беспомощным Чарли сейчас был. Что он был жертвой, которая не могла больше сбежать.              — П-Прошу, пож… пожалуйста… п-п-пожалуйста, нет! — он коротко вскрикнул, съеживаясь, как маленький ребенок, и прикрыл руками свою голову, когда услышал свист снова поднятого топора. Куда он собирался ударить? Спина? Шея? Он не мог и не хотел знать. Перед глазами темнота, в голове шум, сердце мощно и бешено билось где-то в горле, отдавая набатом в череп. Это было так сюрреалистично и ужасающе, что еще немного и он мог поверить, что это не может быть его тело, над которым сейчас занесен топор и которое сейчас превратят в мясную нарезку. Но ему не повезло, и он с холодящей ясностью ощущал и понимал, что это он — то самое тело. И что сейчас ему будет больше, чем больно. И он ждал. Он ждал, как душа, которая больше не могла сопротивляться, как пойманный в ловушку олень, который истекал кровью и просто хотел, чтобы все побыстрее закончилось. Ему оставалось молится, что лезвие попадет в район ближе к голове и его смерть будет относительно быстрая и что…       Все мысли оборвались свистом и глухим звуком, слегка похожего на хруст, над его головой, и он в абсолютном ужасе вскрикнул, прижимаясь к лестнице сильнее, совсем не обращая внимания, как ступеньки больно впивались в его и так истерзанное и потрепанное тело и как его порабощенной паникой и тревогой мозг был не в состоянии верно оценить, что на самом деле сейчас произошло.              А произошло ничего. Чарли не был мертв и никто пока не спешил это исправлять. Чтобы ни делал Дюмэт, он делал это тихо. Поэтому Чарли собрался с силами и посмел подглянуть. С рябящим помутневшим видением и тупой болью, впивающуюся когтями в его внутренности, его глаза встретились с другими.              Мужчина стоял над ним, а его топор был воткнут в стену, и…              — Чт… Нх-ха… — Чарли неловко перевернулся на спину, упираясь локтями в ступеньку, пока его бесполезные бескостные ноги растянулись, явно не в состоянии больше двигаться. Удары сердца не прекращали сотрясать его череп, — Что пр… Я-Я не понимаю…              Дюмэт опустился, становясь коленями меж подрагивающих бедер, и своей широкой фигурой навис над Чарли, как во все разы до этого. Но теперь что-то леденящее было в этом взгляде. Всегда было до панических атак пугающе встречаться вот так, лицом к лицу, но у него всегда была надежда на то, что он сможет выбраться. Что он сможет это пережить.              Теперь он не мог найти в себе того чувства надежды. Не тогда, когда труп Кейт остывал где-то в паре метров от него, а оставшаяся часть его живой команды бросила его, собираясь сбежать без Чарли, потому что они решили, что Дюмэт не мог работать один. И чтобы сейчас с ним не произошло, он останется в их представлении его сообщником.              — П-Пожалуйста… — у него перехватило дыхание в тот момент, когда Дюмэт поднял свои руки, а затем вдумчиво и почти мягко положил их ему на щеки. Латекс проскользил по лихорадочно разгоряченной коже, будто убаюкивая в этот момент накрывающего волной отчаяния.              И он не мог больше думать. Чарли не мог думать ни о чем вообще. Их близость сейчас, одновременно будучи привычной, была ужасающей до мозга костей, до стучащего в ушах сердца, до крика где-то в глубине его сознания. Дюмэт смотрел на него с той же странной и больной привязанностью и благоговением, как и раньше, когда собирался вот-вот навредить ему.              — П-Прошу… — Чарли запнулся, а его дрожащие, как от тремора, руки вцепились в чужой фартук, — Пожалуйста, я… я не могу…              Их дыхание слилось в один общий поток, когда Дюмэт наклонился максимально близко, не отводя от Чарли внимательного проникновенного взгляда, будто пытался в мельчайших деталях запомнить его выражение лица. Его большие пальцы нежно гладили мягкую кожу щек. Медленно и методично.              — Дю-Дюмэт? — он еле смог рвано вдохнуть, абсолютно напуганный, — Гектор, о чем… о ч-чем ты думаешь?              На секунду показалось, что Дюмэт собирался что-то сказать, но вместо этого он просто что-то невнятно пробормотал. Так мягко и тихо, что Чарли еле это уловил. А затем, чужие ладони сошли со своего места, заскользив ниже и в итоге, плавно и легко, обвились вокруг шеи.              — Гек-рххнк!                    Дюмэт вдруг сжал его горло, пересекая любой доступ к кислороду. Руки Чарли тут же взметнулись, и пальцы впились и начали царапать чужие запястья, инстинктивно пытаясь сбить с себя давление и вернуть возможность дышать. Но это не могло сработать. Грантем приподнялся и приложил тяжесть своего веса к захвату, вдавливая больную спину Чарли в уступы лестницы и заставляя чужие ноги дрыгаться, пытаясь скинуть с себя сильного и тяжелого мужчину.              Не важно было, как бойко он извивался и сопротивлялся, другой не сдвинулся с места. Жар, адский и неестественно сильный и колющий, начал собираться клубком жалящего огня в центре черепа и скатываться вниз, вспыхивая в его сдавленном горле, заставляя кончики его пальцев беспомощно покалывать.              Чарли и раньше подозревал, что к этому все и шло. Что в любом случае, все бы привело к тому, что он будет распадаться в огне и боли под непоколебимой и мощной хваткой Дюмэта. Он всегда знал, что любое решение, принятое им сегодня для спасения от смерти, было лишь временной отсрочкой от нее.              — Н-Нгкхх…!              Он не мог дышать.              Его тело дергалось, сопротивляясь, и он ощущал, как его пожирает изнутри все сильнее разгорающийся пожар, заставляя его чувствовать, как все его внутренности горят, а сам он таял изнутри. Он не хотел умереть. Что-то на низших уровнях сознания говорило ему, что он не мог и не может умереть сейчас. Но все происходящее в данный момент его успешно переубеждало. Пальцы Дюмэта не ослабляли своей непоколебимой, мощной и смертоносной хватки, выражение его лица не изменилось и его теплое, иррационально комфортное тело не снизило своего давления.              Любой страдальческий звук, формировавшийся в его сжатом горле, вылетал сломанным и приглушенным, жалким.              В короткое мгновение сильной, сжирающей его заживо, боли, что отвратительным образом граничила с удовольствием, Чарли задумался, неужели этот скверно-плачевный финал ему было суждено встретить. Было ли это предопределено и записано где-то, что он закончит свою жизнь здесь, в ловушке чужих цепких рук, медленно выжимающих из него жизнь, пока он только и мог, что мысленно умолять о расслаблении, которое никогда не наступит.              У Чарли пронеслись эти несколько мрачные, не до конца сформированные мысли в голове перед тем, как все, о чем он мог только думать, стал глоток кислорода. Внутренности пекло, а его голова в моменте показалась слишком тяжелой, чтобы он мог удерживать ее. Он попытался ее поднять, но одного особенно сильного стискивающего движения на его горле хватило, чтобы она наклонилась, вяло упав подбородком на кольцо чужих сильных, сжатых пальцев.              Видимо, больше ничего сделать он не мог. Больше он не мог придумать ни хитроумного, ни странного плана по спасению. Просто было нечем — его мозг представлялся ему ничем больше, чем жженой ватой. Ужасно. Его тело, не смотря на первобытные инстинкты — бежать, драться, просто выжить — начало становится все слабее. Оно больше не могло сражаться, или даже просто двигаться без такого нужного кислорода в крови.              Это не было похоже ни на что, что ему приходилось испытывать ранее. Тяжесть, размером с гору, на его груди и конечностях, биение сердце в ушах, что все больше заглушалось. Глаза Чарли встретились с глазами Дюмэта — человека, который собирался забрать его жизнь.              Он уставился, продолжая смотреть. Ожидая чего-то.              Но все еще ни какой картинки или воспоминания не промелькнуло перед глазами. Даже сейчас, когда он, на этот раз действительно, умирал. Все, что у него сейчас было — как и, в-принципе, все прошлые разы — безэмоциональная белая маска и пустой, но при этом хищный взгляд. И в этот момент Чарли осознал, что это будет последней вещью, которую он увидит.              Ему должно быть грустно. И ему было, но туман в голове уплотнялся, боль стала шумом на заднем плане и где-то внутри он понимал, как бесполезно и глупо было сопротивляться этому. С самого начала.              Никому не позволительно так долго бегать от смерти.              Чарли истратил всю свою удачу в первый раз. Потом он воспользовался всей своей креативностью и умом, чтобы сбежать, но теперь он здесь. Задыхается, становясь все слабей и слабей. И он полностью осознавал, когда в его сознание начала просачиваться бессвязность и пустота.              Это приходило волнами.       Первая, где он еще мог попытаться ударить и, видимо, в последний раз.       Вторая, где вместо мольб и звуков с его губ сорвалась лишь тонкая нить розовой слюны.       Третья, худшая из всех, но с этим, кажется, самая спокойная. Его видение стало туннельным, оставляя перед собой только белую маску, расплывающуюся в абсолютной темноте. Весь мир Чарли сузился до нее, пока его легкие истерично и отчаянно сжимались, пытаясь всосать воздуха, который уже никогда их не наполнит. Его шея изогнулась назад в дрожащем спазме, который старался возбудить тело для драки, для выживания и…              Он ловит мутным взглядом человеческий силуэт, стоящий на верху лестницы.              Он хрипит. Его мышцы напряглись, ступни пытались упереться во что-то, соскальзывая и не находя опоры. Слабость, последняя дрожь и его тело обмякает в чужой хватке.              .       .       .

      ***

      .       .       .              Дерево скрипнуло.              Руки Дюмэта внезапно и инстинктивно разжались — будто их опалили — позволяя телу Чарли полностью распластаться на лестнице и снова вдохнуть, пока он резко и внимательно вглядывался вверх. На вершине лестницы не было ничего, но он продолжал препарировать кромешную темноту своим взглядом, чувствуя, что кто-то за ним наблюдает.              Под ним Чарли, такой нехарактерно кроткий и мирный, справлялся с причиненными увечьями, точнее, его тело. При дыхании он хрипел, издавая странный свистящий звук, особенно, когда выдыхал. Неглубоко грудь вздымалась и опускалась, пока режиссер оставался неподвижным, тихим и бессознательным.              Взгляд Дюмэта снова вернулся к Чарли, пытливо вблизи его разглядывая.              Чарли был из того рода мужчин, к которым Гектор Мюндей не мог быть равнодушен. Ухоженный, со своим стилем, болтливый остряк, погруженный в свою работу. Мужчина, с которым, встреться они в обычной жизни, он бы ощущал себя недостойным вступить в разговор. Гектор бы постоянно чувствовал, что тратит чужое драгоценное время. Тогда. Но сейчас…              Теперь все было иначе.              Чарли бы был тем, кто встрепенулся и напрягся перед ним, если бы был в сознании. Он бы умолял его оставить его в живых. Дюмэт мог поклясться, что тот бы сделал, что угодно для этого. Он доказал ему это уже несколько раз за ночь. Не столько словами, сколь всем телом. В те моменты у Дюмэта было все, о чем Гектор Мюндей мог только мечтать. И все же…              Он уставился вниз на расслабленное лицо, ушибленную челюсть, небольшие царапины и синяки на небритых около суток щеках, одновременно ощущая тепло и жизнь напротив своего собственного тела. Слабое и мягкое дыхание, неровный, слегка дрожащий, вдох и хрипловатый, теплый выдох, осевший на шее Дюмета мягким воздушным прикосновением.              Он наблюдал. Зная, что должен убить.              Уже прошло достаточно времени, и даже если то, что они сделали было для него… кхм, это не значило, что он мог просто позволить Чарли свободно разгуливать, чтобы тот нашел выход, выход от него. Он не мог его отпустить.              Дюмэту просто стоило сделать это также, как он сделал это со своей матерью, когда она была слишком слабой, чтобы сопротивляться его сильным рукам, вдавливавшим подушку в ее лицо. Он не мог предотвратить ее смерть, но хотя бы он мог выбрать, какой она будет и контролировать ее.              Даже так, он просто продолжал смотреть, не позволяя себе моргать.              Чарли дышал, но он был совершенно безмолвным. И таким он останется навсегда, когда Дюмэт убьет его. Тихий и бездвижимый. Единственным доступным способом заставить его снова говорить будут металл и провода. Но, как и Шерман, он навечно будет отдан смерти во всех других аспектах.              Неважно как они умерли, результат всегда один и тот же.              Гектор вспомнил, что после того, как подергивания и возмущенные, с примесью испуга, мычания стихли, он медленно поднял подушку, ожидая лицезреть выражение ужаса, отчаяния или ее привычной холодной ненависти. Но вместо этого он обнаружил, что она выглядела неестественно умиротворенной. Веки не до конца опустились, а губы слегка приоткрылись. Никаких признаков ничего уродливого, вроде сопротивления или слез.              Выражение ее лица было невероятно схоже с тем, как выглядел и вел себя Шерман, сидя прикованным к стулу, готовый к смертельной инъекции. Ни грусти. Ни страха. Он спокойно и мягко напевал какую-то незамысловатую мелодию, пока в его руку вводили иглу.              Воспоминания с каждым отцветали все сильнее, но он сохранил их обоих, Мать и Шермана, для себя. Они не были частью его коллекции. Но они были особенными, очень особенными для него. И если он сохранит Чарли таким же образом…              Его пальцы пробежались под подбородком Лоннита вниз, останавливаясь на ярко-красных широких полосах. Следы от его пальцев, что вот-вот были готовы раздавить чужую трахеи и вдавить внутрь хрящи. И все же, мышца его руки непроизвольно дернулись, будто протестуя.              Он колебался.              Это была репетиция Чарлиной смерти. Ничего не делающий, ничего не говорящий. Совершенно безответный к прикосновениям и присутствию Грантема. И по какой-то причине полное осознание заставило его чувствовать ничего, кроме раздражения. Почти детской капризности и недовольства, будто за этим всем стояло что-то еще.              Он переместил своей вес, ближе наклоняясь к другому, в итоге почти ложась на него. В ответ, голова Чарли безвольно наклонилась вбок. Вялое движение, совершенное лишь законами физики, не самим. Оно могло многих заставить подумать, что Лоннит действительно умер.              На секунду он сам в это поверил.              — Чарли, — почти ласково низко промурлыкал он, нежно кладя свою голову на чужую грудь. Глухое, мягкое биение наполнило его уши. Один кроткий удар за другим.       Дюмэт медленно провел щекой по теплой чужой груди, вдавливаясь и потираясь о нее. Веки сомкнулись, сознание уплыло куда-то на задний план. Тишина вокруг и лишь последовательный ритм, словно колыбельная, окутывал его. Его собственный разум словно начал работать в таком же темпе, синхонизируясь с чужим пульсом. Тепло, уютно, спокойно. Бум. Бум. Бум.       Он то выныривал, то вновь возвращался в свой собственноручно созданный кокон, где он напрочь забыл о двух оставшихся в живых членах команды Чарли и о своей личной дилемме.              Ступеньки скрипнули снова, на этот раз, из-за его собственных движений.              Грантем медленно отлепил себя от тела Чарли, поднимаясь. Раскрыл плечи, выпрямил спину и прохрустел костяшками.              Хорошо, что его Мать не будет против, если он приведет с собой кое-кого.